, что ты мне сказал и если все правда,
ты  будешь  делать  свой  бизнес. Но я разорю тебя, если будет этот странный
союз.
     В это время вскочил Аслан.
     - Да я тебя сейчас  сделаю.  -  в  его  руках  сверкнул  длинный  ствол
пистолета.
     - Аслан не смей. - закричала женщина.
     Но остановить Аслана уже было не возможно.
     Я  отпрыгнул  от  стула вправо. Пистолет тихо кашлянул и пуля щелкнула,
где- то в стене. Корпусом бросаюсь на стол и вижу,  как  Аслан  и  Вилис  от
удара  кувырком катятся по полу, а на них массой ползет боком стол. Еще стол
не успел остановиться, как я перепрыгнул  через  него  и  наступил  на  руку
Аслана.
     - Ты  скотина,  ты  забыл  с  кем  имеешь дело. Я тебя оставлю сейчас в
живых, потому что здесь приличная компания и есть женщина.
     - Ребята, - заорал Аслан - Сюда.
     В комнату ворвались два его охранника с пистолетами в руках и  я  начал
действовать,  как автомат. Ударом ноги ломаю кость руки, в которой Аслан еще
сжимал пистолет. Он вскрикнул и закрутился на полу. Опять прыгаю через стол,
но уже ласточкой и хватаю первого парня за ногу. Он  падает  с  грохотом  на
пол.  Отжимаюсь на руках и волчком, выбрасываюсь под ноги второму. Мы втроем
на полу и кто- то из них успевает задеть меня стволом  пистолета  по  скуле.
Кажется  я  перестарался.  Один  из охранников мертв, его кадык провалился в
шею, а второй, лежит на животе и из уголков губ его, сочится струйка  крови.
Я поднялся и подошел к Вилису.
     - Прости Вилис. - я взял его за руку и помог подняться.
     Вилис  скривил  лицо и потирал правую руку. А на полу скорчившись лежал
Аслан и тихо выл, как побитая  собака.  Женщина,  в  кресле,  вытянула  свою
голову с плечами из- за колен и с ужасом смотрела на меня.
     - У вас кровь. - шепотом сказала она.
     Я  провел  рукой  по  скуле и почувствовал боль. Рука вся была в крови.
Платка я никогда в жизни  не  имел  и  поэтому  стал  оглядываться,  чем  бы
вытереть лицо.
     - Возьмите мой. - над коленом протянулась рука с платком.
     Я  взял  и  прижал  его к скуле. Запах духов, буквально ошеломил меня и
голова стала работать четко и ясно.
     - Да  поговорили.  Но  надо  кончать.  Слушай,  ты.  -  я   подошел   к
валяющемуся, Аслану - Ты исчезнешь из города. Это дело, с ребятами, возьмешь
на  себя сам. Чтобы завтра никто тебя здесь в городе не видел. И если кто из
твоих мальчиков, даже недалеко от меня появится, я тебя достану везде.
     - Ну ты и наделал дел  Вик.  -  очнулся  Вилис-  Сейчас  уходи,  придут
фараоны  и  будет  опять  кровь. Я не хочу этого, а этих, - кивнул в сторону
валяющихся, уберут. Аслан все уладит.
     - Да, мне пора. До свидания  Вилис.  Извини,  что  так  получилось.  До
свидания мадам, спасибо за платок.
     Я прижал платок к щеке и шагнул к двери.
     Когда  я  подошел  к  лестнице,  мне  сразу же не захотелось идти через
главный под®езд и я завернул на черный ход.  На  первом  этаже  я  зашел  на
кухню,  прошел  мимо  изумленных  поваров, к открытому окну. Схватив тяжелый
чурбан для рубки мяса, высадил им решетку и выскочил наружу здания.  У  моей
машины стоял Сергей Васильевич и прилично одетый гражданский.
     - Говорил  я  тебе не ходи туда, а ты пошел. - начал Сергей Васильевич-
Человека ухлопал, двоих изувечил. Вышка тебе обеспечена.  -  он  сказал  это
спокойным голосом и вытащил из кармана браслет- Давай поворачивайся.
     - Капитан, я предполагал еще раньше, что ты получаешь бабки от Аслана и
закавказцев.  сегодня  это  подтвердилось и мой тебе совет, не мешай. Уйди с
дороги.
     - Поворачивайся, тебе говорят. - рявкнул на этот раз Сергей Васильевич.
     - Ну что ж.
     Я сделал вид, что хочу повернуться  и  неожиданно  ударом  ноги  врезал
между  ног  стоящего с Сергей Васильевичем гражданского. С самим капитаном я
разделался проще. От удара он откинулся на крышу машины, а от  второго  -  у
него что- то хрустнуло и он сполз на асфальт. Я залез в машину и увидел, что
от гостиницы ко мне бегут люди.
     Проезжая  по  Большому проспекту, я подумал, что здорово влип и на этот
раз мне из этого дерьма не вылезти.

     Я ушел, но у следователей остались записи моих разговоров в гостинице и
все это оказалось в досье прокурора. Он знал, что меня трудно взять  из-  за
коррупции органов власти и обратился в КГБ за помощью.
     Так  началась  операция  КГБ-  Лилия.  Ее  к  нам сначала заслали якобы
помирить мафиози, потом- ко мне ее приставили, завели в ресторан, и там  она
меня отравила. Подсыпала быстрорастворимого порошка в водку, из- за чего я и
отключился.  Потом  Лилия фигурировала на процессе, вместе со всякой швалью.
Меня приговорили. После подачи апелляции- не помиловали и я оказался  здесь.
Пожалуй, все.
     - А что, Аслан уехал из города?
     - Да. Но дошли слухи, что его прирезали свои.
     - А та девица, с длинными ногами? Ты ее видел потом?
     - Да.
     - А Вилис?
     - Он  обманул  меня и с казанской группировкой, и со всем остальным. Он
опять бежал.
     - Милиционер, жив?
     - Сергей Васильевич. Жив. Только с позвоночником у него  плохо.  Ладно,
все о себе, да о себе. Ты скажи, как твое житье, после Люберцев?
     - А никак. Мне предложили с®ездить в Карабах, где я немного постреляла.
Там- та  же  история,  одному  хмырю, очень хотелось меня трахнуть. Когда он
решительно полез, я прострелила плечо. Опять был скандал  ,  и  его  так  же
замяли.  Меня  опять  турнули  в  Россию. Пожив немного, я поехала в Литву к
сестре и дочке. Приняла гражданство Литвы, опять не  ужилась.  В  Прибалтике
организовывались  команды добровольцев в страны СНГ и за границу, под эгидой
каких- то  непонятных  организаций.  Меня  пригласили  организовать  команду
снайперов-  девушек,  и  я  согласилась.  И  вот  с  отборной  группой,  для
тренировки, я здесь.
     - А как тебе удалось пробить этот вечер?
     - Там наверху, я говорю про лагерную верхушку и их домочадцев,  страсти
вокруг  тебя  не  утихают. Особенно стараются две шлюхи: жена капитана и его
великовозрастная дочь. Они ходят на твои выступления, как на праздник и  обе
по  уши  влюблены  в  тебя.  Дочь  прямо  истекает слюной, так хочет с тобой
трахнуться. Во- первых, капитан догадывается об этом и,  чтоб  насолить  им,
пошел уговаривать полковника дать разрешение на нашу встречу.
     - А во- вторых?
     - А  во-  вторых, я сама переговорила с полковником. Он же баб любит. Я
потерлась немного, он и поплыл и ни в чем мне отказать не  мог.  Тут  пришел
капитан и подтвердил мою просьбу. Полковник согласился- и я здесь.
     - Как  ты  думаешь нас сейчас видят? Видят, что мы голые и что мы здесь
делаем?
     - Конечно. Уверена, что эти шлюхи и другая погань лагеря, сейчас  сидит
перед экранами в пультовой, а шлюхи дрочат письки, глядя на нас.
     - И тебе не стыдно, что они нас голых видят?
     - Это,  наверно,  стыдно  тебе.  Мне  на  них наплевать. Баб голых, где
угодно сейчас можно увидеть и по телеку, и на яву, и в книгах. И я ни чем от
них не отличаюсь. Вот тятьки, - и она  руками  подняла  одну  грудь,  -  вот
попка, вот писька. - и она похлопала между ног - Бабий стандарт.
     Герда потянулась и продолжила: "Да и у тебя машинка ничего, впечатляет.
В пультовой  сейчас  все бабы мне завидуют. Поэтому, давай назло им вгони-ка
свою машинку в меня еще раз, пусть там все эти суки онанизмом изойдутся."  -
она вдруг повалилась на меня и поцеловала.
     Утром  меня  разбудил капитан. Герда одевалась в стороне. Потом подошла
ко мне, поцеловала и скрылась за дверью.
     - Одевайся. - приказал капитан.
     Он сел на табуретку и вытащил сигарету.
     - Ну как ночь прошла? Хорошо? - затянулся он.  -  Если  бы  ты  был  на
гражданке, далеко бы пошел. По крайне мере, весь женский персонал от тебя бы
стонал.
     - Я уже был на гражданке, капитан.
     - Ну, значит, плохо был. Пошли.
     Через четыре дня ко мне в камеру опять пришел капитан.
     - Пошли  на ринг. - сказал он, потом добавил - Да смотри у меня, никого
не сломай, сейчас будет тренировка спецназовцев. Бой, как всегда,  в  полную
силу с арсеналом всех приемов, но не до крови.
     - Мне нельзя, а им можно?
     - Им  можно.  Если  ты  такой  кретин, что позволишь, чтоб тебе пустили
кровавую соплю.
     Зрителей за решеткой было так же много.  Две  женщины  у  решетки,  как
всегда,  открыв  рот  смотрели,  как  я скидываю куртку. Зеленые глаза одной
сверкали и сверлили меня. Бой был "чистым". В этот  раз  мне  достались,  по
очереди,  пять  спецназовцев,  которых  я  быстро и красиво уложил на ковер.
Женщины первого ряда вскрикивали от восторга, когда я чистыми приемами валил
своих противников на пол.
     А на следующий день вечером капитан опять повел меня на третий этаж. Он
не уходил, пока я вымылся в ванной и сел на кровать.
     - Возьми свою одежду - сказал он - и закрой телекамеры.
     Я повиновался. Капитан вышел за дверь и ввел женщину  с  очень  крутыми
бедрами.  По  лицу  ей  можно  было дать лет 35. Усталое, поношенное, но еще
красивое лицо. Фигура полновата, из под юбки выглядывали  толстоватые  ноги.
Капитан  обратился  к  женщине:  "Ну,  Фани, как договорились" - После этого
вышел и запер двери с той стороны. Женщина постояла, разглядывая меня.
     - Здравствуй. - и протянула мне руку.
     - Здравствуйте. - ответил я.
     - Меня звать Фаина, я здесь в части  работаю.  Я  хотела  встретится  с
вами. - и она затеребила правой рукой пальцы левой.
     Я улыбнулся ей.
     - Садитесь  Фаина.  Мне  тоже  хочется  хоть  с  кем-нибудь поговорить.
Знаете, в камере так скучно одному.
     - Это ужасно, я знаю. Когда я остаюсь дома одна ,  то  хоть  на  стенку
лезь, до того одной тоскливо.
     - А часто вы так остаетесь. Разве у вас нет детей?
     - Дети  есть, да они у бабки. А мужа вот нет, убили его. Говорят, погиб
на посту.
     - Садитесь, чего вы стоите. Угостить я вас ни  чем  не  могу,  но  ваше
присутствие для меня приятно.
     - Правда? - она улыбнулась во все лицо и подсела к столу.
     - Вы знаете, я ни одного вашего выступления не пропустила. Я за вас так
переживала, так переживала, а когда вы голову косоглазого в решетку вогнали,
то всю ночь проплакала, думала вас убьют. Но слава богу, все обошлось.
     Я  встал,  подошел к ней. Она тоже поднялась и мы оказались друг против
друга. Я положил руки ей на плечи и нежно поцеловал в губы.
     - Господи, как хорошо. - прошептала она.
     В эту ночь она отдалась мне до мельчайшей  клеточки  кожи.  Фаина  была
веселой,  жизнерадостной  женщиной.  Она призналась мне, что для того, чтобы
попасть сюда, она подкупила капитана, что она видела в пультовой  все  сцены
мои  с  Гердой,  но  это  не  оттолкнуло  ее  от  меня, а наоборот- я ей так
нравлюсь, что она готова ради этих встреч  на  все.  Она  рассказала  мне  о
нравах  среди  верхушки лагеря и особенно несла жену капитана и его дочь. Из
ее рассказа я узнал, что лагерем заправляет жена капитана. Она  сводит  пары
бойцов, вмешивается во все дела лагеря , включая вопросы ликвидации кукол, а
так  же то, что она сексуально больна и трахнулась со всеми мужиками лагеря,
включая кухонных рабочих. По словам Фаины, она меня отметила давно, а  после
моей  встречи  с Гердой, изорвала все простыни дома, так ей хотелось быть на
ее месте. Дочь от мамаши не далеко ушла и доводит отца, добиваясь встречи со
мной, правда, под видом частных бесед с интересным человеком.

     Но еще больше, я удивился  капитану,  который  предоставил  мне  дважды
встречу  с Фаиной. В последний раз произошло событие, сыгравшее большую роль
в моей судьбе. Я уже говорил о том, что капитан требовал, чтобы  я  закрывал
глазки телекамер прежде, чем Фаина войдет. Так вот, только мы с Фаиной после
бурной  любви,  стали  отдыхать,  как  вдруг,  она  заметила, что моя куртка
сползла с глазка телекамеры.
     - Боже мой. - воскликнула она- Да они же нас видят. Они все видели.
     Она бросилась натягивать на себя одеяло.  Я  вскочил  и  опять  накинул
куртку на телекамеру.
     - Они, - всхлипывала Фаина под одеялом- теперь меня затравят, особенно,
эта баба.
     - Фаина,  -  начал  успокаивать  я  ее-  все  будет  в порядке. Я скажу
капитану. Он все уладит.
     - Ты ее не знаешь. Она всех здесь сожрет и капитана твоего.
     Вдруг в дверях заскрежетал ключ и в комнату ворвалась та самая  женщина
с зелеными глазами, что сидела на каждом бое у решетки, в первом ряду.
     - Ах  ты,  сука.  - рванулась она к одеялу- Иди сюда, паршивка. - и она
выволокла Фаину за волосы- Марш отсюда, потаскуха поганая.
     Она схватила ее одежду и, подтащив Фаину к дверям, выкинула ее за дверь
вместе с одеждой.
     - А ты, кобель, - с яростью повернулась она ко мне  -  хочешь,  чтоб  я
тебя быстро сгноила здесь.
     Я  стоял  перед  ней голый, но какой- то звоночек переливался в голове:
"дверь на ключ не закрыта, дверь на ключ не закрыта, дверь на..." Я подумал,
сейчас или некогда: появился шанс удрать, может повезет. Я  схватил  об®ятую
яростью  женщину  своими  руками, рванул на ней платье и швырнул на кровать.
Она пискнула, ее руки  схватились  за  края  рваной  одежды.  Но  я  дал  ей
пощечину.  Она  откинулась  на  подушку, и я дорвал то, что было на ней. Два
часа я делал с ней все, что хотел. Она вскрикивала, стонала и потом затихла,
вцепившись руками в матрац. Когда я отвалился рядом,  она  открыла  глаза  и
захрипела:  "Что  ты  со  мной сделал гаденыш. Правда, так хорошо мне еще не
было. Как я устала." и опять закрыла глаза.
     Полчаса мы лежали неподвижно. Женщина сопела носом, и я чувствовал, что
она спит, как убитая. Я тихо слез с кровати.  Собрал  остатки  ее  одежды  и
аккуратно  поменял  ее  на  свою, которая висела на окулярах телекамер. Тихо
одевшись, я прошел в ванну и, схватив пальцами кольцо, висящее у меня в ухе,
рванул... Хлынула кровь.  Кольцо  я  бросил  в  унитаз,  потом  промыл  ухо,
вернулся  в  комнату  и,  взяв  женский  чулок, привязал ухо к голове. Дверь
действительно не была заперта, и я вышел в  коридор.  Ключ  был  в  замочной
скважине, и я постарался тихо сделать два оборота. Казарма имела Т- образную
форму.  Я  находился  в  аппендиксе  коридора. Было где- то около трех часов
ночи. Коридоры были темные, и я прошел, почти не прячась, до центрального  и
свернул, не задумываясь, направо. Как я и предполагал, в конце коридора была
лестница.  Вот  второй  этаж.  По  запаху сразу определил, что это столовая.
Спустился до первого этажа. Тихо открываю  тяжелую  дверь  и  оказываюсь  во
дворе.  Напротив, метров двести, светилось КПП с воротами. Слева и справа от
КПП, через каждые  двести  метров,  светятся  вышки.  Я  стоял  на  высоком,
бетонном  выступе,  перед  казармой,  где первый этаж занимали склады. Вдоль
выступа стояли грузовые машины. Я долго выбирал машину, на  которой,  как  я
надеялся,  можно  отсюда  удрать,  и, наконец, подкрался к хлебному фургону.
Двери фургона были закрыты, но дверь кабины открылись без шума.
     Я влез в кабину и открыл "бардачок". И здесь подстерегла меня удача.  Я
нащупал  самодельный,  сделанный  из  нержавеющей  трубки,  ключ  к  дверцам
фургона. Я вылез из кабины и, открыл правую боковую  дверцу  фургона.  Потом
опять  возвратился в кабину и положил ключ на место, в "бардачок". Осторожно
вытащив восемь деревянных  лотков  из  фургона,  я  запихиваю  их  под  щель
бетонного  выступа.  Залезаю в черный квадрат пустоты фургона и прижимаю обе
дверцы до щелчка. Было жутко темно  и  невидимые  железные  стойки  и  ящики
неудобно врезались в мое тело. Я задремал, а проснулся от звуков голосов.
     - Сержант, мать твою, давай быстрее.
     Стукнула  дверца  машины  ,  заныл  стартер. Мотор застонал, все стойки
заходили ходуном  от  вибрации.  Машину  качнуло,  и  я  вцепился  руками  в
выступающее повсюду железо. Мы под®ехали к КПП, и я напрягся.
     - Эй, салага, открывай. - раздался голос.
     Мы  проехали  метров  шесть  и  опять  встали.  Сзади машины заскрипели
ворота.
     - Ну, долго ты там будешь? - опять раздался голос- Сволочь, если я хоть
на минуту опоздаю, я тебе яйца точно отрежу.
     Впереди тоже заскрипели ворота, и  машина  тронулась  вперед.  Наверно,
минут  двадцать  мы  ехали  по  гравию и ,наконец, выползли на шоссе. Тряска
уменьшилась, я нащупал пальцами боковые защелки дверей.  Пришлось  приложить
немало  усилий,  прежде чем дверцы открылись. Свет ударил сквозь узкую щель.
Утро только вступало в свои права. Напротив щели  металась  зелень  хвойного
густого  леса. Я ждал своего часа, и вот он наступил. Машина замедлила ход и
еле- еле стала переезжать рельсовый путь. Я приоткрыл дверь  и  выскочил  из
машины.  Ноги  были  как  деревянные от неудобного положения в машине, и мне
казалось, что я не двигаюсь. Я перекатился через канаву, и оказался в  лесу.
Теперь ищите, на этот раз, я больше не дамся. Я добыл свободу дорогой ценой.






         * ЧАСТЬ 6 * 
     Октябрь 1993г. Сербия.

     Документы к тексту.

     Выдержки  из  письма  председателя  комиссии  управления охраны тюрем и
лагерей к уполномоченному КГБ по г.СПб.
     Уважаемый Алексей Иванович.
     ЧП, случившееся в спецлагере в/ч........., заставляет обратится к Вам с
серьезной просьбой. В Сентябре 1992г. по  халатности  администрации  лагеря,
сбежал  заключенный  Воробьев  Виктор  Николаевич,  приговоренный к смертной
казни. Есть предположение, что он уже находится  в  Вашем  городе.  Поэтому,
большая   к   Вам   просьба,   подключить  силы  КГБ  к  поимке,  указанного
заключенного. Сам заключенный необычен по своей подготовке, физической силе,
развитости и, по моему мнению, ни органам ВД, ни МБ его живым не  взять.  Во
избежание  разглашения  случившегося  и  необычности данного дела управление
охраны тюрем и лагерей предлагает:
     1. В случае поимки заключенного Воробьева В.Н., он подлежит немедленной
ликвидации силами КГБ.
     2. Официальное участие следственных органов и прокуратуры в данном деле
не желательно. Если дело всплывет по мимо нашего желания, то употребить  все
наши усилия на ликвидацию дела.
     3.  Учредить  негласную  охрану  и предупредить тех свидетелей, которые
давали показания против Воробьева В.Н., о возможном появлении преступника.
     4. Возможен вариант, когда Воробьев В.Н., после завершения своих дел  в
городе,  исчезнет  за  пределы  района или РФ, в этом случае, дать негласное
указание  соответствующим  службам,  сообщить  о   его   местонахождении   и
действовать  в  соответствии  с нашей рекомендацией или решением руководства
КГБ.
     5. Если Воробьев В.Н.,  все-таки,  попадет  в  руки  правоохранительных
органов,   предложить   КГБ   взять   дело   на  себя,  с  дальнейшей  нашей
рекомендацией.
     Высылаем дело Воробьева В.Н.
     Председатель комиссии управления охраны тюрем и лагерей.
     .........../......../
     "...."Ноябрь.1992г.

     Мила с тревогой смотрела на меня.
     - Какая женщина?
     - Это очень долгая  история  Мила  и,  если  ты  захочешь,  я  тебе  ее
когда-нибудь  расскажу. Но было бы лучше, если бы я сейчас вымылся в ванне и
отдохнул.
     Мила хмыкнула.
     - Подожди  немножко,  у  меня  сейчас  конец  смены,  я  освобожусь   и
постараюсь тебе помочь.
     - Хорошо, я подожду.

     Мила  вышла  через  двадцать минут. Простая гражданская одежда изменила
ее.  Короткое  осеннее  пальто  и  высокие  сапоги  до  колен,  подчеркивали
стройность  ее  фигуры  и  длину ног. Белый колпак медсестры исчез и длинные
светлые волосы рассыпались на пальто.  Она  подкрасилась  и  выглядела,  как
фотомодель с обложки приличного журнала.
     - Поехали,  у меня фольсваген. Подружка сейчас заступила на дежурство и
оставила мне свои ключи от комнаты.  -  и  она  мотнула  связкой  ключей  на
пальце- Понимаешь, я не здешняя, у меня своей квартиры нет.
     - Где ж твоя квартира, если это не секрет.
     - В  Белграде.  Я родилась