Евгений Кукаркин. А был ли мальчик?

---------------------------------------------------------------
 © Copyright Евгений Н. Кукаркин, 1994-1998
 E-mail: jek_k@hotmail.com
---------------------------------------------------------------


        ПРОЛОГ.


     Я  -  заключенный.  Сижу  в  колонии  строгого режима вместе со всякими
подонками, полуподонками и, искалеченными душой, нормальными людьми и считаю
дни до выхода на волю. Местная сволочь, долго пыталась разобраться за что  я
сижу.  Наконец,  решив, что я отравитель, сделала мне для начала "темную", а
потом отстала, так как таких заключенных,  которые  отправили  на  тот  свет
многих граждан СССР, здесь полно.
     Здесь  я  -  лошадь,  это  значит-  вся грязная работа достается париям
колонии, таким  отходам,  как  я.  Здесь  есть  и  элитная  погань,  которой
достаются привилегированные рабочие места и деньги с ободранных лошадей.

     Наступила  весна  и  на  ржавой  траве  газонов  появились первые пятна
зелени. На чахлых деревцах  вдоль  казармы,  почки  еле-еле  пробивались  на
ветках,  а на душе было муторно. Весна не приносила радости. В это утро меня
вызвали к начальнику колонии. Я  шел,  роясь  в  памяти,  какие  огрехи  мог
совершить,  за какие провинности меня может наказать начальство и почему так
рано.
     В кабинете полковника сидело трое: сам полковник -  начальник  колонии,
издерганная жизнью и пьянством личность; хорошо одетый, с большой породистой
физиономией  и  холеной  кожей,  неизвестный мне гражданин; последний был...
Рабинович, да, да, сам доктор медицинских наук, член корреспондент  академии
наук гражданин Рабинович.
     Я доложил, как положено, что явился номер такой-то и застыл в ожидании.
     Все  трое  уставились  на меня, как на привидение и пауза затянулась уж
больно долго. Первый начал полковник.
     - С вам хотели поговорить эти товарищи из Москвы.
     Он кивнул головой в сторону прибывших и продолжал.
     - Я вас покину, мне нужно на рапорт, а вы поговорите без меня.
     Полковник встал, натянул на лысую голову фуражку и вышел.
     - Здравствуйте, здравствуйте, Виктор Николаевич.- запел Рабинович - Вот
мы опять встретились. Как видите, я вас не  забываю  и  ради  этой  встречи,
оторвался  от  родных  пеннат  и  явился сюда. Хочу вас представить. Генерал
Федотов Андрей Иванович из комитета государственной безопасности.
     Гражданский кивнул головой, продолжая пристально рассматривать меня.
     - Генерал Федотов очень хотел  поговорить  с  вами.  Андрей  Иванович,-
обратился он к генералу - пожалуйста, начинайте.
     - Виктор  Иванович,  я  внимательно изучил ваше дело и у меня появилось
несколько вопросов. Я знаю, что девочка Катя и гражданка  Климович  -  живы,
после  введенных вами препаратов. Перед от®ездом сюда, мы обследовали их еще
раз и убедились, что они здоровы.  Но  как  вы  считаете,  почему  произошел
прокол  с  Андреем?  Геннадий Рувимович, - генерал повернулся к Рабиновичу -
предполагает, что ваш препарат несовершенен, требует  доработки.  Поэтому  и
произошел несчастный случай. Так ли это?
     - Нет, не так. Препарат не требует доработки.
     - Тогда в чем дело?
     - Дело в его изготовлении. Я допустил маленькую неточность.
     - Вы не скажете, какую?
     - Нет.
     Мы помолчали. Эту паузу прервал Рабинович.
     - Виктор  Николаевич, - заблеял он опять - мы исследовали ваш препарат,
после того, как Андрей умер, и нашли,  что  он  полностью  не  пригоден  для
людей. Подопытные крысы, сдохли через день.
     - Гражданин  Рабинович, я еще раз повторяю вам, тоже я говорил на суде.
Срок хранения препарата - два часа. И какие бы вы  исследования  не  делали,
результатов не будет.
     - Вы  можете  дать  гарантию,  что  действие вашего препарата больше не
приведет к жертвам? - спросил генерал.
     - Нет. Здесь много об®ективных  причин.  Самая  первая,  это  состояние
пациента.  Первоначально, надо провести строгий, клинический анализ и на его
основе делать дозировку препарата.
     - А как же Катя, Климович, Андрей?
     - Я ввел поправки в препарат для каждого.
     Генерал встал и подошел к затянутому решеткой окну. Он вынул сигарету и
закурил. Инициативу перехватил Рабинович.
     - Вы  считаете,  что  ваш   препарат   влияет   на   последовательность
нуклеотидов и те, наоборот, отключают деятельность активного гена?
     - Да, так.
     - Но это абсурд, Виктор Николаевич.
     - Я не буду спорить сейчас с вами. Я в колонии, а не на диспуте.
     Мы опять замолчали. Наконец, генерал кончил курить и вернулся к столу.
     - Виктор Николаевич, что если мы вам предложим лабораторию?
     - Здесь?
     Я взглянул на него с удивлением.
     - Нет в Москве.
     - На каких условиях?
     - Мы вас освобождаем, даем квартиру в Москве, деньги, помещение, людей,
оборудование. Курировать вас будет КГБ и Академия Наук.
     - В лице доктора Рабиновича? - прервал его я.
     - И Геннадия Рувимовича в том числе.
     - Я  согласен  на все, кроме последнего. Курировать КГБ, пожалуйста, но
только не Академия Наук с Геннадий Рувимовичем, в том числе.
     - Ну вот, я говорил вам Андрей Николаевич, - снова заблеял Рабинович  -
что  он  не  признает  никаких  направлений  в науке. У нас ведутся работы с
онкогеном, мы уже ворвались в область трансформации ДНК, а товарищ  Воробьев
нахимичил препарат и будьте здоровы - решил все проблемы. Это шарлатанство в
науке.
     - А как же Катя и Климович? - спросил генерал.
     - Это  случайность.  Это об®яснить можно тем, что они имели иммунитет к
размножению  клетки  и  препарат  Воробьева,  только  подтолкнул  и   усилил
иммунитет.
     - Значит все-таки спас?
     - Можно считать, да. Но это не препарат для лечения.
     - А вы как думаете Виктор Николаевич?
     - Я думаю, наоборот. Препарат для лечения.
     - Ну  что  ж, - подвел итог генерал - Мы принимаем ваши условия, Виктор
Николаевич.
     Рабинович с возмущением всплеснул руками.
     - А вы, - генерал обратился к нему - продолжайте свое исследование и я,
надеюсь, на благополучный исход. Соревнование - это тоже форма  развития.  К
тому же, это государственное задание. Вы же знаете о чем я говорю.
     Генерал подошел к двери и открыл ее.
     - Полковник, - позвал он в коридор.
     Влетел полковник и судорожно сорвал фуражку.
     - Готовьте к выписке заключенного Воробьева.
     - Но...
     - Все документы я привез с собой.




         * ЧАСТЬ 1 * 

     Я  только  что  окончил ленинградскую техноложку и, чувствуя в кармане,
выпирающий диплом, шел к новому месту работы, куда я попал по распределению.
     Начальник отдела кадров долго изучал  мое  направление,  несколько  раз
заглядывал в мой диплом и паспорт и, наконец, взял телефонную трубку.
     - Любовь Павловна посмотрите в своих бумагах, кто из наших заказывал на
этот год химика-синтетчика.
     Мы  сидели  и  ждали,  когда Любовь Павловна в своих бумагах найдет мою
судьбу.
     - Ага... Значит седьмой отдел.
     От удивления, брови у начальника полезли на верх и лицо стало похоже на
орангутанга, только с белой кожей. Он положил трубку, почесал щеку и вытащил
из стола пачку бланков.
     - Вот заполни в двух экземплярах. Да, не ставь прочерки в графах. Лучше
пиши: "не имел", "не был", "не знаю". Понятно? Вот ручка, пиши здесь.
     Он вытащил из стола  уголовный  кодекс  и  принялся  изучать  с  первой
попавшейся  страницы.  В течении пятнадцати минут, я разбирал завалы анкеты.
Наконец, окончив титанический труд, откинулся на  спинку  стула  и  подвинул
начальнику бумаги.
     - Вот, готово.
     Он,  в свою очередь, тоже изучал мои бумаги, в течении пятнадцати минут
и, подняв голову, сказал.
     - Значит так. Сейчас пойдешь в комнату 14. Там сидит  Любовь  Павловна.
Она  тебе  оформит  часть бумаг и ты пойдешь в комнату 17, в спец отдел. Там
тоже оформишь бумаги и пойдешь  в  комнату  11,  в  военный  стол.  От  туда
вернешься к Любовь Павловне и, после, направляйся в поликлинику, где сегодня
пройдешь медицинский осмотр. На сегодня с тебя хватит. Завтра приходи сюда с
утра.
     Я  кивнул  головой  и  пошел  к  Любовь  Павловне раскручивать бумажную
волокиту.

     На следующий день я опять сидел у начальника отдела  кадров.  Он  опять
изучал ворох бумаг, которые передал ему и чиркнув по ним ручкой, сказал.
     - Сейчас  ты  пойдешь  в  бюро  пропусков, получишь пропуск и подожди у
проходной. К тебе подойдет человек с отдела, он проводит до места.
     Этим человеком, оказалась полная девушка в белом  халате,  с  кукольным
лицом и длинными белыми волосами, схваченными черной резинкой.
     - Вы  Воробьев? Пойдемте быстрей. У начальника совещание через пол часа
и он вас ждет.
     Мы быстрым шагом бросились в об®ятья коридоров.
     В маленьком, узком кабинете,  за  единственным  столом,  сидел  пожилой
мужчина,  с  прической  под  Гитлера,  большими  скулами  и растянутым ртом.
Девушка ворвалась первой и затараторила.
     - Анатолий  Федорович,  я  его  привела  и  очень  спешу.   У   Касатки
температура,  а  я еще не взяла кровь. Позвоните Кузьминой, пусть она примет
на анализ кровь. Они принимают до десяти.
     Анатолий Федорович кивнул и поднял трубку.
     - Але... Алла Демидовна? Это Анатолий Федорович. Здравствуйте. Возьмите
от меня анализ, мы немножко запоздали... Что?... Да пришел. Галя только  что
привела... Ну полно, Алла Демидовна... Через пол часа она будет.
     Он повесил трубку.
     - Тебе  хватит  пол  часа?  -  обратился  он к Гале - Дуй быстрей. Галя
исчезла, как дым. Он взял мою сопроводительную бумажку  и  указал  рукой  на
стул.
     - Садитесь.   Давайте   знакомиться.   Значит   вас   зовут   Виктор...
Николаевич.- глянул он на бумажку - Меня - Анатолий Федорович Трофимов.
     Он протянул руку.
     - Виктор Николаевич, я обрисую, кратко, куда вы попали, что мы делаем и
что вам надо делать. Потом вы расскажете о себе и мы пойдем  в  лабораторию,
где  я  вас  представлю  коллегам. Вы попали в седьмой отдел, где занимаются
исследованием  заболеваний  человеческого  организма.  Конкретно,  изучением
поражения  клеток.  Этой  темой  занимается  весь  мир. В отделе есть врачи,
биологи,  инженеры.  Вам  предстоит  заниматься  синтезом.  Работа  сложная,
требует  изворотливости,  терпения  и кропотливости. Начальником у вас будет
Любовь Владимировна. Женщина трудолюбивая и умница. В химии  она  слаба,  но
теоретически  знает, что ей нужно. Вы с ней должны идти рука об руку. Сейчас
вы ничего не поймете  и  не  охватите.  Поэтому  занимайтесь  литературой  и
практикой у инженеров и лаборантов. Любовь Владимировна вас будет курировать
и помогать вам. А теперь о вас. Вы что-нибудь знаете о микробиологии?
     - Нет.
     - А о клеточном строении человека?
     - В общих чертах. На уровне учебника.
     - Слыхали когда-нибудь о молекулах ДНК и РНК?
     - Да. В основном ДНК.
     - Это уже хорошо.
     В   этот   момент  раскрылась  дверь  и  в  комнату  ворвался  толстый,
растрепанный человек. Его большие линзы очков,  сидевшие  на  широком  носе,
занимали пол лица. Толстые губы, растянутые в улыбке, были выдвинуты вперед.
Грязный халат распахнут и, расползшийся свитер, сверкал дырками.
     - Анатолий,  -  завопил  он  -  покажи  мне этого дикаря. Страсть люблю
слушать чушь, которую они несут. Этот что ли?
     Он уставился на меня.
     - Толя, умоляю, спроси о простых вещах.
     Анатолий Федорович усмехнулся.
     - Полно тебе Боря. Зачем конфузить молодого человека.
     - Ну дай, я сам задам.
     - Виктор Николаевич, - обратился ко мне  Анатолий  Федорович  -  это  -
Борис Залманович Стелевич, наш главный теоретик. Прошу любить и жаловать. Он
из  человеческой  глупости,  обычно, вылавливает ценную мысль и наоборот, от
умных вещей- глупеет. У меня осталось времени мало, поэтому быстро  закончим
и пойдем в лабораторию. Что вы знаете о раке?
     - Это  когда  клетка,  в результате ее внутреннего изменения, перестает
подчинятся правилам организма.
     - Очень хорошо сформулировали  молодой  человек.  Ну  а  какие  функции
выполняют некоторые органы человека?
     Вопрос был явно задан, чтоб успокоить Борис Залмановича.
     - У  меня смутные представления об этом. Но если вы хотите знать мнение
дилетанта, то пожалуйста. Человеческий организм, это  колоссальная  фабрика,
это  машина,  управляемая  ЭВМ и законами внутреннего развития. Печень - это
кухня для изготовления аминокислот из белка и питательного  состава  клеток.
Кишечник-  это ректификационная колонка, которая на каждой стадии отсасывает
нужный ей компонент. Легкие - это обогатительная фабрика для крови и клеток,
а сердце - транспортер, который гоняет по своей ленте продукты  производства
и отходы к клеткам и обратно. Я удовлетворил вас?
     - Очень,  -  воскликнул  Борис  Залманович  - Надо же, ректификационная
колонка. Этого у меня еще не было. А вы не злитесь молодой человек.  Вы  мне
понравились.  Вы  умеете  все правильно сформулировать и дать четкий анализ.
Пусть в ваших мыслях путаница, но она очень занятна  и  действительно  можно
кое над чем подумать. Ну пока мужики.
     Он рванул к двери, но вдруг остановился.
     - Толя  держи  этого  парня. Я никогда не обманывался. Он еще утрет нос
всем.
     Дверь хлопнула и Геннадий Федорович посмотрел на часы.
     - Мне пора, мы опаздываем. Пойдемте, я вас познакомлю с сотрудниками.
     Мы вышли из кабинета и подошли к первой  двери.  Комната  была  больших
размеров.  С  лева  и с права были вытяжные шкафы. По центру на столах и под
ними стояли клетки с  крысами  и  кроликами.  У  двух  окон,  стояли  четыре
ободранных  письменных  стола. В комнате находилось четыре женщины. Знакомая
мне Галя, ковыряющаяся у клеток с животными, две молоденькие девушки в белых
халатах стояли у вытяжки и о чем-то болтали.  За  письменным  столом  сидела
женщина  с кичкой на голове. Когда мы вошли, она обернулась и я обомлел, это
была неписанной красоты красавица, но только старше меня.
     - Я вам привел нового  сотрудника,  -  обратился  к  женщинам  Геннадий
Федорович   -   Знакомьтесь,   младший  научный  сотрудник  Воробьев  Виктор
Николаевич.
     Он подводил меня к каждой и представлял.
     - С Галей вы знакомы.
     - Нет, - сказала та - Я не представилась тогда.
     - Это Наташа, наши самые лучшие руки.
     - Зачем вы так  Геннадий  Федорович,  -  заволновалась  Наташа,  слегка
покраснев.
     - Это Света, задира и хулиганка.
     - Вы  женаты Виктор Николаевич? - жеманно спросила хулиганка - Нет?! Да
вас здесь с руками оторвут.
     - А это - Любовь Владимировна.
     Любовь Владимировна смотрела на  меня  внимательно.  Ее  лицо  выражало
улыбку.
     - Любовь  Владимировна,  я  оставлю  вам Виктора Николаевича, так как у
меня нет времени, ознакомьте его с лабораторией, рабочим  местом  и  делами.
Возьмите его под свою опеку пожалуйста.
     Та кивнула и Геннадий Федорович ушел.
     - Виктор  Николаевич,  как  вы  сегодня  вечером?  - закричала задира и
хулиганка Света.
     - А ну марш по рабочим местам. - цыкнула на них Любовь Владимировна.
     Все разбежались и стали делать вид активной работы.
     - Вы извините ее, Виктор Николаевич, женщин здесь много, а  мужиков  не
женатых  нет.  Вот девчонки и бесятся. Я так считаю, что хорошего мужа можно
найти там, где работаешь.
     - Это по чему же?
     - Во первых, работа сплачивает, появляются общие интересы, а во вторых,
лучше всего узнаешь мужчину, его характер, его привычки,  только  работая  с
ним.
     - Простите за нескромный вопрос, вы сами за мужем?
     Она покраснела до корней волос.
     - Нет. Я была за мужем.
     - И дети есть?
     - Есть. Машенька, ей пять лет.
     - А  вы  знаете  Любовь  Владимировна,  я  с вами кое в чем согласен по
поводу хорошего мужа, но кое в чем нет. Ведь парни интересны тем, что в  них
вложили  раньше:  дома,  в  школе,  на  улице. Одних отшлифовали, как алмаз,
других испортили, как половую тряпку. С каким  багажом  и  привычками  мы  и
входим в союз с женщиной. По моему, на работе характер мужчины выявляется на
четверть.
     Любовь  Владимировна  улыбнулась,  славной улыбкой красивой женщины. Ее
ямочки вышли из щек и закраснели румянцем.
     - Давайте-ка займемся делом? - сказала она - В нашем  отделе  еще  пять
комнат.  Это:  термостатная,  комната  с  электронным микроскопом и насосной
станцией,  комната  с  вычислительной  машиной,  биологическая  и   ваша   -
молекулярного  синтеза. К самому синтезу вы приступите не скоро, так как нет
кое какого оборудования и нужны навыки в нашей  работе.  Геннадий  Федорович
считает,  что  вам надо подучиться простым вещам. Изымать больные и здоровые
клетки из живых организмов, уметь привить их другим  организмам  и  усиленно
заниматься литературой. Кое что он и я вам подобрали.
     Она указала, заваленный книгами и журналами стол.
     - А  как у вас английский? Неважно. Придется выучить. На первых порах я
вам помогу, а потом сами. Немецкий  знает  Наташа.  Она  тоже  вам  поможет.
Кстати,  практику  пройдете  у нее. У нее действительно золотые руки. Сейчас
пойдемте, я познакомлю вас с остальными сотрудниками.
     Мы прошли все комнаты и, наконец, вошли в мою. Комната поразила  своими
размерами.  В углу высилась громада атомно-адсорбционного масс-спектрометра,
вокруг которого валялась груда дополнительных деталей. Вытяжные шкафы забиты
грязной стеклянной посудой, которая так же вперемежку с приборами лежала  на
центральном  столе.  Неизвестный мне, импортный хроматограф, стоял на столе,
массой блоков, покрытых густой пылью.
     - Кроме этих комнат отдела, есть дополнительный участок. Он  находиться
далеко от сюда, но об этом потом. - сказала Любовь Владимировна.
     На этом закончился мой первый рабочий день.

     Тяжело  быть  мужиком  в  лаборатории.  Без  конца все дергают. Девушки
просят, перенести клетки, приборы, баллоны со складов и  обратно,  реактивы.
Рабочие  просят  оформить  заказы на работы по ремонту приборов и требуют за
собой глаз да глаз. Начальство таскает по семинарам  и  совещаниям.  Плюс  к
этому  интерес женского пола, который просто вваливается в комнату поглазеть
на меня или перекинуться парой фраз. Всегда спокойно после работы. Я  сажусь
за книги и тщательно штудирую их, делая записи в своем журнале.
     Меня  научили  многому.  Наташа  добросовестно  изматывала  меня каждой
мелочью в операции извлечения клеток ткани. Общение  с  рабочими,  позволило
изучить  масс-спектрометр, хроматограф и электронный микроскоп. Литература и
семинары, дали мне кой какие мысли, так что  встреча  с  Борис  Залмановичем
могла быть не такой безграмотной, как в первый раз.
     - Как  ты  берешь?  Нельзя так, - шумела на меня Наташа - За спинку, за
спинку аккуратно... Да не так. Игла... Что ты делаешь? Но ты же  ее  поколол
насквозь.
     Наташа  обучала меня работе с крысами. Эти твари пищали, вертелись и ни
как не хотели получить свой укольчик или разрез скальпелем.
     - Не снимай маски. Нельзя.
     Она ударила меня тряпкой по руке.
     У Наташи лицо але-утки. Черные, жесткие волосы, аккуратно подрезаны над
глазами. В  раскосых  глазах,  блестят  большие,  черные  зрачки.  У  Наташи
красивая,  большая  грудь  и  когда  она  распрямляется, на халате вызывающе
выделяются соски задиристо приподнятых  высоких  холмов.  Наташа  умничка  и
прекрасная учительница.
     - Наташка,  -  вопит  хулиганка  Света  -  Ну разве так мужика седлают.
Уступи его мне на пару минут, я покажу, как мужики должны нас седлать.
     - Девочки, вы  успокоитесь  или  нет,  -  влезает  в  этот  шум  Любовь
Владимировна.
     Все  затихают  и  смущенная  Наташа  продолжает  вбивать в меня простые
истины. Тишина длиться минут пятнадцать и бедлам начинается опять.
     - Любовь Владимировна, у меня кончился азот, -  вдруг  раздается  голос
Гали - Пуст