отерминал по-прежнему лежал в ящике стола. Алекс надел  повязку  и
стал проглядывать содержимое пенала с небогатой подборкой  развлекательных
кристаллов.    Несколько    "Удивительных    путешествий",     позволяющих
путешествовать в виртуальных копиях красивейших планет  Галактики.  Четыре
детектива из серии о Горбатом, агенте-спец Имперской безопасности.  Вот  у
этого  коллеги  Ким,  если  верить  авторам,  и  впрямь  был   одноразовый
плазменный разрядник... ну, конечно, не в той части тела,  которую  назвал
Эдгар,  а  в  гайморовой  пазухе...  Алекс  заколебался  -  кристаллы  под
названием "Горбатый" и  "Правда  Горбатого"  он  когда-то  смотрел  и  был
захвачен лихим сюжетом,  в  котором  можно  было  принимать  хоть  сторону
спец-агента, хоть сторону его многочисленных, но неудачливых  противников.
Кристалл "А теперь - Горбатый!" ему тоже кто-то нахваливал, ну  а  "Могила
для Горбатого" обещала то ли конец похождениям героя,  то  ли,  с  большей
вероятностью,  совсем   уж   немыслимые   приключения.   Но   качественный
виртуальный детектив, да еще чтобы отыграть его за нескольких  персонажей,
занимал не меньше суток времени. Алекс отложил "Могилу для  Горбатого"  на
видное место и продолжил перебирать крошечные кристаллы.
    Бонус-кристалл, вложенный заботливыми дельцами индустрии  развлечений,
он убрал сразу. "Сто тысяч лучших рекламных роликов, от двадцатого века до
наших дней"... Благодарим покорно...
    Оставалось еще три кристалла: с классической  литературой,  музыкой  и
драматургией.  Конечно,  приятно  сидеть  на  веранде  у  берега   океана,
потягивая холодный коктейль, слыша крики чаек и читая  хорошую  книгу.  Не
менее приятно предаваться тому же  занятию  холодным  осенним  вечером,  в
кресле перед разожженным камином, слушая, как барабанит  по  окнам  мелкий
косой дождик...
    Ну  и  разумеется,  "Сексуальный  калейдоскоп",  одобренный  имперским
комитетом по здравоохранению  и  церковью,  развлекательный  кристалл  для
экипажей космических кораблей дальних рейсов.
    Алекс задумчиво покрутил кристаллик в руке. В конце концов,  он  хотел
проверить, что такое любовь. И "калейдоскоп" наиболее отвечает этой  цели.
Даже без всякой "любви" Алекс получал от этого немудреного справочника  по
формам сексуальной активности массу приятных эмоций.
    Он вдавил кристаллик в упругую присоску, выждал секунду,  расслабился.
Мир подернулся туманом, исчезая.
    После резких переходов виртуального пространства, созданного  Эдгаром,
"сексуальный калейдоскоп" производил уютное,  умиротворяющее  впечатление.
Проступили сквозь туман стены, зажглась мягким светом люстра под потолком,
лег под ноги пушистый ковер.
    - Добро пожаловать... - произнес нежный бесполый голос. -  Вы  желаете
выбрать свою сексуальную роль?
    Алекс на миг задумался.
    - Так... я - мужчина...
    - Принято, - подтвердил голос.
    -  К  мазохизму  не  склонен,  зоо-  и  альенофилия  не  привлекает...
гомосексуальность пробовать не станем...
    - Принято...
    - Все остальное на, ваше  усмотрение,  -  с  легким  сомнением  сказал
Алекс. - Свободный выбор.
    - Входите.
    В стене открылась дверь. Послышалась тихая, приятная музыка.
    Свободный  выбор  сексуальных  приключений  был  излюбленной   забавой
космонавтов, особенно - находящихся в долгом полете.  Правда  Алекс  после
нескольких  конфузов  предпочитал   строго   обговаривать   ряд   ключевых
требований - мало приятного в том, чтобы спасаться бегством от толпы голых
мускулистых негров, вооруженных кожаными плетками и цепями.
    Но на этот раз проблем вроде бы не наблюдалось. Войдя в  дверь,  Алекс
сменил тело - он стал выше, у  него  образовался  ощутимый  животик,  руки
покрылись мелкими рыжими волосами. В руках  он  держал  большую  картонную
коробку, не слишком тяжелую, но явно не пустую. Перед  ним  был  безлюдный
лифтовый холл какого-то небоскреба, судя по цвету неба за окном  -  не  на
Земле. В музыку вплелся спокойный, уверенный голос:
    - Моя сексуальная жизнь протекала размеренно и традиционно. В  детстве
и  ранней  юности  я  отдал  дань  увлечения  групповому   сексу,   пройдя
специализацию и став кондитером-спец, завел нормальную тройственную семью.
Но что-то не удовлетворяло меня, что-то  смущало  и  заставляло  страдать.
Часто ночами я стоял у открытого окна, смотрел, как быстрый Харон проходит
через убывающий полумесяц Цербера, и мечтал... о чем? Тогда я еще не готов
был признаться себе в своих наклонностях...
    Алекс терпеливо ждал. Впрочем,  комментарий  явно  ожидался  долгий  и
туманный.
    Он сделал шаг вперед, и голос прервался на полуслове, чтобы продолжить
быстрее и энергичнее.
    -  Я  приехал  в  офис  "Быстрых  перевозок",  чтобы   лично   вручить
замечательный шоколадный торт вице-президенту компании. Тот праздновал сто
двадцатилетие своей  матери,  основателя  и  первого  президента  "Быстрых
перевозок"...
    Легкий толчок заставил Алекса направиться к одному из лифтов. Конечно,
можно было воспротивиться, но он же не за этим сюда пришел?
    С мелодичным звоном открылись двери лифта.  Алекс  вошел  и  сразу  же
почувствовал неладное.
    Во-первых -  в  лифте  была  лишь  одна  пассажирка.  Маленькая  седая
старушка, морщинистая и  сутулая,  в  бесформенном  коричневом  платье,  с
прикрывающим чахлые волосы платком.
    Во-вторых - пол в лифте был покрыт мягким ковром.
    - День добрый, леди... - выдавил Алекс.  Старушка  не  ответила,  лишь
кивнула дряблым подбородком и уставилась в зеркальную стену.
    Может быть, пронесет? Лифт плавно пополз вверх.
    - Что-то сладко сжалось  у  меня  в  груди,  -  торжествующе  произнес
комментатор.
    - Твою мать! - прошипел Алекс, сжимая кулаки.
    - Почему-то я вспомнил свою мать,  -  задумчиво  подтвердил  голос.  -
Вспомнил, как в юности приходил поздно вечером домой, забирался в ванну, а
потом приходила мама и долго, нежно и ласково, мыла мне волосы...
    Алекс вжался спиной в угол  лифта.  Нет,  он  с  места  не  стронется!
Все-таки свобода воли у него остается!
    - Лифт все ехал и ехал, - прокомментировал рассказчик очевидное.  -  И
вдруг!
    Алекс вцепился в стены. Но в виртуальности  даже  его  рефлексы  спеца
подвели. Лифт остановился и впрямь мгновенно - его подбросило  к  потолку,
приложило о стену и швырнуло на пол. Коробку с тортом  вырвало  из  рук  и
расплющило о стену, посыпались кусочки шоколадных фигурок,  брызнул  крем.
Раздался противный скрип. Лифт замер, покачиваясь, будто его тянуло  вверх
не гравитационное поле, а банальный трос.
    Инстинкты сыграли с Алексом  дурную  шутку.  Он  не  мог  воспринимать
произошедшее иначе, чем катастрофу.
    А долг капитана - заботиться о пассажирах.
    - Что с вами, мэм? - склоняясь над упавшей старушкой, спросил Алекс.
    Припухшие, красноватые веки дрогнули. Старушка подслеповато  взглянула
на Алекса:
    - Ой... сынок... ой... косточки мои...
    - Не двигайтесь, мэм. - В этот миг он даже  забыл,  что  находиться  в
виртуальности... причем - очень своеобразной. - Сейчас сработают аварийные
системы...
    Но лифт и не думал открывать двери.
    - Боюсь, - пожаловалась старушка. Протянула руку, обвив шею Алекса.  -
Клаустрофобия у меня, сынок. Болезнь такая. Сто двадцать лет - не шутка...
Невидимый комментатор торжествовал:
    - Я смотрел на ее милое, морщинистое лицо,  на  котором  оставил  свой
след каждый прожитый год, каждое  волнение  и  тревога...  В  этот  миг  я
осознал,  что  всегда  по-настоящему   любил   лишь   этих   прекраснейших
человеческих созданий, воплощающих венец жизни и апофеоз  женственности  -
старушек! И вот наконец неприятный инцидент оставил меня наедине...
    - Кажется, я описалась, - стыдливо потупив глаза, сообщила старушка. -
Но косточки целы!
    - Кретины! - закричал  Алекс,  сбрасывая  руку  несчастной  больной  и
вскакивая. - Халтурщики! Если бы отказал привод лифта, нас бы размазало по
стенкам! Система - выход!
    Даже аварийный выход здесь был обставлен  правдоподобно.  Распахнулись
двери, ворвалась бригада медиков и уволокла на носилках старушку, все  еще
протягивающую руки к Алексу. Какой-то шустрый  юноша  в  одежде  официанта
соскреб со стены и запихал обратно в коробку остатки торта.
    Лишь после этого нахлынул туман, и Алекс вновь  оказался  в  стартовом
помещении "Калейдоскопа".
    - У вас есть претензии? - с тревогой спросила система.
    - Да! Миллион! - Алекс замолчал, сообразив, что ругается с  простейшей
сервисной программой. - Так. Геронтофилию - убрать из списка!
    -  Социальное  значение  геронтофилии  очень  велико,   -   неожиданно
возразила система. - Ее корни...
    - Убрать! Что-нибудь другое. Только вначале изложить краткий сюжет!
    Несколько секунд система перетасовывала имеющиеся варианты.
    - Крайне интересное и нестандартное приключение...
    - Излагай.
    - Бухгалтер-спец средних  лет,  мужского  пола,  имевший  традиционную
бинарную семью, распавшуюся не по его вине, работает в имперском  комитете
по легкому вооружению. Он крайне застенчив,  что  мешает  его  сексуальной
жизни и продвижению по службе.
    Система  на  миг  замолчала,  будто  ожидая  возражений.  Алекс  пожал
плечами. Начало как начало.
    -  Руководит  комитетом  организатор-спец,  женского   пола,   всецело
увлеченная своей  работой  и  отдающая  крайне  мало  времени  общественно
полезной сексуальной активности. На  работу  в  комитет  приходит  товарищ
бухгалтера, мужского пола, добившийся высокого общественного положения. Он
советует персонажу стать сексуальным партнером организатора-спец  с  целью
добиться  продвижения  по  социальной  лестнице  и  удовлетворить  половые
инстинкты. Пока вас устраивает?
    - Устраивает, - осторожно сказал Алекс,
    - После ряда комических  и  увлекательных  приключений  бухгалтер-спец
добивается  взаимности   у   организатора-спец.   Однако   в   силу   ряда
обстоятельств товарищ персонажа подло сообщает  организатору-спец  причины
сексуальной  активности  бухгалтера.  Но  даже  это  не   мешает   счастью
влюбленных. Они образуют крепкую бинарную семью и живут  вместе,  долго  и
счастливо.
    Алекс молчал, совершенно ошарашенный.
    - Вас устраивает?
    - Сексуальные оргии в комитете присутствуют? - осторожно спросил он. -
Неудачный роман между главным героем и его товарищем, послуживший причиной
предательства?
    - Нет.
    - Садо-мазохистские компоненты любви бухгалтера и организатора?
    Система заколебалась:
    - Крайне незначительные.  Бухгалтер  обливает  организатора  водой  из
графина. Организатор швыряет в лицо бухгалтеру несколько распечаток.
    С подобными сюжетами Алексу сталкиваться не приходилось.
    - Интересно, - признал он. - Хорошо... нестандартно, но хорошо.
    - Продолжительность сюжета - тридцать  восемь  часов,  -  предупредила
система.
    - Ускорить возможно?
    - Не рекомендуется. Основная интрига сюжета заключается в медленном  и
плавном развитии отношений главных героев.
    Алекс покачал головой. Таким временем он не располагал.
    - Система, запомнить сюжет и предложить мне  при  следующем  входе.  А
теперь - полный выход.
    - Полный выход, - подтвердила система. - Рада  вашему  визиту.  Всегда
готова служить. Приходите еще. Вокруг заклубился  тяжелый,  густой  туман.
Сняв повязку, Алекс с сомнением посмотрел на кристалл. Если верить Эдгару,
он уже должен был обрести способность любить. Если верить книгам, фильмам,
да  и  просто  окружающим,  любовь  -  это  чувство,  которое   вспыхивает
мгновенно, которое не признает никаких ограничений.
    Но ведь он не смог испытать хоть подобие каких-то эмоций к старушке!
    Одну лишь неприязнь... неприязнь?
    Он вздрогнул.
    Кристалл не зря был рассчитан на космонавтов. Неприхотливые, пускай  и
разнообразные сюжеты рассчитывались опытными психологами.
    Едва войдя в лифт вместе со старушкой, Алекс должен был принять  ее  в
"зону  ответственности".  Катастрофа,  вводящая  его  в   стрессовую,   но
запрограммированную генными оперонами ситуацию, усиливала  ответственность
до предела.
    Да он обязан был... ну, не полюбить... пилоты ведь  не  умеют  любить,
этого никто не предусматривал... обязан был преисполниться теплых чувств к
старушке.
    Что там предполагалось дальше в программе?
    Задушевный разговор?
    Робкий поцелуй?
    Бурная сексуальная сцена на полу лифта?
    Совместное поедание юбилейного торта?
    Алекс представил, как голая, радостно хихикающая бабка впихивает ему в
рот кусочек шоколада, а он, подрагивая от возбуждения,  слизывает  сладкий
сливочный крем с обвисшей груди...
    - Дьявол! - завопил он.
    А ведь так могло быть!
    Вполне!
    И  он  не  испытывал  бы  никаких  неприятных   ощущений,   выйдя   из
виртуальности.  Любопытное,  интригующее,   рекомендованное   медиками   и
одобренное священниками приключение...
    Да как же это?
    Он хотел научиться любить - а обрел способность не-любить?
    Или это лишь две неразрывные половинки, и невозможно понять любовь, не
умея отвергать?
    Алекс прошелся по каюте, обхватив себя за плечи, пытаясь  понять  хоть
что-то в собственных ощущениях.
    Да, он уже нарушил одну из заповедей пилота-спец.
    Самую  главную,  пожалуй.  Беспредельную  ответственность   за   всех,
оказавшихся  рядом.  Значит,  средство  Эдгара  действует,  блокирует  его
измененное сознание. А ведь это страшно...  стоит  лишь  представить  себе
пилотов, способных бросить на произвол судьбы экипаж и пассажиров!
    Он  представил  себе  Ким.  Джанет.  Лурье  и  Генералова.  Моррисона.
Ка-третьего. Цзыгу.
    Вот что-то происходит... корабль гибнет... как он поступит?
    Да нет! Он не бросится спасать собственную жизнь. Он по-прежнему готов
до конца сражаться за корабль, экипаж и пассажиров. Все в порядке!
    Вот только откуда эта тоскливая тревога, эта холодная пустота в груди?
    Словно неощутимый биохимический удар отсек что-то, жившее в душе...
    Или - сдернул туманную дымку с бездонной пропасти.
    - Похоже,  я  зря  выпил  эту  дрянь?  -  риторически  спросил  Алекс.
Торопливо посмотрел на Беса - самого верного своего советника и спутника.
    Чертенок стоял потупившись, разведя руки. Исподлобья косился на Алекса
с той же мучительной болью, что тот ощущал и сам. Можно было  не  смотреть
на Беса - он уже не мог сказать Алексу ничего нового.
    - Но это же не любовь! - Алекс мотнул головой. - Это не может быть тем
самым чувством!
    "Да, это не  любовь...  -  насмешливо  шепнуло  ему  что-то  незримое,
мертвым сном спавшее на дне души. - Это отсутствие любви..."
    - Какая же  это,  к  чертовой  матери,  радость?  -  Память  услужливо
подсказывала  сухие,  научные  формулировки,  будто  цеплялась  за  что-то
прежнее, устойчивое и спокойное. -  Устойчивое  чувство,  сопровождающееся
эмоциями нежности и восторга? Благодарю покорно...
    Алекс замолчал, переводя дыхание. Стоп. Не стоит  нервничать.  Он  сам
выпил изготовленный по рецепту Эдгара блокатор.  Он  хотел  проверить  его
действие, чтобы не пострадала Ким. Он хотел ощутить то  чувство,  которого
был всегда лишен.
    Возможно, неприятным эмоциям он обязан именно  отсутствием  любви?  Ну
так на борту есть две женщины, молоденькая и средних лет, а на худой конец
еще Цзыгу и Генералов! В самом крайнем случае -  кристалл  с  виртуальными
персонажами. Проявится у него эта  любовь,  никуда  не  денется.  А  потом
действие блокатора кончится, чуждая эмоция уйдет, и все вернется в прежнее
русло.
    Главное - не паниковать.
    Алекс быстро прошел в душ,  пустил  ледяную  воду,  постоял  несколько
минут, сцепив зубы. Вроде бы сосущее чувство тревоги и пустоты  проходило,
смывалось.
    Ничего, выдержим!
    Зато будет что вспомнить! Какой еще пилот-спец может похвастаться тем,
что любил или страдал от отсутствия любви?
    Он пустил на мгновение горячую воду,  сгоняя  озноб.  Досуха  растерся
полотенцем, быстро оделся, причесался и высушил волосы. Посмотрел на  себя
в зеркало.
    Нормально.
    Мужественное, сильное лицо. Умные глаза.
    И что-то неуловимое,  тревожное,  заставившее  его  испуганно  отвести
взгляд.
    Ерунда. Показалось. Он паникует, и это естественно.  Вот  и  мерещится
всякая дурь.
    Алекс вышел из каюты и торопливо пошел в рубку. Все,  что  ему  сейчас
нужно,  -  это  слияние  с  кораблем,  радужное  тепло,  истинное  чувство
пилота-спец. Оно не подведет, оно спасет.  Пусть  пока  еще  длится  вахта
Моррисона, но он же имеет полное право войти в систему раньше. Например  -
ему не спится. Или хочется лично провести выход в системе Зодиака, он  там
никогда не был, а это ведь великая и красивая планета...
    Алекс почти ворвался в рубку. Торопливо лег на ложемент, посмотрел  на
Моррисона. Лицо второго пилота было  безмятежно-счастливым,  таким,  каким
оно и должно быть. Хороший корабль, дальний полет, надежные товарищи - что
еще нужно пилоту? Какая такая любовь?
    Опустив голову, Алекс  вошел  в  систему.  Зеленая  спираль  дрогнула,
тревожно потянулась навстречу.
    - Корабль в канале, до выхода  тридцать  четыре  минуты,  происшествий
нет, все системы работают исправно...
    - Спасибо, Ханг. Не обращай на меня внимания. Просто не спится.  Я  не
буду вмешиваться в управление.
    Зеленая спираль ответила  эмоциональной  волной  -  признательность  и
сочувствие.
    - Капитан, у меня были проблемы  со  сном  -  они  прекрасно  решаются
стаканом красного вина. Еще рекомендуют теплое молоко с липовым медом. Ну,
или таблетки...
    - Ханг, не беспокойся. Это редкий случай. У меня все в порядке. Я... я
ненадолго.
    Образ  Моррисона  слегка  померк,  заканчивая  диалог.  Алекс  остался
наедине с кораблем.
    Радуга. Теплая, чудесная  радуга,  перекинувшаяся  сквозь  тьму.  Душа
корабля.
    Алекс  потянулся  навстречу  -  жадно,  уже  чувствуя,   как   спадает
напряжение, как зияющая пропасть,  разрезавшая  его  душу,  стягивается  и
исчезает.
    - Коснись меня!
    - Будь мной!
    - Полюби меня!
    Радуга вспыхнула вокруг.
    Приняла его - преданно и беззаветно, нежно и крепко, сжала в  незримых
об®ятиях...
    Это было как на виртуальном инструктаже в  первом  или  втором  классе
школы...   Обаятельная,    даже    для    них,    сопляков,    виртуальная
девушка-инструктор. Радостный голос: "А сейчас  мы  познакомимся  с  самым
простым, воспетым  еще  в  Библии  методом  сексуальной  аутостимуляции...
ребята, если вы уже с ним знакомы - не перебивайте, посидите тихонько..."
    Это было как на школьных вечеринках,  на  игре  в  "бутылочку",  когда
подростки разбивались  на  парочки  и  старательно  суетились  в  укромных
уголках, надеясь найти разницу между виртуальностью и реальным сексом.
    Это было как на выпускной оргии - с  опытными  гейшами-спец,  знающими
каждую эротическую зону человеческого тела, умеющими отдаться  радостно  и
самозабвенно.
    Это было всем -  и  ничем.  Фальшивкой.  Иллюзией.  Суррогатом  любви.
Циничной подделкой. Пищевой таблеткой в руке  голодающего  -  дающей  силы
жить, но не утоляющей голода. Надувной женщиной-куклой в музее сексуальной
культуры.  Рекомендованной  для  зачатия  детей  партнершей,   старательно
отыгрывающей заученную с детства роль.
    Это было чем угодно - но не любовью!
    Алекс закричал, выдираясь из цветной радуги, из слащавых прикосновений
электронного морока. Система вздрогнула, выпуская его в реальный  мир.  Он
дергался  на  ложементе,  забыв  содрать  страховочные  крепления,  что-то
беззвучно крича, смотря на безразличный свет экранов  и  безмятежное  лицо
Моррисона.
    Его обворовали!
    Давным-давно,  еще  до  рождения.  По  соизволению  родителей,  давших
будущему ребенку надежную и прибыльную спецификацию пилота. Его  лишили...
нет, он еще даже не знал - чего... только понимал, что  больше  не  сможет
без этого жить.