Александр Бушков. Волчье солнышко

   -----------------------------------------------------------------------
   Авт.сб. "Волчье солнышко". СпБ., "Азбука", 1996.
   OCъ & spellcheck by HarryFan, 20 October 2000
   -----------------------------------------------------------------------


        1

                                             "Текел - ты взвешен на весах
                                             и найден очень легким".
                                                     Библия, Книга Даниила

                                             Рассчитан каждый взмах винта.
                                             Мы как паром, из края в край
                                             Идем. Романтика, прощай!
                                                                 Р.Киплинг

   В мире все шло в общем как обычно.
   Правительство молодой африканской республики, насчитывавшей три  месяца
от  роду,  увлеченно  осваивало  хитрую   науку   коррупции,   симонии   и
милитаризма;  в  метро  города  Нью-Йорка,  бывшего   Нового   Амстердама,
проломили голову не в меру ретивому копу; донья Эстелес  из  Лимы  разбила
тарелку, и муж дал ей по уху со всем  латинским  темпераментом;  бухгалтер
Семенов из Калуги сел за растрату; Марго Тэтчер стращала аргентинцев всеми
мыслимыми карами; нотариус Дюран из  Монрепо  торговался  с  проституткой;
сержант запаса  Богомолов  из  Орла  пожелал  с  пьяных  глаз  отправиться
волонтером  в  Ирак,  но  вместо  Ирака  угодил   в   трезвяк,   где   его
интернационализм не встретил поддержки и  понимания;  два  диктатора,  два
Иосифа, ненавидевшие друг друга, мирно лежали в  земле,  и  о  них  начали
крепко забывать; у мыса Горн булькнул и затонул потрепанный  сухогруз  под
либерийским флагом, принадлежавший явно  не  либерийцам;  станция  "Салют"
летала в автоматическом режиме, дожидаясь космонавта из братской  Эфиопии,
которого  тем  временем  никак  не  могли  обучить   двум-трем   несложным
манипуляциям хотя бы с космическим  унитазом;  из  римского  музея  сперли
картину,  стоившую  черт-те  сколько;  в  Бангладеш  голодали;  в  Банании
определенно наметился некоторый прогресс - за два месяца  сменилось  всего
семь диктаторов и три хунты; в Сибири меланхолично строили  БАМ;  на  Кубе
ораторствовал, потрясая бородой, Фидель, который не любил Бэби-Дака,  -  а
на Земле была куча атомных бомб, все их  боялись,  но  продолжали  делать,
потому что не могли уже остановиться. И так далее.
   А Земля была шаром и неслась  в  пространстве  со  страшной  скоростью,
которой никто не чувствовал, потому что притерпелись, и на ней жили  люди.
Кто их знает, может, они жили - пока? Ах, Руди, Руди Дучке,  но  парижские
баррикады  шестьдесят  восьмого  -  в  прошлом,  и  кричать:  "Мао,   Мао,
Че-Че-Че!" - тоже, и к голым на улице Европа привыкла до того, что это  ей
осточертело, и все-таки баррикада на рюи де Шапез продержалась двое суток,
так что ее успел сфотографировать  корреспондент  ТАСС...  А  Робер  Мерль
написал роман, где рассказал, как после ядерной  войны  уцелели  несколько
французов, и сначала у них была одна женщина на всех, а потом женщин стало
много, и онанизмом заниматься никому  не  пришлось.  И  хотя  по  раскладу
выходило, что бомбу на  ля  белль  Франс  мог  уронить  и  союз  нерушимый
республик свободных, в СССР перевели Мерля - в конце концов, бомбу  на  ля
белль Франс мог уронить и Пакистан, в конце  концов,  в  мерлевской  войне
погибли все страны, и спросить было не у кого,  да  и  все  равно  соврали
бы...
   И Тедди Кеннеди навсегда выбыл из борьбы  за  президентское  кресло;  в
мире было больше прекрасного,  чем  скучного,  но  сумасшедшие  продолжали
плескать в шедевры  живописи  серной  кислотой;  Джеральд  Даррелл  уделял
зверям больше внимания, чем людям; где-то что-то  горело,  где-то  кого-то
награждали, а где-то кого-то и били; и девочки  становились  женщинами,  а
вот полковники, бывало, становились генералами, а бывало, и покойниками...
   В мире все шло, в общем, как обычно.



        2

                                                        Эти гады физики...
                                                              Забытый бард

   "Академия наук  извещает,  что  Институтом  Шальных  Физических  Теорий
открыто сопряженное пространство".
   (Из вечернего выпуска программы "Время")

   "Что же представляет собой  это  сопряженное  пространство,  оно  же  -
параллельный мир? Бок о бок с нашей Землей невидимо и неощутимо существуют
еще множество Земель. Представьте себе книгу, в которой каждая страница  -
это планета, мир. Их могут быть  тысячи,  они  существуют  бок  о  бок,  в
непосредственной близости, не соприкасаясь и не  проникая  друг  в  друга,
разумеется, как и география, и история этих миров.  Может  быть,  Земля-12
находится еще в XIII веке, на Земле-45 не затонула Атлантида, на  Земле-68
Цезарь не переходил Рубикон, а на других - Колумб не открывал Америки,  не
родился Черчилль, Пушкин замочил Дантеса и остался жив, а Диккенс  дописал
"Тайну Эдвина Друда", удалось оттянуть нападение Гитлера до сорок третьего
и встретить его во всеоружии, жив Альенде, а Земля-2167,  быть  может,  не
образовалась в положенное время, на  ее  месте  лишь  облако  пыли,  а  на
Земле-5784, возможно, разумное существо произошло не от праобезьяны, а  от
ящера стенонихозавра..."
   (Из выступления ведущего передачи "Очевидное-невероятное")

   "Ни хрена себе, - подумал Леонид Ильич Брежнев, сидя перед телевизором.
- Это  выходит,  в  той  ихней  сопряженке  меня,  может,  и  вовсе  нету?
Антисоветчину гонят, бля..."

   "Руководство, всесторонне  обсудив  положение,  пришло  к  выводу,  что
испытатель-исследователь,   отправляемый   в   сопряженное   пространство,
освобождается от какой бы то ни было ответственности за все совершенное им
в  данном  пространстве.  Разумеется,  испытатель-исследователь  при  этом
должен как можно тщательнее избегать создания экстремальных ситуаций".
   (Из приказа по Институту Шальных Физических Теорий)

   "Отправленный нами в сопряженное пространство испытатель-исследователь,
кандидат  физико-математических  наук  Даниил  Батурин   не   вернулся   в
назначенный срок и пропустил все контрольные сроки. Говорить о его  гибели
я считал  бы,  однако,  преждевременным.  Установка  продолжает  работать,
обеспечивая контакт с сопряженным пространством".
   (Из докладной записки директора ИШФТ
   президенту Академии наук)

   ...Когда его отправляли, одним из  провожавших  был  доцент  Калатозов,
великий знаток исторических афоризмов всех  времен  и  народов.  Бородатый
такой мужик, пижонистый чуточку.  Он  прокопался  в  необ®ятной  памяти  и
извлек слова, которые четыреста с  чем-то  лет  назад  Ульрих  фон  Гутген
сказал Мартину Лютеру, отправлявшемуся  в  Вормс  на  грозный  суд  короля
Карла, где с  Лютера  вполне  могли  содрать  рясу  вместе  со  шкурой.  И
Калатозов напомнил Даниилу эти слова вслух:
   "МОНАШЕК, МОНАШЕК, ТЕБЕ ПРЕДСТОИТ ТРУДНЫЙ ПУТЬ..."



        3

                                          По потылице топор хлещет люто...
                                                                С.Кирсанов

   Был тесный квадратный двор, и ночь, и гроздь  из  пяти  прожекторов  на
гнутом кронштейне. Они освещали кирпичную стену, рыжую и  выщербленную,  а
все остальное захлебывалось во мраке. Солдаты в глухих мундирах и  круглых
фуражках стояли, прижав окованными прикладами носки сапог. Справа тусклыми
гнилушками светились погоны офицеров и белел халат врача. А над всем  этим
стояла круглая луна, плоское и желтое волчье солнышко, и такой же желтый и
тусклый полумесяц красовался на рукавах мундиров.
   Скучный голос приказал:
   - Номер один.
   Спиной к стене встал мужчина в  военных  бриджах  и  исподней  рубашке.
Карабины колыхнулись, взмыли горизонтальным  частоколом.  Голос  монотонно
забубнил:
   - Враг народа Смородин, бывший командир лейб-гвардии полка Радомежского
военного округа. Будучи замаскированным политическим извращением, публично
назвал Министерство Урегулирования Умов инкубатором  подонков.  Безусловно
заслуживает искоренения.
   Грянул залп, эхо заколотилось о стены глухой  каменной  коробки,  нашло
наконец выход и умчалось прочь. Бывший лейб-артиллерист  сполз  по  стене,
оставив на ней кривую темную полосу.
   - Номер два.
   К стене толкнули девушку в разорванном полосатом  платье,  она  стояла,
прижав к груди сжатые кулачки и все вглядывалась,  словно  хотела  увидеть
кого-то за слепящим занавесом прожекторов.
   - Враг  народа  Неледзевская,  бывшая  студентка  Императорского  лицея
изящных искусств. Была уличена патриотом в неоднократном ношении мини-юбки
- орудия растления умов,  порожденного  гнилой  идеологией  разлагающегося
Запада и тверского коммунизма. Безусловно подлежит искоренению.
   Залп, девушка подломилась  в  коленках  и  опустилась  на  землю.  Тело
дернулось несколько раз. Каркнул начальственный  голос,  сержант  в  синем
мундире с красными погонами подошел к лежащей и, не  нагибаясь,  выстрелил
ей в голову.
   - Вообще-то, это  формализм,  -  сказал  кто-то.  -  Ну  эту-то  зачем?
Диалектика учит нас дифференцировать подход  к  врагу.  Можно  было  и  на
перевоспитание отправить.
   - У тебя еще перевоспиталка не устала?
   - Да нет, я сугубо в целях дифференциации.
   - Хватит болтать. Циркуляры  об  искоренении  утверждены  маршалом.  Не
слышу?
   Упала ознобная тишина, и несколько голосов торопливо гаркнули:
   - Маршал! Маршал! Моральная чистота нации и император!
   - То-то. Есть там кто еще?
   - Да был какой-то мухомор...
   К стене поставили старичка в черном хорошем костюме.
   - Враг народа Чавкин, бывший  профессор  Императорской  академии  наук.
Злонамеренно   доказывал,   что   Атлантида   существовала,    игнорировал
проникнутые  духом  патриотизма  и   здоровой   морали   труды   академика
Фалакрозиса. Имел наглость утверждать, что археологические находки  значат
больше, чем работы идеологов государства, то есть, по  сути,  проповедовал
буржуазную   аполитичность   науки,   переходящую    в    коммунистическое
начетничество. Игнорировал указания о том, что каждый черепок  имеет  свое
идеологическое  значение,  которое  нужно   уметь   раскрыть.   Безусловно
заслуживает искоренения. Взвод, пли!
   Залп - и никакого Чавкина.
   - Вообще-то мы кустарщиной занимаемся, - опять сказал кто-то. - Пора бы
это дело механизировать. Агрегат какой придумать, что ли?
   - Ну ничего себе триппер в клеточку! А ночную надбавку кто тогда  будет
получать? Твой агрегат в виде совкового масла, что ли? Да  за  такую  идею
тебя, Парчевский, охолостить мало, разленился, стервец...
   - Да ладно вам. Давай в "Панург", а, славяне? Зеркала побьем, а?  Давно
мы там не были.
   - А можно. Это, брат, идея. Шагом арш?
   - Ну, поехали. Только если ты, Парчевский, снова в  фонтан  наблюешь  -
там и утоплю...
   Альтаирец  Кфансут  в  это  время  парил  в  верхних  слоях  атмосферы,
прикинувшись выработавшим ресурс спутником.



        4

                                              Ах, что за фотограф Брэди!
                                              В какого же молодца
                                              преобразить на портрете
                                              он смог моего отца!
                                              С надменной, важнецкой миной
                                              заполнил отец весь овал.
                                              Кто скажет, что он свининой
                                              в поселке у нас торговал?
                                                                 Брет Гарт

   Был огромный зал и колоссальная люстра, такая, что истребитель  мог  бы
порхать  вокруг  нее  ночной  бабочкой.  И  белые  колонны,  и  зеркала  в
причудливых золотых рамах, и прекрасный паркет. На хорах  играл  настоящий
живой оркестр, мелькали белые кружевные платья, шитые золотом камергерские
мундиры, ордена размером с блюдце, шпоры,  лакированные  сапоги,  эполеты,
ментики...
   Даниил пристально взглянул на свое отражение во весь рост  в  ближайшем
зеркале.  Импозантный  джентльмен  в  безукоризненном   парадном   мундире
генерального штаба, украшенном орденом Белого Орла.  Он  уже  полгода  как
застрял здесь и жил этой странной жизнью, но каждый раз, приезжая на бал в
императорский дворец, украдкой оглядывался - не  появятся  ли  кинокамеры,
юпитеры, режиссеры и звукооператоры? Жизнь  была  полуреальной,  мишурной,
странной и страшной, как само Древлянское царство.
   Собственно, не было  ничего  странного  в  том,  что  на  Земле-бис  не
киевские дружины предали огню и  мечу  Коростень,  а  древляне  захватили,
малость погромили и обосновались  в  Киеве  после  убийства  князя  Игоря.
Просто параллельная история повернула в непривычный для Даниила  виток,  и
стольным городом стал Коростень, а не Киев, - это для юга, потому  что  на
северах подбирала под свою руку  окрестные  племена  и  земли  Златоглавая
Тверь. Древлянское и Тверское царства поначалу дружили (об их  соединенные
дружины разбилась бешеная татарская  конница,  и  голова  Чингисхана  была
торжественно провезена на пике, а татары навсегда отхлынули в свои степи),
но впоследствии отношения испортились, династические браки прекратились  и
государства пошли разными  путями  -  здесь  были  и  войны  из-за  Сибири
(которую в конце концов удалось победить более  или  менее  приемлемо),  и
много других сложностей. В  свое  время  именно  в  Твери  вернувшиеся  из
европейских  походов  вольтерьянцами  молодые  офицеры  истребили  царскую
фамилию и провозгласили республику, просуществовавшую без  малого  полторы
сотни лет в корчах реставраций, реформации и военных переворотов и наконец
окончательно добитую социал-демократическим путчем, - так  что  теперь  на
севере существовала социал-демократическая федерация Тверско-Новгородской,
Сибирской и Амурской республик, с  каковой  состояли  в  союзе  Республика
Русских Америк, включавшая в себя Аляску, Калифорнию и те  земли,  что  на
Земле-1 были известны как канадские провинции Юкон и Британская  Колумбия,
а также Республика солнечных Гавайев (на Земле-1 русский  протекторат  над
Гавайями оказался недолговечным, но здесь обстояло наоборот).
   А на  юге,  от  Оки  до  Черного  моря,  от  Карпат  до  озера  Байкал,
раскинулось Древлянское царство - динозавр  былых  времен.  Наследственная
монархия при полугосударственном  капитализме,  власть  императора  частью
по-английски номинальна, частью  по-византийски  необ®ятна.  Космонавтика,
ядерное оружие. Древляне. Град-Столица Коростень.
   Даниил смотрел на знакомых и вспоминал, как увидел их впервые.
   Пал Палыч Хрусталев, начальник  секретной  службы  Генерального  штаба,
охраняющей августейшую  семью.  Нынешний  начальник  Даниила.  Аполитичный
служака. Любит иногда запить.
   Княжна Черовская, блудливо-очаровательная киса.  В  свои  двадцать  два
жуткая  шлюха,  при  одном  упоминании  о  которой  густо  краснеют   даже
кавалергардские  ротмистры.  Единственное  положительное  качество  -   не
интриганка.
   Фельдмаршал  Осмоловский,  глава  Государственного   Совета.   Известен
хроническим стремлением к справедливости, как он ее понимает -  чтобы  все
было спокойно, чтобы все жили дружно и никто никого не обижал. Старенький,
скоро умрет.
   Бонч-Мечидол, сорокалетний генерал  от  инфантерии,  военный  комендант
Коростеня. Популярен в армии. Себе на уме. С  женщинами  мужествен.  Кумир
молодых    офицеров    -    поскольку    единственный,    кто    ухитрился
изобретательностью и хамством вогнать в краску княжну Черовскую.
   И человек у колонны...
   Пятьдесят два  года,  но  выглядит  гораздо  моложе.  Квадратное  лицо,
стрижка ежиком, спокойные ласковые глаза - маршал Вукол Морлоков,  Главный
Сберегатель и шеф Министерства Урегулирования Умов.
   Взмыл он незаметно и пугающе. Лет до сорока скрипел в охране императора
на третьих ролях, в МВД. А десять лет назад тогдашний  министр  внутренних
дел,  гнувший  подковы  детина,  вдруг  скончался   от   дизентерии,   его
заместители оказались заговорщиками и инсургентами, были нереально  быстро
расстреляны,  по  стране  прокатилась  волна  арестов,  никто  ничего   не
соображал,   наиболее   дальновидные   послы   в   заграницах    попросили
политического  убежища,  а  недальновидные  были  вызваны  в  Коростень  и
расстреляны как изменники,  замышлявшие  продать  Великую  Древлянию  папе
римскому, масонам и шиитам; прогремели  десятка  четыре  процессов  членов
Государственного  Совета,  генералов  Генштаба,  армейского  командования,
государственных  и  политических  деятелей,  и   обвинения   были   такими
идиотскими, что им поверили умные люди. В стык к  этому  были  разгромлены
четыре  политические  партии:  Имперские  Демократы  -   за   оппортунизм,
переходящий в коммунистическую пропаганду; Конституционные Либералы  -  за
политическую близорукость, переходящую в  терроризм;  Партия  Древлянского
Возрождения - за  космополитизм,  переходящий  в  оскорбление  величества;
Умеренные  Республиканцы  -  за  республиканские  идеи,  ни  во   что   не
переходящие и опасные сами по себе. Древлянские Пламенные  Большевики,  не
дожидаясь разгрома, скрылись в подполье и правильно сделали - ибо были тут
же преданы анафеме, как агенты Твери и Гавайев (вот  насчет  Гавайев  была
форменная клевета).  Шестая  партия.  Официальные  Социал-Демократы,  была
основательно  почищена  и  урегулирована,  но  уцелела  и  стала  парадной
принадлежностью дворца наряду со старинными пушками и  лейб-гвардейцами  в
высоких  киверах  у   ворот.   Жандармские   подразделения   прошлись   по
студенческим городкам, редакциям и  профсоюзам.  Все  это  длилось  девять
дней, а на десятый  возникло  вдруг,  словно  Афродита  из  пены  морской,
Министерство Урегулирования Умов, и воссел маршал Морлоков...
   И вот над страной который год бушует почти беззвучная, почти  невидимая
гроза.  На  улицах  много  ярких  машин  и  красивых  девушек,   цены   не
поднимаются, в небо исправно  взлетают  космические  корабли,  древлянские
батискафы штурмуют Марианскую впадину, приезжают  на  гастроли  зарубежные
звезды...
   Однако никто не уверен в завтрашнем дне.  Опасно  верить  в  Атлантиду,
опасно верить в бога, опасно носить мини-юбку, ибо все это и многое другое
провозглашено  идеологической  диверсией,  происками  Запада  и   тверских
коммунистов. Не далее как вчера было компетентно раз®яснено, что созвездие
Большой Медведицы и "черные дыры"  являются  позднейшей  фальсификацией  и
реакционными  бреднями  буржуазной  псевдоастрономии  и,  разумеется,   не
существуют. После этого недосчитались многих астрономов. Надо сказать, что
с "черными дырами" было проще - они чернели где-то у черта на рогах, их  и
так никто никогда не видел.  Значительно  сложнее  и  труднее  обстояло  с
Большой Медведицей или безвинной птицей дрозд,  провозглашенных  происками
военных генетиков тверского соседа, - но МУУ  никогда  не  пасовало  перед
трудностями...
   Сам по себе Морлоков даже с его умом и энергией  выбился  бы  в  лучшем
случае в полицмейстеры захолустного городишка, но он  сделал  великолепный
ход: дал  понять  тем,  кто  с  удовольствием  готов  был  поставить  знак
равенства между своими  врагами  и  врагами  народа,  что  таковое  отныне
разрешено. Отныне всяк, мечтавший изничтожить научного оппонента, полового
конкурента, недруга, мог встать под морлоковские знамена. Не бесплатно, ох
не бесплатно...
   Даниил, как и многие, с любопытством ждал: император, которому не  было
и пятидесяти, умирал от рака, и звезда Морлокова через неделю-другую могла
потухнуть в бочке с гнилой водой...
   Отсюда Даниил видел в окно старинную кованую ограду дв