Мать встречала эту мельчайшую деструктивную вибрацию повсюду,  сме-
шанную со всем в этой запутанной "солянке Лжи",  но она была даже  более
воспринимаема, более  различима  из-за своей отделенности от всех других
смесей, на пороге...  истинного тела,  мы могли бы сказать. Узкий порог,
который, возможно, представляет первичное введение разума в Материю, как
раз где разум соединяется с клетками:  тончайшая форма физического разу-
ма, как только он был рожден,  так сказать.  Некий мельчайший трепет.  Я
изучаю, как Материя,  тело,  может постоянно поддерживаться в Гармонии с
божественным Присутствием, и это очень интересно: нет противопоставления
как такового, есть лишь очень маленькая микроскопическая деформация. Ис-
пользуя слова,  которые сильно преувеличивают явление (ибо оно микроско-
пическое), мы могли бы назвать его спешкой, въевшейся в Материю (в опре-
деленный тип Материи). Нетерпение, чтобы выбраться из текущего момента и
перейти к следующему моменту,  и в то же время неопределенность  относи-
тельно того,  что  принесет  следующий момент;  и это порождает вибрацию
беспокойства... Все время я ловлю свои клетки на  этом.  Естественно,  я
реагирую, но  это совсем обычное для них состояние:  всегда напряжение к
следующему моменту,  никогда нет спокойствия текущего момента.  И в  ре-
зультате  (слова дают слишком конкретное ощущение чего-то,  что довольно
текуче) ощущение того,  что нужно вынести и перетерпеть вещи,  и  спешка
выбраться из этого состояния терпения,  с надеждой (очень слабой и нере-
альной), что следующий момент будет лучше. И это так от одного момента к
следующему,  одного к следующему...  Естественно, она говорит здесь не о
неком беспокойстве, присущем нашим разъединенным жизням, а о истоке это-
го:  щепотке смерти. По сути, это некая спешка, чтобы покончить со всем,
остановить все конфликты и немного задышать.  Но в глубинах Материи,  на
том пороге, это еще более радикально: дышать немного -- это все еще бес-
покойство. Есть страстное желание более радикального покоя: смерти. Пол-
ная остановка:  состояние камня (и даже больше).  Возможно,  это один из
истоков НЕТ в глубинах Материи (или, в любом случае, на том пороге).
     Так вот,  супраментальная  Вибрация обладает одним особенным свойс-
твом, среди многих других...  (но чем же является эта  "супраментальная"
Вибрация, в конце концов, если не Вибрацией истинной Материи, естествен-
ным, божественным состоянием Материи,  маленькой светлой пульсацией чис-
тых клеток,  по другую сторону сети):  она останавливает эту дрожь.  Это
необычайная Вибрация в том смысле,  что она объединяет два противополож-
ных качества  нашей видимой Материи:  безграничность и абсолютное Движе-
ние, и абсолютную Недвижимость.  И, довольно любопытно, эта Вибрация по-
рождает другой вид времени. Вхождение в нее подобно вхождению во времен-
ную шкалу (без шкалы!), на которой прошлое, настоящее и будущее находят-
ся вместе,  так сказать, или одновременно! Действительно, это без време-
ни. И все там. Это мгновенно. Все пространство также там, мгновенно: нет
"там",  нет завтра. И все же это не покоится! Это то, что несет всю все-
ленную на сумасшедшой скорости и не двигаясь. Это не имеет ничего общего
с  великим  статическим Всевышним,  которого находишь в "бесконечностях"
сознания наверху,  с закрытыми глазами: это нечто, что является одновре-
менно необъятностью космического потока и недвижимостью "Брахмана",  как
говорят в Индии.  И это жизнь, настоящая жизнь. Метафизика оборачивается
физиологией. Это нечто, что прямо здесь, с открытыми глазами, но не про-
живаемое (пока что) очень легко из-за того,  что мы вовсе  не  приучены:
это уничтожение нашей дрожи и всего того,  что дает нам ощущение "я жив"
-- в действительности,  это сожжение тюрьмы. Птицы живут этим совершенно
комфортно,  не накладывая на это никакую философию, и вот, вероятно, по-
чему они летят прямиком в Сибирь,  которая не "где-то там",  а полностью
содержится в них, и которая сама вся развертывается. Только они не знают
этого.  Такова клеточная жизнь: она одновременно повсюду, без деления, и
это никогда не утомляет;  все течет без трения. Короче говоря, все рабо-
тает как в совершенной недвижимости.  Мать сделала множество открытий, о
которых мы поговорим позднее, что она назвала "вездесущностью клеток". И
поскольку это везде, то и время, очевидно, больше не является тем же са-
мым.  Есть некая безвременность,  которая порождает, или является, всеми
временами.  Прежде [до переживания 1962], когда тело покоилось и входило
в  статическое состояние чистого Существования,  у меня было (или просто
было) впечатление тотальной недвижимости,  не знаю,  как и выразиться...
не  как  противопоставление между чем-то,  что не движется и нечто,  что
движется,  не то: это было отсутствие возможности движения [и, более то-
го,  это и давало ощущение,  что вся вселенная погружается в некую иллю-
зию].  А теперь происходит так, что тело чувствует не только земное дви-
жение,  но и вселенское движение такой грандиозной скорости, что это не-
воспринимаемо,  это за пределами восприятия.  Это так,  как если бы,  за
пределами Бытия и Не-Бытия,  было бы нечто, что не движется в пространс-
тве,  а находится одновременно за пределами недвижимости и  движения,  в
том  смысле,  что его скорость делает его абсолютно невоспринимаемым для
всех чувств (не говоря уж о физических чувствах),  всех чувств  во  всех
мирах. Скорость столь фантастична, это это кажется недвижимым.
     Мать начала переживать с большой предосторожностью это  грандиозное
Движение без движения, и здесь происходит нечто особенное (множество ве-
щей, на самом деле),  на этом пороге Материи:  Для обычного сознания это
выглядит как состояние упадка,  идиотизма, комы или оцепенения -- прини-
мает все эти видимости. Нечто, что становится неподвижным, неотзывчивым,
намертво останавливается.  Ты не можешь больше думать или наблюдать, или
реагировать, ты не можешь сделать ни малейшей вещи... [Мать это не пуга-
ло; беда в том, что некоторые из персонажей вокруг нее все более воспри-
нимали это как высшую форму упадка или дряхлости,  или же как  медленный
отход от  Материи,  тогда  как,  напротив,  это было погружением в самое
сердце Материи.] Всевозможные мысли приходят от  людей  снаружи,  мысли,
которые приходят и пытаются нарушить это;  но если мне удастся противос-
тоять им, если я смогу удержать этот состояние, то спустя некоторое вре-
мя это  станет столь МАССИВНЫМ,  столь конкретно мощным,  столь массивно
недвижимым, о!...  это должно куда-то вести.  И, в самом деле, это осто-
рожно вело  к  состоянию другого вида.  Все трудности в действительности
являются ничем;  лишь новизна для тела вызывает трудность.  Для тела все
новое подобно смерти: состояние, которое оно никогда не переживало преж-
де, следовательно, это "смерть". Все же это состояние массивной недвижи-
мости (и фантастического Движения,  которое, на самом деле, направляется
к той "массивности") было действительно началом состояния, которое может
считаться чудесным,  в  котором  не  только  были  невозможны  болезнь и
смерть, но и исчезали утомление и износ,  и наступало  некое  омоложение
или совсем  радикальная  модификация  (при условии,  что состояние могло
удерживаться) во всех ритмах старого тела и,  возможно,  будь достаточно
времени, даже в его субстанции.  То, что мы называем сном, это некая ка-
рикатура на это состояние (этот застойный,  тяжелый и приковывающий сон,
говорила Мать);  все токсины,  которые сжигаются во время сна, давая нам
ощущение отдыха после 6-8 часов,  автоматически и мгновенно сжигаются  в
том другом  состоянии.  И  это вовсе не сон:  это полностью пробужденное
состояние, даже сверхпробужденное -- разнообразное и  распространяющееся
повсюду -- и разнообразное действие, в абсолютном покое. И мы припомина-
ем недвижимость Шри Ауробиндо в его большом зеленом кресле.  Как если бы
я лежала на ковре Силы, столь быстром, что он недвижим, -- сказала Мать.
И любая малейшая дрожь материального Разума замораживается  там  --  как
если  бы  НЕТ Материи было бы полностью поглощено в ее абсолютном ДА,  в
своем Покое наконец.  Но не в покое Смерти:  в покое всевышней Жизни. По
сути, стремление к Смерти -- это темный поиск истинной жизни, это жизнь,
ищущая Жизнь.  Смерть -- это карикатура вечной Жизни;  смерть может быть
уничтожена  только  во всевышней Жизни...  на земле.  И мы снова и снова
отбрасываемы туда, пока не найдем Секрет.
     Мать стучалась в дверь бесконечно малого Секрета.
     Ты знаешь,  ты чувствуешь себя  действительно  некомфортно,  ты  не
чувствуешь себя  хорошо,  ты не можешь дышать,  ты чувствуешь тошнотвор-
ность и беспомощность,  не можешь двинуться или  подумать  или  что-либо
еще, и внезапно... ЭТО Сознание -- телесное сознание Вибрации Любви, ко-
торая составляет саму сущность творения, только секунда: все освещается,
пуф, прежнее ушло,  все ушло! Так что ты смотришь на себя, изумленный --
все ушло. Ты действительно чувствовал некомфортно -- все ушло.
     Прошел через сеть.
     Но старое тело или старая привычка тела удерживает свою глупую при-
вычку долгое время:  Время от времени -- два или три раза за день -- мне
дается несколько минут этого.  Это чудесный отдых. Но я всегда выхожу из
этого (то есть,  тело выходит) с некоторым беспокойством,  подразумевая,
что тело говорит:  "О!  Я позабыло жить." Очень странно. Это длится лишь
секунду, но одну секунду беспокойства: О! Я позабыло жить -- и вся коме-
дия разыгрывается снова.  Маленькая смертная дрожь,  которая  дает  телу
ощущение "я  живу".  Снова  падаешь в свою тюрьму.  Эта маленькая дрожь,
возможно, есть то,  что помогло Материи пробудиться к жизни -- к катаст-
рофе жизни.  Но я полагаю, что это только катастрофа индивидуальной жиз-
ни, заключенной в индивидуальное тело, в котором Вибрация не может течь,
в котором мы зажаты в ложном времени, которое является ложным пространс-
твом, разделенным дистанциями не-я. Именно "я" порождает дистанции, пос-
кольку оно помещает все вне себя.  Это жизнь удаленная, поделенная, раз-
деленная, без дыхания -- обдирающая, смертная.
     Лишь мелкая дрожь на пороге.
     Но вместо того,  чтобы опускаться до духовной иллюзии вселенной, мы
приходим к ошеломляющей Истине вселенной. Вместо космического бегства мы
раскрываем космический приход в новую жизнь,  новое пространство, в само
сердце Материи и в абсолютный покой,  абсолютное расширение,  абсолютное
знание маленькой вездесущей клетки.
     Другая Жизнь в жизни, как раз за маленькой смертной дрожью.
     Другой вид за сетью.

     XIX. ЛОЖНАЯ МАТЕРИЯ

Болезнь Земли

     Мать переживала этот переход из одной "комнаты" в другую или из од-
ного времени в другое (или,  скорее,  из не-времени в болезненный период
времени) минуту за минутой и в наиболее ужасных условиях -- но,  вероят-
но, "ужасные" -- это только реакция нашей человеческой  сентиментальнос-
ти, а условия были в точности таковы,  какими они и должны были быть для
выполнения задачи. Мы всегда в наилучших условиях, какие только возможны
--  только  настоящая  история  ускользает от нас,  и мы боремся с труд-
ностью,  которая на самом деле является нашей великой тайной Дверью. Она
выигрывала не-время посреди ужасного времени и,  определенно,  не в бла-
женных медитациях маленького ржавеющего Ашрама. Новая жизнь, несомненно,
в жизни.  Она думала, что "болезнь" 1962 предназначалась для того, чтобы
освободить ее от "инфернальной" жизни, которую она вела на нижнем этаже:
ее жизнь стала в тысячу раз более адской.  Вместо того, чтобы "проблема"
была рассосредоточена по определенному физическому пространству с  кори-
дорами,  дверьми и комнатами, все теперь сконцентрировалось в единствен-
ной комнате без выхода,  кроме как ванной комнаты, которая служила пере-
ходом в маленькую "музыкальную комнату",  где она принимала визитеров...
и временами, склонясь над клавишами, глаза закрыты, немного раскачиваясь
на своем стуле,  она отдавала себя органу, и мы слушали странную музыку,
подобную ванне души, как если бы вы бежали через невесомое пространство,
нечто,  что  говорило с вами столь глубоко внутри,  что это было подобно
распознанию хорошо известной Страны,  где вы жили тысячу раз  и  где  вы
струились  как  маленькая река -- вы мы могли струиться там навсегда.  И
все было сказано. Все было сделано, там. Возможно, это было не-время. Мы
ищем вещи где-то далеко,  но все здесь. Возможно, это была музыка нового
мира,  да,  этот серебряный свет, сверкающий как световая пульсация кле-
ток, освобожденных от их тернистого покрытия. Но даже музыкальная комна-
та вскоре закроется, и вся проблема будет безжалостно сконцентрирована в
пространстве 300 квадратных футов -- не было выхода!  Можно было бы уйти
внутрь,  но внутри больше не было "внутренним",  поскольку  с  закрытыми
глазами она чувствовала себя ничуть не лучше, чем с открытыми: Когда лю-
ди оставляют мое тело в покое физически,  они не оставляют его  в  покое
внутренне! Поистине, другой способ бытия в жизни. По 200 человек в день,
с которыми ей приходилось встречаться до 1973 года,  за исключением  тех
периодов,  когда маятник отклонялся слишком далеко, и тело проходило че-
рез смерть,  как в 1968 году,  во время второй великой Поворотной Точки.
Невероятная и немыслимая жизнь для любого человеческого существа, даже в
расцвете его сил.  Они имеют ПРАВО приходить -- а у меня ОБЯЗАННОСТЬ ви-
деть их. А когда я говорю, что у меня нет времени, они возмущены. Что за
комедия, знаешь ли! И эта комедия тянется с 1929 года... О Йоге не может
быть и речи:  это за тысячи миль от их сознания!  Множество слов исходят
из их рта, но это только слова. Все же, если бы я не была в этих особен-
ных условиях, то многие вещи были бы упущены, многие. Множество вещей не
было бы сделано.  Есть всевозможные вибрации,  которые никак  не  сродни
этому  агрегату [Мать указывает на собственное тело],  у которых не было
бы случая прикоснуться к трансформирующей Силе, не находись я в контакте
с каждым.
     Ведь это не тюрьма какого-то частного существа,  это  тюрьма  мира.
Чем ближе подходила она к центру проблемы, тем более глобальной казалась
эта проблема.  Высоко вверху, в космических просторах, можно найти инди-
видуальную свободу (или иллюзию свободы),  но здесь, в Материи, проблема
до крайности ЕДИНА. И то, что кажется колоссальной невозможностью, явля-
ется, вероятно,  самим знаком потрясающей простоты -- только кто-то дол-
жен найти проход,  спусковой крючок... маятниковый рычаг всего мира. Она
проходила через  это явление шаг за шагом:  Случаются всевозможные вещи;
например, я наблюдала такое:  вспыхивает болезнь или расстройство,  ска-
жем, уступает  группа  клеток;  по  той или иной причине они подчиняются
расстройству -- они повинуются расстройству -- и определенная ТОЧКА ста-
новится "больной"; но это вторжение Расстройства оказывает свое воздейс-
твие повсюду,  оно везде имеет последствия:  оно проявляется,  если есть
более слабая или менее сопротивляющаяся точка.  Возьмем,  к примеру, ко-
го-то, кто обычно подхватывает головную боль,  простуду или у кого болят
зубы, что угодно, любые такие болячки, которые приходят и уходят, нарас-
тают и спадают.  Если есть где-то серьезная атака Расстройства,  то  все
эти маленькие неприятности немедленно возникают,  здесь, там, повсюду...
А противоположное движение идет по тому же образцу:  если ты преуспел  в
том,  чтобы принести истинную Вибрацию -- Вибрацию Порядка и Гармонии --
к атакованной точке и остановить там Расстройство...  тогда  все  прочие
вещи возвращаются в свою русло,  как бы автоматически.  Я говорю здесь о
клетках тела, но то же самое применимо ко всем внешним событиям и даже к
мировым событиям.  То же самое относится и к землетрясениям, извержениям
вулканов и т.д.  ...  Кажется, что вся эта земля как одно тело, то есть,
если одна точка уступает и проявляет Расстройство,  тогда равным образом
затрагиваются все чувствительные точки.  С  человеческой  точки  зрения,
распространение  вибрации  в толпе -- особенно вибрации беспорядка (но и
других тоже) -- совершенно ясно.  И это абсолютно конкретное доказатель-
ство  Тождества.  Очень  интересно.  Сотни раз я наблюдала это явление с
точки зрения клеток тела.  У тебя больше нет того ментального  впечатле-
ния, что одно расстройство добавляется к другому, усложняя таким образом
всю проблему -- это вовсе не так, это... если ты коснешься центра, тогда
остальное естественно вернется в норму. Абсолютно конкретное доказатель-
ство Тождества. И можно ухватить ключ именно через это знание Тождества.
Можно удивляться, например, как это одно действие человека или его мысль
может снова правильно выстроить вещи -- как раз этим вот образом. Это не
так, что нужно думать обо всех нарушенных точках, нет: следует коснуться
центра.
     И болезнь земли будет вылечена.

Тонкая мембрана

     Все больше и больше возникало такое чувство,  что этот "центр"  был
там,  на пороге клеток,  при переходе из одного состояния в другое:  Ес-
тественно,  когда ты начинаешь думать обо всех уровнях и вселенских пла-
нах сознания, а о Нем как о находящемся где-то там далеко наверху, в са-
мом конце всего этого,  тогда это действительно становится очень,  очень
удаленным!  - сказала она,  смеясь.  Но когда ты думаешь, что Он во всех
вещах,  что Он повсюду,  Он во всем, и лишь наше восприятие препятствует
нам  видеть  и чувствовать Его,  тогда как нам нужно сделать лишь это [и
Мать немного наклоняет свою руку сначала в одном  направлении,  затем  в
другом], это очень конкретное движение: ты делаешь это, и все становится
искусственным,  тяжелым,  сухим, ложным, обманчивым; ты делаешь то [Мать
наклоняет руку],  и все становится необъятным,  спокойным, светлым, мир-
ным,  грандиозным, радостным. И требуется лишь это или то. Как? Где? Это
невозможно описать, но это только -- только -- движение сознания, ничего
более.  И разница между истинным сознанием и ложным сознанием становится
все  более и более...  точной и ТОНКОЙ в то же время -- нет "больших ве-
щей",  которые следует делать,  чтобы выбраться  из  этого.  Прежде  [до
1962],  я чувствовала, что жила в нечто, и что требовалась большая инте-
риоризация,  концентрация и поглощенность, чтобы избавиться от этого; но
теперь чувство таково:  это нечто, что приемлишь, что подобно тонкой ма-
ленькой мембране,  очень тяжелой  (очень  тяжелой,  но  податливой),  но
очень,  очень  сухой и тонкой -- очень тонкой -- нечто,  подобное маске,
которую ты нацепляешь -- а когда ты делаешь это [Мать наклоняет свои ру-
ки], оно исчезает... Можно предвидеть время, когда больше не будет нужно
осознавать эту маску.  Но в этом все и дело! Нечто в нас осознает непра-
вильный путь:  это осознание приводит к тому, что подхватываешь болезнь,
ложь,  беспорядок или смерть -- и без единого микроба!  Микроба сознания
или  микроскопического  сознания,  нечто очень микроскопического и очень
тонкого,  но прилипчивого. И Мать добавила: Это станет столь тонким, что
мы сможем увидеть это, чувствовать и действовать через него, без необхо-
димости нацеплять маску. Вот что начинает происходить.
     Эта "маска" на восприятии, эта маленькая мембрана, является чрезвы-
чайно интересным явлением с невероятными ответвлениями.  Вы  чувствуете,
что касаетесь удушения мира именно там,  и для этого не требуется много-
го: достаточно лишь маленькой щепотки. Мать годы будет иметь дело с этой
щепоткой, чтобы найти механизм.  Некое обращение сознания, которое обра-
щает все материальные условия,  и,  на самом деле, обращает всю обуслов-
ленность человеческого вида.  Переходишь в "комнату" нового вида. Только
не нужно сбиваться с толку величием:  это явление должно быть искорено в
малейшей вибрации, в корне. Каждый день она проводила эту операцию снова
и снова с маленькими персонажами вокруг н