ие боли (не ментальное принятие, напоминаю, а физическое принятие)
само  качестве  страдания  неуловимо менялось...  как если бы было менее
плотным.  Как если бы поток боли тек легче,  можно было бы сказать.  Еще
несколько шагов, и это просто поток, текущий через вас. И, прежде всего,
вы осознаете,  что именно физический разум неистово  усиливает  реакцию,
суетится, паникует, воображает вещи, корчится и сжимается любым способом
и пытается, насколько это возможно, заблокировать поток, который натыка-
ется на препятствие и расчищает свой проход...  болезненно, через воющее
отрицание физического разума.  Потому что для физического разума все яв-
ляется катастрофой -- может даже показаться,  что он сам ищет катастроф,
чтобы покончить со всем раз и навсегда.  Когда этот "приятель"  спокоен,
замечаешь некую тонкую аэрацию тела,  как если бы все легче могло прохо-
дить через тело -- "боль" проходит легче. И по мере того, как вещам доз-
воляется идти своим ходом,  без какой-либо реакции,  без какой-либо воли
(или с единственной внутренней уверенностью, что все это игра "Господа",
как сказала Мать, определенное завуалированное чудо, которое нам предла-
гается раскрыть),  тогда тело,  субстанция тела,  сознание тела начинает
становиться широким, текучим, ритмичным, почти "волнообразным", наделен-
ным совсем иным видом движения,  в котором боль всего лишь... тот же са-
мый поток,  который магически изменил свое лицо.  Это неуловимо,  длится
несколько секунд, "невероятно" -- и естественно, и как только это "неве-
роятно", так боль сразу же возвращается. Эта операция повторяется тысячи
раз,  она подобна тому,  как переходишь из одного мира в другой на  нес-
колько секунд, от одного мира к другому, туда-назад, из мира боли в дру-
гой...  необъяснимый мир -- тот же самый,  но совершенно  другой.  Тогда
достигаешь сознания тела: самого тела, как оно есть, его настоящего соз-
нания, свободного от "персонажа", который покрывает его своей магмой во-
ющей катастрофы. Почти как если бы было два тела: тело боли и другое те-
ла; "волнообразное" тело, если можно так выразиться, и другое, съеживше-
еся,  скрюченное, болезненное и забившееся на край, как пациент в кресле
дантиста. И как раз после одного из этих почти магических переживаний, в
которых  "болезнь"  испарилась,  как  если бы растворилась под действием
настоящего тела внутри,  Мать с удивлением наблюдала:  Сами  клетки  это
вовсе  не заботит!  Это им кажется как несчастный случай или заболевание
или нечто,  что НЕ БЫЛО НОРМАЛЬНОЙ ЧАСТЬЮ их развития и было наложено на
них.
     Начало необычайного переживания.
     В первый раз,  когда произошло это, Мать заметила: Есть некое восп-
риятие почти полной потери уместности внешнего, материального выражения,
отмечающего состояние тела:  сознание тела было абсолютно безразлично ко
внешним физическим знакам...  Например,  сломанная нога или больная  пе-
чень,  что же,  все это совершенно не имело значения:  ЭТО НИ В МАЛЕЙШЕЙ
СТЕПЕНИ НЕ ЗАТРАГИВАЕТ ИСТИННОГО СОЗНАНИЯ ТЕЛА.  Тогда как  мы  привыкли
думать, что тело очень обеспокоено,  когда оно больно, когда что-то идет
неправильно -- это не так,  его это не волнует, как мы понимаем это. "Но
тогда",  - спросил я Мать,  - "что же обеспокоено, если не тело?" О, это
физический разум, этот глупый разум, вот что порождает все, все труднос-
ти,  всегда.  "Это не тело?",  - настаивал я. Вовсе нет! Но тогда "Тогда
что же страдает?" Это также происходит через  физический  разум,  потому
что,  если  вы успокоите этот "персонаж",  то больше не будете страдать!
Вот что в точности произошло со мной.  Ты понимаешь, этот физический ра-
зум  использует нервную субстанцию,  так что если его отвести от нервной
субстанции,  то больше ничего не почувствуешь. ВОТ ЧТО ВЫЗЫВАЕТ ВОСПРИЯ-
ТИЕ ИЛИ ОЩУЩЕНИЕ.
     И вот где начинает опрокидываться изрядная часть  стены.  На  самом
деле это не стена,  а завеса грязи, именно этот черный осадок, как клей-
кая,  мельчайшая пудра обволакивает все -- покрывает клетки тела. Черный
клей физического разума...  И начинаешь выбираться из клетки.  Начинаешь
совсем незаметно и неуловимо поднимать вуаль  смерти.  Начинаешь  прика-
саться  к настоящему телу,  к истинной Материи.  Потому что это открытие
гораздо изумительней,  чем мы думаем,  давайте повторим еще раз:  именно
"физический  разум  порождает восприятие или ощущение" -- следовательно,
все ощущения ложны,  абсолютно и крайне ложны. Мы живем в клетке лжи. Мы
живем за вуалью лжи; боль ложна, и все ложно: тяжелое, светлое, большое,
маленькое, закрытое, открытое, темное, ясное... все восприятия сфабрико-
ваны  в клетке того "приятеля" и тем "приятелем" -- в точности с намере-
нием выбрать или заключить данного индивида в персональную  клетку,  что
дает ему ощущение отделенности от других: я, личность. Такой была первая
эволюционная цель.  Как индивиды мы вылеплены руками лжи.  И теперь Ложь
осыпается -- все по-другому,  мы совершенно другие!  Физический мир, как
мы его воспринимаем,  является громадной ложью,  введенной  в  уравнение
посредством физического разума,  который обусловил все. Физическое тело,
которое мы воспринимаем и переживаем,  является телом лжи.  А смерть  --
это другая ложь: это смерть лжи.
     Так что мы должны стать истинным телом через старое.
     Мы должны стать настоящей жизнью через смерть.
     Мы должны пересечь вуаль смерти,  будучи полностью  живыми,  прежде
чем она разложит нас.
     И затем наблюдение становится совсем завораживающим, микроскопичес-
ки детальным, как всегда (на шкале или в подобии мельчайшей пудры черно-
го клея,  размазанного надо всем).  Потому что  замечаешь  существование
звена между физическим разумом и чистой субстанцией тела: физический ра-
зум действует на тело через посредника.  Две различные субстанции  могут
соприкасаться или сообщаться друг с другом,  только если между ними есть
хотя бы минимальное соответствие,  то есть,  вибрация из  одной  области
должна  суметь  пробудить  или  поднять нечто,  соответствующее в другой
субстанции.  Только тогда может произойти контакт и осуществиться взаим-
ное влияние -- установиться некая связь. Когда Мать вступала в контакт с
мумией в музее и входила в контакт с питоном, геранью или аметистом, она
касалась там вибрации, некой формы сознания, которая находила в ней мен-
тальную транскрипцию.  Таким образом,  там был некий "разум",  хотя он с
трудом был похож на наш,  была некая вибрация, воспринимаемая на опреде-
ленном уровне,  который, очевидно, не был мозговым уровнем нашего интел-
лектуального разума:  вибрация, которую она чувствовала иди переживала в
своем теле и которая затем переводилась в слова,  ощущения и образы. Те-
лесный разум.  Клеточный разум,  скажет она, или даже атомный. Шри Ауро-
биндо сделал то же самое открытие: И существует также темный разум тела,
самих  клеток,  молекул,  корпускулов.  Геккель,  немецкий  материалист,
где-то говорил о воле в атоме, и современная наука, имеющая дело с невы-
числимыми индивидуальными вариациями движения электронов, все ближе под-
ходит к тому представлению, что это не просто образ, а тень, отбрасывае-
мая  тайной  реальностью.  Этот клеточный разум -- упущенное звено между
чисто материальной субстанцией и первичной формой развитого разума,  ко-
торый  мы называем физическим разумом.  Именно через тело осуществляется
связь с остальным миром,  через этот клеточный разум. Именно это застав-
ляет  все  (кроме нас) связываться друг с другом.  Если бы у нас остался
только церебральный разум да пара человеческих глаз, мы бы увидели мерт-
вый,  двумерный,  фотографический  мир,  корку мира (что действительно и
происходит в большинстве случаев). И этот клеточный разум покрыт, задав-
лен физическим разумом и подчинен ему:  он слепо подчиняется физическому
разуму,  как бы загипнотизирован им. И здесь мы начинаем вплотную подхо-
дить к тайне...  Однажды приподнялся уголок вуали, почти случайно, когда
она держала руку одного человека,  страдавшего болезнью Паркинсона. Неп-
реодолимая, бесконтрольная дрожь была полностью остановлена на некоторое
время, как бы заморожена давлением ее сознания: на мгновение она прикос-
нулась  к телу напрямую,  прикоснулась к телесному,  клеточному сознанию
того человека, и все остановилось. Как если бы она прошла через вуаль. И
в ту секунду,  когда вуаль была приподнята,  все остановилось, ни единой
дрожи -- это просто не существовало.
     Это длилось лишь несколько секунд, потому что физический разум того
человека мгновенно заметил:  "о,  я больше не дрожу" -- и дрожь сразу же
возобновилась. Вуаль вернулась на прежнее место.
     Так мы начинаем грандиознее осознавать масштабы этого  мельчайшего,
микроскопического черного клея;  мы подошли к корню всех болезней,  воз-
можно,  к самому корню смерти:  Когда ментальность клеток,  материальная
ментальность,  охватывается идеей, она поистине овладевается ею, - заме-
тила Мать, - и ей почти невозможно (не невозможно, а чрезвычайно трудно)
освободить  себя от этого.  Вот что вызывает заболевания.  То же самое с
болезнью Паркинсона: дрожь -- это одержимость идеей, что зовется одержи-
мостью  идеей  в сознательном интеллекте,  это гипноз вкупе со страхом в
материи.  Великий страх физического разума, который в своей основе явля-
ется страхом жизни,  отрицанием жизни, что можно назвать "катастрофичес-
кой волей":  пусть все упокоится в смертном мире. Это некая СКЛАДКА, ко-
торую ты пытаешься выправить,  но она снова возвращается, автоматически,
глупо -- ты разглаживаешь ее,  а она снова возникает, и приходится начи-
нать все сначала.  Это чрезвычайно интересно,  но совершенно убого.  Это
ничтожно жалко.  И ВСЕ ЗАБОЛЕВАНИЯ наступают таким образом,  не зависимо
от внешнего выражения. Внешнее выражение -- это просто одна частная фор-
ма бытия ТОЙ ЖЕ САМОЙ вещи -- потому что вещи могут комбинироваться  ка-
ким  угодно  образом  (нет  двух  одинаковых вещей,  и все комбинируется
по-разному),  и некоторые из них идут АНАЛОГИЧНЫМ ХОДОМ, вот почему док-
тора окрестили их "таким-то и таким заболеванием."
     Это ход или складка смерти.
     Вся человеческая  материя  находится  под  заклинанием грандиозного
гипноза смерти,  болезни,  темной и тяжелой и  закостеневшей  материи...
другими  словами,  мы все воспринимаем в тюрьме физического разума,  под
вуалью черного клея физического разума. Мастера гипноза знают, что такой
гипноз  можно снять -- они снимают его...  моментально.  Они снимают его
силовым методом, произвольно. А вуаль нашего собственного гипноза должна
быть поднята сознательно.  Тело должно сделать собственное чудо. И тогда
мы вылечим не просто маленькую болезнь или маленькую  боль,  а  устраним
болезнь всего мира, боль мира и, возможно, саму смерть мира.
     Это будет другая Материя... и все же та же самая.
     Это будет настоящее тело, как оно есть.
     Это будет конец магии разума.
     Требуется не создать новый мир, а снять магическое заклинание.
     Шри Ауробиндо трижды сказал об этом в "Савитри":

     A spell is laid upon [our] glorious strengths

     The body's tissues thrill apotheosised,
     Its cells sustain bright metamorphosis...
     As if reversing a deformation's spell

     A grand reversal of the Night and Day
     All the world's values changed...

     И внезапно Мать дошла до тайны: Разум клеток найдет ключ.

     XII. ПРОСАЧИВАНИЕ

     И иногда,  по непонятной причине, появлялась из-под вуали грязи ис-
тинная Вибрация,  супраментальная Вибрация или Мощь.  Все, что мы знаем,
это то,  что это переживание приходило все чаще и чаще. Дважды было нас-
тоящее поглощение супраментальным миром,  и оба раза казалось,  что тело
--  действительно физическое тело -- готово было полностью дезинтегриро-
ваться под действием...  того,  что можно было бы назвать противостоящие
условия.  Конечно,  мы  можем  представить себе одно из тех "высоких су-
ществ" на супраментальном берегу,  чье тело было некой конденсацией силы
и света, пытаясь войти в этот жесткий коробок, напичканный нервами, виз-
жащими при малейшей царапине...  И внезапно,  как только мы  представили
это, у нас тут же появляется впечатление, что наши тела сделаны из неко-
его превосходного картона, в котором почти столько же жизни, как и в чу-
челе,  если  сравнивать с той жизнью и тем светом.  Мы начинаем соприка-
саться с грандиозной разницей -- мы просто не знаем,  что такое жизнь. И
когда та жизнь входит в это притворство или карикатуру...  разница между
нашим обычным функционированием и  тем  функционированием  иногда  столь
крайне ошеломительна, что, очевидно, требуется некая адаптация. Способен
ли на адаптацию картон?...  Конечно, мы удивляемся, будет ли эта ложная,
грязная и жесткая субстанция когда-либо "приспосабливаться" и постепенно
становиться настоящей субстанцией, или же вмешается некий иной механизм.
Наверняка сначала должно быть достигнуто, до некоторой степени, проясне-
ние и расширение,  должно начаться просачивание через  завесу  грязи  --
впоследствии, мы поймем или, скорее, тело поймет.

Супраментальная вибрация

     Это просачивание происходило медленно, контролируемым и все более и
более "питательным" образом,  в течение ряда лет, с происходившими время
от времени стремительными натисками супраментальной Силы.  И всякий  раз
описание Матери было очень похожим,  единственная разница состояла в ко-
личестве, которое становилось все более невероятным, так что часто у ме-
ня было ощущение, что я покидал купание в молниях, когда выходил из ком-
наты Матери;  затем мне требовалось несколько часов, чтобы переварить те
новые капли,  что просочились в меня. Но Мать не называла это купанием в
молниях.  Она называло это "душем Господа"! Погоди, я устрою им душ Гос-
пода. И она смеялась, и иногда совершенно цивилизованные люди как пробки
вылетали из ее комнаты, позабыв о всех хороших манерах, не в силах пере-
нести заряд.  Это особая вибрация.  Ты чувствуешь ее?...  нечто подобное
чистому сверхэлектричеству?  И Мать сделала замечание, которое открывало
новые  горизонты:  Когда ты прикасаешься к Тому,  то осознаешь,  что оно
повсюду,  только мы не осознаем это.  Оно везде. В действительности, это
не нечто,  что должно быть привнесено в мир или даже в тело;  оно здесь,
это сама вибрация атома и камней и растений и  животных,  всего  сущего.
Кажется, что только наше жалкое подобие тела, наше ложное тело, не осоз-
нает это или сокрыто от этого:  это просто невыносимо для него. И харак-
терно то, что наше человеческое тело -- это не просто ментальная тюрьма,
которую мы выстроили: это вовсе не "субъективная" тюрьма, как можно было
подумать,  а настоящая тюрьма, которая обрубает все потоки -- другая ма-
терия, настоящая материя, материя животных или растений или камней, вов-
се не такая:  она открытая.  Она не блокирована. Эта вибрация (которую я
чувствую и вижу) дает ощущение огня. Вероятно, именно это Риши Вед назы-
вали  "Огнем" или Агни в человеческом сознании,  в человеке,  в материи;
они всегда говорили о "пламени".  Это действительно вибрация с интенсив-
ностью высшего огня. Несколько раз, когда работа была особенно сконцент-
рированной или сжатой, в теле ощущалось даже что-то наподобие лихорадки.
Но, возможно, это ощущается как "лихорадка" или "огонь" лишь потому, что
тело зажато в клетке.  У птиц нет лихорадки!  По крайней мере, супрамен-
тальной лихорадки. Но они также не знают, что они "птицы".
     Мать описывала  мне эту супраментальную Вибрацию дюжину раз в тече-
ние ряда лет, всякий раз, однако, с неким изумлением. Очень примечатель-
но то,  что кажется, что эта Вибрация вызывает тройную трансформацию или
перестройку наших материальных данных: изменение материальных границ или
кажущихся делений  материи,  изменение  ощущения Времени -- видоизменены
пространство и время -- и полностью радикальное изменение  в  восприятии
жизни (того,  что мы называем "жизнью").  Эти описание будет становиться
все более точными и нарастать по масштабу,  если можно так  сказать,  но
суть выражена уже в первых ее замечаниях. Линия A1, A2, A3 начинает вет-
виться  и  делиться в каждом направлении (бедные мы!).  Сначала исчезает
ощущение непроницаемой материи,  поделенной на маленькие твердые  куски:
Это как порошок, ты понимаешь, более мелкий, чем мельчайшие точки, поро-
шок атомов, наделенный чрезвычайной интенсивностью вибрации -- но это не
движется.  И все же есть постоянное движение. Это движется внутри нечто,
что вибрирует на месте,  не перемещаясь.  Ты понимаешь, есть нечто более
тонкое по природе,  что движется,  оно подобно грандиозному потоку силы,
текущему через тот порошок.  Но сама среда не движется: она вибрирует на
месте с чрезвычайной интенсивностью.  Некий универсальный поток,  струя-
щийся по всем этим порошкообразным концентрациям, без каких-либо границ.
Разум  хочет  заключить  этот  грандиозный поток в кроличью клетку -- и,
очевидно,  не может это сделать, он даже не может воспринять его, потому
что воспринять уже означало бы внезапно расшириться в нечто, отличное от
себя. А это восприятие действительно стирает границы: У меня такое чувс-
тво,  что  я несу в своем теле гораздо большее существо (под "большим" я
понимаю объемность) и гораздо более мощное.  Кажется,  что оно с  трудом
умещается внутри:  оно превосходит тело. И оно столь начинено силой, что
ощущается какое-то стеснение....  Всегда та "плотность", та "плотная Ма-
терия".  Можно удивляться, не является ли та "плотность" сверхконцентра-
цией сознания-силы,  по сравнению с которой материя, как она проживается
в разуме и через разум, кажется соломинкой -- она выдерживает лишь каплю
этой концентрации,  копию этой концентрации в ментальном  картоне,  что,
конечно же, выглядит жалким подобием по сравнению с оригиналом. Как если
бы была вибрация в каждой клетке,  и все в целом  составляло  бы  единый
БЛОК вибраций... Что дает то ощущение, что материя больше не непрозрачна
или жестка.  Это компактная плотность или "уплотненная масса",  так ска-
зать, вибрации сознания. И оно доходит до сих пор [Мать делает жест, по-
казывающий,  что ее вибрационное тело значительно выходит за пределы  ее
видимого  тела.] Иногда даже кажется,  что все видимое тело растворяется
[когда случается обморок]:  Ты понимаешь, это было как расплавленное зо-
лото -- литое -- и светящееся.  Оно было очень плотным. И оно имело силу
-- ВЕС, ты понимаешь, потрясающий. И больше не было тела, вовсе не было,
не было больше ничего -- ничего,  кроме этого.  Что действительно ставит
много проблем, если мы хотим продолжать жить в теле, подобном нашему, не
падая постоянно в обморок! Как удержать в теле то, к чему оно не готово?
Ложное восприятие разума в его тюрьме служило,  очевидно,  защитой.  Так
что есть проблема "адаптации".
     И время  также  меняется.  Если вы позволите себе предаться "движе-
нию", тому универсальному движению, которое течет через маленькие порош-
кообразные концентрации,  тогда ощущение времени больше  не  такое,  как
прежде,  и пространство тоже другое: Движение столь тотальное -- тоталь-
ное и неизменное, неизменное -- что оно производит впечатление совершен-
ной недвижимости. Движение, являющееся некоторой вечной Вибрацией, кото-
рая никогда не начинается и не кончается...  Нечто из всей вечности,  на
всю вечность,  и без какого-либо деления времени: лишь когда это проеци-
руется на экран,  начинает предполагаться деление времени. Очень хорошо,
но видимое тело,  которое мы сейчас можем назвать ментальным телом, ведь
оно кажется нашим ментальным творением,  продолжает жить от минуты к ми-
нуте, отсчитывая дни, месяцы и годы, или, по меньшей мере, с восприятием
дней и лет... что, возможно, и есть причина старения. Наш экран "предпо-
лагает деление времени".  Но что если больше нет экрана?  Если можно хо-
дить по желанию в прошлом, настоящем и будущем, то как может продолжать-
ся "но