егает глобальным будущим государства.
     - Проверить   в   университетских   библиотеках   социологическую
литературу,  исходя из того,  что почти каждая такая книга  объективно
выступает против националистических идей.
     - Разъяснить каждому студенту,  что,  какую бы израильскую партию
он  ни поддерживал,  от него требуется быть сионистом без цинизма,  то
есть мириться с неизбежным бременем экономической инфляции и  военного
положения, не задумываться над временными неблагополучиями в стране...
     Но, видимо, экстренные меры не очень-то себя оправдали.
     Еще не  улеглись  страсти  по поводу чрезвычайного происшествия в
Хайфском университете,  как израильским  властям  пришлось  огорчиться
из-за "возмутительных инцидентов" в академии художеств "Бецалель".
     На здании академии появились изображения  фашистской  свастики  и
сионистского щита Давида со знаком равенства между ними. Вслед за этим
среди студентов были распространены листовки, призывающие к ликвидации
одного  из  наиболее  реакционных  ответвлений израильского сионизма -
"Гуш  Эмуним",  ратующего   за   расширение   военных   поселений   на
оккупированных арабских территориях.
     Но кульминацией стал взрыв негодования группы студентов  академии
против  систематических  налетов  израильской  авиации  на  населенные
пункты Ливана.  Произошло это на  семинаре  по  изучению  политических
дисциплин. В ответ на увещевания преподавателя и подоспевших к нему на
выручку коллег в аудитории послышались возгласы:  "Нацисты!" Некоторые
из выступавших на семинаре студентов сравнивали воздушные нападения на
мирных ливанцев с военными преступлениями гитлеровцев.
     "Надо сверяться  с совестью,  а не только с военными планами",  -
заявила совсем еще юная студентка.
     Волнения в других высших учебных заведениях страны были подавлены
гораздо быстрей.  Это легко объяснимо:  против студентов,  возмущенных
разбойничьими нападениями на Ливан,  выступили не преподаватели в роли
увещевателей, а молодые террористы в роли усмирителей. Усмирили.
     Особенно безжалостно       обошлись      с      немногочисленными
студентами-арабами,  которым   удалось   поступить   в   Бар-иланский,
Беэр-шевский,  Тель-авивский университеты и в Хайфский технологический
институт. Предполагалось, что за предоставленную им редкую возможность
получить высшее образование студенты-арабы станут коллаборационистами,
а они на выборах студенческих органов отдали свои голоса  коммунистам!
Наиболее строптивых отправили в полицию как раз в те самые дни,  когда
министр строительства Давид Леви в припадке откровенности признал, что
полицейские  методы дознания в Израиле настолько отдают фашизмом,  что
поневоле вспоминается гестапо.
     После этого  признания  бегинского  министра нетрудно догадаться,
каких  именно  убеждений  обязано  придерживаться  молодое  пополнение
израильской полиции.

                    "Ты, мое фото и будущая война"

     Накануне двадцатипятилетия  государства Израиль мне довелось быть
в Вене.
     И я  видел,  в какую растерянность повергло австрийских сионистов
сообщение  о  закончившемся  в  Израиле  суде  над  группой  еврейской
молодежи  в  городе Наблусе,  на оккупированной иорданской территории.
Четверо  студентов  и  молодой  кибуцник  были  брошены  в  тюрьму  за
"подстрекательство  в  отношении  государства".  А "подстрекательство"
выразилось всего-навсего в том,  что вместе с семью  десятками  других
израильских  юношей  и  девушек  подсудимые  пытались  провести мирную
демонстрацию  солидарности  с  палестинскими  крестьянами  из  деревни
Акрабы.  С  этим названием связаны тысячи дунамов выжженных огнеметами
посевов, десятки дотла разрушенных домов,  разогнанные начальные школы
для арабских детей.
     И некоторые молодые евреи,  как говорилось  в  листовке  движения
"Новые левые Израиля",  отказались признать, что "интересы государства
предполагают конфискацию земель, принадлежащих арабам, и снос их жилищ
под еврейские поселения".
     А тут еще десятки молодых израильских парней последовали  примеру
Гиоры Ньюмена, наотрез отказавшегося принять армейскую присягу.
     - Я не отрицаю израильскую армию,  - заявил юноша.  - Армия нужна
каждому   государству   для   обороны.   Но  нашей  армии  приказывают
зверствовать.  А меня заставляют присягнуть в том, что я буду выгонять
безоружных людей с их земель и сжигать их жилье...
     Ньюмена и его последователей поддержал, правда, робко и осторожно
подбирая выражения,  Иорам Садех: "Нельзя предположить, что когда-либо
мы достигнем договоренности с жителями оккупированных селений, если не
повернем штурвал, причем неоднократно, в обратном направлении".
     Повернуть штурвал, покорный компасу расизма и милитаризма?!
     Будь Иорам Садех рядовым израильским парнем, с ним бы как следует
"поговорили" и, не отрекись он от крамольных высказываний, посадили бы
за решетку.
     Но закавыка в том,  что Иорам не обыкновенный израильский парень,
а   родной   сын   Ицхака  Садеха,  одного  из  старейших  и  наиболее
воинственных деятелей израильского колониализма,  сторонника разговора
с  палестинцами  языком  огнеметов.  Еще до сей поры имя Ицхака Садеха
встречается в перечне отцов современного сионизма. И вдруг вольнодумец
сын выступает, против фанатика отца! И ставит под сомнение непреложные
и чуть ли не священные обязанности коренного  гражданина  израильского
государства.  Да  еще в тот самый момент,  когда международный сионизм
вовсю трубит об обязанностях "двойных" граждан Израиля!
     Как всполошились  венские сионисты!  Их тревога усилилась еще вот
почему.  Еврейские юноши и девушки в Вене стали  открыто  и  вызывающе
распевать  антимилитаристскую  молодежную  песенку  из  запрещенной  в
Израиле "крамольной"  пьесы  неугодного  сионистам  драматурга  Ханока
Левина "Королева ванной".
     Вот она,  эта песня,  внешне  озорная,  но  по  существу  глубоко
трагическая,  в том виде, в каком ее завезли в Австрию молодые беженцы
из Израиля:

                      Когда мы гуляем, нас трое -
                      Ты, и я, и будущая война.
                      Когда мы спим, нас трое -
                      Ты, и я, и будущая война,
                      Ты, и я, и неизбежная война.
                      И - только б ее не сглазить -
                      Она, она, неотвратимая война
                      Принесет наконец нам покой.

                      Когда мы смеемся в минуту любви,
                      Смеется с нами будущая война.
                      Когда мы ребенка с тобою ждем,
                      Ждет вместе с нами будущая война.
                      Ты, и я, и будущая война.
                      И - только ее не спугнуть бы -
                      Она, она, неотвратимая война
                      Желанный покой принесет.

                      Когда стучатся в дверь, нас трое -
                      Ты, и я, и будущая война,
                      И когда все свершится, нас будет трое -
                      Ты, мое фото и будущая война,
                      Ты, мое фото и будущая война.
                      И - только б ее не отсрочить -
                      Она, она, грядущая война
                      Тебе и ребенку даст покой.

     Усердные венские сионисты всполошились!
     Чего они только не делают для  израильских  заправил:  и  денежки
отваливают,  и всячески опекают пересыльный пункт для иммигрантов,  и,
не  щадя  живота,  насильно  заставляют  бежавших  с  "родины   отцов"
возвращаться обратно в Эрец-Исроэл, землю Израиля, или Медипат-Исроэл,
государство Израиль, а оно, это самое государство, не может у себя, на
своей  территории,  положить конец девальвации сионистской идеологии в
сознании молодых израильтян,  не может приструнить прытких  юнцов,  не
желающих выполнять волю сионистских правителей!
     Особенно разозлил  виднейших  венских  сионистов   жалобный   тон
тогдашнего министра иностранных дел Абы Эбана в интервью американскому
агентству ЮПИ:  "Основы и прошлое сионизма не всегда говорят  что-либо
уму и сердцу молодых.  Существует также их определенная нетерпимость к
абстрактным идеям и общим лозунгам".
     "Действовать надо,  а  не болтать",  - можно было в те дни не раз
услышать на экстренных совещаниях венских сионистских боссов.
     На собрании сионистских активистов 3-го района Вены много и резко
осуждали израильских руководителей за потворство своим  "йотлам",  что
на идиш означает что-то вроде "Сосунков".
     - Если они у себя, в Тель-Авиве и Иерусалиме, не могут справиться
с  собственными  йотлами,  -  заявил  один из ораторов,  - то надо как
следует проверить,  не впустую ли  мы  даем  им  деньги.  Может  быть,
следует   сократить  нашу  финансовую  помощь  Израилю,  пока  там  не
возьмутся за ум.  Они,  видно,  не представляют,  как отобьется от рук
еврейская  молодежь  западноевропейских стран,  если узнает,  что даже
молодые   израильтяне   теряют   доверие    к    сионизму,    к    его
государственности.  Представляете,  я  говорю моей дочери,  что всегда
надо помнить об Эрец-Исроэл, а она мне в ответ тычет газету с погаными
высказываниями сына Ицхака Садеха!  Надо вдолбить в головы израильских
чиновников, насколько это страшно. Действовать, надо действовать!
     В слово  "действовать" венские сионисты вкладывают,  естественно,
тот  же  зловещий  смысл,  что  и   нью-йоркский   босс,   призывавший
сохнутовцев из Аргентины к "активным действиям".

                "Если у родителей денежки и связи..."

     И венские    сионисты    начали   действовать.   Были   проведены
внеочередные собеседования с молодежью во всех еврейских общинах  Вены
с участием самых видных сионистских деятелей австрийской столицы.
     Но подобно взорвавшейся бомбе,  потрясли всех венских  сионистов,
от мала до велика, слова молодого парикмахера Гирша на собеседовании в
еврейской общине 3-го района. Юноша позволил себе спросить докладчика,
старательно  доказывавшего,  что  ослабление  сионистского  духа среди
израильской молодежи мешает ей трезво оценить  "неистребимый  во  веки
веков  антисемитизм" и увидеть в нем объективного помощника еврейского
национализма:
     - Скажите, это правда, что первый документ, где было сказано, что
антисемитизм поставлен вне закона,  подписал в июне 1918  года  Ленин,
глава правительства Советской России?
     Подвергнутый немедленному допросу  с  пристрастием,  перепуганный
парикмахер   сознался,   что   услышал   эту   "крамолу"  от  молодого
израильтянина, причем не беженца, а туриста.
     Этот случай переполнил чашу терпения венских сионистов.  В те дни
на  сионистских  собраниях  и   со   страниц   их   газет   прозвучали
категорические,   безоговорочные   требования:   "Решительно   пресечь
дальнейшую эрозию приверженности израильской  молодежи  сионизму,  так
как  она  может  превратиться в эрозию лояльности,  эрозию,  способную
заразить молодежь стран диаспоры".
     - А тут, как назло, из Израиля пришли еще более печальные для нас
вести,  - неожиданно разоткровенничался передо мной в порыве  отчаяния
венский сионист,  владелец магазина электротоваров Гинцель. - Мы здесь
наивно думаем,  что из Израиля бегут  только  недавно  прибывшие  туда
евреи.  А  оказывается,  крики и вопли о военном напряжении заставляют
бежать и  коренную  израильскую  молодежь.  К  большому  несчастью,  -
вздохнул  Гинцель,  -  многие юноши,  даже из обеспеченных и,  что тут
скрывать,  привилегированных семей старожилов тоже уезжают за границу,
чтобы, как говорят в Израиле, "пересидеть мобилизацию".
     - Неужели  они  нашли  в  себе  смелость  осудить  несправедливые
военные нападения на арабов?
     - Не прикидывайтесь наивным,  - услышал я раздраженный  ответ.  -
Они  прекрасно понимают,  что арабскому населению нельзя давать покой.
Они ведь не враги своему государству. Но сами лезть под пули не хотят.
     - И открыто дезертируют?
     - Ну,  если у родителей  денежки  и  связи...  словом,  если  они
полезны  государству,  то  уехавшего  сына  не  считают дезертиром,  -
сгладил мою формулировку владелец магазина.  -  Можно  сказать  мягче:
находящийся во временной отлучке... - Но тут же, словно придя в себя и
опомнившись,  Гинцель воскликнул:  - Все равно таких сыновей  родители
должны  проклясть!  И  простить  только  тогда,  когда  они вернутся в
Израиль!
     Замечу, что  по  возвращении  из  Вены  в  Москву  я узнал весьма
колоритные подробности  о  взглядах  и  надеждах  молодых  израильтян,
"находящихся во временной отлучке" в США. Жительница Ворошиловграда С.
Чернило,  навестившая  проживающую  в  США  более   полувека   сестру,
рассказала на страницах одной из наших газет:
     "Я видела в Америке очень много израильских юношей. Они удрали из
своей страны.  А мне объясняли так:  "У нас есть деньги,  так мы можем
войну переждать в Америке, а ваши дураки едут в Израиль, вот пусть они
и воюют.  А в песках под палящим солнцем они строят поселения, так они
же там сами и будут жить, они строят их для себя".
     Читателю, конечно, понятно, что речь идет о поселениях, незаконно
воздвигаемых израильскими аннексионистами на  оккупированных  арабских
землях.
     Бесхитростный рассказ жительницы Ворошиловграда  перекликается  с
фактами, раскрытыми органами международной полиции - Интерпола. Многие
молодые израильтяне, бежавшие в США от воинского призыва, добывают там
за   приличную   мзду   фиктивные   справки  о  зачислении  в  частные
университеты. Такие справки дают сынкам израильских капиталистов право
на  длительное  пребывание  в Америке,  точнее говоря,  на многолетнее
избавление от воинского призыва.  Чтобы отблагодарить  благодетелей  -
покладистых   руководителей   этих   учебных   заведений,  -  отпрыски
израильских   богатеев   добиваются   от    американских    лоббистов,
единомышленников своих родителей,  дополнительных субсидий для "своих"
университетов. Рука руку моет!
     Возвращаюсь, однако,  к  беседе с Гинцелем,  глубоко,  видите ли,
потрясенным  уклонением  молодых  израильтян  от  воинской  службы   и
особенно тем,  что такими поступками они показывают недостойный пример
"духовного оскудения" приезжающей в Израиль из других стран молодежи.
     - Голова идет кругом,  - развел руками Гинцель. - Никто уже точно
не знает, кто кому показывает пример антипатриотизма!
     И вспомнил не очень-то радостный для сионистов эпизод,  о котором
в те дни, к их огорчению, рассказала австрийская пресса.
     Под трубный глас и барабанный грохот сионистов в Израиль приехали
около  девятисот  молодых  американских   евреев.   Особенно   умилили
сионистских заправил их бело-голубые куртки с надписью "Коах" ("Сила")
на  спине.  Молодые  люди  широко  декларировали  свою  давнюю   мечту
поселиться на  "родине  предков".  Их  разместили  на  квартирах особо
проверенных  и  материально  обеспеченных  израильтян,  чтобы  будущие
иммигранты могли в радужном свете "познать страну изнутри".
     Но уже  через  полтора  месяца   более   семисот   кандидатов   в
израильтяне   решили   повременить  с  окончательным  переселением  на
"историческую  родину".  А  через  два  месяца  укатили   восвояси   и
остальные.
     - Разжиревшие молодые  бараны!  -  гневно  отозвался  о  них  мой
венский собеседник.  - Они посмели забыть священный завет Торы: "Шиват
Цион" - "Жить в Сионе".  Забыли,  выродки,  что сегодня сионизм  -  не
учение, не идеология, а только действие!
     Только действие - этому правилу венские  сионисты  следуют,  надо
признать,  в  точности.  И  хотя  они  сами  тоже не спешат отправлять
собственных  сыновей  в  Израиль,  в  те  дни  их  центры  привели   в
безостановочное  действие  все  финансовые  и  организационные каналы,
чтобы  субсидировать   пропагандистскую   кампанию   против   "молодых
антипатриотов".
     - И за воспитание из молодых сионистов "твердых  людей  дела",  -
уточнил сотрудник левой венской газеты.
     - Способных на все, что от них потребуется? - спросил я.
     Журналист ответил мне выразительным вздохом.

                  Рьяные прислужники антикоммунизма

     - Вчера  моя  Тильда опять ходила к ним,  - грустно поделилась со
мной невеселыми мыслями мадам Фанни,  жена рядового служащего одной из
банковских контор Роттердама.
     Меня не удивили тоска и безутешность, звучавшие в словах "к ним".
С первых же минут нашей беседы я убедился,  с каким ужасом мадам Фанни
воспринимает настойчивый интерес,  проявляемый к ее девятнадцатилетней
дочери роттердамскими молодыми бнайбритовцами.
     - Я понимаю, еврейской девушке из небогатой семьи сейчас трудно у
нас, в Нидерландах, отвертеться от сионистов, тут уж мы с мужем ничего
не можем поделать.  Но  почему  моей  дочерью  заинтересовался  именно
"Бнай-Брит"?  Зачем  ей  иметь  дело  не  с  обычными сионистами,  а с
какими-то масонами,  которые вроде бы и сионистами себя  не  называют?
Все  их приказы молодежь должна беспрекословно выполнять.  У них тайна
на тайне и строгость на строгости.  Я вчера умоляла Тильду: "Доченька,
не ходи на их собрание!" Но она горько вздохнула: "Ах, мама, кто у них
был хоть один раз, уже обязан ходить все время!" Знающие люди меня уже
"обрадовали",  что Тильде придется еще какую-то клятву им давать.  Вот
напасть!..
     Мадам Фанни,    сама   того   не   подозревая,   охарактеризовала
"Бнай-Брит",  в общем-то,  верно.  Прокламирующим свою "национальную и
религиозную внепартийность" бнайбритовцам не очень-то по нутру,  когда
о них судят не по словам,  а по делам и  вполне  закономерно  называют
сионистами.  Мало  того,  своими ультраэкспансионистскими взглядами на
права  палестинского  народа  и  ярой  ненавистью  к  социалистическим
странам они,  пожалуй, превосходят сионистов иных мастей и оттенков. И
затем,  действительно считая себя  еврейской  масонской  организацией,
"Бнай-Брит" пронизал свою деятельность и систему взаимоотношений между
своими членами набором мистических масонских ритуалов.
     В Бельгии и Голландии мне бросились в глаза боязливость и трепет,
с какими относятся не жалующие сионистов евреи к малейшему  упоминанию
о "Бнай-Брите".  В Брюсселе от дамского портного,  отца двух дочерей и
сына, я услышал:
     - Я  строго наказал детям:  обходите "Бнай-Брит" за километр.  Не
удивляйтесь, господин писатель. Если бнайбритовец говорит тебе "доброе
утро",  то  в часы,  когда полагается услышать "добрый вечер",  жди от
него чего-нибудь  очень  недоброго.  Ох  и  мастера  они  подстраивать
ловушки!  А  если  попадешься  в  их  сети,  уже  не  выберешься - они
пользуются и сионистскими и масонскими уловками.
     Вернемся, однако, в Роттердам, к тревогам мадам Фанни.
     - Боже праведный,  - воскликнула она,  - неужели же моя  дочь  не
сможет как-нибудь распутаться с этими неведомо чьими "сыновьями"!  Она
шутит,  храбрится,  но в душе, я вижу, тревожится и переживает. Каково
ей  разносить  по квартирам листовки с протестом против международного
совещания,  которое называется не то конференцией,  не  то  конгрессом
сторонников мира...
     - А зачем вчера ходила ваша дочь к  бнайбритовцам?  -  прервал  я
возникшую паузу.
     - На очередное собеседование.  Причем  вчера  она  пришла  оттуда
прибитая какая-то, раздавленная...
     - Почему?
     - Мужу  с  трудом  удалось  вытянуть из Тильды:  на собеседовании
бнайбритовцев шел разговор о Болгарии,  о том,  что болгары как всегда
были  антисемитами,  так  и  остались ими...  Не верите,  что сионисты
решились такое сказать?  Мой муж тоже сначала не хотел верить: он ведь
сразу  после  войны слышал и несколько раз читал,  как Болгария спасла
евреев,  которых гитлеровцы  собирались  вывезти  в  лагеря  смерти  и
бросить  в  газовые  печи.  У мужа даже сохранилась старая французская
газета,  где пишут,  как в  болгарской  столице  Софии  сумели  спасти
двадцать три тысячи евреев от депорта