т столпились они вокруг, забытые байки давно прошедших времен,
     -- заголосил вдруг словесный мешок. --  И не знали  они, что означали и
для чего были придуманы.  И  стояли  они в ряд, и  дьявол  брал их  одну  за
другой.
     Джордж ничего не понимал. Все это  казалось ему таким же далеким, как и
то место, куда бы он хотел уйти.  А потом ему  вдруг  кое-что  захотелось, и
чувство настоятельности оказалось столь глубоким и  сильным,  что  его можно
было сравнить лишь с тоской о давно прошедших временах  и о тех,  кто еще не
пришел.  И  именно в такую  минуту  эти  черствые существа из злой вселенной
подсовывали ему  под нос  какие-то невозможные сюжеты и бессмысленные фразы.
Не мудрено,  что  он так никуда и  не попадал. Они водили его по  кругу,  то
туда, то сюда,  превращая  любую  сцену  в  фарс  и  сумбур. А  этот  чертов
черепахан вообще ему не помогал. Всунув голову под панцирь, он без остановки
твердил себе под нос:
     -- Я  здесь  только  временно,  поэтому  не обращайте на меня  никакого
внимания.
     -- Давайте больше  не будем упоминать об этом, -- предложил Джордж.  --
Мы все здесь только временно, но Владыки Творения  ожидают от каждого из нас
выполнения  предначертанной роли. Между  прочим, именно ты, словесный мешок,
должен осмысливать линию сюжета.
     -- Я? -- возмутился мешок. -- Слушай, парень, у меня нет ни одной мысли
по этому  поводу. Лично по  мне,  так  мы толчем воду  в ступе.  Лучше давай
смотаемся  отсюда, и все дела.  Неужели  тебе плевать на мою вместимость? Я,
между прочим,  не  собираюсь  сливать  здесь все свои  слова,  словно в одно
хорошее место.
     -- Эй, куда ты пошел? -- забеспокоился черепахан.  -- Не оставляй нас в
беде, мешочек.
     -- Я на  минуту. Природа зовет, -- объяснил словесный мешок и отошел на
обочину.
     Присев за лиственницей,  он выделил  пару дерьмовых фраз из  отверстия,
которое  недавно обнаружил в брюшной области. Это придало ему новые силы. Он
почувствовал огромное облегчение и был близок к тому,  чтобы полететь. Решив
немного  отдохнуть и  сделать перерыв в словесном потоке,  мешочек прилег на
землю, постанывая  от  сладкого  молчания.  Джордж  стоял рядом,  застыв  на
середине жеста. Его рот приоткрылся, слова запутались  в  огромном лабиринте
рта.  И  словесный  мешок  наслаждался  вволю.  Пришла  пора  начинать  свое
собственное дело. Он собрался  с духом, но тут же понял,  что  любая попытка
обречена  на провал.  Мрачная  неопределенность,  державшая  в  рабстве всех
остальных, набросилась теперь и на него. И тогда, предав себя в руки судьбы,
он отправился спать.
     Посреди этой сцены  Джордж  увидел в  небе сияющий объект.  Поначалу он
принял его за аэроплан -- алюминиевый аэроплан, отражавший солнечные лучи от
своей серебристой  шкуры. Но  потом он  понял, что  в конструкции объекта не
было никого плана. И, следовательно, этот предмет не мог оказаться планером,
аэропланом и планетолетом. У Джорджа мелькнула мысль о НЛО. Однако объект не
походил на тарелку. Осмотрев на всякий случай небеса, Джордж не нашел ничего
нового. Все те же зеленые и  пурпурные цвета; бескрайние воздушные просторы,
которые, как всегда не вызывали никакого  интереса. Хотя там что-то все-таки
происходило.  Он  мог  поклясться  в  этом  своим  единственным  волосом  на
подподбородке.  Что-то  новое  входило в  его жизнь,  и Джордж еще  не знал,
понравится ли ему это. Новые вещи случались слишком  уж часто, но каждый раз
вместе  с  ними появлялись какие-то проблемы  и волнения.  Вот почему ему не
хотелось смотреть  на  ослепительную точку в  небе, которая  становилась все
больше и больше, постепенно приобретая контуры человека.
     Да, человека. Но кем был этот мужчина, летавший как птица? И был ли  он
вообще  мужчиной?  Присмотревшись к  человеку, который пикировал  на него из
поднебесья,  Джордж  разглядел молодого парня,  одетого в красное трико. Под
тонкой  тканью  проступал белый  купальный  костюм,  украшенный  безвкусными
золотыми звездами.  На  голове  торчал блестящий шутовской колпак.  Поначалу
Джорджу  показалось,  что  мужчина летал без всякой  страховки, но потом  он
догадался, что  летун на чем-то  сидел. Его руки  были вытянуты над головой,
сжимая  невидимые канаты. Немного странно для полета, верно? Держаться ни за
что  и  сидеть  посреди  воздуха!  Пока  мужчина приближался  с маниакальной
настойчивостью кирпича, упавшего с крыши,  Джордж заметил под ним планку,  к
которой с двух концов крепились тросы. Эти тросы уходили вверх в безобидный,
на первый взгляд,  воздух, и  получалось так, что  парень сидел  на огромных
качелях  или, вернее,  на какой-то небесной трапеции. Он спускался на ней по
нисходящей  дуге, разгоняясь все быстрее и быстрее. Дуга почему-то проходила
именно через  Джорджа, и  тот  даже начинал подумывать о  том,  чтобы отойти
подальше в сторону. Столкновение казалось неминуемым.
     В самый последний момент артист на  трапеции вновь помчался вверх,  но,
пролетая перед носом  Джорджа, он ловко изогнулся  и выхватил у  него из рук
словесный мешок.
     Через  секунду акробат  исчез в искрящейся небесной выси, оседлав  свою
послушную  трапецию  и  засовывая  словесный  мешочек в  небольшую  плетеную
корзину, которая крепилась к его поясу золотым шнуром. В уверенных действиях
вороватого гимнаста чувствовался тщательно продуманный план, который не имел
никакого отношения к планерам, аэропланам и планктону.
     -- Осторожно! -- закричал черепахан.
     --  Что  ты хочешь  сказать  этим "осторожно"?  --  раздраженно спросил
Джордж. -- Все уже произошло.
     -- Значит я немного опоздал, -- сказал черепахан. -- Ты  же знаешь, как
непросто оповещать людей о воздушном налете.
     --  Если  тебе  предстояло  выполнить  роль системы  предупредительного
оповещения, то ты потерпел  абсолютное фиаско, -- горячился Джордж. -- И раз
уж ты догадывался о чем-то подобное, то почему не предупредил меня загодя?
     -- Загодя? За год вперед?
     -- Перед событием, а не после его.
     --  А-а! Ты  хотел что-нибудь типа  учебной тревоги,  верно? -- спросил
черепахан. -- Ладно, отойди на пару шагов назад, и мы попробуем все сначала.
     Джордж  снова  увидел   маленький  блестящий  объект,  который,  быстро
увеличиваясь в размерах, понесся к нему по гигантской дуге.
     -- Осторожно! -- закричал черепахан.
     -- А что такое? -- поинтересовался Джордж.
     -- К  тебе летит  блестящий объект, -- объяснил  черепахан. -- И  он не
питает к тебе особой любви.
     Джордж зачарованно уставился в небо, наблюдая за странным объектом. Тот
приблизился и  превратился в молодого человека, одетого  в цирковой  костюм.
Его красное  трико пробуждало какие-то смутные  и тревожные воспоминания. Он
молнией пронесся по  дуге небесных качелей, а  затем, миновав  нижнюю  точку
маха, пригнулся вперед  и  выхватил из рук  Джорджа  словесный  мешочек.  Не
прошло  и секунды,  как подлый артист уже умчался вверх под  ехидный  смешок
черепахана.
     -- Мой словесный мешочек! -- закричал Джордж. -- Он его забрал!
     -- А ведь я тебя предупреждал, -- ответил черепахан.
     --  Ты  просто  сказал, что  мне надо вести  себя осторожно. Но  ты  не
объяснил причин.
     -- Откуда же я мог знать, что произойдет?
     --  Это уже не мои проблемы! Но если  твоя система оповещения не  может
разобраться в таких простых вопросах, мне она и даром не нужна.
     -- Ладно, попробуем еще раз, -- сказал черепахан.
     Джордж  увидел,  как в  небе появился небольшой  блестящий  объект.  Он
быстро  превратился  в  человека на  трапеции,  и тот  направился  прямо  на
Джорджа.
     -- Осторожно! --  закричал черепахан. -- Я думаю, что этот клоун из тех
ребят, которые мечтают стащить у тебя словесный мешочек!
     --  Откуда  такое  нелепое  предположение?  --  возмутился  Джордж.  --
Взгляни,  это  просто  артист на  летающей трапеции.  Он  выглядит приличным
молодым  человеком. А  какие  у него  прекрасные трусики  и  этот  блестящий
колпак.  Какое веселенькое красное трико. Только параноик мог  подумать, что
такой милый юноша, с  тонкими и  грациозными  манерами,  может причинить мне
какой-то вред.
     --  Какой-то вред,  говоришь?  --  произнес черепахан,  посматривая  на
циркача, который спускался все ниже и ниже.
     --  Эй, приве-е...  --  закричал  Джордж, но  последний слог этой фразы
застрял у  него в горле, когда  гимнаст, пролетая  нижнюю точку  маха, вдруг
выхватил из его рук словесный мешок.
     Следуя правилу  цепочной подвески, небесные  качели понесли грабителя в
голубую высь. Джордж повернулся и обиженно взглянул на черепаху.
     -- И что ты теперь скажешь?
     -- Насчет чего? -- спросил черепахан.
     --  Я  говорю о  твоем легкомысленном  способе  предупреждений, который
закончился потерей моего словесного мешка. Неужели ты, бестолковая черепаха,
не мог убедить меня в реальности  этой угрозы?  Ты же знал,  какая опасность
мне угрожает!
     --  Ах, так! --  закричал  черепахан.  --  Я  тут  делаю все  временные
склонения,  а он  еще и  недоволен!  Знаешь,  Джордж, ты сопляк и идиот, и я
искренне тебя ненавижу!
     С этими словами черепахан спрыгнул с плеча Джорджа и решительно зашагал
к кустам.
     -- А что я такого сказал? -- воскликнул Джордж.
     Однако ответа не последовало. И черепаха действительно ушла.
     -- Откуда мне было знать, что это его проблема? -- оправдывался Джордж,
не обращаясь ни к кому в частности. -- К тому же, я немного нервничал. А кто
бы  не нервничал, потеряв такой ценный мешочек? Он  не имел  никакого  права
оскорблять  меня  и бросать на произвол судьбы. Это грубо с  его  стороны  и
абсолютно неуместно.
     Да, беда никогда не  приходит  одна.  Словесный мешок похитили или даже
украли  -- смотря, что тут иметь  в  виду.  Черепахан  ушел в  таком  гневе,
который мог завести его очень далеко.
     И как это все было несправедливо! Они оставили его. Впрочем, в каком-то
смысле  словесный  мешок  не  оставлял  Джорджа,  поскольку   его  похитили,
предположительно, против своей воли.  Но  только предположительно. Что-то он
не проявлял большого ужаса  и не  сопротивлялся, когда  алчная рука гимнаста
сжималась вокруг  него.  И даже если словесный мешок не желал такого исхода,
не  сделал  ли  он незаметного движения  вперед  или  подскока в направлении
захватчика, тем самым посодействовав похищению? Более того, он уже давно мог
вынашивать  подобные планы. Чем больше Джордж  думал об этом инциденте,  тем
более верной казалось ему его догадка. А этот бессердечный черепахан? Вместо
того  чтобы  выразить ему  сочувствие, успокоить  добрыми словами и  нежными
черепашьими  яйцами, вместо  того чтобы раскрасить все  в приятные тона,  он
затопал на  него ногами  и  в состоянии глубокого  помрачения нанес  Джорджу
страшное оскорбление.  Неужели  мы действительно  находимся  во власти того,
что, прожевав, не можем проглотить?
     -- Повторите пожалуйста. Я не поняла последней фразы, -- произнес рядом
тихий голос.
     Этот голос показался  Джорджу необычным --  в том  смысле, что  он  был
женским.  Даже  не  поднимая  головы,  Джордж  мог поклясться,  что  к  нему
обратилась блондинка, не меньше пяти футов и  семи дюймов ростом,  но  и  не
больше  того,  в  синевато-сером рабочем  халате  с  пуговицами и  брошью из
слоновой  кости.  Взглянув на  нее, он  убедился, что, как всегда,  оказался
прав.
     -- Мы все  во власти того, что приходит к нам  без  предупреждения,  --
сказал он.  --  Вернее, без соответствующего предупреждения  со стороны тех,
кому мы доверили защищать свои интересы. Это все чаще и чаще ввергает  нас в
опасные и неприятные ситуации, которых  мы страшимся и не  можем принять. Но
на нас  нет  вины за  несоразмерности  мира,  за  несостоятельность  друзей,
предательство любимых людей и  вероломное упрямство обстоятельств. Во всяком
случае, мне так кажется.
     --  Я Сатья, -- представилась женщина. -- И я называю  свое имя  не для
того, чтобы нарушать ваше созерцательное уединение,  но  для того  чтобы  вы
могли  ссылаться  на  меня  как-нибудь  иначе, чем "она" и "женщина",  когда
посреди напряженной работы ума вам захочется придумать для меня какое-нибудь
дело -- если только,  конечно, захочется. Я  с радостью сыграю любую  роль в
вашей нелегкой  жизни, особенно в такие трудные времена,  потому  что все, о
чем вы сейчас говорили,  является голой и неприкрытой правдой. С  вами плохо
обошлись ваши друзья, и это более чем возмутительно,  поскольку никто из них
не  взял ответственность на себя --  вину за то, что они совершили  вопиющую
несправедливость  и опечалили вас  своей  несостоятельностью и  вероломством
корыстных деяний.
     --  Так  вы меня  действительно  понимаете!  --  воскликнул  Джордж  и,
взглянув в лицо Сатьи, впервые увидел, что она исключительно прекрасна.
     -- О, Джордж, --  сказала Сатья, -- конечно, я вас  понимаю, как мог бы
понять  и  каждый, кто хоть на миг поставил бы себя  на ваше место и забыл о
своем бездушном эгоизме.
     --  Как  же вы меня понимаете! -- растроганно произнес Джордж. -- Какие
точные слова вы находите!
     -- Но вы достойны этих  слов, --  продолжала Сатья. -- К вам  так плохо
все относились. А мне с давних пор уготовлено судьбой приходить и исправлять
ситуацию. Но если вам не угодно мое  общество, Джордж, если вы думаете,  что
для него еще не пришло время, я вернусь назад в свое небытие и вновь займусь
созданием гобеленов.
     --  Нет!  Останьтесь! Побудьте  со  мной  какое-то  время, -- взмолился
Джордж. -- Ибо это  величайший  подарок судьбы, что вы отыскали  меня здесь,
одинокого и униженного.  Ибо только вам удалось понять, что проблема состоит
не во мне и моих поступках. И ныне рад я и чувствую себя лучше, и все вокруг
уже кажется мне  не  таким плохим и безотрадным.  Не  потому ли это,  что вы
рядом, мой друг?
     -- Вы изложили этот пункт с максимальной точностью, -- ответила Сатья.
     -- И только вы, Джордж, можете так ясно видеть  природу вещей, несмотря
на  то,  что вас разрушает боль  незаслуженной обиды.  А мы ведь  знаем, что
словесный мешок был похищен неслучайно. Как вы правильно смели заметить, его
ничем необъяснимая пассивность во время омерзительных действий гимнаста сама
собой должна предполагать тот факт, что он находился в сговоре в этом мнимом
похищении. Наверное, теперь, живя вдали от вас и насмехаясь над вашим горем,
он тратит бесценные слова на коварного и затрапезного фигляра с трапеции.
     -- А  ведь я это  подозревал! -- прошептал Джордж. --  И  потом еще эта
черепаха...
     -- Да-да,  обычный  представитель  своего  вида  с твердым  панцирем  и
каменным сердцем.  Он  бросил  вас  в  беде, когда  вы так  нуждались  в его
сострадании. Но разве вы не замечали в нем этой черствости и прежде?

x x x

     -- Конечно, замечал!  --  ответил Джордж. --  Но теперь он показал свое
истинное лицо!
     --  Я  здесь только для  того, чтобы успокоить и смягчить вашу боль, --
сказала Сатья.  -- Я никогда  не покину вас, Джордж, и пойду за вами следом,
куда бы  вы ни направлялись. Я буду поддерживать вас в любых неприятностях и
вглядываться сквозь плотные испарения ваших  внешних поступков  в  глубинную
чистоту сердца, от которого они исходят.
     -- Как здорово! -- с умилением произнес Джордж. -- Я так рад!
     Хотя, по правде сказать, он уже немного  заскучал,  потому что в словах
Сатьи, несмотря на  их очарование и любезность, было что-то пустое и глупое.
Нет,  она, конечно, выглядела  довольно нормально, если вам по душе подобный
тип хорошеньких  и женственных  блондинок. Но мужчина  со  вкусом, такой как
Джордж, мог  бы подыскать для себя и кое-что получше. Тем не менее, он решил
не торопиться с выводами и выяснить до конца,  насколько хорошо она понимала
его в действительности.
     -- Что дальше? -- спросил он.
     -- Я думаю, нам лучше уйти отсюда, потому что эти джунгли...
     -- Какие еще джунгли? -- с раздражением спросил Джордж.
     -- Мы с  вами  находимся  в джунглях,  --  объяснила Сатья. -- Обратите
внимание  на эти лианы,  цветы и влажный  воздух,  на  это  шипение  змей  и
пронзительный щебет попугаев. Но я не говорю вам  ничего такого, чего бы  вы
уже не знали,  поэтому не огорчайтесь, мой друг. Вы и сами давно бы заметили
все  это, если бы не глубокая  рана, которую вам нанесли те, кто пользовался
вашей любовью, а затем так подло оставил вас...
     -- А  ведь вы  действительно понимаете  меня, --  произнес Джордж, не в
силах больше скрывать своего удивления. -- Так куда же мы теперь пойдем?
     -- Я  живу неподалеку отсюда, -- ответила она. -- Посетив мой маленький
дом, вы  могли бы  отдохнуть, восстановить  утраченные  силы  и  насладиться
комфортом. Ваша боль пройдет, и все станет на свои места.
     Устало кивнув, Джордж  последовал за Сатьей.  Они  пошли через джунгли,
которые  к  тому  времени  уже  окончательно  оформились  и  превратились  в
настоящие тропические заросли с полным комплектом лиан, попугаев и рептилий.
Время  от времени  тишину  прерывало  пение птицы,  чей пронзительный  голос
предвещал  блеск  невиданного оперения.  Судя по настойчивости и однообразию
мелодий, она подзывала своего самца или, если  дело дошло до крайней  нужды,
самца какой-то другой  птицы. Природа  всегда поражает нас  прямотой  своего
глубинного  смысла! Сквозь приглушенное похрюкивание  и звонкий щебет Джордж
слышал, как под его ногами хлюпала и чавкала влажная почва джунглей.
     Чуть  позже  они вышли  на  небольшую  поляну.  Джордж увидел несколько
грядок,  усаженных  кукурузой и ростами жареной говядины.  Среди йоркширских
фруктовых пудингов колосились растения этих и других мест. Взглянув  вверх в
ответ на жест Сатьи, он рассмотрел в ветвях высокого дерева небольшой шалаш,
сделанный из лозы и лиан. На окнах  виднелись  голубые ставни, из конической
крыши щеголевато торчала фигурная дымовая труба. Веревочная лестница привела
их наверх  --  причем  за чисто  символическую  плату. Войдя  в дом,  Джордж
погрузился в царство зеленых теней с низкой двуспальной кроватью, конторкой,
сделанной  из ротанга, и сундуком,  который походил на собственность пирата.
Благодаря  украшениям  из  морских  раковин и  рогов  тритона этот  сундучок
казался весьма живописным.
     Кивнув в сторону двух кресел, Сатья предложила ему занять одно из них.
     --  Сначала мы слегка перекусим, -- сказала она. -- Потом вы расскажите
мне о своих проблемах, и я выслушаю вас, с симпатией покачивая головой.
     Идея  показалась  Джорджу  просто  превосходной.  Он сел  за  небольшой
обеденный  стол и подоткнул под подбородок салфетку, сделанную  из  листьев.
Сатья суетилась вокруг, развлекая его смешными и проказливыми выходками. Она
засовывала нос в горшки и, принюхиваясь, высыпала их содержимое  в тарелки и
кастрюли, после чего добавляла  туда что-то из других бутылочек  и  горшков.
Солнце  забрызгало  пол  желтыми  полосками  и  пятнами.  Окрестные  джунгли
погружались в приятную тишину. И было удивительно прекрасно сидеть вот так и
ничего не  делать. А потом Сатья предложила ему  ароматную сигару, и  Джордж
испытал  истинное удовольствие.  Во всяком  случае, так  о  нем еще никто не
заботился.  Она  даже  пропитала  один  кончик  ромом,  а  другой  заботливо
раскурила докрасна.
     -- Где вы ее достали? -- спросил Джордж.
     -- Эту сигару? -- отозвалась Сатья,  не спуская глаз с раскрасневшегося
конца.  --  Вчера я вышла  погулять и  случайно  набрела  на табачную лавку.
Просто изумительно, как  порою  могут складываться вещи. Я  словно купила ее
для того, чтобы доставить вам теперь удовольствие, мой сладенький.
     -- Вот  только найдется ли сластена,  которая захочет меня полизать, --
ответил Джордж.
     Они весело засмеялись от столь остроумной и двусмысленной игры слов.
     А  потом заалел  закат,  покрыв золотыми  пятнами света  зеленую  шкуру
джунглей. Наступавшая ноч