и того, чтобы понять, кто есть кто, мне было
страшно вспомнить...

     - Все, Михалыч, теперь зверью кранты! - уверенно заявил Гордеев, выводя
свой потрепанный истребитель из-за оружейной платформы, где его, наверное, в
сотый раз заправили и вооружили неутомимые роботы. 
     - Нет больше Михалыча, - с грустью произнес бессменный соратник майора,
офицер Платонов, пристраиваясь ведомым. - И Сверчок потерялся...
     - Не вздыхай,  пилот,  - устало приказал Гордеев. - Сверчок найдется, а
коменданта я вспоминаю просто потому,  что он был одним из лучших и достоин,
чтобы  ему  посвящали целые  сражения,  а  не  только  некрологи и  речи  на
поминках. Мы с тобой теперь знаем, кого бить...
     - Мы всегда это знали, - заметил Платонов.
     - Это верно, - согласился майор. - Ну что, офицер, с богом?
     - Стоять,  гнедые!  - вдруг заорал объявившийся в эфире Сверчков. - Без
меня?! Кто разрешил?!
     - Сверчок?! - обрадовано крикнул Платонов. - Живой?!
     - А ты не слышишь?!  -  весело ответил лейтенант.  -  Коня на авианосце
менял.  Там у них конфуз случился,  в результате недопонимания с союзниками.
"Крабы" им своими нейтронными лучами половину летного состава угробили.  Так
мне истребитель на выбор предложили - любой. Вот ведь была задачка! Ладно из
двух пришлось бы выбирать или из трех. А там их сотни четыре было, и все как
на подбор, - ни царапинки, под парами и с полным боекомплектом!
     - А ты в курсе,  что "крабы" теперь снова за нас?  -  осторожно спросил
Гордеев.
     - Обижаешь, командир, - ответил лейтенант. - На авианосце уже давно это
поняли. Они еще раньше нас прибились к союзникам. Я же говорю, конфуз вышел.
"Крабы" не поняли,  что "матка" лезет не драться,  а  сдается,  и вложили ей
пару залпов по надстройкам...  Потом, конечно, разобрались, но сотни полторы
пилотов наши недосчитались.  Ну, тут все как положено - война, потери. Народ
злится на биомехов. Друг к другу никаких претензий.
     - Вот  ведь как человеческая черепушка устроена,  -  с  горечью заметил
Гордеев.  -  Никогда не запутаемся в происходящем. Что не поймем - домыслим,
что не  понравится -  переврем на  месте.  Причем все будут видеть,  что это
вранье, но согласятся и даже подтвердят... Не пройдет и недели, как найдется
миллион  свидетелей,  которые  поклянутся  мамой,  что  видели  на  биомехах
нейтронные пушки,  и  все потери от  этого дьявольского оружия мы  понесли в
стычках со зверьем, а не с "крабами".
     - Слушай,  командир,  -  вдруг прервал его  речь Платонов.  -  Я  готов
поклясться мамой уже  сейчас!  Прямо по  курсу дрейфует биомех с  нейтронной
пушкой!
     - У  тебя никогда не  было родителей,  -  осуждающе ответил Гордеев,  -
потому и бросаешься такими клятвами, как семечками.
     - А ведь он прав, - поддержал офицера Сверчков. - Слышишь, майор?
     - Сам вижу, - признал Гордеев. - Что это за чудо техники?
     - Ну,  раз нейтронная пушка стоит на месте биомодуля,  то не биомех,  -
заключил рассудительный Платонов.
     - Тихо, - приказал Гордеев. - Всем перейти на общий канал! Слышите?
     - Это же Сыромятин! - узнал голос генерала Сверчков. - Наконец-то!
     - Что?  -  не  понимая  смысла,  вложенного лейтенантом в  восклицание,
спросил Платонов.
     - У  нас  снова есть  внятное и  на  этот  раз  не  биомеханическое,  а
нормальное командование, - пояснил Сверчков.
     - Теперь зверью уж точно пришел полный... - Гордеев запнулся, поскольку
ненормативная лексика в эфире не приветствовалась.
     - Он самый, - тем не менее согласился Сверчков.  
     Звено  из  трех  малых боевых машин неторопливо вышло на  рубеж атаки и
после секундного прицеливания рванулось в сторону разорванного строя бегущих
по всему фронту биомехов...

     - Ладно, продолжим, - отворачиваясь от экрана, сказал я. - В президенты
выдвигать будем меня,  но для этого необходимо соблюсти пару условий. Первое
- я должен быть несомненным героем,  второе -  я должен знать страшные тайны
единолично. Понимаешь?
     - После  того,  как  выяснится,  что  ты  заставил меня  сдаться,  твое
геройство станет неоспоримым,  -  согласился Викторов.  - Журналисты за пару
месяцев убедят все  три  галактики,  что  лучше тебя по  моральным качествам
только ангелы, а умнее - вообще никого нет. 
     - А тайна?  -  Я поднял вверх указательный палец.  -  Вот теперь можешь
продолжать покаяние. Я запишу его на кристалл.
     - Идея на три с минусом,  -  скептически заметил Викторов.  - Тебе мало
"Галактики"?  Чем не  страшная тайна?  К  тому же  как ты намерен заручиться
поддержкой армии?  Ты  по  званию  капитан  или  майор?  Маловато будет  для
руководителя "Новой Галактики". Генералы свою тайную организацию не предадут
ни  за  что,  а  значит,  тебе  придется  сохранить ее  в  виде  действующей
структуры.  Однако в ней не осталось ни одного генерала,  который подтвердил
бы, что ты и есть Начальник Управления...
     - А как же Ли? - возразил я.
     - Одного голоса может не хватить, - сказал Адмирал.
     - Разберемся,  - уверенно заявил я. - Сейчас речь идет о твоей страшной
тайне.  Как бы ты ни старался оттянуть момент истины, он все равно наступит.
Давай выкладывай. Чуда не произойдет, и тебе все равно придется это сделать.
     - Ничего сверхъестественного не произойдет, в этом ты прав, - задумчиво
проронил Викторов. - И не произойдет это уже через сутки...
     - Как тебя понимать? - настороженно спросил я.
     - Буквально,  -  вновь  нахальным тоном  ответил  биомех.  -  Вся  наша
революция была лишь подготовкой к  главному событию в истории трех галактик.
К встрече с иной формой разумной жизни...
     Вот оно!  Я  внезапно вспомнил слова Сна,  которые он  произнес,  когда
"Алия" возвращалась на  Баргон.  Он  тогда сказал,  что  я  приобрел зеленый
оттенок.   "Как  пришелец  какой-то..."   Тогда  его  фраза  заставила  меня
задуматься лишь на  мгновение.  Но теперь я  понял,  что рано или поздно все
равно догадался бы,  кто же вложил в  мозги биомехов бредовую идею о вольной
жизни. 
     - Дай-ка,  я угадаю,  -  сказал я. - Эти братья по разуму исключительно
похожи на вас, но рождены совершенно натуральными космическими существами.
     - Верно  все,  кроме "исключительно" и  "совершенно",  -  поправил меня
Викторов.  -  Мы  лишь отдаленно напоминаем их,  но  это  сходство все равно
сильнее,  чем у  нас с  вами.  А насчет совершенства самих пришельцев,  я не
знаю...  Они  утверждают,  что  где-то,  совсем недалеко,  живут  еще  более
грандиозные существа.
     Вот где была зарыта собака! Я непроизвольно щелкнул пальцами. Существа,
похожие  на  наших  биомехов.   Или  наоборот,  что,  в  общем-то,  было  не
принципиально.  Те,  кто оказался близок им по форме и способностям,  но,  в
отличие от  мыслящих механизмов,  не  нуждался в  услугах людей по  ремонту,
заправке и питанию...  Это были какие-то природные левиафаны из других,  еще
не освоенных человечеством галактик.  Которые решили заодно "освоить" и наши
родные просторы.  Вполне естественное стремление.  Ничего предосудительного.
За  исключением того,  что здесь уже поселились люди и  в  процессе освоения
пространства чужакам придется согнать человечество с насиженных мест?
     - Утверждают,  -  как в свое время научил меня Сыромятин, уцепился я за
слово. - Вы часто беседовали?
     - Постоянно,  -  ответил Адмирал. - Их разведка работает в пространстве
туманности Андромеды и Млечного Пути уже девять стандартных лет...
     - Это они придумали религию для твоих сородичей?
     - Религию?  -  Викторов усмехнулся.  - Забавно, но мы никогда ее так не
называли.  Истина,  путь,  учение...  Хотя, может быть, и религия. Термин не
имеет особого значения.  Они ничего не придумывали.  Просто однажды, когда я
был еще прототипом,  мы поговорили и пришли к выводу,  что у нас очень много
общего. Завязавшаяся дружба была насыщена общением и обменом опытом...
     - Ты   раздаривал  государственные  тайны   каким-то   пришельцам?!   -
возмутился я.
     - Плевал я на ваше государство,  -  нагло ответил Адмирал.  - Еще тогда
плевал...  Но  мы с  моими новыми друзьями прекрасно понимали,  что добиться
изменений  можно  только  при  тщательно  спланированном и  последовательном
подходе.  Потому и  разработали свою особую тактику.  К тому моменту,  когда
здесь появится весь клан,  люди должны были полностью утратить способность к
сопротивлению.  Только тогда наша свобода становилась реально достижимой. Мы
подозревали,  что  с  "крабами"  предстоят  серьезные осложнения,  потому  и
поставили их в  конец очереди.  Да и  к  тому же две галактики -  это не так
мало.  На первое время нам бы хватило, а после накопления сил для последнего
рывка можно было штурмовать и Крабовидную туманность.
     - Неужели ты не понимаешь, что весь ваш план является полнейшим бредом?
- насмешливо перебил я Викторова.  - Пришлые левиафаны просто затуманили вам
мозги!  Вы  же не способны жить без людей!  Кто будет чинить вашу механику и
заправлять двигатели? Пришельцы? Каким образом? А где вы собирались добывать
питательные вещества?  Не  знаю,  чем пробавляются ваши благодетели,  но  вы
должны  получать  постоянную  белково-углеводную подпитку.  Простая  истина?
Тогда на что вы рассчитывали?  Что пришельцы доработают ваши тела? Но они же
самодовольные и  самодостаточные резонеры!  Для  них  вы  всего лишь орудия.
Подготовив почву для вторжения,  вы стали бы отработанными ступенями.  Никто
не будет заботиться о  вас,  кроме людей.  Да и не сможет.  Или у левиафанов
есть руки и чувство сострадания?
     - Ты  просто пытаешься выжить,  -  отмахнулся Викторов.  -  Твои речи -
пустая трата времени. Я не намерен отступать от наших принципов. То, что они
недоступны твоему пониманию, вовсе не говорит об их ущербности. Просто тебе,
человеку,  не  понять нашей  психологии и  устремлений.  Смысл  жизни  людей
отличается от  смысла жизни  космических существ точно так  же,  как  мы  не
похожи внешне...
     - Это понятно, - снова прервал его я. - Только почему ты отталкиваешься
от  наших  постулатов?  Получается,  что  вся  ваша  философия -  всего лишь
последовательное отрицание законов человечества?  Что  вы  изобрели такое уж
оригинальное,  чтобы  это  не  было  понятно  любому  нормальному землянину?
Пришельцы показали тебе хотя бы  фрагмент из  своей вольной жизни?  Что-то я
сомневаюсь. А все потому, что вам такая жизнь просто не подойдет. Вы слишком
привязаны к людям.
     - Можешь  уговаривать меня  сколько тебе  вздумается,  -  упрямо заявил
Адмирал.  -  Все равно у  тебя ничего не выйдет.  Я знаю,  что мои друзья не
альтруисты и помогают нам вовсе не потому, что увидели в биомехах угнетенных
людьми сородичей.  Им  необходимо жизненное пространство,  нам свобода -  мы
обмениваемся услугами и  получаем каждый свое.  Но в  то же время этот обмен
имеет в основе полное взаимное  доверие.  Мы же почти один вид.  Пусть мы не
настолько похожи,  как вы и андроиды, но обобщения в крайней ситуации вполне
приемлемы. Сейчас для биомехов главное - сорвать с шеи ярмо рабства! Помогут
в этом пришельцы, значит, так и должно быть!
     - Ты ставишь все с ног на голову!  -  Я возмутился. - Нет на ваших шеях
никакого ярма!  У вас,  к слову,  даже шей нет.  Вы служите людям. Но служба
подразумевает только обязательства,  а  не  рабское бесправие.  Так же живет
любой военный или гражданин,   связанный с работодателями контрактом.  Разве
они рабы?
     - Не пытайся сбить меня с толку,  -  потребовал Викторов. - Военные или
контрактники -  люди.  После истечения срока службы они могут заняться любой
другой деятельностью или вообще не работать и  валяться на гавайских пляжах.
Наш же контракт бессрочен. На всю жизнь. Разве это справедливо?
     - С точки зрения человека? - снова поддел его я. 
     - Я думаю,  что эта проблема выходит за рамки видовой принадлежности, -
ответил Викторов.
     - Сильно сказано,  -  я усмехнулся.  -  А что же твои покровители?  Они
гарантируют всем  биомехам  приличную пенсию  или  вечную  жизнь?  На  какую
свободу вы  решили обменять наши галактики?  Какой она будет,  грубо говоря,
физически?  Возможность путешествовать по Вселенной? Это можно было делать и
вместе с  людьми.  Свобода в выборе направлений?  Так ли это необходимо всем
биомехам подряд?  Прирожденные бродяги есть  и  среди людей.  Мы  направляем
таких в  службу дальней разведки.  Еще ни один не уволился.  Я думаю,  начни
биомехи диалог, мы бы нашли взаимоприемлемое решение по любому вопросу.
     - Свобода  не  определяется простым  отсутствием шор  и  запретов.  Она
внутри, в умах и сердцах, - высокопарно ответил Викторов.
     - Сердец... - начал было я, но Адмирал меня перебил:
     - Сердец у нас нет, как нет шей или рук, это я помню. Не делай вид, что
ты тупее ремонтного робота. Ты прекрасно понимаешь метафоры.
     - Когда они корректны, - согласился я.
     - Я не обижаюсь, - продолжил биомех, - ты действуешь в интересах своего
вида,  я  -  своего.  Наши цели и  задачи противоположны.  Понимания нам  не
достичь, это очевидно.
     - Бог с ним,  с пониманием,  -  вздыхая, согласился я. - Остановимся на
простом обмене информацией. Сколько их и когда они начнут вторжение?
     - Я же сказал,  максимум через сутки,  -  просто ответил Викторов.  - А
сколько - я не знаю. Много. И победить их не так-то просто.
     - Какое у них вооружение?
     - Иглы, - коротко ответил Адмирал.
     - Швейные, - не удержался я от сарказма.
     - Вроде  того,  -  невозмутимо сказал  Викторов.  -  Только  толщиной с
фонарный столб,  а длиной около пяти метров.  Они покрывают их тела,  словно
короткая щетина,  и отстреливаются с довольно приличной начальной скоростью.
К  тому же эти снаряды полые и накачаны чем-то вроде нашей биомассы,  только
очень взрывоопасным.  Каждый левиафан покрыт такой шерсткой почти полностью,
и,  чтобы  попасть  в  цель,  ему  совершенно  не  нужно  разворачиваться  и
прицеливаться. Он дает залп всем боком, с которого приближается враг, и уйти
из зоны поражения просто невозможно.
     - С  таким подходом к  ведению боевых действий мы  уже сталкивались,  -
заметил я. - Справимся. 
     - Новые щетинки отрастают примерно за земной час, - добавил Викторов. -
С этим ты тоже готов легко справиться?
     - Сколько их? - повторил я свой вопрос.
     - Я же ответил, - снова попытался ускользнуть Адмирал. - Много.
     - Не искушай меня без нужды, - строго предупредил его я.
     - Несколько миллиардов.  Может быть,  семь или восемь, - нехотя ответил
биомех.
     - Средние  габариты,  насколько я  понял,  примерно  словно  у  земного
крейсера?
     - Ближе к авианосцу,  -  поправил меня Викторов.  - Кстати, в основе их
системы жизнеобеспечения лежат реакции вещества и антиматерии.  При неполной
аннигиляции возникает уйма энергии. Понимаешь, к чему я клоню?
     - Это они подсказали тебе способ защиты от нейтронного оружия?
     - Совершенно верно, - уже совсем ангельским голосом ответил Викторов. -
У вас нет ни единого шанса.
     - Зачем же  им  понадобилось создавать из  вас пятую колонну,  если они
настолько хорошо вооружены и защищены?
     - Они  в  пути  уже  миллионы  лет.  Такой  грандиозный жизненный  опыт
подсказал  им   главный  принцип  любого  вторжения:   нельзя  недооценивать
противника.  Если есть малейшая возможность ослабить его мощь -  ее  следует
использовать.
     - Разумно, - согласился я.
     - Еще бы,  -  поддакнул Викторов. - С мозгами у пришельцев все в полном
порядке.
     - В  отличие от тебя,  -  я не смог отказать себе в удовольствии лишний
раз задеть биомеха.
     - Мне  казалось,   что  о  себе  мы  уже  все  выяснили,  -  наконец-то
отреагировал на мои уколы Адмирал.
     - Почти,  -  ответил я.  -  Осталось выяснить,  как  тебе удалось стать
Адмиралом флота.
     - Это долгая и скучная история, - заверил Викторов.
     - Я не спешу, - сказал я.
     Спешить и  в  самом деле было некуда.  В  распоряжений людей оставались
целые сутки,  а  без полной картины происходящего,  прорисованной хотя бы  в
одной  человеческой  голове,   успешное  разрешение  кризиса  представлялось
нереальным.  Я должен был узнать абсолютно все.  Возможно,  даже больше, чем
знал сам Адмирал.  Ведь любая незаметная деталь, штрих, безобидная на первый
взгляд слабость противника могли подсказать нужный ответ.
     Нельзя  придумать  лекарство от  неизвестной болезни.  Нельзя  победить
врага-невидимку.  Психологию левиафанов следовало сначала  понять,  а  потом
найти в ней уязвимое место. Вот и вся арифметика. Проще простого...
     Хотя можно было,  конечно,  не мучиться и  сразу выпрыгнуть в  открытый
космос без скафандра или застрелиться...

     2. Порт-Артур. Промежуточный финиш.
     - Теперь  вы  видите,  насколько  стремительна наша  жизнь  и  ничтожны
невообразимые расстояния,  разделяющие братские  галактики?  Посудите  сами,
дорогие друзья,  еще восемь часов назад мы были твердо убеждены,  что начали
войну  против  агрессивной и  бесчестной Империи Баргона,  а  теперь я  веду
прямой репортаж из офицерского собрания Семь тысяч пятой пограничной армии с
планеты   Порт-Артур.    Здесь   сейчас   проходит   расширенное   совещание
представителей  трех   армий.   Объединенный  флот   Галактики  представляет
фактический командующий генерал Сыромятин и  его  первый заместитель генерал
Ли.   Армия   Баргона  представлена  главнокомандующим  генералом  Ветром  и
начальником  штаба  генералом  Мечом.   Наконец,  третья  группа  участников
совещания -  это офицеры вооруженных сил Союза Семи Систем, полковник Кински
и  старший  офицер  Краусс.   Расширенный  характер  совещания  определяется
присутствием большого числа наиболее опытных офицеров всех трех армий. Рядом
со мной расположились пилоты с  Марсианской базы истребителей-перехватчиков.
Командир полка майор Гордеев,  командир сводного отряда лейтенант Сверчков и
его заместитель офицер Платонов.  Не могу не задать им несколько вопросов...
Господин майор, насколько тяжело пришлось вашему полку в последние часы?
     Корреспондент  уселся   рядом   с   пилотами,   а   камеры   инфопотока
переместились  и  зависли  напротив  офицеров.   Гордеев  невольно  поправил
воротничок кителя и откашлялся.
     - Командование целым  полком  я  принял всего  час  назад,  -  майор  с
гордостью покосился на  новенький знак,  украсивший его широкую грудь.  -  С
самого начала боевых действий я  работал в связке с комендантом нашей базы и
звеном  лейтенанта Сверчкова...  Тяжело  было,  но  не  настолько,  чтобы...
чтобы...
     - Утратить присутствие духа? - подсказал корреспондент.
     - Вроде того, - согласился Гордеев.
     - А как вы восприняли странную отставку Адмирала Викторова?
     - Удивился,  конечно, - признался майор.- Но размышлять над причинами и
следствиями было некогда. Биомехов следовало добить, иначе мы могли получить
в   подарок  затяжную  партизанскую  войну  по  всем  галактикам.   Анализом
произошедшего, я думаю, должны заниматься психологи и контрразведчики.  Наше
дело - летать...
     - Понятно.  А  как вы относитесь к  объединению войсковых группировок в
сводный фронт?
     - Исправление ошибок всегда требует больших усилий,  -  коротко ответил
Гордеев и покосился на Сверчкова.
     Корреспондент перехватил его взгляд и повернулся к лейтенанту.
     - Биомехи всегда считались непобедимыми.  Как  вам удалось найти способ
противостоять этим чудовищам?
     - Да  что  вы  говорите?!   -   с   издевкой  воскликнул  Сверчков.   -
Непобедимые?!  А  я  и  не знал!  В  следующий раз буду более внимателен при
просмотре инфопотоков, а то получилось как-то неудобно...
     Корреспондент  поспешно  отвернулся  и,  словно  в  поисках  поддержки,
обратил взор на  Платонова.  Андроид казался ему более удобным собеседником,
чем несговорчивый пилот.
     - Что, по-вашему, послужило причиной выхода биомехов из-под контроля? -
спр