, я занята.
   - Сейчас мы добавим тебе работы. -  Я  обрисовал  ей  проблему.  Пока  ее
группа поспешила перенастроить СЖБ - нам требовались только воздухопровод  и
нагреватель, - я  приказал  своим  людям  притащить  куски  пермапласта,  из
которого должен был быть построен ящик для Сингера, и запасной костюм.  Ящик
должен был выглядеть вроде громадного гроба  метр  высотой  и  шесть  метров
длиной.
   Мы опустили запасной костюм  на  плиту,  которой  надлежало  стать  потом
"гробом".
   - Ну давай, Сингер, укладывайся.  -  Нет  ответа.  -  Сингер,  двигай.  -
Молчание.
   - Сингер!
   Сингер не двигался с места. Док  Джоунс  проверил  его  индикатор.  Он  в
обмороке.
   Бешено заметались мысли. В ящике мог бы поместиться еще один человек.
   - Помоги-ка мне. - Я взял Сингера под руки, а док  взял  за  ноги,  и  мы
осторожно уложили его в ногах у запасного костюма.
   Потом улегся я сам, уже на костюм.
   - Так, закрывайте.
   - Послушай, Манделла, этим должен заняться я.
   - Идите вы, док. Мой человек, моя работа. -  Ну  и  выдал  же  я.  Уильям
Манделла - герой космоса!
   Пермапластовую плиту поставили  на  ребро  -  в  ней  уже  проделали  два
отверстия для вывода и ввода трубопроводов СЖБ и  начали  приваривать  ее  к
днищу ящика. На Земле вместо узконаправленного лазерного  луча  используется
клей, но здесь из жидкостей в  наличии  имелся  только  гелий,  а  он  имеет
множество интересных свойств, за исключением клейкости.
   Примерно минут через десять нас уже  "замуровали".  Я  почувствовал,  как
завибрировала включенная СЖБ, и зажег нашлемный фонарь - первый раз  за  все
время с самого начала высадки на теневой стороне.  От  света  перед  глазами
заплясали пурпурные пятна.
   - Манделла, это Хоу. Оставайся внутри  костюма  еще  две-три  минуты.  Мы
нагнетаем горячий воздух, но обратно он почти что течет.
   Пурпурные пятнышки постепенно пропали.
   - Порядок, можешь вылезать, хотя там  еще  холодновато.  -  Я  расщелкнул
костюм. До конца он не раскрывался, но я без особых хлопот выбрался  наружу.
Поверхность костюма была еще довольно холодной, в достаточной степени, чтобы
оставить на ней по куску кожи с ладоней и ягодиц, пока я  ужом  выкручивался
из него.
   Чтобы добраться до Сингера, пришлось ползти, но ногами вперед. Фонарик на
шлеме давал совсем мало света. Когда я раздвинул костюм Сингера, в лицо  мне
ударил поток  горячего  вонючего  воздуха.  В  тусклом  свете  кожа  Сингера
казалась темно-красной и усеянной пятнами.  Дышал  он  неглубоко,  и  сердце
ощутимо участило ритм.
   Сперва я отсоединил отводные трубки - занятие не  из  приятных,  -  потом
биосенсоры, а потом пришлось повозиться, пока  не  высвободил  его  руки  из
рукавов.
   Куда как просто, если можешь вытащить руку самостоятельно. Поворот  туда,
поворот сюда - вот рука уже свободна. Совсем другое дело, если  вытаскиваешь
чужую руку. Приходилось сгибать Сингеру руку, потом из-под низа дотягиваться
до рукава и тащить  за  рукав,  а  попробуйте-ка  поворочать  боекостюмом  -
силенка требуется.
   Когда я освободил ему одну руку, все пошло уже легче.  Я  просто  прополз
вперед, и потянул его за свободную руку. Сингер вылез из боекостюма,  словно
устрица из раковины.
   Я расстегнул запасной костюм и, помучившись  изрядно,  умудрился  всунуть
ноги Сингера в "штанины". Нацепил биосенсоры и присоединил переднюю отводную
трубку. Второй трубкой пусть сам займется потом, это дело сложное.  В  энный
раз я порадовался, что родился мужчиной, женщинам приходилось иметь  дело  с
двумя этими проклятыми друзьями "водопроводчика" вместо  всего  лишь  одного
плюс обыкновенный шланг.
   Руки в "рукава" я вставлять не стал - костюм  непригоден  для  какой-либо
работы, усилители нужно настраивать индивидуально для каждого хозяина.
   Веки у него вздрогнули.
   - Ман... делла. Где... черт...
   Я объяснил ему не спеша, и он, похоже, все в основном понял.
   - Теперь я закрою твой костюм и  залезу  обратно  в  свой.  Люди  снаружи
вскроют торец этой штуки, и я вытащу тебя. Понял?
   Он кивнул. Странно это выглядело, даже ведь когда киваешь  или  пожимаешь
плечами внутри костюма, это никому ничего не говорит.
   Я вполз обратно в свой костюм, прицепил все  аксессуары  и  включился  на
общую частоту.
   - Док, думаю, он в порядке. Теперь вынимайте нас.
   - Сейчас начнем. - Это голос Хоу.
   СЖБ сменила гудение на кудахтанье, потом  заухала  Выкачивали  воздух  из
"саркофага", чтобы избежать взрыва.
   Один из углов торцевой плиты засветился красным, потом белым, и, наконец,
яркий малиновый луч пронзил стенку, пройдя всего в футе от  моей  головы.  Я
отодвинулся, насколько мог. Луч обошел углы плиты, и конец  короба  медленно
отвалился, потащив за собой нити расплавленного пермапласта.
   - Манделла, погоди, пока пласт затвердеет.
   - Санчес, я еще не такой глупый.
   - А ну, держи. - Кто-то бросил мне  веревку.  Правильно,  это  поразумнее
будет, чем тащить Сингера самостоятельно. Я сделал петлю  и  продел  ее  под
руками
   Сингера, завязав концы у него на затылке. Потом  я  вылез  наружу,  чтобы
помогать им тащить: уже с дюжину ребят выстроились в линию, готовые  взяться
за веревку.
   Сингер благополучно был извлечен и, пока док Джонс
   проверял его показания, уже смог сесть. Все меня поздравляли  и  задавали
вопросы, как вдруг Хоу крикнула: "Смотрите!" и показала в сторону горизонта.
   Корабль, совершенно черный, быстро приближался. Я  едва  успел  подумать,
что это нечестно, они не должны были атаковать до нескольких последних дней,
а корабль был уже над нами.
   ГЛАВА 9
   Мы все инстинктивно попадали на грунт, но корабль не стал атаковать. Он в
последний раз выстрелил тормозными двигателями и опустился на лыжи-шасси. На
них он и покатился, пока не замер у самой строительной площадки.
   Все уже поняли, в чем дело, и обступили  корабль,  когда  из  него  вышли
двое.
   Знакомый голос затрещал на общей частоте;
   - Вы все видели, как мы приближались, и  ни  один  из  вас  не  попытался
ответить огнем. Это ничего не дало бы, но  уже  знаменовало  бы  присутствие
определенной степени боевого духа.  Вы  здесь  пробудете  еще  неделю,  пока
произойдет настоящая атака, и мы - сержант и  я,  -  позаботимся,  чтобы  вы
проявили несколько большее желание выжить. Исполняющий обязанности  сержанта
Поттер!
   - Здесь, сэр.
   - Дайте мне группу в двенадцать человек, разгрузите машину.  Мы  привезли
сотню робоснарядов для упражнений в стрельбе, так что у вас, возможно, будет
шанс, когда появится настоящая цель.
   - Приступайте немедленно. Через полчаса корабль возвращается на "Майами".
   Я специально засек время - на  самом  деле  корабль  улетел  через  сорок
минут.
   Присутствие  сержанта  и  капитана  ничего  в  принципе  не  меняло,   мы
по-прежнему могли полагаться только на себя, офицеры только наблюдали.
   После того как была сооружена изолирующая платформа, потребовалось  всего
двадцать четыре часа, чтобы достроить бункер. Это было серое,  продолговатое
строение, некоторое разнообразие в очертания вносили окна и пузырь  входного
шлюза. На крыше  был  установлен  в  шарнирном  подвесе  гигаваттный  лазер.
Оператор, если хотите, то "пушкарь", должен был  сидеть  в  своем  кресле  и
держать спуски в  каждой  руке.  Пока  он  держит  спуски,  лазер  не  будет
стрелять. Если он выпустит спуск, лазер  автоматически  нацелится  на  любой
летящий объект в поле видимости и откроет огонь. Предварительное обнаружение
и  прицеливание  производились  с  помощью  километровой   высоты   антенны,
поднимавшейся за бункером.
   Только такая система могла оказаться действительно эффективной,  учитывая
близкий горизонт и медленные человеческие рефлексы. Полностью положиться  на
автоматику было нельзя, потому что, теоретически, могли  приближаться  и  не
вражеские корабли.
   Управляющий прицеливанием и огнем компьютер мог справиться с  двенадцатью
целями, появившимися одновременно, и поразить их все за  полсекунды  (первый
выстрел - по самой крупной цели).
   Установку   частично   прикрывал   от   вражеского    огня    эффективный
тешюотражательный экран. Незащищенным оставался только оператор. Восемьдесят
человек в бункере, один - на крыше,  прикрывает  остальных.  Любимая  армией
арифметика.
   По завершении строительства бункера  половина  нашего  состава  постоянно
находилась внутри, по очереди дежуря у лазера,  в  то  время  как  остальные
уходили на полевые занятия.
   Примерно  в  четырех  "щелчках"  от  бункера  имелось   большое   "озеро"
замерзшего водорода. Одно из наших занятий  -  из  наиболее  важных  -  было
отдано тренировке умения передвигаться по этому опасному веществу.
   Все оказалось довольно просто. Если стоять на водородном льду невозможно,
то опускайтесь на живот и скользите.
   Если кто-нибудь может дать  вам  первичный  толчок,  то  со  стартом  нет
проблем. В противном случае вам приходилось сучить ногами и руками, медленно
продвигаясь  вперед  серией  небольших  подскоков.   Набрав   скорость,   вы
продолжали двигаться,  пока  не  выезжали  за  пределы  "льда".  Направление
скольжения можно было изменять в некоторой степени, тормозя ногой или  рукой
с соответствующей стороны. Но  полностью  остановиться  таким  образом  было
невозможно. Поэтому благоразумно было слишком не разгоняться и,  прибывая  в
конечный пункт, не давать шлему поглотить всю энергию торможения.
   Мы повторили  уже  знакомую  по  солнечной  стороне  программу  обучения:
стрельба, работа со взрывчаткой, учебные атаки. Мы также через  нерегулярные
промежутки времени запускали робоснаряды в сторону бункера.  Таким  образом,
десять или пятнадцать раз в день оператор -  "пушкарь"  демонстрировал  свое
искусство бросать спуски лазера, едва загорался предупреждающий индикатор
   Я  тоже  отдежурил  свои  четыре  часа,  как  и  все  остальные,   сперва
волновался, но только до первой атаки, когда я понял, что ничего  особенного
тут нет. Вспыхнул индикатор, я опустил рукоятки, компьютер нацелил пушку,  и
едва-едва снаряд  показался  над  горизонтом...  "зэт!".  Радужная  вспышка,
брызги расплавленного металла. В общем, ничего особенного
   Таким образом, никто из  нас  не  беспокоился  относительно  предстоящего
"выпускного экзамена", рассудив, что ничего нового нам не предложат.
   База "Майами" атаковала на тридцатый  день,  выстрелив  одновременно  два
снаряда  с  противоположных  точек  горизонта,  приблизительно   на   сорока
километрах в секунду. Лазер испарил первую цель без труда, но второй  снаряд
находился уже в восьми километрах от бункера, когда его  достал  луч.  Я  по
чистой случайности смотрел в сторону бункера, когда это началось, а иначе  я
бы ничего и не заметил.
   Взрыв второго снаряда послал поток раскаленных осколков прямо  в  сторону
бункера. В здание попало одиннадцать  из  них,  и  вот,  как  потом  удалось
установить, что случилось: первой жертвой стала Миеджима, всеобщая  любимица
Миеджима. Ее ударило в спину и в голову, она умерла мгновенно. Воздух хлынул
сквозь пробоины, начало падать давление,  установка  жизнеобеспечения  пошла
вразнос. Фридман стоял как раз  перед  основным  раструбом  кондиционера,  и
поток воздуха бросил его на противоположную стену с  такой  силой,  что  тот
потерял сознание. Он умер от удушья прежде, чем остальные успели вложить его
в костюм.
   Все остальные смогли, преодолевая воздушный  вихрь,  добраться  до  своих
боекостюмов, но костюм у Гарсии оказался пробитым и ничем ему не помог.
   К тому времени, когда мы добрались до бункера, они уже  выключили  СЖБ  и
заваривали пробоины в  стенах.  Какой-то  парень  пытался  прибрать  с  пола
неузнаваемую массу, которая когда-то была  Миеджимой.  Его  душили  приступы
тошноты и слезы. Гарсию и Фридмана уже  вынесли  наружу,  чтобы  похоронить.
Капитан возглавил группу ремонтников. Сержант  Кортес  отвел  всхлипывающего
парня в угол и  сам  занялся  приборкой  останков  Миеджимы.  Он  никому  не
приказал помочь, и никто добровольно не вызвался.
   10 ГЛАВА
   В качестве "выпускного экзамена" нас довольно  бесцеремонно  затолкали  в
корабль - "Надежду Земли", тот самый, на котором мы прибыли на  Харон,  -  и
отправили на Старгейт с ускорением чуть больше одного "же".
   Перелет казался бесконечным, почти шесть месяцев субъективного времени, и
ужасно скучным, хотя и не таким костоломным, как в первый раз. Капитан Скотт
заставлял нас повторять весь курс обучения - устно, лень за днем, и  еще  мы
делали зарядку до полного коллективного изнеможения.
   Старгейт-1 очень походил на теневую сторону Харо, но только там было  еще
хуже. База на Старгейте была по размерам меньше,  чем  "Майами",  едва  лишь
превосходила наш бункер на теневой стороне, и мы должны  были  провести  там
неделю, помогая гарнизону расширить  жилые  помещения.  Все  они  нам  очень
обрадовались,  особенно  две  представительницы  слабого  пола,  выглядевшие
несколько устало.
   Мы  столпились  в  небольшом  зале  столовой,  где  субмайор   Уильямсон,
командующий базой Старгейт-1, сообщил нам неожиданные новости.
   - Усаживайтесь поудобней. Эй, слезай со стола, места и на полу хватает.
   У меня уже есть некоторое представление  о  том,  чем  вы  занимались  на
Хароне. Не скажу, что время было потрачено зря, но там, куда  вас  направят,
там все будет совсем не так. Там будет потеплее.
   Он сделал паузу, чтобы все переварили услышанное.
   -  Альфа  Возничего,  первый  из  когда-либо  обнаруженных   коллапсаров,
вращается вокруг обыкновенной звезды, Эпсилона Возничего. Период обращения -
двадцать  семь  лет.  Вражеская  база  находится  не  на   входной   планете
коллапсара, а на одной из планет Эпсилона. О ней известно не так  уж  много.
Мы знаем только, что она обращается вокруг Эпсилона за 745 дней, размеры  ее
составляют примерно три четверти земных, ее альбедо - 0,8,  судя  по  всему,
она закрыта облаками.  Какова  температура  на  поверхности,  точно  сказать
нельзя, но, судя по  расстоянию  до  Эпсилона,  там  жарче,  чем  на  Земле.
Конечно, нельзя сказать заранее, где вам  придется  работать,  вести  боевые
действия - на солнечной или теневой стороне, на экваторе или на полюсе. Вряд
ли атмосфера окажется пригодной для дыхания, так что  вы  будете  оставаться
внутри костюмов.
   Ну вот, теперь вы знаете об этом месте ровно  столько,  сколько  знаю  я.
Вопросы есть?
   - Сэр, - протянул Стейн, - мы уже знаем, куда направляют. А  что  мы  там
должны будем делать - кто-нибудь знает?
   Уильямсон пожал плечами.
   - Это зависит от вашего капитана, и сержанта, и капитана "Надежды Земли",
а также логического компьютера "Надежды" Сейчас  у  нас  просто  не  хватает
данных, чтобы набросать даже вчерне программу действий. Возможно,  предстоит
тяжелый бой, а возможно - только приятная  прогулка,  если  вдруг  тельциане
предложат перемирие. - Сержант Кортес фыркнул. -... В таком случае вы будете
нашим  "мускулом",  представителями  нашей  силы  на  переговорах.  -  Майор
укоризненно посмотрел на сержанта: - Никто не может сказать заранее.
   Вечером разразилась целая оргия.  Со  стороны,  может,  это  и  выглядело
забавно, но попробуйте заснуть посреди буйно-веселого пикника.  Единственное
достаточно большое  помещение,  способное  вместить  нас  всех  на  ночь,  -
столовую - разгородили несколькими простынями, создав иллюзию, так  сказать,
интимной обстановки, после чего восемнадцать помирающих  без  женской  ласки
мужчин  гарнизона  Старгейта  были  спущены  с  поводков  Естественно,  наши
женщины, в соответствии с армейским обычаем (и законом) проявили  достаточно
благожелательности и уступчивости, хотя единственное, чего они действительно
желали, так это спокойно уснуть на надежном покрытии пола базы.
   Восемнадцать старгейтовцев, очевидно, старались извлечь из  обстоятельств
максимум выгоды для себя и устроили впечатляющий спектакль (по крайней мере,
в чисто количественном  отношении).  Некоторые  из  них  даже  вели  счет  и
подбадривали наиболее даровитых представителей Думаю, это  самое  подходящее
слово.
   На следующее утро - как и во  все  остальные  дни  нашего  пребывания  на
Старгейт-1, - мы выбрались из мешков и, замкнув костюмы, отправились наружу,
пристраивать "новое крыло" к зданию  базы.  В  свое  время  Старгейт  станет
штаб-квартирой нашего командования, с персоналом в несколько тысяч  человек,
охраняемой дюжиной тяжелых крейсеров класса "Надежды". Но все же,  когда  мы
туда прибыли, это была лишь горстка людей (двадцать человек) и два барака, а
когда мы улетали,  там  по-прежнему  оставалась  горстка  людей  (в  том  же
составе) и четыре барака.  Постройку  новых  бункеров  едва  ли  можно  было
назвать работой по сравнению с условиями на теневой стороне  Харона.  У  нас
было достаточно света, и работали мы  только  по  восемь  часов.  И  никаких
робоснарядов в качестве финальной проверки наших навыков.
   Поэтому мы не очень радовались, возвращаясь в челноке на  борт  "Надежды"
(хотя некоторые из наиболее  популярных  представительниц  прекрасного  пола
заявили, что неплохо и вправду немного передохнуть).
   Позади оставался последний  безопасный  пункт  нашего  маршрута,  впереди
ждала встреча с тельцианами. И, как заметил майор  Уильямсон  еще  в  первый
день, "никто не может сказать заранее, чем это кончится".
   Большинство  наших  без   особого   восторга   взирали   на   перспективу
коллапсарного прыжка. Нас заверили, что мы  вообще  ничего  не  почувствуем,
свободное падение - вот и все.
   Меня это объяснение не удовлетворило. Как студент физического факультета,
я прослушал обычный курс по  теории  относительности  и  теории  гравитации.
Правда, тогда у нас было очень  мало  действительных  данных,  Старгейт  был
открыт,  когда  я   уже   заканчивал   учебу.   Но   математическая   модель
представлялась вполне ясной.
   Коллапсар  Старгейт  являл  собой  идеальную  сферу  трех  километров   в
диаметре. Он находился в состоянии гравитационного коллапса, что означало  -
его поверхность падает к центру коллапсара почти со световой  скоростью.  Но
падает  она  вечно,  теория  относительности,  по  крайней   мере,   придает
коллапсару иллюзию действительного существования в данном месте. Вообще  вся
реальность становится не такой уж реальной, когда вы изучаете  общую  теорию
относительности. Или буддизм. Или вас забирают в армию.
   Как бы там ни было, а  по  теории  выходило,  что  в  определенной  точке
пространства могло получиться так, что нос нашего корабля находился бы почти
над поверхностью коллапсара, а корма где-то  в  километре  позади.  С  нашей
точки зрения в  любой  нормальной  вселенной  это  вызывает  такие  перепады
напряжений, что корабль мгновенно развалится на куски, и мы все  станем  еще
одним  миллионом  килограммов  дегенерировавшей  материи   на   теоретически
существующей поверхности коллапсара, и понесемся в никуда на весь оставшийся
промежуток вечности, а может, будем падать к центру коллапсара всю следующую
триллионную долю секунды. Словом, каждый выбирает точку отсчета по вкусу.
   Но все вышло, как нам и говорили. Мы стартовали с входной планеты, -  это
и был, собственно, Старгейт-1, - сделали  несколько  курсовых  коррекций,  а
потом перешли в свободное падение в течение нескольких следующих часов.
   Потом зазвонил сигнал, двойная перегрузка вжала нас в  подушки  коек.  Мы
находились уже на вражеской территории.
   ГЛАВА 11
   Мы  тормозились  на  двойном  ускорении  уже  девять  дней,  когда  битва
началась. Распластанные на койках, мы только и почувствовали, что два слабых
толчка - это наш крейсер выстрелил ракетами.  Примерно  через  восемь  часов
закаркал интерком.
   - Внимание, экипаж. Говорит капитан  Квинсана,  -  наш  пилот  был  всего
только лейтенантом, но ему разрешалось  называть  себя  капитаном  на  борту
корабля, где он по значению превосходил вс