ращала  сожранное.
Один за другим возникали прерванные звуки. Полилась с полуслова прерванная
песня. Лениво затявкала собака. Зазвенел близкий ручеек. Наконец  появился
из пустоты и километровый столб с цифрой 120, и все опять стало  так,  как
было  четверть  часа  назад.  Только  дымилась  посередине   шоссе   груда
искореженного металла, а на обочине, раскинув руки и  подставив  звездному
свету бескровное лицо, лежал мертвый Портос.



                                    5

     С лязгом и скрежетом двигался по шоссе огромный танк, последнее слово
земной истребительной техники. Это слово было сказано  триста  лет  назад,
но, к счастью, оно запоздало и уже не понадобилось людям, и все триста лет
танк простоял в одном из залов Музея истории оружия. Там его нашли Атос  и
Арамис, хороший мастер и хороший ученый, быстро освоились с ним, отладили,
снарядили и вывели на первое боевое дело. Гремели гусеницы, мерно и  мощно
ревели  двигатели,  грозно  поворачивалась  вправо  и  влево   приземистая
орудийная башня, и словно щетина дикобраза торчали во все стороны ракетные
установки. А по  сторонам  шоссе  уходил  назад  дремучий  лес,  затянутый
голубоватым утренним туманом, и уползали назад километровые столбы: 161...
162... 163...
     Танк вел Атос, а Арамис сидел  у  орудия  и  поворачивался  вместе  с
башней, а у кормовой переборки лежало тело  Портоса,  завернутое  в  серый
брезент.  Друзья  с  первого  же  взгляда  поняли,  что  произошло  у  сто
двадцатого километра, и все-таки Атос спросил сдавленным голосом: "Таран?"
- "Таран", - тихо ответил Арамис. Лодка  угодила  носом  в  рабочий  отсек
гнусного механизма и полностью разрушила его,  но  преступники  уцелели  и
скрылись, и надо  было  настигнуть  их  и  покарать,  и  даже  не  столько
покарать, сколько обезвредить, вырвать у мерзавцев зубы  раз  и  навсегда!
"Может быть, нам  это  не  удастся,  -  думал  Атос,  -  может  быть,  они
прихлопнут наш танк, как муху, но попытаться необходимо. Мы ведем разведку
боем, а за нашей спиной уже поднимаются такие силы, о которых даже  мы  не
имеем представления, и как же худо им придется,  этим  космическим  ворам,
бандитам, убийцам..." - "Галя, наверное, еще спит, - думал Арамис. - Перед
выходом мы забежали попрощаться (в это время Портос был еще жив),  но  она
спала как сурок, засунув голову под подушку  и  выставив  из-под  простыни
голые ноги. Бедная девчонка, будет очень много горя, очень много слез, она
так любила спортсмена, и мы тоже его любили, но  нам  легче,  мы-то  будем
драться..."
     - Гляди в оба! - гаркнул Атос и с лязгом захлопнул смотровой люк.
     Лес вокруг разом вспыхнул. В одно мгновение танк оказался в  бушующем
море багрово-оранжевого пламени. Деревья по сторонам шоссе превратились  в
столбы ревущего огня. Но танк даже не  замедлил  хода.  Окутываясь  тучами
черного  дыма,  осыпаемый  фонтанами  оранжевых  искр,  разметая  падающие
поперек дороги пылающие стволы, он продолжал невозмутимо двигаться вперед.
Возникла в дыму и скрылась эмалированная дощечка  с  цифрой  164.  Вперед,
вперед!
     - Кусайся, гадина! - рычал Атос. - Кусайся, пока есть зубы!
     Но положение с каждой минутой ухудшалось. Друзьям не пришло в  голову
позаботиться о запасе кислорода, и в машине становилось душно. Нестерпимый
жар медленно, но верно проникал сквозь термоизоляцию. От  пляски  огненных
языков ломило глаза, а светофильтров не было... И  тут  шагах  в  двадцати
впереди с раздирающим треском лопнула земля.  Шоссе  раскололось.  Трещина
стремительно ширилась, в раскрывшуюся пропасть полетели горящие деревья  и
камни. Атос едва успел затормозить.
     - Молодец, - прозвучал в наушниках шлемофона тихий голос.
     Атос растянул  в  улыбке  запекшиеся  губы.  Похвала  Арамиса  стоила
дорого. Он приник к перископу. По эту сторону пропасти бушевало пламя.  На
той стороне лес был цел и невредим. Еще километр, не больше. Пустяки... Он
старательно, как  делал  это  всегда,  когда  имел  дело  с  малознакомыми
механизмами, повернул рычаг до упора вправо и затем  от  себя.  Послышался
пронзительный свист. Разметаемые воздушным вихрем,  выше  пылающих  вершин
взлетели клочья горящей травы и тлеющие сучья. Танк поднялся над шоссе  на
воздушной подушке, на секунду замер, как бы примериваясь, потом медленно и
плавно перенесся через бездну и, лязгнув гусеницами, мягко встал на  шоссе
на той стороне.
     - Кусайся, гадина!.. - прорычал Атос и дал полный ход.
     Он выдвинул танк  на  поляну  ровно  настолько,  чтобы  дать  Арамису
возможность  нацелить  пушку  в  курган.  Наступило  утро.  Розовые   лучи
невидимого солнца осветили верхушки деревьев, но поляна пока оставалась  в
тени, и над травой висели плотные и пушистые,  как  вата,  клочья  тумана.
Кругом царила тишина, и не было заметно никаких признаков жизни.
     - Дай предупредительный, - сказал Атос сквозь зубы.
     Длинный тонкий ствол пушки шевельнулся и чуть приподнялся. Грохнул  и
прокатился эхом выстрел, и сейчас же левее кроны дуба возникла  мгновенная
вспышка. Дуб  облысел,  над  поляной  взметнулась  туча  сорванной  ударом
листвы, и клубы черно-красного дыма затянули голые ветви.
     - Хорошо, - сказал Атос. - Теперь еще раз - пониже.  Целься  прямо  в
развалюху... Что за чертовщина!  -  вырвалось  у  него.  Он  оторвался  от
перископа, протер уставшие от огня глаза и снова приник к окулярам.
     Но  это  был  не  обман   зрения.   Вершина   кургана   действительно
поворачивалась вокруг оси. Движение это, вначале медленное, едва заметное,
становилось все быстрее, и вот уже между  вершиной  и  подножием  возникла
ровная темная щель. Еще поворот, еще - и вершина вместе с дубом  и  ветхим
домиком  откинулась  в  сторону,  словно  крышка  гигантской  чернильницы.
Затрещали,  ломаясь,  толстенные  сучья  дуба,  полетели  во  все  стороны
трухлявые бревна и доски распадающегося на лету дома. А  из  недр  кургана
неторопливо выплыло и повисло в воздухе  огромное  аспидно-черное  яйцо  -
невиданный космический корабль неведомого мира.
     Мушкетеры в танке оправились от первого изумления.
     - Второй предупредительный! - скомандовал Атос.
     Пушка грянула второй раз, и снаряд  разорвался  чуть  выше  округлого
носа космического корабля. Огромное черное яйцо качнулось и затанцевало на
месте, словно на  невидимых  пружинах,  и  вдруг,  зарокотав  двигателями,
начало подниматься.
     - Экий наглец, - процедил сквозь зубы Атос. - Целься в корму, Арамис!
Три снаряда беглым - огонь!
     Но  стрелять  больше  не   пришлось.   Рокоча   двигателями,   черный
космический корабль продолжал набирать  высоту,  а  в  его  носовой  части
открылся люк, и из него выдвинулся длинный гибкий шест, на конце  которого
болталась и крутилась маленькая человеческая фигурка.
     - Галя... - ошеломленно пробормотал Арамис.
     - Галя! - с ужасом крикнул Атос.
     Они не верили своим глазам, но это была  Галя,  их  Галя,  "капустная
кочерыжка", малышка, родственница, в цветастом ночном халатике,  связанная
по рукам и ногам, беспомощная и недосягаемая. Ветер  безжалостно  мотал  и
раскачивал ее, прижимал растрепанные волосы к ее лицу, мешая смотреть,  но
она все же заметила их танк и тоненько закричала задыхающимся голоском:
     - Что же вы смотрите?! Атос! Портос!  Арамис!  Стреляйте!  Бейте  их!
Бейте!
     Высунувшись из люков, онемевшие от горя и ужаса,  они  смотрели,  как
черный космический корабль поднимается все выше  и  выше,  превращается  в
черное пятнышко и, наконец, растворяется в розовом утреннем небе...
     Атос все стоял в  своем  люке,  бессмысленно  уставившись  в  розовую
пустоту над собой, когда сильная рука больно сжала его плечо.
     - Очнись, - жестко сказал Арамис. - Надо действовать.
     - Но как же она...
     - Это потом. А сейчас - на космодром, быстро!
     Они нырнули в люки и захлопнули над собой тяжелые крышки.  С  громким
лязгающим звуком из-под бортовых плит  выдвинулись  крылья.  Секунда  -  и
реактивный самолет  с  коротким  фюзеляжем  и  скошенными  назад  крыльями
взлетел над дымящимися после пожара верхушками  деревьев.  На  шоссе,  как
пустая скорлупа, остались гусеничные шасси и  броневой  остов,  увенчанный
приземистой башней. И остался Портос...



                                    6

     А произошло все так. Среди ночи  Галю  разбудил  скрипучий,  какой-то
спотыкающийся голос, напевавший странную песенку:

                        Тетка, тетка Лиза-вета!
                        Я люблю тебя за это,
                        И за это, и за то...
                        Во, и боле ниче-го!

     Сначала ей показалось, будто это сон, но она тут же  сообразила,  что
лежит с открытыми глазами. Тогда она  села  и  спустила  ноги  с  кровати.
Скрипучий голос продолжал петь, старательно выговаривая слова:

                        Соловей, соловей, пта-шеч-ка,
                        Канаре-еч-ка
                        Жалобно поет!

     Ничего не понимая, она оглядела  комнату  и  удивилась.  Она  отлично
помнила, что выключила телевизор, но вот поди ж ты - экран был  освещен  и
на нем  с  комической  важностью  и  очень  неуклюже  отплясывал  забавный
рисованный утенок. Он плясал, переставляя голенастые лапки в такт музыке и
помахивая тощими крылышками, и  Галя,  несмотря  на  все  свое  удивление,
рассмеялась. Сунув ноги в туфли, она  подбежала  к  телевизору  и  ощупала
верньеры. Да, телевизор был выключен. Но она уже  не  успела  подумать  об
этом... Сквозь изображение на экране в комнату просунулись огромные руки в
черных перчатках. Галя ахнуть не успела, не то чтобы  подумать  о  чем-то:
руки цепко ухватили ее за плечи и потянули к экрану.
     - Помогите! - отчаянно закричала она. - Мама! Портос!
     Экран надвинулся вплотную, и она вся сжалась,  ожидая,  что  ударится
головой о стекло, но ничего подобного не случилось,  ее  протащили  сквозь
экран в ледяную тьму, бросили на что-то  гладкое  и  осклизлое,  и  глухой
свирепый голос произнес:
     - Дело сделано.
     Послышались тяжелые удаляющиеся шаги, раздался металлический  щелчок,
и Галя поняла, что осталась одна.
     Все произошло очень стремительно, но у Гали был ясный и  рациональный
ум, и  она  быстро  сообразила,  что  находится  в  плену,  у  космических
преступников. Как ей было известно из книг, плен - это самое страшное, что
может случиться с бойцом на войне.  В  плен  попадали  в  беспомощном  или
бессознательном состоянии, в плен сдавались отчаявшиеся и потерявшие  веру
в себя. В  плену  оказывались  захваченные  врасплох  и  безоружные.  Гале
никогда не приходилось читать, чтобы в плен брали через экран  телевизора,
но, в конце концов, сейчас иные времена. Она была уверена в одном: в плену
надо держаться с достоинством и непреклонно.
     Она исследовала свою тюрьму. Помещение оказалось странное, похожее на
спичечный коробок - довольно длинное и очень узкое. Стены и  пол  были  из
гладкого материала и покрыты какой-то противной сыростью, до потолка  Галя
не доставала. Вскоре ей  стало  холодно,  потом  нестерпимо  холодно,  она
сжалась в комок, кутаясь в свой халатик и стуча зубами, и думала, что  вот
скоро подоспеют наши, вздуют преступников и освободят ее. Но,  подумав  об
этом, она почему-то заплакала.  Так  в  слезах  она  и  заснула  прямо  на
осклизлом полу, а проснулась оттого, что чьи-то руки бесцеремонно  подняли
ее и в два счета крепко связали. Она попробовала было  сопротивляться,  но
руки были гораздо сильнее,  к  тому  же  вокруг  по-прежнему  была  полная
темнота, и ей было страшно.
     Вдруг ее подняли и понесли, неожиданно просунули в  какую-то  круглую
дыру, и она повисла высоко над землей. Она  увидела  в  отдалении  горящий
лес, а под собой - знакомую поляну со светлой полоской шоссе, и  на  шоссе
крошечный, словно игрушечный танк с задранной пушкой. И  она  поняла,  что
было сражение, что наши победили и изгнали космических  негодяев,  но  те,
удирая,  захватили  ее  с  собой,  и  тогда  она  храбро  закричала  своим
мушкетерам, чтобы они стреляли, не стеснялись. Но они так и не  выстрелили
ни разу, а земля проваливалась все глубже,  ледяной  ветер  жег  тело  под
халатиком, и, когда над горизонтом всплыло кровавое солнце,  она  потеряла
сознание.
     Очнувшись, Галя обнаружила, что  лежит  ничком,  уткнувшись  лицом  в
грязный вонючий ковер. Надо подняться сейчас же, подумала она, но полежала
еще немного, прислушиваясь к своим ощущениям. Ощущения были неважные.  Все
тело болело, как избитое, в ушах стоял  звон,  голова  была  словно  ватой
набита. Но с третьей или четвертой  попытки  ей  удалось  принять  сидячее
положение. Сначала все  перед  ней  расплывалось,  как  в  тумане,  однако
постепенно туман рассеялся, и она сфокусировала глаза на белом  кубическом
ящике, стоявшем у стены напротив.
     - А га! - произнесла Галя вслух. - Это, по-видимому, холодильник.
     Очень осторожно, чтобы не закружилась голова, она оглядела помещение.
Это была шестигранная комната с круглыми слепыми окнами в каждой грани,  с
потолком, расписанным в красно-зеленую шахматную клетку, с низким овальным
столом посередине, за которым стояло кресло с изрядно обшарпанной  обивкой
и  с  непомерно  широкой  спинкой.  Помещение  было  озарено   мертвенным,
зеленоватым светом. "Очень странная комната, - подумала Галя. - Где же это
я нахожусь и как я сюда попала?" Тут она вспомнила все, а когда вспомнила,
то торопливо поднялась на ноги.
     - Очнулась? - произнес за ее спиной глухой свирепый голос. - А  я  уж
боялся, что ты сдохнешь.
     Галя обернулась так стремительно, что чуть  не  потеряла  равновесие.
Повернулась и сейчас же попятилась.
     Перед ней стоял огромный, вероятно, вдвое  выше  ее  ростом  человек,
весь, от шеи до ступней, затянутый в черное. От шеи... Не  от  шеи,  а  от
двух шей, ибо над широченными его плечами торчали две головы. На мгновение
Гале показалось, что  у  нее  двоится  в  глазах.  Она  потрясла  головой,
зажмурилась и взглянула снова. Точно: голов было две, обе начисто обритые,
ушастые, продолговатые, только  правая  голова  с  черной  повязкой  через
правый глаз курила сигарету  и  смотрела  единственным  глазом  куда-то  в
сторону, а левая холодно и бесстрастно разглядывала Галю.
     - Мы не успели познакомиться, - глухим  свирепым  голосом  произнесла
левая голова. - Все не до того было. То ты в  обмороке  валялась,  то  мне
пришлось сражаться с твоими соплеменниками... Так вот, я -  Двуглавый  Юл,
известный вольный пират.
     Он стоял, расставив длинные тощие ноги и привычно положив  на  кобуры
пистолетов, свисающих на бедра, огромные руки в черных перчатках, те самые
руки, которые так ловко выкрали Галю через экран телевизора. Галя  смерила
его презрительным взглядом с обеих голов до  ног  (у  нее  даже  хрустнули
шейные позвонки при этом) и сказала:
     - Свинья ты, а не пират. Испугался драться в открытую,  спрятался  за
слабую девушку... Что же это ты так?
     Правая голова выплюнула окурок сигареты прямо  на  ковер  и  негромко
рассмеялась.
     - Девчонка с гонором,  -  сипло  произнесла  она.  -  Трусит,  но  не
сдается...
     - С чего ты взяла, что я испугался? - возразила левая голова. - Чушь!
Я никогда не пугаюсь. Пусть пугаются другие. Я просто защищал себя и  свой
корабль всеми доступными мне средствами. И впредь буду так поступать, имей
в виду...
     - Немедленно верни меня на Землю! - выпалила Галя.
     Двуглавый Юл протянул  к  стене  длинную  руку  и  нажал  неприметную
кнопку. Круглое окно-иллюминатор под кнопкой сделалось прозрачным.
     - Гляди сюда, дура, - сказала левая голова.
     Галя  подошла  к  иллюминатору  и  поглядела.  Зеленый  диск   Земли,
затуманенный белесыми пятнами облаков, уменьшаясь на глазах,  проваливался
в  черную  пропасть,  усыпанную  яркими   неподвижными   звездами.   Палец
Двуглавого снова нажал на кнопку, и иллюминатор опять ослеп.
     - Про Землю свою забудь, - внушительно  и  свирепо  произнесла  левая
голова. - Земли тебе больше не видать!
     - Неправда! - вскричала Галя,  борясь  со  слезами,  подступившими  к
горлу. - Неправда! Неправда! Меня будут искать и найдут! А тебя повесят за
обе твои шеи!
     Правая голова сипло расхохоталась, но на этот раз  не  произнесла  ни
слова. Видимо, она была не такая разговорчивая, как левая.
     - Земли тебе больше не видать, - повторила левая голова. -  Не  стану
же я из-за тебя снова тащиться в такую даль... Но ты не горюй. Ты  увидишь
такие миры, что забудешь про свою жалкую планетку. Я решил  оставить  тебя
при себе, будешь меня развлекать. Я буду тебя баловать, мы будем играть. К
примеру, я привяжу на веревку крупный брильянт, а ты  будешь  гоняться  за
ним. Будет очень весело...
     - Глупости! - возмущенно  крикнула  Галя.  -  Немедленно  верни  меня
домой, слышишь?
     - Не бунтуй, соплячка! - строго сказала левая голова. - А то  я  тебя
выпорю!
     Воцарилось молчание, и вдруг где-то под  потолком  прозвучал  высокий
резкий голос:
     - Внимание, Двуглавый! Сеанс связи с Великим! Великий Спрут  вызывает
Двуглавого Юла!
     - Начинается... - проговорил раздраженно Двуглавый и, оттолкнув Галю,
направился к креслу. - Давай! - гаркнул он.
     Послышался скрип, шорох, тонкий вибрирующий свист, затем под потолком
проскрежетало.
     - Великий слушает тебя. Докладывай, Двуглавый!
     - Докладываю, -  глухим  свирепым  голосом  заговорил  Двуглавый  Юл,
усаживаясь в кресло. - Два часа назад был атакован туземцами, стартовал  и
лег  на  обратный  курс.  В  настоящий  момент  имею  в  трюме  пятнадцать
заполненных контейнеров. Взято около восьми тысяч квадратных километров  с
хорошим  содержанием  кислорода,   воды,   хлорофилла   и   крови.   Число
кондиционных голов определяю в тысячу.
     - Тысяча - это хорошо, - гулко произнес низкий жирный голос,  и  Гале
показалось, что она слышит плеск какой-то жидкости. - Это  неплохой  улов,
Двуглавый. А сколько осталось пустых контейнеров?
     - Десять, Великий.
     - Тогда почему ты поторопился стартовать?
     Двуглавый помолчал. Физиономия его правой головы страшно скривилась.
     - Может быть, ты испугался? - осведомился жирный голос.
     - Га-га-га! -  рассыпался  кто-то  скрежещущим  смехом.  -  Двуглавый
испугался! Ты славно пошутил, Великий! Ты сегодня в ударе! Га-га-га!..
     - Наш девиз в этом рейсе - налететь, схватить и исчезнуть без  следа,
- сурово произнес Двуглавый Юл. - Никто не должен  знать  в  этом  секторе
Галактики,  откуда  и  кто  мы.  Это  твой  собственный  приказ.  Великий.
Оставаться и продолжать сражение было бесполезно...
     - Почему?
     - Туземцам удалось выследить в поле и разрушить контрактор.  Но  если
ты прикажешь, я вернусь, вступлю в бой и испепелю эту наглую планету...
     - Не требуется ни вступать в бой, ни испепелять, - прервал его жирный
голос.  -  Стоимость  контрактора  будет  удержана  из  твоего   гонорара.
Продолжай идти обратным курсом. Ты уверен, что за тобой нет погони?
     - Пока нет.
     -  Если  заметишь  погоню,  атакуй  и  уничтожь  атомными  торпедами.
Следующий сеанс по расписанию "экстра". Будь здоров, Двуглавый.
     - Будь здоров. Великий...
     Снова послышался вибрирующий свист, и все стихло.
     - Как тебе  это  нравится?  -  обратилась  левая  голова  к  Гале.  -
Стоимость контрактора будет удержана из моего гонорара... До  чего  жадный
старикашка!
     - Зачем ты прилетел к нам? - спросила Галя. - Что  тебе  у  нас  было
надо? Зачем тебе наши сады?
     - Сады? - удивился Двуглавый. - Мне? На что мне нужны  ваши  сады?  Я
прилетал за головами, понятно? А сады нужны этим  головам,  иначе  они  не
смогут работать. Сады, реки, воздух... Хлорофилл, вода, кислород...  Тьфу,
даже вспомнить противно!..
     - Головы... - Галя в ужасе смотрела на него.  -  А  зачем  тебе  наши
головы?
     - Это не мне.