птица, вроде филина...
     - Здесь какая-то опасная тайна...
     - Я подбил ее камнем, но она улетела...
     Атос легонько похлопал их по губам ладонью, и они послушно замолчали.
Атос поглядел на ладонь, вытер ее белоснежным  носовым  платком  и  бросил
платок на  пол.  Немедленно  расторопный  робот-краб  подхватил  платок  и
куда-то унес.
     - Разберемся,  -  произнес  Атос  и  сел  на  край  платформы.  -  Вы
чудовищно, до отвращения  грязны,  но,  судя  по  всему,  дело  не  терпит
отлагательства. Поэтому садитесь на пол, потом за вами приберут.
     Галя и Портос сконфуженно сели на пол, скрестив  ноги  по-турецки,  а
Атос достал из нагрудного кармана радиотелефон и нажал кнопку вызова.
     - Слушаю, - отозвался тихий, как всегда, голос Арамиса.
     - Говорит Атос. Прости, что отрываю тебя  от  дела,  но  тут  ко  мне
явился наш спортсмен в паре с капустной кочерыжкой, они очень возбуждены и
жаждут сообщить нечто весьма  любопытное  и,  боюсь,  весьма  трагическое.
Выслушаем их.
     - Слушаю, - повторил голос Арамиса.
     - Рассказывайте, - приказал Атос.
     Торопливо и сбивчиво, то и дело перебивая друг друга и ссорясь  из-за
подробностей, Галя и Портос рассказали  друзьям  о  своих  приключениях  и
переживаниях. Когда они замолчали, Атос подождал немного и спросил:
     - Вс„?
     Галя и Портос кивнули.
     - Что скажешь, Арамис?
     - Странно и опасно. Через минуту буду у вас. Я слушал на ходу.
     - Я за дедушку боюсь... - всхлипнула вдруг Галя и судорожно погладила
зверька, устроившегося у нее  на  плече.  Зверек  прижался  к  ее  щеке  и
заморгал красными глазками.
     - Я бы что сделал? - солидно кашлянув, произнес Портос. - Я бы  прямо
туда пошел, к этим шутникам, и  все  бы  у  них  разнес  вдребезги,  чтобы
неповадно было...
     Негромко звякнул лифт, и из кабины вышел Арамис,  на  ходу  засовывая
свой радиотелефон в карман ослепительно  белого  халата.  Присев  на  край
платформы рядом  с  Атосом,  он  внимательно  оглядел  Галю  и  Портоса  и
улыбнулся - чуть-чуть, едва заметно, уголками губ.
     - Итак? - проговорил он.
     - Ты слышал их, - сказал Атос. - Выкладывай, что ты об этом думаешь.
     - Давайте еще раз посмотрим, что нам известно, - начал  Арамис  своим
тихим, спокойным голосом. - Во-первых, исчезла полоса территории шириной в
сорок  километров  вместе  с  населением,  растительностью  и   животными.
Теоретически можно себе представить - а значит, и воспроизвести - условия,
при которых подобная акция осуществима.  В  субэйнштейнианской  физической
геометрии она известна и носит название трехмерной контракции...
     - Закрой рот, - строго сказал Атос Портосу.
     - Во-вторых, - продолжал Арамис, - в дремучем лесу рядом с  шоссе  за
сто шестьдесят восьмым километром появились  поляна  и  курган  с  вековым
дубом на вершине. Я говорю "появились",  потому  что  на  аэрофотографиях,
отснятых всего год назад, ничего подобного не наблюдается. Я сам  проверил
это перед тем  как  отправился  сюда.  В  сочетании  с  фактом  трехмерной
контракции,  имевшей  место  между  сто  двадцатым  и   сто   шестидесятым
километром, внезапное появление этой поляны и кургана с  дубом  и  древним
строением выглядит крайне подозрительно и наводит на мысль  о  маскировке.
В-третьих, я совершенно  согласен  со  своей  дорогой  родственницей,  что
действия так  называемой  большой  белой  птицы  имели  целью  запугать  и
обратить в бегство непрошеных свидетелей.
     - Вывод? - спросил Атос.
     Арамис пожал плечами:
     - Логический вывод полностью совпадает с интуитивным, к  которому  вы
пришли и без моей помощи. Мы имеем дело с преступлением.
     Воцарилось молчание. Потом Портос спросил:
     - С чем?
     - С преступлением, - повторил Арамис.
     - Ага... - глубокомысленно произнес Портос.
     - Ну как тебе не стыдно! - нетерпеливо сказала Галя. - Ты же читал...
Это когда открывали без спроса сундуки с сокровищами, отбирали у  голодных
последний кусок, убивали без причин...
     - Да, - сказал Портос. - Правда. Я вспомнил. Значит, мы имеем дело  с
преступлением. Очень хорошо. А то я думал, что это просто дурацкая шутка.
     - О шутках лучше пока забыть,  -  сказал  ему  Атос  и  повернулся  к
Арамису: - Давай нам последнее звено, старина. Кто преступники?
     - Люди не совершали преступлений уже лет сто, - тихо ответил  Арамис.
- А преступлений, связанных  с  применением  громадных  энергий  и  мощной
техники, на нашей планете и в ее окрестностях не случалось уже лет двести.
Сам собой напрашивается вывод, что преступники... - Он замолчал  и  поднял
кверху указательный палец.
     Портос поглядел на потолок.
     - Неужели соседи? - испуганно спросил он.
     - Ну что ты с ним будешь  делать!  -  возмущенно  воскликнул  Атос  и
хлопнул себя по коленям.
     - Нет, - сказал  Арамис,  -  преступники  -  пришельцы  из  Глубокого
космоса. Мы еще не знаем, что у них на уме и каковы их возможности, но  мы
должны быть готовы к самому худшему.
     - К войне! - жестко сказал Атос.
     Портос вскочил и стал засучивать рукава.
     - Мы их расшибем! - объявил он. - Мы им накостыляем! Мы  им  покажем,
этим космическим нахалам! Пошли, ребята!
     - Сядь, - приказал Атос. - Да, война. Мы очень давно не  воевали,  но
мы вспомним, как это делается. Вот что я предлагаю. Прежде всего, конечно,
надо оповестить Всемирный совет. Там сидят умные люди, и они,  несомненно,
придумают что-нибудь солидное. Но мы не будем их дожидаться.  Как  солдаты
мы не хуже и не  лучше  любого  из  десяти  миллиардов  людей,  населяющих
планету. Но мы первыми обнаружили преступников, и мы первыми  примем  бой.
Ясно, что  преступники,  совершив  диверсию  между  сто  двадцатым  и  сто
шестидесятым километрами, на этом не успокоятся. Если бы мы знали,  где  и
когда они совершат следующую, мы бы встретили их именно там и именно в  то
время. Но мы этого не знаем. Я предлагаю пойти на риск: ударить  прямо  по
гнезду, по поляне с курганом. Если мы победим,  все  в  порядке.  Если  мы
погибнем, это будет добрая разведка боем.  И  мы  сделаем  это  завтра  же
утром. Согласны?
     - Согласны! - хором ответили Галя, Портос и Арамис.
     Галя ответила громче всех, громче даже  Портоса,  и  мушкетеры  разом
замолчали и в замешательстве уставились на нее. Измазанное лицо ее пылало,
глаза  метали  зеленые  молнии,  кулачки  были  сжаты  так,  что  побелели
косточки. Она была уже не в мастерской, она была уже не  с  друзьями,  она
мчалась на лихом коне через зловещую поляну, размахивая кривой  саблей,  и
врубалась  в  ряды  коварных  космических  преступников.  Разумеется,  эти
сладостные иллюзии были немедленно и грубо разрушены. Мушкетеры пустили  в
ход все средства: логику, шантаж, угрозы, лесть,  обещания  -  и  в  конце
концов взяли верх. Было решено, что  во  время  завтрашней  операции  Галя
расположится в лаборатории  Арамиса  и  будет  выполнять  ответственнейшее
задание по поддержанию непосредственной связи с уполномоченными Всемирного
совета.
     Галя еще всхлипывала и размазывала по румяным щекам слезы и грязь,  а
Портос и Атос  отдувались  и  утирали  потные  лица,  когда  Арамис  вдруг
спросил:
     - А где же этот Галин зверек?
     Все хлопотливо заерзали, озираясь.
     - Вот он! - в изумлении вскричал Портос, вскакивая на ноги.
     Белый пушистый комочек стремительно катился к лифту.
     - Стой! - заревел Портос и первым бросился в  погоню.  -  Стой,  тебе
говорят!
     Атос и Арамис отстали от него всего на пять шагов, но странный зверек
уже нырнул в прозрачную кабину, похожую  на  стакан  из  цветного  стекла,
ловко, словно муха, взбежал по ее стенке и ткнул лапкой в кнопку  подъема.
Когда Портос добежал до лифта, кабина уже уносилась вверх.
     Лишь  через  несколько  минут  ошеломленные  и  взволнованные  друзья
выбежали на улицу из дома  Атоса.  И  они  сразу  увидели:  в  темно-синем
предвечернем небе, мерно размахивая крыльями, улетает  в  сторону  Зеленой
долины, в сторону дремучего леса, в  сторону  поляны  с  курганом  большая
белая птица, сжимающая в когтях пушистый комочек. Она улетала все  дальше,
превратилась в белую точку и исчезла. Тогда  они  переглянулись.  У  Атоса
глаза были, как темные щели, лицо Арамиса окаменело, Портос  шумно  дышал,
сжимая и разжимая огромные кулаки, у Гали дрожали губы.
     - Мы еще не знаем,  что  представляет  собой  противник,  -  медленно
произнес Атос, - но мы можем считать, что  война  нам  объявлена,  И  выше
носы! - прикрикнул он. - Слушай мою команду! Галя, немедленно  отправляйся
домой, приведи себя в порядок и  ложись  спать.  Никаких  возражений,  это
приказ! Завтра у тебя будет трудный день, это я тебе обещаю...  (Он  и  не
подозревал, насколько был прав, когда давал это обещание.) Портос,  ступай
в ванную, переоденься и возвращайся ко мне в кабинет. Мы  с  Арамисом  тем
временем свяжемся с Всемирным советом...
     Когда весь красный, распаренный и чрезвычайно чистый Портос  в  одних
трусах вывалился из ванной, его друзья ползали по огромной  аэрофотокарте,
разостланной прямо на полу.
     - Ну, стратеги, как дела? -  осведомился  он,  плотно  усаживаясь  на
пустынное плоскогорье к западу от поселка. - Связались с советом?
     - Связались, - рассеянно ответил Атос.
     - И что они вам сказали?
     - По-моему, они не очень нам поверили. Да этого и следовало  ожидать.
Я бы на их месте тоже не поверил. Но обещали принять соответствующие меры.
     - Какие меры?
     - Соответствующие.
     - Ага... - глубокомысленно сказал Портос. - А как Галя?
     - Только что звонила. По-моему, из  постели.  Зевала  так,  что  едва
могла говорить.
     - Умаялась малышка, - сказал Портос с нежностью.
     Атос бросил циркуль, выпрямился и поглядел Портосу в глаза.
     - Слушай, спортсмен, - произнес он, понизив голос, - ты сейчас как, в
форме?
     - Вполне.
     - Мы здесь с Арамисом посоветовались, и у  нас  возникла  одна  идея.
(Портос кашлянул и приосанился: идеями с ним делились редко.) Дело в  том,
что противнику теперь известен  наш  план  утреннего  нападения.  По  всем
правилам нам следовало бы напасть немедленно, пока он не подготовился.  Но
мы еще не вооружены. Мы с Арамисом еще только собираемся в  Музей  истории
оружия...
     - А я? - обиженно спросил Портос.
     - Дойдет и до тебя, погоди. Мы с Арамисом выберем самое могучее,  что
там есть, но нам понадобится время, чтобы подготовиться, освоиться  и  так
далее. Одним словом, вооружение мы с  Арамисом  берем  на  себя.  Тебе  же
предстоит не менее важное, но гораздо более опасное дело. Ты не знаешь,  у
кого в поселке есть летающая лодка с бесшумным ходом?



                                    4

     Портос был классным водителем всех колесных, гусеничных,  летающих  и
плавающих механизмов, и посадку  на  краю  поляны  он  совершил  в  полной
тишине. Ночь была  безлунная,  хотя  и  ясная,  глаза  Портоса  давно  уже
привыкли к темноте, и он  отчетливо  различал  неподалеку  светлую  полосу
шоссе, а за нею, на фоне звездного неба, - черный силуэт кургана с дубом и
развалиной на вершине.  Выждав  несколько  минут  и  убедившись,  что  все
спокойно, Портос  выскользнул  из  лодки  в  пахучую  траву  и  совершенно
беззвучно, как только он мог это делать, пополз к шоссе.  Он  полз  легко,
без всяких усилий, переливаясь  в  траве  словно  ртуть,  он  не  поднимал
головы, но не сбивался с направления, все мускулы его  работали  в  лад  и
совершенно автоматически. Сказывался богатый опыт  бессчетных  тренировок,
сотен озорных проделок, десятков ответственных соревнований на земле и под
землей, на воде и под водой,  в  воздухе  и  в  космическом  пространстве.
Портос был хорошим спортсменом, и этим все сказано.
     Добравшись до шоссе, он остановился. До подножия  кургана  оставалось
шагов пятьдесят-шестьдесят, можно было бы, пожалуй, подползти  еще  ближе,
но его могли засечь на светлой бетонке, а  увидеть  или  по  крайней  мере
услышать,  что  здесь  произойдет,  нетрудно   было   и   отсюда.   Портос
расслабился, распластавшись в траве громадной лягушкой. Теперь  оставалось
только ждать. Медленно тянулись минуты, медленно двигались  созвездия  над
черной кроной дуба, медленно и ровно стучало сердце. Время от времени  над
поляной проносился тепловатый ветер, и тогда глухо шумела дубовая листва и
что-то длинно и тоскливо скрипело - конечно же,  не  дверные  петли,  ведь
дверь Портос оторвал и бросил в  сторону...  Экая  незадача  -  захотелось
спать! Портос крепко зажмурился и снова раскрыл глаза. И в ту  же  секунду
начались события.
     Сначала послышался глухой рокот и легонько вздрогнула  земля.  Пустые
окна  заброшенного  дома  на  вершине  кургана  медленно  налились  жутким
сиреневым светом. Какие-то неясные, но очень  уродливые  тени  задвигались
там, и послышались торопливые шаги,  а  затем  знакомое  хлопанье  могучих
крыльев. Портос весь напрягся, обратившись в зрение и слух. Снова  шаги  -
на  этот  раз  тяжелые,  уверенные,  и  звуки  как  бы  астматического,  с
присвистом,  дыхания,  и  жестяной  скрежет...  Сиреневый  свет  в   окнах
развалюхи медленно померк. Что-то звонко щелкнуло, как будто  захлопнулась
дверца автомобиля, и вдруг у подножия кургана вспыхнули три яркие фары.
     Глухой свирепый голос произнес:
     - Ка!
     - Здесь, Двуглавый! - отозвался другой голос, высокий и резкий.
     - Ты все понял, Ка?
     - Все понял, Двуглавый...
     -  Исходный  рубеж  -  сто  двадцатый  километр.   Рубеж   задачи   -
восьмидесятый километр. По исполнении немедленно возвращаться.
     - Ясно, Двуглавый.
     - Ки!
     - Здесь, Двуглавый! - проревел басом третий голос.
     - Ку!
     - На месте. Двуглавый!.. - хриплым шепотом произнес четвертый.
     - Ятуркенженсирхив!
     - У тебя в кармане. Двуглавый! - тихонько пропищал пятый.
     - Отлично. Ка, светает рано, постарайся управиться за  три  часа.  Не
забывай, завтра утром нам  предстоит  сражение.  Ну,  а  я  пока  обеспечу
заложника. Вперед!
     Послышался низкий гул, яркие фары закачались,  пришли  в  движение  и
поползли к шоссе. Портос не стал больше ждать: теперь  он  знал  все,  что
нужно. Едва неведомая машина с тремя  фарами  выбралась  на  бетонку,  он,
теперь уже почти не скрываясь, бросился  к  своей  летающей  лодке.  Через
полминуты лодка на бешеной скорости зачертила днищем по верхушкам сосен, а
еще  через  три  минуты  Портос  посадил  ее  в  заросли  акаций  напротив
километрового столба с цифрой 120 и выхватил из кармана радиотелефон.
     Атос и Арамис выслушали его не перебивая. Затем Атос прокричал сквозь
железный лязг и рев мощных двигателей:
     - Выходит, их машина будет  на  сто  двадцатом  самое  большее  через
десять - двенадцать минут?..
     - То-то и оно, - уныло сказал Портос. - А вас когда мне ждать?
     - Мы делаем все, что можем! Идем на полной скорости, зубы  от  тряски
шатаются... Будем у тебя к рассвету!
     - Поздновато.
     - Ты там смотри мне, спортсмен! Никаких лишних движений! Помни: ты  в
разведке... И не забывай, что они готовы к сражению!
     - И даже намерены взять заложника... - едва слышно добавил Арамис.
     - Что это такое, кстати, - заложник? - спросил Портос.
     - Долго объяснять... Ну, ладно, будь осторожен!
     - Отключаюсь.
     Портос выключил радиотелефон и вылез из лодки. Он взглянул на небо. В
небе спокойно мерцали яркие звезды. Он посмотрел направо.  Справа  зловеще
чернел дремучий лес. Он посмотрел  налево.  Слева  расстилалась  уцелевшая
половина Зеленой долины: неоглядное пространство, покрытое спящими садами,
среди которых раскинулись спящие селения, смутно белевшие  стенами  уютных
домиков, извивались реки и ручейки,  отражавшие  в  своих  водах  звездные
небеса, лежали луга, по которым сонно бродили выпущенные  в  ночное  кони.
Где-то лениво тявкала собака. Сонно щебетали птицы. Слышалось пение  -  то
ли кто-то не выключил радио, то ли  подружки  загулялись,  возвращаясь  из
клуба. И неутомимо звенела вода в невидимом ручье неподалеку.
     Все дышало таким спокойствием, такой безопасностью. И над  всем  этим
нависла ужасная угроза, а друзья были еще далеко, и он был один  и  ничего
не мог сделать. Впервые в жизни Портос  ощутил  душевную  боль.  Она  была
такой острой, что у него перехватило дыхание и он  в  испуге  и  удивлении
схватился за грудь обеими руками. И тогда, как будто пробудившись от  этой
боли,  какое-то  смутное   воспоминание   шевельнулось   в   его   памяти,
воспоминание о чем-то великом и светлом... что-то из старинных  летописей,
которые рассказывали наполовину непонятным языком о грозных событиях и  об
удивительных людях. Потом он вспомнил,  и  боль  исчезла.  Он  вернулся  в
лодку, подвигался, усаживаясь поудобнее,  и  огляделся.  Отсюда  все  было
прекрасно  видно.  Он  пошевелил  рычаг  управления,  и   лодка   послушно
приподняла острый нос.
     - Я готов! - громко сказал Портос.
     Словно в ответ на его слова где-то в  глубине  леса  возникло  низкое
гудение. Он замер, прислушиваясь, а гудение приближалось, и вот  уже  свет
мощных фар озарил верхушки деревьев, замелькал между стволами и побежал по
серым плитам бетонки. Когда в этом свете засверкала эмалированная  дощечка
с цифрой 120,  машина  космических  преступников  остановилась  -  грузный
горбатый силуэт, едва различимый в ночи. Послышался звонкий щелчок, тонкое
монотонное жужжание. По сторонам фар, словно водяные "усы"  у  поливальной
машины, возникли полосы странного сиреневого света.  Они  протягивались  в
обе стороны все дальше и дальше, пока не  достигли  горизонта,  и  Портосу
показалось, будто эта  светящаяся  сиреневая  полоса  разделила  весь  мир
пополам: по одну сторону был километровый  столб  с  цифрой  120,  Зеленая
долина, друзья, а по другую - он сам со своей лодкой,  машина  космических
негодяев, черный в ночи дремучий лес.
     Он приподнялся,  чтобы  лучше  видеть.  Он  никогда  не  был  трусом,
спортсмен Портос, но он почувствовал, как волосы зашевелились  у  него  на
голове.
     Грузный горбатый силуэт одновременно двигался и... стоял на месте. Он
неподвижно чернел на светлой полосе  шоссе,  но  Зеленая  долина  медленно
ползла под него, исчезая под фарами,  под  светящейся  сиреневой  полосой,
протянувшейся от  горизонта  к  горизонту.  Машина  преступников  пожирала
Зеленую долину. Первым исчез километровый столб - тонким  белым  призраком
вплыл в сиреневый туман и исчез, будто его и не было. Один за другим гасли
ночные звуки. Смолк звон близкого ручейка. Резко,  как  обрубленный,  стих
лай собаки. Оборвалась на полуслове далекая песня...  И  только  негромко,
зловеще ровно гудел чудовищный механизм на дороге.
     Портос пришел в себя. Он снова опустился на сиденье и спокойным, даже
ленивым движением руки, лежащей на рычаге, поднял лодку на высоту тридцати
метров. Затем он опустил нос лодки, нацелившись сверху в  черную  горбатую
массу, и до отказа надавил педаль акселератора.
     Был  страшный  удар.  Была  ослепительная  вспышка.  Чудовищная  сила
сорвала Портоса с сиденья, смяла и швырнула  в  темноту.  Что-то  трещало,
скрежетало, рвалось, а тела не было, и не было сил приподнять веки.
     "Уху-у-у-у! Уху-у-у-у! Уху-у-у-у!"  -  вопила  большая  белая  птица,
хлопая могучими крыльями.
     - Проклятая красная кровь! - визжал кто-то высоким резким голосом.  -
Они разбили контрактор!
     - Они за это поплатятся! - ревел кто-то низким басом.
     - Они напали! - астматически сипел кто-то. - Скорее назад! Скорее  на
"Пирайю"!
     Все-таки Портосу удалось на секунду открыть глаза, и он успел увидеть
высоко над собой уродливую крылатую тень, заслонившую звезды. Затем  глаза
его сами собой закрылись снова.
     Он уже не видел, как из-за невидимой черты поползла  обратно  Зеленая
долина. Разбитая машина  космических  преступников  возв