жно рискнуть и назвать девочке свое имя:
   - Я - Шон Шонгили, малышка.
   После того, как рана была промыта горячей водой, Шон сложил  в  несколько
раз первые полосы  ткани,  не  переставая  прислушиваться  к  воплям  ярости
неудавшихся сжигателей чудовищ.  Закрыв  получившейся  подушечкой  из  ткани
рану, он крепко перевязал ее еще несколькими полосами  -  получилась  вполне
удовлетворительная повязка.
   Внезапно шум начал приближаться.
   - Ой! Они тебя везде будут искать. Поэтому тебе и надо было сразу уйти  к
Коакстл! - вскрикнула девочка.
   - Раздевайся и полезай в эту лохань, малышка, -  распорядился  Шон,  -  а
свои вещи брось на табурет у стены. Я наполовину высунусь наружу:  не  будут
же они искать меня под твоей одеждой?
   У девочки оказалось достаточно мужества и  сообразительности;  вместе  им
удалось сложить  одежду  так,  чтобы  Шон  смог  спрятаться  под  ней.  Если
преследователи не станут обшаривать весь небольшой шатер с фонарями,  навряд
ли его смогут обнаружить.
   Визг девочки был вполне достаточным предупреждением. Шон забился поглубже
как раз в тот момент, когда дверной полог был отброшен в  сторону  и  кто-то
ввалился внутрь шатра.
   - Нет, с такой раной оно не смогло бы сюда добраться, - проговорил голос,
который Шон немедленно опознал как  голос  Мэттью  Лузона.  Он  оцепенел  от
потрясения: менее всего он ожидал услышать Лузона в таком месте.
   - Должно быть, ему кто-то помог, - прорычал  чей-то  крайне  рассерженный
голос. - Оно не могло бы перегрызть кожаные ремни...
   - Но, брат Вопиющий, эти чудовища способны на многое из того, что простые
смертные даже вообразить себе не могут...
   "Вот что. Оказывается, Мэттью нашел родственную душу - и как  раз  такого
человека, которого он сможет использовать против нас", - подумал Шон.
   Козий Навоз продолжала визжать; по временам визг переходил в бульканье  -
девочка пыталась забраться в воду так глубоко, как только могла.
   - Тише. Тебе не угрожает опасность.  Козий  Навоз.  Жди  здесь.  Чудовище
сбежало. Ты никуда не должна уходить, пока Вознесение не придет за тобой. Ты
меня слышишь?
   - Слышу и повинуюсь, - ответила девочка. Шон услышал, как полог  опускают
на место. Вторгшиеся в палатку мужчины шумно выбрались наружу и  направились
в другую сторону.
   Прежде чем Шон успел что-нибудь сказать, девочка выбралась  из  лохани  и
потянулась за полотенцем. К Шону она стыдливо повернулась спиной, и он сумел
рассмотреть во всей красе синяки и шрамы, покрывавшие всю спину  девочки  от
плеч до ягодиц. На ногах таких следов тоже хватало.
   Шон протянул ей одежду, она натянула ее и надела  обувь  с  поразительной
быстротой.
   Они вышли из шатра так же, как Лузон  и  "брат"  Вопиющий.  Рука  девочки
доверчиво  лежала  в  ладони  Шона.  Они  побежали,   пригибаясь,   стараясь
перемещаться в тени, миновали стоявшие с краю шатры и канули в ночь...

***

   Джонни постарался объяснить Лонсиане так вежливо, как только мог, что она
не сможет отправиться вместе с ними на выручку Побреките.
   - Тогда должна лететь Баника: она ее узнает, - сказала Лонсиана.
   - Ну, тогда и я здесь не останусь, даже если мне  придется  забраться  на
крышу вертолета, - упрямо заявил Диего. - Если летит Банни, то и я тоже.
   Спорить с ним никто не пытался.
   Кармелита и ее сестры рассказали Банни  о  La  Pobrecita  достаточно  для
того, чтобы девушка пожелала полететь на ее поиски.
   - Чем дальше, тем хуже, - заглядывая внутрь вертолета, сказала Банни. - У
майора есть все причины отправиться туда и проверить, что за люди там живут,
и причин этих не меньше, чем у Мэттью Лу-зона. А если Лузон сам  не  поможет
нам вырвать Киту из лап этого извращенца, он ведь не захочет, чтобы все  его
распрекрасные друзья узнали о том, что он мирится с такими ужасными  вещами?
Разве я не права?
   Джонни взглянул на Яну. Он вовсе не был так  уверен  в  том,  что  Лузона
можно пристыдить и заставить помочь Побреките только потому, что она  попала
в трудное положение и потому, что это было бы правильно. По всему, что видел
Джонни, Лузону был неведом стыд. Очень может быть, что друзей  Лузона,  если
таковые у него были, подобные "ужасные вещи" беспокоят не  больше,  чем  его
самого.
   - Существует закон Межпланетного Сообщества,  касающийся  принуждения  ко
вступлению в брак детей, не достигших половой зрелости, - сказала Яна. -  Мы
уверены в том, что она подпадает под это определение?
   - У нее практически нет грудей, но, учитывая то, что  она  недоедала  всю
жизнь, это не может быть решающим аргументом, - нахмурилась Лонсиана. - Но у
нее самой никогда не было месячных, хотя она знает  о  "кровотечениях"  и  о
том, что некоторые девушки становятся бесплодными. Побрекита  знает  слишком
много такого, что ей не следует знать!
   - Хорошо, я готов, - сказал Джонни. - Поскольку доктор  Лузон  опаздывает
на наше рандеву, в рамках распоряжений, - полученных  от  доктора  Фиске,  я
вполне могу начать его поиски.

***

   Слишком много драгоценного времени ушло  на  то,  чтобы  собрать  руду  и
погрузить ее в "шаттл" для доставки на космобазу. Сатоку приходилось  летать
в каждую деревню, оставляя "шаттл" в  отдалении,  связываться  с  шаначи,  а
потом ждать, пока образцы доставят и погрузят. Разумеется, на этом этапе ему
нельзя было показываться  на  людях,  поскольку  люди,  из  Прохода  Мак-Ги,
которых настроили против него эти пришлые детишки, преследовали его по пятам
с явным намерением убить. Ему приходилось опасаться не только  людей,  но  и
хитрых  и  пронырливых  шпионов-кошек,  которые,  как  он  знал,  передавали
информацию от одной деревни к другой. Правда, он  не  имел  представления  о
том, как они это делают.  Надо  было  бы  вскрыть  одну  из  этих  тварей  и
разобраться, что к чему, подумал он.
   За последней партией груза он снова вернулся в Савой. Увядшая женщина  по
имени Лука (Саток едва узнал ее: подумать только! Когда он впервые заполучил
ее, она была таким лакомым кусочком!..) загрузила образцы  руды  в  "шаттл".
Саток представил себе, сколько времени придется все это выгружать, и объявил
Рейди, что женщина летит с ним.
   - Тогда мы будем  выглядеть  как  обычные  рудокопы,  эдакие  "мамочка  с
папочкой", - пояснил он. - Кроме того, кто-то должен  помочь  мне  выгрузить
руду и охранять ее.
   - Она к твоим услугам, - ответил Рейли. - Работа - это, пожалуй, все,  на
что  она  теперь  годится.  Правда,  она  ленивая  паршивка:  и  пальцем  не
пошевелит, пока ее не побьешь.
   - Я это запомню, - заверил его Саток и  наполовину  в  шутку,  наполовину
всерьез погрозил Луке кулаком. Женщина отшатнулась,  ссутулилась  и  покорно
полезла в "шаттл".
   До космобазы было четыре часа лета, но, поскольку "шаттл" был перегружен,
на дорогу ушло шесть часов. База всегда прежде была открыта,  однако  теперь
вокруг нее  была  возведена  ограда  с  воротами,  у  которых  делала  петлю
разлившаяся река, прежде бывшая дорогой к Килкулу. "Шаттл" не был официально
зарегистрирован, а руда была слишком ценным грузом,  чтобы  оставлять  ее  в
пределах досягаемости проходящих мимо солдат, поэтому Саток посадил  "шаттл"
на полоске земли между воротами и лесом, где были вырублены  и  сожжены  все
деревья  и  кустарник.  Как  он  понял,  сделано  это  было  из  соображений
безопасности.  Судя  по  всему,  Компания  расценила  ситуацию   как   очень
серьезную. Саток оставил сжавшуюся в комок Луку в "шаттле", заперев ее  там,
и  направился  к  воротам  с  таким  лицом,  словно  был  по  меньшей   мере
полковником.
   Охранник у ворот  оглядел  Сатока;  кожаная  и  меховая  одежда,  длинные
волосы, кошачий череп на посохе и весь облик шаначи не вызвал у него доверия
- он покачал головой и твердым жестом показал  Сатоку:  уходи  туда,  откуда
пришел.
   - Несанкционированный доступ  на  базу  запрещен,  сэр.  Приказ  капитана
Фиске.
   Солдатик, судя по всему, мог оказаться более полезным, чем ожидалось.
   - Да, но именно для того, чтобы с ним увидеться, я  и  прибыл  сюда.  Мне
нужен капитан Фиске. Скажите ему, что его хочет видеть капрал  Джеймс  Саток
по вопросу о горнодобывающей деятельности Компании.
   Черт побери, в конце концов, он когда-то действительно был капралом.
   - Вы немного староваты для капрала, не так ли?  -  спросил  мальчишка,  в
этот раз не дав себе труда прибавить "сэр". - И, я бы сказал, ваша одежда не
слишком похожа на форменную.
   - И это все, что ты мне можешь сказать, парень? В  самом  деле?  -  Саток
подался вперед, заговорил доверительно:
   - Конечно, может, это все и так, но я был капралом - и ты им будешь, если
станешь вести себя разумно и не мешать мне. У меня тут груз ценных руд - как
раз тех, которые нужны Компании, - и я могу  сообщить  капитану  Фиске,  где
можно найти их залежи.
   - Ну да! - фыркнул мальчишка.
   - Послушай, если не веришь, взгляни сам и убедись!
   - Я не могу оставить свой пост; если бы вы действительно служили в армии,
вы бы это знали.
   - Сынок, я служил в армии достаточно долго для того, чтобы  понять,  что,
играя строго по правилам, можно попасть в такое же дерьмо, как и не соблюдая
их. Руда в моем "шаттле"  -  вон  там,  у  деревьев.  Ты  можешь  все  время
присматривать за этими клятыми воротами. Просто пойди и взгляни: ты поймешь,
почему нужно доложить капитану Фиске, что я здесь.  Послушай,  я  даже  могу
взять тебя в долю...
   Без единого слова охранник  открыл  ворота  и  последовал  за  Сатоком  к
"шаттлу".
   - Руда вон там, сзади, - сказал Саток, указывая на грузовой отсек. В  тот
самый момент, когда охранник повернулся к нему спиной, бывший шаначи  ударил
его по голове куском породы, который он заранее отложил в сторону именно  на
такой случай. Затем он снял с охранника форму и сам облачился в нее. Он взял
также значок и оружие - это могло пригодиться. За  все  это  время  Лука  не
сказала ни слова.
   Переодевшись, Саток тряхнул парня за плечо, приводя его в чувство:
   - Эй ты, задница! Как мне найти капитана Фиске?
   Мальчишка, оставшийся только в белье с подогревом, выглядел теперь лет на
шестнадцать; глаза у него слегка косили.
   - Его нет на базе.
   Саток направил на парнишку оружие:
   - Я устал играть в игры. Ты мне сейчас скажешь все как на духу. Где Фиске
и как мне до него добраться?
   - Но его здесь нет. Он  отправился  в  Шэннонмут,  чтобы  встретиться  со
специальной комиссией по расследованию, присланной Компанией.
   - Ты очень мне помог, - откликнулся Саток. Он уже  собирался  пристрелить
парнишку, но вовремя задумался о  том,  что  если  после  заключения  сделки
намерен  стать  солидным  гражданином,  не  стоит  начинать  новую  жизнь  с
убийства. А потому он ограничился тем, что снова стукнул солдатика по голове
- аккуратно, но именно в ту точку, которая  надолго  выключила  парня,  -  и
оставил его в лесу.

***

   Торкель Фиске полностью завладел вниманием  Мармион  де  Ревер  Алджемен,
обращаясь с ней с ухватками заправского сердцееда; ее  это  забавляло,  хотя
она старалась ничем этого не выдать. Хотя Торкель был очень похож на Вита  в
этом возрасте и был совершенно очаровательным  юношей,  Мармион  решила  про
себя, что ему не хватает тонкости его отца. Что-то было в нем  мальчишеское,
резковатое  -  и  привлекательное.  Впрочем,  это  дополнялось  определенной
расчетливостью и недостатком.., глубины?  Души?  Мармион  не  могла  сказать
наверняка.
   Мармион заставила  его  сопровождать  ее  в  Шэннонмут,  поскольку  Шинид
Шонгили,  сестра  Шона,  и  Эйслинг  Сенунгатук,  сестра  Клодах,  все   еще
находились там, а ей не хотелось упустить случай поболтать с ними  и  заодно
посетить еще одно поселение планеты. Она подозревала, что здешние  поселения
не слишком отличаются друг от друга, однако представить всесторонний  отчет,
даже не попытавшись провести сравнительный анализ, было невозможно.
   Пейзаж стоил того, чтобы уделить ему несколько слов - в частности, потому
что это все еще был пейзаж, а  не  грязевое  озеро.  Деревья  и  кустарники,
разбуженные весной, расцветали, и в воздухе разливался чуть пьянящий аромат.
Даже дорога не была настолько грязной, - хотя лучше было бы назвать  это  не
дорогой, а тропой.
   - Почему между поселениями  нет  настоящих  дорог,  Торкель?  -  спросила
Мармион.
   Торкель посмотрел на нее с  удивлением,  только  что  не  открыв  рот,  и
улыбнулся, причем улыбка эта вызвала  у  нее  какое-то  странное,  нехорошее
предчувствие.
   - Вот и я об этом, Мармион, я об  этом  же.  Я  полагаю,  что  мы  чем-то
обделили  местных  жителей,  держа  их  в  такой  виртуальной  изоляции,   и
спровоцировали определенные изменения...
   Улыбка оставалась на его лице до тех пор, пока в поле зрения всадников не
показались дома Шэннонмута, а тропа не  расширилась  настолько,  что  теперь
действительно могла называться дорогой. Здесь  даже  было  какое-то  подобие
тротуара,  а  через  саму  дорогу  были  проложены   камни,   образовывавшие
своеобразные "мостики". По этим "мостикам" теперь и ступали их кони.
   Задолго до того, как первые жители попались им на глаза, они услышали лай
собак. Там и тут стояли  лошади.  Мармион  была  уверена,  что  видела,  как
неподалеку промелькнули и исчезли в кустарнике  один-два  оранжевых  хвоста.
Нужно заставить кого-нибудь из помощников Лузона,  если  уж  они  так  любят
составлять таблицы и графики, посчитать кошек Сурса - если,  конечно,  кошки
пожелают оставаться на одном месте достаточное количество времени, чтобы  те
успели сделать это. И неплохо было бы пересчитать собак. И лошадей.
   С  такой  идеально  работающей  "системой  раннего   оповещения",   какую
создавали животные, не было ничего удивительного в том, что к тому  времени,
как всадники въехали в Шэннонмут,  большая  часть  населения  уже  вышла  им
навстречу. Мармион была очень довольна, зато Торкель был явно  расстроен,  в
особенности увидев Шинид Шонгили, стоявшую  рядом  с  Эйслинг  Сенунгатук  и
выглядевшую весьма официально: ни дать ни взять глава комитета по встрече.
   - Slainte вам всем. Надеюсь, вы не против нашего приезда сюда, -  сказала
Мармион, приветливо улыбнувшись сперва Шинид  и  Эйслинг,  а  потом  и  всем
остальным собравшимся. - Шэннонмут так близко, и Клодах полагала, что вы  не
станете возражать, если мы нанесем вам визит. Торкель был столь любезен, что
показал мне дорогу, хотя теперь мне думается, я и сама смогла бы  ее  найти.
Вы понимаете, кошки... Они не дали бы мне свернуть не в  ту  сторону,  да  и
этот славный конь тоже.
   Мармион ласково  похлопала  своего  кудряша  по  шее;  тот  повел  ушами,
прислушиваясь к голосу Мармион, потом повернулся к Шинид и навострил  уши  в
ее сторону.
   Шинид улыбнулась:
   - Slainte, Мармион. Вас ждали и вам рады. - Торкеля  она  едва  удостоила
коротким кивком. - Спешивайтесь здесь, Робби позаботится о ваших лошадях.
   Она жестом попросила подойти долговязого подростка.
   Когда Мармион и Торкель оказались на тротуаре,  Шинид  положила  руку  на
плечо Мармион.
   - Это Мармион де Ревер Алджемен, о которой  мы  говорили,  -  а  капитана
Фиске все вы знаете...
   Вокруг зашумели, здороваясь и нерешительно улыбаясь.
   - Идемте, - с этими словами Шинид повернулась на каблуках и  зашагала  по
улице.
   Торкель пробормотал себе под нос что-то о "грубых  манерах",  подчеркнуто
стараясь не смотреть на покачивающиеся при ходьбе бедра  Эйслинг.  Остальные
жители поселения последовали за ними.
   - Все растения пережили поездку? - спросила Мармион.
   - О да, все. - Эйслинг так и лучилась счастьем. - Айгур и Шейдил нам тоже
кое-что передали. Это будет прекрасное  лето  для  посевов!  Одно  из  самых
лучших, какие когда-либо были здесь.
   - Что до этого, - Торкель подошел поближе к Эйслинг и широко улыбнулся, -
об этом как раз упоминала госпожа Алджемен. Знаете, я думаю,  что  Интергалу
стоит  проследить  за  строительством  между  поселениями  хороших  дорог  и
оранжерей, чтобы вам не приходилось ждать весны,  и  можно  было  заниматься
садами раньше.
   - В самом деле? - Шинид остановилась слишком резко, так что Эйслинг  чуть
в нее не врезалась, и посмотрела на него. Шинид почти тут же снова  зашагала
вперед, перепрыгивая с островка на островок. - Как это любезно!
   Мармион заметила, что Торкель Фиске покраснел,  встретив  такой  холодный
прием: с его  стороны  это  было  беспрецедентной  уступкой.  Впрочем,  сама
Мармион одобряла  скептицизм  Шинид.  Однако  прежде  чем  Торкель  обиделся
окончательно или успел передумать,  Шинид  начала  подниматься  по  ступеням
дома, на недавно перекрытой крыше которого во  множестве  сидели  кошки.  Их
оранжевые шкурки представляли странный контраст с  цветом  новых  досок.  На
солнечной  стороне  свернулись,  переплетясь,  два  кота-охотника.   Мармион
заметила, что Торкеля слегка передернуло. Она поняла, насколько велики  были
эти коты - но как же умны при этом! Она  читала  это  в  глазах  того  кота,
который лежал мордочкой к ним: его  глаза  превратились  в  щелочки,  но  их
выражение было явно  осмысленным  и  целеустремленным.  Должно  быть,  кошки
узнали об их путешествии и его цели, как  только  они  с  Торкелем  покинули
космобазу.
   -  Вы,  наверное,  голодны,  -  сказала  Шинид,  открывая  дверь  в  дом,
обставленный скудно даже по меркам Сурса.
   Тут Мармион заметила  огромный  ткацкий  станок,  занимавший  весь  центр
комнаты. Скамьи, стулья и  прочие  предметы  обстановки  были  подвешены  по
стенам на крюках, чтобы легче было подойти к станку.  Ткачиха  работала  так
быстро, что почти невозможно было уследить за  ее  движениями.  Она  подняла
голову, кивнула, улыбнулась и снова склонилась над своей работой.
   - Мы привезли еду с собой, - сказала Мармион. - О! Как глупо было с  моей
стороны не забрать...
   Дверь отворилась снова, и худощавый  парень  поставил  на  пол  седельные
сумки, после чего исчез так стремительно, что Мармион  даже  не  успела  его
поблагодарить. Затем она перевела взгляд на усердную ткачиху, опасаясь,  что
помешала ей.
   Шинид улыбнулась:
   - Это очень любезно с вашей стороны, но,  думаю,  наших  запасов  хватит,
чтобы прокормить еще двоих.
   - Но я настаиваю, чтобы вы использовали и  наши  припасы,  Шинид!  Клодах
сказала, что у вас скорее всего на исходе "пять  специй"  и..,  ох,  как  же
называлась еще одна приправа? - Мармион полезла в мешки  и  начала  вынимать
оттуда бутылки, свертки и сушеные продукты, которым, по словам Клодах,  была
бы рада любая хозяйка. Когда  к  этому  прибавился  пятикилограммовый  мешок
сахара, Мармион несколько виновато проговорила:
   - Я кладу в чай столько сахара, что  настаиваю,  чтобы  вы  приняли  это.
Обещаю, что не съем все: вам скоро нужно будет консервировать ягоды...
   - Мы действительно очень рады этому, госпожа, - подала голос ткачиха. - У
нас будет хороший урожай, причем скоро, а с  капелькой  джема  даже  простой
хлеб становится настоящим лакомством.
   - Айгур, это та самая госпожа, о  которой  я  тебе  говорила,  и  капитан
Торкель Фиске.
   Мармион на минутку задумалась  о  том,  почему  ничего  не  говорилось  о
Торкеле. С другой стороны, она выглядит более необычно, чем он... Однако  по
тому,  как  дрогнули  губы  Торкеля,  она  поняла,  что   он   осознал   это
завуалированное  оскорбление.  Эти  Шонгили  -  великие  хитрецы,   подумала
Мармион. Жаль их переделывать. Да и вообще, зачем  это  делать?  Они  хороши
такие, какие есть.
   Был приготовлен  и  выпит  чай,  подслащенный  сахаром  Мармион.  Мармион
принесла чашку Айгур к ткацкому станку, чтобы  рассмотреть  поближе  сложный
узор ткани. Не удержавшись, пощупала ткань и вскрикнула от удивления - такой
она была мягкой.
   - Лошадиная шерсть, - сообщила ей Айгур.
   - Какой удивительный рисунок... Это специальный заказ?
   - Моя дочь выходит замуж - это для постели новобрачным, - гордо  ответила
Айгур.
   - О, это по