амая  суть  Яны
содрогнулась от невыразимого счастья и  блаженства  -  это  было  блаженство
пробуждения, пробуждения планеты к жизни. Жизнь  наполнила  ее  до  краев  и
забурлила неудержимым потоком радости. Ее тело  не  могло  удержать  в  себе
такую радость жизни, и прекрасные  новые  живые  создания  стали  прорастать
прямо сквозь ее кожу, и волосы, и глаза, и рот,  и  нос,  и  уши,  и  каждый
ноготь, и каждый волосок на коже сочился жизнью, каждое  мгновение  порождая
тысячи тысяч  новых,  прекрасных  созданий  -  цветущих  и  покрытых  мехом,
крылатых и когтистых, и мягкую стелющуюся губку зеленого  мха,  и  стройные,
устремленные  ввысь  стволы  деревьев  с   нежными,   трепетными   листьями,
источающими сладостный аромат. И  посредством  каждого  из  этих  прекрасных
существ она могла  с  необычайной  легкостью  -  стоило  только  пожелать  -
говорить и петь, играть и танцевать, любить и смеяться - и жить. Даже смерть
была только частью жизни - она чувствовала это, с сожалением, но без печали.
   Эти чудесные создания вызывали у нее блаженный  трепет,  они  ласкали  ее
кожу, они ныряли и плавали в ее живой крови, насыщая ее и поддерживая в  ней
жизнь. Ей было хорошо, она была  одним  целым  со  всеми  этими  прекрасными
живыми созданиями, она жила и была счастлива.
   Но вот она вдруг почувствовала боль -  несильную  боль,  совсем  рядом  с
сердцем. Сначала эта боль побеспокоила ее всего раз и совсем  недолго.  Боль
стала сильнее, когда часть созданий, выросших из ее тела, покинули ее - но и
эту боль она поначалу смогла вынести. Но прошло время, а боль не  унималась,
и пришла другая боль. Боль становилась  все  сильнее  и  сильнее  -  острая,
резкая боль пронзала тело, как будто  кто-то  безжалостно  терзал  ножом  ее
плоть, живьем резал ее на куски. Она содрогнулась и вскрикнула  от  боли,  и
заплакала - посредством тех существ, что выросли из нее. И были  такие,  кто
услышал и пожалел ее,  но  были  и  те,  кто  не  смог  вынести  тяжести  ее
страданий. Задыхаясь от боли, она терпеливо ждала, когда станет  легче  -  и
боль отступала, но только для того, чтобы вскоре вернуться вновь.
   И тогда первая боль, главная, основная боль, чем-то похожая на тот экстаз
освобождения, который когда-то разорвал оковы льда  и  камня,  пленившие  ее
живое сердце, - стала сильнее и глубже, пронизала все ее существо,  так  что
она не в силах была больше терпеть. И тогда она рассекла  свое  тело...  Она
сдавливала больное место все сильнее и сильнее, напрягая всю силу своих мышц
и остова, и до звона натянутых нервов, направляя туда свою кровь -  и  нарыв
лопнул, а она вздохнула с облегчением, истекающая кровью, но  освободившаяся
от боли. Те существа, что питали ее тело, бросились ей на помощь и собрались
вокруг  больного  места,  чтобы  поддержать  ее.  И  она  почувствовала  эту
поддержку и помощь и снова ощутила целостность и единство с  ними,  покой  и
радость освобождения от боли  -  ощутила  посредством  тех,  кто  первым  ее
освободил.
   Постепенно  образ  вулкана,  разорвавшего  изнутри  ее   грудь,   померк,
растворился в ощущении боли, хлынувшей наружу из всех пор на  ее  коже  -  и
понемногу затихшей. Образ рассеялся - Яна восприняла боль Сурса изнутри, как
свою собственную, и освободилась от этой боли, пропустив ее через себя.  Она
лежала на полу пещеры, рядом всхлипывал Торкель Фиске, здесь же лежал Диего,
а с другой стороны - Стив Марголис и Шон.
   Туман исчез. Доктор Фиске сидел на полу и  смотрел  на  светящиеся  стены
пещеры, по его щекам катились слезы. Больной рукой Фиске неловко обнимал  за
плечи Клодах, а второй рукой - Банику.
   Все медленно поднялись и вышли из пещеры. О'Ши и  Грин  пришли  в  пещеру
последними,  и  поэтому  первыми  оказались  снаружи  и  первыми  подошли  к
ожидавшему  вертолету.  Яна  забралась  в  кабину  и  пристроилась  рядом  с
носилками, на которых лежал Джианкарло. Вдоль носилок вытянулся во весь рост
Нанук. Пятнистый котище мурлыкал и делал то, чем обычно занимались его рыжие
собратья. Шон присел возле Яны с другой стороны. Пока вертолет летел,  никто
не сказал ни слова.

***

   - То, что вы терраформировали, оказалось разумным  существом,  которое  -
так уж случилось - имеет форму  планеты,  -  сказал  Шон,  когда  все  уютно
разместились в домике Клодах.
   - С научной точки зрения, мне трудно в это  поверить,  -  ответил  доктор
Фиске, сидевший на кровати Клодах.
   Сама Клодах тем временем замешивала очередную порцию лечебной мази от ран
и ожогов - для Яны и Торкеля. Джианкарло отправили в госпиталь на космобазе.
О'Ши снова пришлось улететь, и он предпочел не сообщать  дежурному  офицеру,
что на борту было еще несколько  пассажиров  -  пассажиров,  которые  сейчас
пытались переварить огромную порцию новой информации. По пути  на  космобазу
О'Ши приземлился в Килкуле - там вышли те, кто присутствовал при откровениях
Сурса.
   Торкель медленнее всех приходил в себя  от  потрясения  после  общения  с
планетой и долго еще оставался очень тихим и задумчивым. Но тем не менее  он
все с таким же тихим и задумчивым  видом  взял  у  Стива  Марголиса  комм  и
приказал отряду солдат, расквартированному в Килкуле, вооружиться и окружить
дом Клодах.
   Торкель был смущен - Яна прекрасно это понимала и не могла винить его  за
это. Она и сама немного смутилась, но гораздо сильнее обрадовалась, узнав об
истинной природе того, что связывает планету с ее  обитателями.  Еще  бы  не
смутиться - после того, как непосредственно почувствуешь на своей шкуре  все
то, что чувствовала целая планета!
   - С научной точки зрения этому не существует никаких объяснений, - сказал
Шон, спокойно соглашаясь с доктором Фиске. - Я сам и в юности,  и  всю  свою
взрослую жизнь изучал науки, которые так или иначе имели  отношение  к  этой
природной загадке - и не нашел никаких приемлемых  с  научной  точки  зрения
объяснений того, что здесь происходит. Но я знаю, что  планета  воздействует
на нас, изменяет нас - и изменяется сама. Можно  сказать,  что  Сурс  и  его
обитатели живут в уникальном симбиозе.
   - Согласен, это  может  быть  некой  разновидностью  симбиоза,  -  сказал
Фиске-старший и кивнул. Свободной рукой ученый поглаживал пушистую кошку.  -
Весьма примечательной и определенно уникальной. И все же я хотел  бы  узнать
еще кое-что. К примеру, скажите, Шонгили, догадывался ли ваш дедушка о  том,
что планета разумна и способна чувствовать? Установил  ли  он,  что  планета
стала разумной в процессе терраформирования или после его завершения? Как вы
сами узнали о том, что планета разумна, и - самое главное - как быть  теперь
с ее дипломатическим статусом?  Я  не  думаю,  что  в  Интергале  существуют
подобные прецеденты - в любой  другой  исследованной  Компанией  системе.  Я
понимаю теперь - по крайней мере, мне кажется, что понимаю,  -  почему  наши
научно-ориентированные   и   совершенно   не   подготовленные    к    такому
исследовательские партии не сумели справиться  с  этим...  Как  бы  поточнее
выразиться?  Скажем  так  -  с  непосредственным   психическим   постижением
разумности Сурса. Бедный Франсиско Метаксос прекрасный ученый, но он  всегда
был слишком рассудительным...
   - И все же он не так уж плох, дорогой, - заметила Клодах. - Он  и  раньше
был не так плох, а теперь, как мне  кажется,  он  гораздо  лучше  готов  это
понять и принять.
   После событий в пещере между Клодах и доктором Фиске зародилась  странная
нежная привязанность. Всю дорогу, пока  они  летели  обратно  на  вертолете,
доктор Фиске держал Клодах за руку. Они сидели рядышком и  смотрели  в  окно
вертолета  и  время  от  времени  обменивались  долгими,   заинтересованными
взглядами. Яна с удовольствием посмотрела бы точно таким же взглядом на Шона
Шонгили - но только не сейчас, когда их окружала такая толпа людей.
   - Эйслинг скоро приведет Фрэнка сюда, - продолжала между  тем  Клодах.  -
Как  только  они  закончат  кормить  и  чистить  кудряшей.  Может,   удастся
как-нибудь привезти в Килкул и полковника Джианкарло, после  того,  как  ему
станет чуть получше? Он был так настроен против нас, что ни за что не  выжил
бы в пещере, особенно в таком состоянии -  слабый,  раненый.  Пусть  немного
поправится, окрепнет - и можно будет представить его Сурсу. Может,  он  даже
начнет нас немного понимать...
   Фиске-старший кивнул, а Яна подумала, что Клодах по доброте своей склонна
переоценивать  достоинства  Джианкарло,  его  психологическую   гибкость   и
приспособляемость. Этот тип  такой  же  прямолинейный,  как  Устав  строевой
службы Компании.
   - Я расскажу вам, что смогу, доктор Фиске, - сказал  Шон.  Он  наклонился
вперед и оперся локтями о колени. - Расскажу все, что я сам  знаю  о  Сурсе.
Начать с того, что я никогда не старался держать это в тайне и  ни  от  кого
этого не скрывал - другое дело, что, как вы сами теперь  знаете,  трудновато
объяснить это кому-нибудь на словах, а тем более убедить кого-нибудь  в  это
поверить. Вот все, что мы знаем: когда процесс терраформирования, запущенный
вашим прадедом, завершился и планета была готова  к  заселению,  специалисты
Интергала определили наиболее подходящую для нее экологическую систему.
   Шон смыл с себя весь пепел и надел чистые брюки и  толстый  серый  свитер
ручной вязки, который дала ему Шинид. Серый свитер очень удачно сочетался  с
серебристыми глазами  и  светлыми,  платиново-русыми  волосами  Шона  -  Яне
вспомнилось, как она увидела его на берегу маленького ручейка в пещере и  по
ошибке приняла за тюленя. Яна легонько погладила Шона по руке - от  локтя  к
кисти. Шон поймал  ее  ладонь  в  свою  и  нежно  пожал,  не  отвлекаясь  от
разговора.
   -  Моему  деду,  ведущему  биогенетику  Интергала,  поручили   произвести
необходимые биологические изменения, чтобы приспособить к  суровому  климату
планеты те виды животных, которые смогут существовать  в  таких  условиях  и
будут  полезны  поселенцам  там,  где  современные  технологии  и  механизмы
оказались непригодными. И он сделал это - он создал экологическую систему  с
полноценной пищевой цепочкой,  которая  включала  в  себя  низшие  растения,
деревья, злаковые культуры, животных, годных в  пищу,  и  животных,  которые
пригодятся для разнообразных хозяйственных нужд  -  к  примеру,  собаки  для
санных упряжек или кудряши. Все, что здесь живет и  растет,  и  растения,  и
животные, все это появилось здесь благодаря ему.
   - Он сделал гораздо больше, чем от него требовалось, -  заметил  Торкель.
Он встревожился, но был настроен уже не так воинственно, как раньше.
   - Я бы так не сказал. Мой дед, как и вы, был ученым, и он не рассматривал
саму планету как часть экосистемы. Но, однажды пробудившись,  планета  стала
действовать по собственному разумению  и  внесла  свой  вклад  в  изменения,
начатые моим дедом, усиливая и  подкрепляя  их  -  тогда  и  теперь,  в  тех
случаях, когда это кажется ей необходимым. Те  из  нас,  кто  большую  часть
жизни проводит в естественных природных условиях  Сурса  -  как  Лавилла,  -
гораздо  более  подвержены  таким  изменениям,  по  сравнению,  например,  с
молодыми людьми, которые завербовываются в Интергал, на службу вне  планеты.
Я сам никогда не покидал Сурс. И знаю, что никогда не смогу этого сделать, -
Шон мило улыбнулся. - И я не хочу никуда  отсюда  уезжать.  Планета  сделала
меня частью себя и в то же время стала неотделимой частью меня самого.
   Торкель покачал головой - и соглашаясь, и не соглашаясь.
   - Мне этого  недостаточно,  Шонгили.  Скажите,  что  именно  там  с  нами
произошло? Насколько я могу судить, это не было промывание мозгов, - Торкель
явно был озадачен.
   - Планета показала вам, как она воспринимает то, что вы с ней делаете,  -
сказал Шон.
   Торкель скривился, не желая принимать такое объяснение.
   - Ладно, но я все равно не понимаю, как  вам  удалось  заставить  планету
делать то, что она вытворяла последние  несколько  дней.  Все  эти  вулканы,
землетрясения, потепление  и  ледоход  на  полтора  месяца  раньше  обычного
срока...
   Шон пожал плечами.
   - Я не заставлял ее ничего делать.  Фиске.  Она  сама  решила,  как  себя
защитить. Я ничего не сделал - только поспособствовал тому,  чтобы  послания
планеты дошли до тех, кому они предназначались.
   - Послания, которые только вы можете разъяснить? Шон покачал головой.
   - Мы с вами вместе были тогда в пещере,  Фиске.  И  вы  можете  понять  и
объяснить то, что почувствовали, точно так  же,  как  и  я,  -  если  только
перестанете закрывать глаза на очевидное и  немного  подумаете.  Разве  нет?
Если бы вы тогда совсем не приняли этого - как пытаетесь сделать  сейчас,  -
вы были бы в таком же состоянии, как Фрэнк Метаксос. И все, что я сделал,  -
все, что все мы сделали, - мы постарались  защитить  вас  самого  от  вашего
идиотского упрямства и помогли нужным людям оказаться в  нужном  месте  и  в
нужное время, чтобы планета могла передать вам свое послание. И она  сделала
это - тогда, в пещере.
   - И в чем же именно состояло то послание, которое мы с вами  получили,  -
как вы его понимаете? - с живой заинтересованностью, а никак не  с  вызовом,
спросил Фиске-старший.
   - Планета постаралась  донести  до  нас,  что  она  -  живое  и  разумное
существо, доктор Фиске, - невозмутимо ответил Шон. - И она не  хочет,  чтобы
разрывали ее кожу, чтобы забирали и увозили куда-то ее плоть. Она не  хочет,
чтобы от ее тела отрывали куски, чтобы на ее детей охотились, чтобы их крали
у нее и куда-то увозили против их воли. Она счастлива, что  ее  разбудили  к
жизни, и с удовольствием готова поделиться тем, что у  нее  есть,  -  в  том
числе и тем, про что вы и ваше начальство даже не догадываетесь.
   - К примеру, лекарствами, которые  делает  Клодах,  -  вмешалась  Яна.  -
По-моему, медикам Компании очень  и  очень  пригодится  средство  от  кашля,
которое может полностью вылечить легкие,  пострадавшие  так  сильно,  как  у
меня.
   Торкель  с  удивлением  посмотрел  на  нее,  потом  отвернулся  и  крепко
задумался, а его отец глубокомысленно кивнул, провел пальцами по  завернутой
в прочную шину больной руке и сказал:
   - Не говоря уж об этом гипсе для поломанных костей...  Предельно  простая
штука, а применений для нее найдется огромное множество. Причем, заметьте  -
никаких побочных эффектов. Продолжайте, Шонгили.
   - А особенно Сурс страдает  из-за  наплыва  людей  в  район  космобазы  и
слишком оживленного движения транспорта,  -  сказал  Шон.  -  Планета  может
укрепить переходную зону под территорией базы  и  таким  образом  обеспечить
безопасность небольшого числа  необходимых  взлетов  и  посадок  и  наземных
перемещений. Но сейчас нагрузка превысила все допустимые пределы  -  планета
просто не справляется. Сурс не хочет кормить  и  снабжать  всем  необходимым
такое огромное количество людей, которое скопилось сейчас на космобазе.  Это
истощит его природные ресурсы, особенно в такое время  года,  после  долгой,
изнурительной зимы.
   - И все же планета рада, что те из нас, кто давно, еще в детстве, покинул
ее, прилетели домой - хотя бы ненадолго, в гости,  -  вдруг  сказал  капитан
Грин.  Они  вместе  с  О'Ши  увлеченно  работали  ложками,  склонившись  над
кастрюлей лосиного жаркого, которую им дала Эйслинг. -  Планета  была  очень
рада, что я вернулся. А я и не думал, что она меня все еще помнит.
   - Вам с О'Ши еще придется за многое ответить, капитан, - сказал  Торкель.
- Например, за то, что вы не арестовали всех этих людей, когда увидели,  что
нас захватили и затащили в эту пещеру.
   О'Ши пожал плечами.
   - Как говорится, капитан, мы - местные. И нам хватило ума не вмешиваться,
когда начался лэтчки.
   - Вы - с Сурса? - Торкель в изумлении уставился на них. - Не удивительно,
что вы не поддержали меня, когда я так  на  вас  рассчитывал!  -  В  Торкеле
пробудился его прежний воинственный пыл. Он повернулся к Шону и спросил:
   - Это тоже вы подстроили, Шонгили?
   Шон только пожал плечами.
   - Вы меня переоцениваете, капитан. То, что капитан  Грин  и  мичман  О'Ши
оказались здесь, - чистая случайность. Фиске. Но вы нисколько не пострадали,
так что, по-моему, этих людей не в чем винить.
   - Не надейтесь, что вам хоть что-нибудь сойдет с рук, Шонгили!  -  сказал
Торкель. Потом подошел к двери, распахнул ее и подозвал  одного  из  солдат,
карауливших снаружи. - Мне нужен портативный комм, с прямым  подключением  к
главному компьютеру. Принесите его сюда, и быстро. Надо проверить  кое-какие
данные относительно участия коренных жителей в этом проекте.
   Солдат браво откозырял и, как Яне показалось, чуть улыбнулся. Эта  улыбка
заставила Яну призадуматься о том, что же такого смешного обнаружит  Торкель
в раскладке личного состава солдат Компании, командированных  на  Сурс.  Она
заметила также, что Стив Марголис все время  молчит  и  с  задумчивым  видом
поглядывает то на Шона, то на Торкеля, то на доктора Фиске. Но то,  что  его
беспокоило, Стив Марголис предпочитал держать при себе.
   - Рассказывай дальше об этих адаптационных изменениях, сынок, -  попросил
Шона доктор Фиске. Ему не терпелось вернуться  к  обсуждению  этого  важного
вопроса. - В чем они, собственно, состоят?
   Шон заговорил так увлеченно, с таким живым интересом, который двое других
ученых, сидевших в комнате, могли понять лучше всех остальных.
   - Самое важное вот что: не только я или мой дед, но,  по  большей  части,
сама планета  развила  и  усилила  умственные  способности  некоторых  самых
смышленых видов животных.
   - Вроде этих кошечек, что окружили Фрэнка? - спросил Стив Марголис.
   - Да, и еще - вот этих, - сказал Шон, потом поднял руку и закрыл глаза. И
сразу же за дверью  послышался  скулеж  и  повизгивание,  и  по  подоконнику
заскребли чьи-то когти. Один из  караульных  открыл  дверь,  чтобы  впустить
Дину. Следом за ней вошли улыбающийся Франсиско Метаксос и  Эйслинг.  Клодах
открыла окно и впустила Нанука, который одним прыжком оказался  на  середине
комнаты, потом медленно подошел к доктору  Фиске,  положил  огромную  мощную
лапу на здоровую руку ученого и внятно, отчетливо сказал:
   - Мяу!
   - Матерь божья! - Фиске-старший чуть отстранился,  изумленно  разглядывая
здоровенного кота. - Это вы позвали его и велели сделать так?
   Шон кивнул, а Нанук громогласно замурлыкал, подошел к Торкелю и  повторил
представление.
   Торкель  стал  отпихивать  от  себя  кота,  но  вдруг  замер  с  донельзя
удивленным лицом и сказал Шону:
   - Ваша кошка говорит, что благодаря ей Джианкарло сейчас спит спокойно!
   - Это не кошка, а кот, - поправил его Шон. - И он любит, когда его  чешут
за ушами. Большинство здешних  животных  обладают  способностью  успокаивать
расстроенных, встревоженных людей. Они могут передавать послания,  проводить
людей через опасные места и охотиться, когда это нужно.
   Дина улыбалась, раскрыв  пасть  и  высунув  язык,  и  ждала,  пока  Фрэнк
Метаксос усядется между Диего и Стивом, а потом подбежала к  доктору  Фиске,
взвизгнула и ткнулась носом в его ладонь.
   - Говорящие кошки и собаки? - спросил Фиске-старший, широко раскрыв глаза
от удивления.
   - Скорее, животные-телепаты, - пояснил Шон. - Они способны  к  мысленному
общению, если это им нужно. К примеру. Дина - вожак упряжки, и она без труда
сообщает погонщику и своим собакам о том, куда и как бежать,  и  какой  путь
лучше выбрать на заснеженных равнинах. Лучше всего  ей  удавалась  мысленная
связь с Лавиллой - той женщиной, которая  погибла,  когда  капитан  Фиске  и
полковник Джианкарло отправили ее за пределы планеты.  Нанук  сильнее  всего
привязан ко мне, но, вообще-то, он довольно общительное создание.
   -  А  кошки  Клодах...  -   начала   было   Яна,   но   натолкнулась   на
предостерегающий взгляд Клодах и замолкла. Совсем  не  обязательно  выдавать
чужакам все тайны. Нужно сообщить достаточно, чтобы они поверили - и  хватит
пока. Так