оработаешь.
- Куда идти?
- Пока - вокруг дома. Медленно, прогулочным шагом.
Заров развернулся. Между лопатками тут же возник щекочущий холодок. Но Илья
действительно не стрелял, шел следом, шагах в пяти, только грязь чавкала под
ногами. Проходя мимо тела Марии он на мгновение остановился - и Заров услышал
легкий хлопок. Он даже не сразу понял, что это был выстрел. Лишь через пару
секунд, когда бояться стало поздно.
- Не наложил в штаны? - полюбопытствовал Илья. - В нашем деле необходим
контроль. Особенно с такими дамочками.
- Тебе ее абсолютно не жалко? - замедляя шаг спросил Заров.
- Жалко. Она мне очень помогла, - в голосе Ильи сквозила теплота. - Но ты
понимаешь, Ярослав, тут ведь сопли неуместны. Слишком большие ставки.
Побыстрее, хорошо?
Они шли по стройке и Заров, непроизвольно, цеплялся взглядом за каждую мелочь.
Строительный вагончик, почему-то покрашенный в бледно-розовый цвет, гора
обугленных досок, старый, сломанный будильник, высунувший из лужи смятый бок.
Длинная лента застывшей смолы, сползающая по стене дома, и растекшаяся жирной
кляксой. Делянка сверкающих осколков, торчащих из земли - их и нарочно так не
воткнешь, словно кто-то засеял стеклом усталую городскую почву, и та,
благодарная, отозвалась диковинным урожаем.
Его мир, его исток, его последняя арена.
Города, что созданы для съемок "Сталкера", земля, что охотнее всего родит
стекло, люди, готовые дарить свою правду, единственно верную и любимую, всему
миру.
Он уже об этом не расскажет. Не успеет рассказать.
Может быть, смогут другие.
Они завернули за угол.
- Стой, писатель, - сказал Илья.
Он подчинился, поднимая голову, вглядываясь в вечерний сумрак. Мальчишки
стояли у стены, упираясь в нее руками, сейчас - абсолютно одинаковые,
неотличимые друг от друга. Визирь, со своим маленьким пистолетом,
прохаживающийся в сторонке.
Все-таки захотел лично поставить точку...
- Хайретдинов! - негромко позвал Илья. Визирь дернулся, оборачиваясь, но,
видно, понял, что соревноваться в скорости с Посланником Тьмы не стоит.
Медленно опустил руку с оружием. - Вот так, - одобрил Илья. Он даже не
потребовал бросить пистолет - словно его забавляла сама мысль о попытке
сопротивления.
Мальчишки даже не шелохнулись.
- Иди к ребятишкам, - сказал Карамазов. Ствол ткнул Ярослава под лопатку, и он
подчинился. Встал между Кириллом и Визитером, оперся о стену. Илья носком
ботинка пнул его по ступням, раздвигая ноги. Поза стала неудобной, безвольной.
В такой позе не слишком-то подергаешься. Ярослав скосил глаза влево, вправо.
Поймал взгляды обоих мальчишек.
Черт, кто же из них - кто?
Карамазов за спиной медленно двигался, явно в поисках той точки, откуда сможет
контролировать всех четверых. Остановился, и сказал, удовлетворенно и
успокоенно:
- Ну что, Визирь? Будем прощаться?

                                     13.
Вечер сгущался, словно над городом щедро плеснули темнотой, и та сочилась
вниз, на ощетинившиеся светящимися окнами дома, на торопливо разбегающихся
людей, на заброшенную стройку с тремя оставшимися Посланниками.
- Не ошибись, Илья, - Хайретдинов казался спокойным. - Ты можешь застрелить
меня, но выживешь ли сам?
- О чем ты, Визирь?
- Через десять минут здесь будут сотни людей. Территория уже оцеплена.
- Ты лжешь.
- Нет, Илья. Я не переоценивал своих возможностей. Одно дело - прикончить
мальчишек и писателя, другое - справиться с тобой и Марией.
- Писатель с ней справился.
Заров почувствовал, почти физически, что оба Посланника смотрят на него. Спина
взмокла.
- Неужели? - в голосе Визиря появилось любопытство. - Вот уж не ожидал!
- Визирь, пора.
- Подожди! Ты не сможешь уйти без меня!
- Может быть, но выхода нет. Альянсы с тобой невозможны. Ты - Власть. Железные
законы и колючая проволока. Приказы и подчинение. Праздничные демонстрации и
живые панно на стадионах. Все как один. А я... - Карамазов тихонько засмеялся,
- я - свобода. Хаос. Право каждого на все.
Ярослав пошевелился, чуть-чуть, стягивая куртку к груди, обнажая пистолет,
заложенный за ремень. Посмотрел на мальчишек.
Они увидели.
Кто же из них - кто?
- Илья, есть один путь к согласию...
- Ты просто тянешь время.
Мальчишки протянули руки, синхронно, но один чуть замешкался, заколебался,
касаясь оружия, и тогда пистолет взял второй. Вытянул, прижал на мгновение к
животу, пальцы скользнули по металлу, отыскивая предохранитель. Потом медленно
повернулся.
И застыл.
Карамазов хохотал.
- Шевеления в строю! Визирь, у ребенка больше отваги, чем у тебя! А, Визирь?
Тебе не стыдно?
- Ты не сможешь уйти!
Заров подтянул ноги, выпрямился, повернулся. Плевать. Хватит стоять, распятым
на бетоне.
Хайретдинов, бледный и взмокший, все же казался торжествующим.
- Ты сдохнешь, Посланник Тьмы! Сдохнешь, нафаршированный свинцом! Давай,
убивай меня и детей - и попробуй вырваться из кольца!
- Мария указала мне один путь... хороший путь, - Илья оставался спокойным. -
Когда не можешь победить сам - продолжи себя. Продолжи себя в другом.
Он выстрелил - дважды, как бы и не целясь, но Визирь качнулся, недоуменно
опустил голову, вглядываясь в пробитое на груди пальто. Медленно поднял руку с
зажатым в ней пистолетиком, словно пытаясь заткнуть металлом раны.
- Вот как все просто, Визард. Стоит появиться человеку - который не верит во
Власть - и она кончается.
Хайретдинов осел на колени, потом завалился на бок. Так, в дешевых фильмах,
умирают старые актеры, боящиеся резких падений.
Рашид Хайретдинов, "Визирь", Посланник Власти, третий из оставшихся, ушел из
жизни.
- И нас осталось двое, - Карамазов отвернулся от Визарда. - Кирилл, ты и
впрямь собрался стрелять?
Мальчишка с пистолетом отступил на шаг.
- Я не буду тебе говорить, что это сложно, - Илья все так же стоял, небрежно
опустив оружие. - Это не так. Стоит лишь коснуться курка - и пуля уравняет
нас. А у тебя достаточно оснований меня ненавидеть.
Он медленно пошел к Кириллу.
- Но, все таки, я полагаю - ты не выстрелишь. Кроме простоты и ненависти нужна
еще и свобода.
Илья остановился в полуметре от Кирилла. Вытяни тот руку - он уперся бы
пистолетом в убийцу.
- Я убил твою мать, мальчик. Я сломал твою жизнь - навсегда. Лев Толстой не
осудил бы тебя за выстрел. Но...
Карамазов протянул руку, перехватил запястье мальчишки, вывернул, заставляя
уронить пистолет.
- Но кроме простоты и ненависти нужна еще и свобода...
Ярослав рванулся. Ему казалось, что это было очень быстро и неожиданно. Он
готовился к этому движению уже с минуту.
Карамазов встретил его одним-единственным коротким ударом, и Заров согнулся,
вцепившись в живот. Боль оказалась чудовищной, раздирающей все тело, боль от
небрежного движения профессионала, которым он не был.
Илья схватил его за волосы, подтягивая к себе. Прошипел:
- Остынь, писака!
Коленом - в пах. Даже не больно - нет больше места для боли. Заров упал,
скорчился, увидел, как поднимается пистолет, освещается на миг зрачок дула, и
пуля, ударившая в бедро, заставила его вытянуться, скользнуть по липкой,
грязной, снежной каше.
- Ну как, удалось отбить пулю? - с любопытством спросил Илья.
- Я... не успел напрячься, - прошептал Заров.
Карамазов уже утратил к нему интерес. Вновь повернулся к Кириллу, растрепал
ему волосы:
- Мальчик, ты старался...
Он ударил Кирилла в лицо, и тот вскрикнул, отброшенный к стене. Осел, прижимая
ладони к разбитому носу.
- Это за тот пинок, у ограды, - сказал Илья. Поддел ногой валяющийся на земле
пистолет, тот скользнул, исчезая среди мусора. - Визитер! А ты очень
дисциплинированный.
Валяющийся в грязи Ярослав увидел, как мальчик медленно оторвался от стены.
Посмотрел на Илью - ничего, ничего кроме ненависти не было во взгляде.
- Возвращайся домой, мальчик, - Илья шел к нему, так же спокойно и
неотвратимо, как к Кириллу минуту назад. - Возвращайся к своим черным кораблям
и космическим просторам...
Он подцепил Визитера за воротник, на мгновение Зарову показалось, что Илья
собрался задушить мальчишку. Но Карамазов просто швырнул его на землю, тут же
нагнулся, вновь приподнимая, словно котенка.
- К кораблям и просторам, к морям звездного огня, - прошептал Илья. - К
сказкам о мудрых пришельцах...
Снова толчок, Визитер покатился по грязи, перепачканный с ног до головы,
утративший всякое сходство с тем интеллигентным чистеньким ребенком, каким он
пришел в мир.
- Нет звезд, мальчик, это лишь тени Тьмы... Нет рая мальчик, нет любви... Нет
ничего, кроме свободы, но она - не для тебя...
Он снова вскинул Визитера в воздух, приподняв одной рукой, толкнул, тот упал
рядом с телом Визарда и застыл.
Карамазов брезгливо посмотрел на испачканную руку, засунул пистолет под мышку,
небрежно и демонстративно, достал из кармана безупречно чистый платок. Вытер
ладонь. Посмотрел на Ярослава:
- Вот так-то, писатель. Это тебе не книжка...
Звук выстрела был глухим, словно съеденным кружащимся снегом. Карамазов
сморщился, поднимая голову. Справа, под ребрами, его плащ набухал черным.
Вторая пуля попала Карамазову в пах.
Он издал нечленораздельный звук, но все же устоял на ногах.
Заров приподнялся на локтях, увидел Визитера с маленьким пистолетом
Хайретдинова в руках. Лицо Визитера было заляпано грязью и кровью Визиря, он
часто моргал, целясь.
- Надо же... - сказал Карамазов.
Визитер снова выстрелил.
Между глаз Ильи возникла аккуратная черная дырочка, по лицу прошла судорога, а
из затылка плеснула тягучая струя. Он повалился на Ярослава, и тот дернулся,
выползая из-под тяжелого тела. Голова Карамазова была запрокинута, гримаса
странной насмешливой улыбки словно приклеилась к губам.
Илья Карамазов, "Корректор", Посланник Тьмы, второй из оставшихся, был мертв.
- Я смог, - прошептал Визитер, опуская пистолет. - Я смог...
Он плакал, размазывая слезы на грязном лице, часто всхлипывая. Маленький
пришелец с черных кораблей, Визитер, Посланник Развития, последний из
оставшихся, которому теперь предстояло жить.
Дарить миру свою правду.
Правду, в которой уже не будет ни доверия, ни света, ни любви.
Правду свинцового цвета.
Кирилл встал, отлепившись от стены. Из носа у него текла кровь. Посмотрел на
неподвижного Карамазова, на Ярослава, все еще выбирающегося из-под тела, на
плачущего Визитера.
- Я смог! - крикнул Визитер. - Я его прикончил!
Заров наконец-то выполз из-под убитого киллера, глотнул холодный воздух, ловя
ртом снежинки. Кровь все текла и текла из пробитого бедра, и голова кружилась,
но надо было еще кое-что сделать, и не в коем случае не ошибиться, а пистолет
Карамазова был таким тяжелым, хорошо хоть мертвые пальцы разжались легко и
охотно, отдавая ему оружие...
- Не двигайся, Кирилл, - сказал он мальчику. - Не двигайся.
Тот замер, послушно, словно понимал, что Заров прав, словно позволял ему -
сделать это.
- Визитер! - крикнул Заров. Мальчик над телом Хайретдинова будто и не слышал
его. Все всхлипывал, глядя на мертвого киллера, улыбавшегося Ярославу с той
стороны Тьмы. И самое главное было - не думать о нем как о человеке, как о
ребенке, даже как о посланнике чужой цивилизации, - лишь о той правде, что он
принесет в мир...
- Я не могу! Не могу позволить тебе, понимаешь?! - закричал Заров. Визитер
наконец-то посмотрел на него, на вздрагивающий в руке писателя "Стечкин",
беспомощно улыбнулся. Начал подниматься.
Ты же все это видел, Слава. Все это знал, готовя себе петлю.
Нет геройства в убийстве женщин и детей, но никто не обещал нам, что мы станем
героями...
Ярослав нажал на спуск.
Пистолет дернулся, рвясь из рук, он попал Визитеру в плечо, и тот вновь упал,
закричал, тонким, захлебывающимся голосом, просто ребенок, которого неумело
убивал взрослый человек, несчастный Посланник Развития, который пришел в мир,
способный научить лишь смерти.
Почему он не умеет стрелять точно...
Где-то за оградой уже нарастал шум, подъезжали машины, и, кажется, донесся
стрекот вертолетного мотора. Визард не соврал, он лишь не ожидал, что все
кончится так быстро.
Заров почувствовал, что сходит с ума. Прицелился снова, в голову, а Визитер
все пытался что-то сказать, но не мог сдержать крик, он все-таки не привык к
боли, ему, наверное, было очень больно и страшно, но то, что он подарил бы
миру, уже умея убивать...
- Ярослав Сергеевич, не мучайте его... - Кирилл, послушно стоявший в стороне,
шмыгнул разбитым носом. - Это же просто...
Мы способны лишь на то, что могут Прототипы - хорошо, что ты этого не забыл...
Идиот!
Кирилл мог убить Илью.
Визитер - нет.
Заров повернулся, и пистолет словно сжалился над ним, перестал дрожать, и в
глазах настоящего Визитера мелькнула досада и растерянность, обида спортсмена,
споткнувшегося перед самым финишем...
Он попал.
Визитер, Посланник Развития, последний из оставшихся, повалился на холодную
землю.
Кирилл уже не кричал, всхлипывал, зажимая плечо.
- Прости, - сказал Заров. - Кириллка, прости...
Это было нечестно и даже трусливо. Просить прощения, теперь. Прощения все
равно больше не было, во всем огромном мире, где жили счастливые люди, которым
не приходилось никогда убивать женщин и детей, перед которыми не вставал выбор
- в кого стрелять, которым не довелось вынимать себя из петли и смотреть в
пыльные зеркала. Он сам прошел этой дорогой, на которой не было ни доверия, ни
любви, ни звезд. Выбирая меньшее зло, и оправдывая целью средства.
- Я...ярослав Сергеевич... - Кирилл дышал тяжело, и как-то сонно. -
Пистолет... вытрите... и вложите... Илье... в руку... А я этот, Визирю...
попробую...
Заров повернул голову, вглядываясь в Кирилла, левой рукой вытирающего
"Беретту" о пальто Хайретдинова.
- Думаешь, нам кто-то поверит, малыш?
- Ну... мы же умеем... врать?
Пальцы Карамазова были сжаты в кулак, он наверное не хотел снова касаться
оружия. Но Заров еще жил, в отличии от него, и киллеру пришлось взять
пистолет.
А самым главным было то, что Карамазов больше не улыбался.
Когда вертолетный прожектор наконец замкнул их в круге света, они просто
лежали, глядя друг на друга. Мегафонный рев приказывал мертвецам бросить
оружие, а они просто смотрели друг другу в глаза. Выныривали отовсюду люди в
камуфляже, и Ярослав знал - четко и ясно, что для начала на них оденут
наручники, и лишь потом подумают о милосердии.
Но пока еще было несколько секунд, и они не отводили взгляд, ища в чужих
глазах то ли понимание, то ли ту смешную и глупую жалость, которой почему-то
нашлось место.
Снег в колеблющемся конусе света был колким и чистым как бриллиантовая пыль.
Под его хрупкой пеленой все равно оставались осень и грязь.
Но они не собирались смотреть так глубоко.

Октябрь 1995 - март 1996 гг.