тожала целую планету. Защиты от нее не существовало.

@ 8. Потомки Сеятелей

Космопорт планеты Рейсвэй не отличался загруженностью. Кроме нас, на нем
находилась пара неуклюжих грузовых кораблей, окруженных непрерывно
подъезжающими грузовиками, и маленький патрульный корабль, современный, но
не слишком хорошо вооруженный. Он встретил нас на выходе из
гиперпространства и эскортировал до планеты -- символическая охрана, дань
традиции и самолюбию молодой планеты.

Я сидел в своем кабинете перед широким панорамным окном, которое на самом
деле не было ни окном, ни экраном. Тонкая ниточка световодов шла к нему от
оставленного на броне корабля объектива, проецируя на тончайшую стеклянную
пленку усиленное фотоумножителями изображение.

Снаружи была ночь. Светлая ночь, прорезанная лучами прожекторов и отсветами
двух десятков крошечных лун. Волшебная ночь красивой малонаселенной планеты,
в столице которой не было и ста тысяч жителей, планеты, покрытой лесами и
цепочками прозрачных озер. Здесь был Храм Сеятелей и со временем могла
развиться человеческая жизнь. Но на планету пришли колонисты древних,
задыхающихся от перенаселения миров, и местная жизнь уже никогда не
поднимется к высотам разума.

Аборт в планетарном масштабе -- вот что такое колонизация планеты, не
имеющей разумной жизни.

Но сделки здесь совершали честно. Вчера, после того, как последний инкубатор
с зародышами был проверен и под надежной охраной увезен с корабля, на наш
счет в центральном галактическом банке немедленно перевели всю обусловленную
сумму. Власти планеты знали, за что платят. Уже через год каждая женщина
получит на воспитание пятерых здоровых крепких малышей.  А лет через
пятнадцать--двадцать удвоившееся население планеты будет на девяносто
процентов состоять из молодежи. И сможет, наконец-то, приступить к
преображению своего мира...

Жаль только, что он при этом утратит большую часть своей красоты...

Данька осторожно заглянул в открытую дверь кабинета. Спросил:

-- Можно войти?

Я кивнул.

-- Тоже не спится, Данька?

-- Ни капельки.

-- Так всегда, когда корабельное время не совпадает с планетарным. Днем
ходим, как сонные мухи, а ночью глотаем снотворное. Тебе дать таблетку?

-- Нет, не надо...

Данька удобно устроился в соседнем кресле и стал с любопытством разглядывать
компьютерный терминал.

-- Сергей, а можно мне научиться работать на этой машине? У нас в школе
стояли "Атари", я чуть-чуть умею программировать.

-- Можно. Этот компьютер управляется как угодно, даже голосом. Важно лишь
четко давать задания и подсказывать оптимальные пути решения...

В окне показалась длинная тяжелая машина на гусеничном ходу, медленно
подползающая к нашему кораблю.

-- Привезли гравикомпенсаторы, -- пояснил я. -- К утру экипаж
установит их и можно будет стартовать.

-- А нам не надо помогать? То есть, я хотел сказать, мне...

Данька явно смутился.

-- Думаю, не стоит. Ни ты, ни я не разбираемся в местной технике так, как
это требуется для монтажных работ. Наши пилоты с Эрнадо и Клэном в придачу
справятся быстрее, если им не лезть под руку.

-- Обидно быть неумехой, -- серьезно сказал Данька.

-- Еще обиднее быть помехой, -- ответил я.

С минуту мы молчали. Данька, похоже, испугался, что обидел меня...

-- Хочешь искупаться? -- неожиданно для себя спросил я.

-- Что?

-- Искупаться. В инопланетном озере. При свете двадцати лун. Слетаем туда
на пару часов в боевом катере. Потом вернемся в звездолет и ляжем спать.
Хочешь?

В глазах Даньки вспыхнул дикий восторг. Восторг мальчишки, никогда не
бывавшего в Диснейленде, раз в год ездившего к обидно близкому Черному морю,
а из "заграницы" повидавшего лишь независимую Украину.

-- Я сейчас! -- крикнул он, пулей вылетая из кресла. -- Только Трофея
позову, ладно?

@@

Озеро было маленьким, круглым, как блюдце, а вода теплой и неправдоподобно
чистой. Ста километров от столицы вполне хватило, чтобы единственным
признаком цивилизации стал наш катер, стоящий на берегу.

Я давно уже выбрался из воды и валялся на теплой, "согревающей" подстилке,
а Данька все еще плескался на мелкоте. Трофей, жалобно повизгивая, бегал
вдоль берега. Странная внеземная смесь кошки и собаки, с голосом и
преданностью пса и вполне кошачьей внешностью и отвращением к воде...

Десяток крупных и штук пять маленьких лун, разукрасивших ночное небо, давали
света чуть больше, чем на Земле в полнолуние. Но этот свет был соткан из
нескольких цветов: лимонно-желтого большой луны, оранжево-красного --
средних лун, синевато-белого -- маленьких, неправильной формы ледяных
астероидов, кружащих по низким орбитам.

Когда один спутник планеты закрывал другой -- а это за последний час
случилось дважды, местность вокруг преображалась, как по волшебству. Лес
становился то таинственно-мрачным, темным, то словно наполнялся собственным
светом, делался прозрачным и мирным. Вода в озере мерцала голубизной и
отливала янтарем, отзываясь на причуды лунного света.

Я лежал, потягивая прямо из бутылки сладкое и крепкое местное вино, и думал
о том, что Рейсвэй мог бы стать великолепным курортом. Сюда стремились бы
все -- от верноподданных жителей Тара до угрюмых клэнийцев и улыбчивых
пэлийских вампиров. Как ни странно, понятие идеальной красоты одинаково
почти на всех планетах...

Только какой курорт может существовать на окраинном мире, окруженном
воинственными соседями? Чтобы выжить, любая планета в галактике стремится
вооружиться до зубов. Здесь построят космодромы и ракетные базы, станции
слежения за космосом и военные заводы. И лишь попутно будут сохранять
заповедники, где под светом лун, превращенных в орбитальные крепости, станут
отдыхать жители дружественных планет...

Отличную шутку сыграли с галактикой Сеятели, великая цивилизация воинов и
творцов жизни. Они исчезли -- то ли встретив превосходящую силу, то ли
исчерпав в бесконечных войнах и дуэлях собственный жизненный потенциал. Но
память о них обрела бессмертие -- в генах созданных ими народов, в
неуничтожимых твердынях Храмов, в невесть откуда берущихся легендах, в
раздробленных на микронную пыль планетах и погашенных звездах, бывших
миллионы лет назад ареной галактических битв. Дрейфуют в космосе опустевшие
корабли Сеятелей, и бережно изучаются жалкие остатки их оружия.  Война
оставлена нам в наследство великими творцами жизни, война и смерть, и
желание превзойти исчезнувшую расу.

Сеятели стали богами галактики, пусть и не все понимают это.

А жестоким богам не читают добрых молитв.

-- Данька, выбирайся на сушу! -- позвал я. -- Плавники у тебя все
равно не отрастут, а простуду ты заработаешь!

Данька пошел к берегу, звонко шлепая по воде босыми ногами. Остановился на
секунду, с восхищением глядя, как мгновенно высыхают на нем плавки из
гидрофобной ткани. Спросил:

-- Сергей, а можно будет мне взять на Землю...

-- Можно, -- великодушно согласился я. -- Трусы взять можно. Такая
синтетика есть и на Земле.

Данька кивнул и погладил трущегося об ноги Трофея. Безнадежно сказал:

-- А его нельзя, конечно...

Я промолчал. К сожалению, ни Мичурин, ни его последователи не научились
скрещивать собак с кошками...

-- Ты знаешь, что подрос за эти две недели?

-- Правда?

-- На корабле гравитация немного ниже земной. Организм в твоем возрасте
реагирует на это очень быстро. Позвоночник распрямляется, костная ткань
вытягивается...

А еще росту помогает полноценное питание. Только Даньке это объяснять не
обязательно...

Мальчишка лег рядом со мной, подложил руки под голову. Задумчиво сказал,
глядя на разноцветный лунный хоровод в небе:

-- Я раньше думал, такое только в кино бывает... Или во сне. А у меня
получились такие каникулы, что теперь фантастику смотреть будет противно...
Спасибо, Сергей...

-- За каникулы?

-- Да.

-- Боюсь, они могут затянуться, Данька.

-- Я не против... А почему?

-- Из-за людей, которые называют себя Потомками Сеятелей.

-- Это те, которые победили крейсер Клэна?

-- Да.

Не знаю, почему меня потянуло на откровенность. Наверное, Данька был для
меня в первую очередь землянином, самым близким в галактике человеком, а
лишь потом -- ребенком, мальчишкой "среднего школьного возраста", для
которого полеты на межзвездном корабле от планеты к планете лишь
увлекательные каникулы. И как землянин он должен был знать то, что не
следовало говорить ребенку.

-- Секта Потомков Сеятелей стара как мир. На каждой планете религия
обожествляла Храмы и их создателей. И даже когда люди понимали, что Сеятели
были всего лишь очень развитым народом, оставались фанатики, ищущие высший
смысл в их поступках. Чаще всего смысл находили в том, что Сеятели не
исчезли бесследно, а просто удалились куда-то: в другую галактику, в иное
измерение, откуда продолжают наблюдать за созданной ими жизнью. Возникла
вера в то, что людям необходимо совершить какой-то особый, ритуальный
поступок, выдержать загадочное испытание, чтобы стать достойными своих
богов. Тогда они вернутся... и все в мире изменится, все станет хорошо.

-- Это от Сеятелей станет хорошо? Они же только и умели, что воевать!

-- Правильно. Значит, испытание тоже должно быть соответствующим. Надо
уничтожить какого-то врага, не добитого Сеятелями, и доказать свою верность
им. Врагов таких находили много... особенно вначале. Примитивная
нечеловеческая жизнь или слишком уж удачливый завоеватель-человек -- все
годилось. Ведь своих настоящих противников Сеятели истребили полностью. Ну,
а потом это надоело. Истребили разумных рептилий на Алге, загнали в
резервации пернатых ц-трэсов, едва взявших в рукокрылья каменные топоры.
Пэлийцев и еще пару народов отделали так, что они тысячи лет прозябали на
своих планетах, даже не высовываясь за пределы атмосферы... А Сеятели,
конечно же, и не думали появляться. Секта почти угасла. Но у тех, кто в ней
остался, есть еще одна кандидатура на роль врага. Проклятая планета,
планета, которой нет... Земля. Не зря же Сеятели не поставили на ней Храм.
Намекали, выходит -- вот они, неполноценные, наши и ваши враги. Найдите,
уничтожьте, покорите -- и выполните испытание.

Данька вздрогнул и прижался ко мне. Спросил:

-- И они ищут?

-- Искали, потом бросили. Секта совсем пришла в упадок, ее идеи никого не
вдохновляли. Повоевать можно было и между собой, а не гоняться за отсталой
планетой, которая и в космос тогда еще не вышла. А вот сейчас, похоже, ищут.
На корабле, который способен уничтожить целую эскадру. И с кварковой бомбой,
которая может превратить Землю в облако пыли.

Данька крепко взял меня за руку. Прошептал:

-- Мы им должны помешать, правда? Найти их корабль и разнести на кусочки.

-- Я попробую, Данька. Мы попробуем. Пока над Землей опасность -- я тебя
туда не отпущу. Шансов справиться с Белым Рейдером у нас мало -- но
возвращаться на Землю еще опаснее.

Я отбросил в сторону пустую бутылку. С горечью произнес:

-- Вот так все получилось, Данька. Я отправился сражаться за свою любовь,
а оказалось, что должен драться за свою планету. Все переплелось,
запуталось. Друзья -- Эрнадо, Ланс. Бывший враг -- Редрак. Случайный
союзник -- Клэн. И ты.

-- А я кто?

-- Ты? -- Я рассмеялся. -- Больше, чем друг, это уж точно. Я сражаюсь
теперь за нашу планету, за Землю. Значит, и за тебя тоже.

Белый Рейдер порядочно просчитался, подбрасывая мне Даньку. Во имя этой
любви к родине можно отступить -- но можно, наоборот, идти до конца.

-- Сергей, но ты же начал искать Землю просто, чтобы доказать принцессе,
что наша планета не хуже других. Ведь ты не стал бы возвращаться домой,
поженись вы с принцессой.

-- Наверное.

-- А если принцесса вдруг полюбит тебя? И скажет, что никакой Земли искать
не надо? Ты вернешься к ней и перестанешь преследовать корабль Потомков
Сеятелей?

-- Она такого не скажет, Данька.

-- А если все-таки...

Я молчал, глядя на разноцветный лунный узор в небе. Потом сказал:

-- Данька, не знаю, для твоего ли возраста то, что я скажу. Но постарайся
понять. Я стал искать Землю не просто чтобы доказать принцессе свою
полноценность. И даже не потому, что это мой долг перед родиной. Я слишком
долго был игрушечным лордом, ритуальным женихом, марионеткой в чужой игре.
Даже став принцем, я не почувствовал себя настоящим. Моя победа над
Шоррэем -- результат случайности, помощи друзей и удачи. Я должен
совершить что-то свое, неподдельное, выбранное мною самим. Доказать, что я
стою большего, чем мне отведено. Лишь тогда я достоин своей любви, достоин
быть принцем. Когда-то я сказал, что любовь стоит жизни. И лишь потом понял,
что и обратное правильно: жизнь должна стоить любви... Не слишком я
заморочил тебе голову?

-- Нет, я понял... Ты думаешь, что недостоин принцессы?

-- Да. Она отвергла меня из-за глупого предрассудка, но есть причина
гораздо серьезнее. Пусть даже она понятна лишь мне...

Я встал и направился к катеру.

-- Пойдем, Данька. Спать все-таки необходимо.

Мальчишка поднял с земли термоподстилку, встряхнул. Убежденно сказал:

-- Нет, я ни в кого влюбляться не буду. От этого одни неприятности.
Доказывать что-то, переживать...

-- Правильно, -- сказал я, забираясь в люк. -- Я тоже так думал в
твоем возрасте. Обидно, что с годами мы глупеем и забываем свои гениальные
решения...

@ 9. Работа для клэнийца

Воспоминания -- коварная вещь. Они могут дремать годами, но стоит их
затронуть, и память принимается усердно подбрасывать то, что хотелось бы
забыть.

Я не хотел вспоминать планету Тар. Ее равнины и горы, императорский дворец и
безмолвную громаду Храма на выжженной земле. Легче забыть, чем страдать,
лучше жить настоящим, чем прошлым, у которого нет будущего.

Принцесса, вложившая в мою ладонь обручальное кольцо в ночном парке на
Земле -- куда более приятное воспоминание, чем девушка, логично
объясняющая, почему она не может меня полюбить даже после подвига,
совершенного для ее родной планеты Тар.

Я был один в центральной рубке корабля. "Серединная вахта" -- самая
легкая из возможных в тот промежуток времени, когда звездолет идет в
гиперпространство и нет необходимости в коррекции курса.

Я -- капитан, которому можно доверить лишь самую легкую вахту. Смешно и
стыдно... Доказывая Даньке, что мне необходимо совершить поступок,
поднимающий меня над ролью "игрушечного принца", я верил в свои слова. Но
не превратился ли я в марионеточного капитана, за которого все делают
друзья?

Ланс взял на себя пилотирование корабля, подаренного мне принцессой.  Эрнадо
подсказал, что гораздо полезнее искать и допрашивать космических
авантюристов, пиратов и мятежников, чем прочесывать неизученные районы
космоса. Редрак указал след -- человека, побывавшего на Земле.

А я лишь даю указания. "Не отступать и не сдаваться". Лететь на ту или
иную планету -- причем критерием выбора является зачастую благозвучность
названия.

Я действительно верил, что смогу найти Землю и у принцессы не останется
оснований отказывать мне в браке. Но неужели я не видел других возможностей
завоевать ее любовь?

Два-три месяца в роли героя планеты, временного "мужа" -- не такой уж
малый срок. Вполне достаточный, чтобы склонить симпатии немногочисленных
жителей на свою сторону, уменьшить неприязнь к "планете, которой нет". И
гораздо больший, чем требуется для покорения сердца девушки,
разочаровавшейся в прежнем возлюбленном и спасенной симпатичным когда-то
человеком...

Трудный путь к цели выбираешь лишь тогда, когда легкий кажется оскорблением
мечты. Или когда сам путь важнее результата. Хочется верить, что мной
руководила первая причина...

Дверь в рубку открылась, издав тихий предупреждающий сигнал. Мягким,
неслышным шагом вошел Эрнадо.

-- Нечем заняться, -- сообщил он. -- Я побуду в рубке до конца вашей
вахты, капитан.

-- Я способен отдежурить самостоятельно, -- резко ответил я.

-- Как угодно. -- Эрнадо остановился возле кресла навигатора, которое
обычно занимал. Цепким взглядом окинул приборы. -- Мне действительно
нечего делать.

-- Садись, -- буркнул я. В конце концов мои комплексы касались только
меня...

-- Спасибо, -- без тени иронии ответил Эрнадо.

Некоторое время мы молчали. Эрнадо задумчиво смотрел на экран контроля
гиперпространственных генераторов. Я перехватил его взгляд и торопливо
усилил режим охлаждения -- генераторы слегка перегрелись. Черт
глазастый...

-- Ты давно связывался с Таром? -- спросил я.

-- Дней пять назад, после того, как мы подобрали Клэна.

-- Как там дела?

-- Нормально... -- В голосе Эрнадо, казалось, скользнула ирония. --
Тар заключил договор о дружбе, торговле и...

-- Хронику по информсети я тоже просматриваю, -- оборвал я его. -- Ты
наверняка беседовал с друзьями из десантных войск. Расскажи пару сплетен...

-- Распространение слухов, порочащих правящий императорский дом, --
начал Эрнадо, -- карается двумя годами ссылки, а если эти слухи...

-- Брось. Я сам принц.

-- Говорят, что недавно принцесса неофициально встречалась с Праттером,
своим давним знакомым, известным гонщиком в классе легких
гиперпространственных яхт. Встреча прошла в дружественной обстановке и
завершилась через полчаса, после чего Праттер отправился на космодром и
покинул планету.

-- Спасибо, Эрнадо. Что еще?

-- Военный флот пополнен тремя кораблями среднего класса. Два из них
направлены на поиск императора и императрицы. Неофициальная просьба
принцессы в беседе с капитанами -- собирать информацию о планете Земля.

-- Дальше.

-- На приеме по случаю двухлетней годовщины изгнания гиарских войск
принцесса высоко оценила роль принца Сергея с планеты, которой нет, его
мастерство и хладнокровие в поединке с Шоррэем Менхэмом.

-- Эрнадо, если бы ты был поваром, то пересластил бы все блюда.

-- Возможно. Скажи, Серж, тебе не приходила мысль не ограничивать
переписку с принцессой отправкой поздравлений по торжественным датам?

-- Нет, не приходила, -- сухо ответил я. -- Так же, как и принцессе.

На пульте пискнул таймер. Я коснулся клавиатуры, переключая управление.

-- Капитан вахту сдал. Прямого пути.

-- Навигатор вахту принял. Курс верен, замечаний нет...

Эрнадо поудобнее устроился в кресле, включил проверку систем корабля.
Достал из кармана комбинезона гибкий пластиковый листок, протянул мне.

-- Взгляните. Новое увлечение кадета.

Это была обычная объемная фотография. Эрнадо и Клэн с плоскостными мечами в
руках, стоящие в стойках в тренировочном зале. Судя по напряженным фигурам,
они занимались при силе тяжести в полторы-две единицы...

-- Неплохо, -- сказал я. -- Хорошая композиция, и момент схвачен очень
удачно... Кто победил?

-- Клэн, -- неохотно ответил Эрнадо. -- Он знает массу оригинальных
приемов... Мальчик просил меня показать ему фотографию Храма и был очень
удивлен отказом.

-- Объяснил ему причину?

-- Да... Он умеет задавать интересные вопросы...

Голос Эрнадо вдруг неуловимо изменился.

-- Капитан, разрешите связаться с космопортом назначения?

-- Со Схедмоном? Зачем?

-- Дать заказ на подготовку гипертуннеля к Земле. Мы сможем отправить
мальчика домой через несколько часов после посадки.

Я присел на корточки перед пультом, взглянул в лицо Эрнадо поверх мерцающих
индикаторных панелей. Оно было как всегда невозмутимо, лишь глаза стали еще
холоднее и невыразительнее, чем обычно. Но в этом, наверное, был повинен
синеватый отсвет включенных экранов.

-- Эрнадо, ты понимаешь, что означает кварковая бомба на Рейдере
сектантов?

-- Да. Они хотят уничтожить Землю.

-- И ты предлагаешь отправить мальчишку на планету, которая в любой момент
способна превратиться в облако пыли?

-- Да. У них ничего не выйдет. Иначе сектанты давно уничтожили бы планету,
переправив бомбу через гипертуннель. На нашем корабле мальчик в большей
опасности. Следует отправить его на Землю.

-- Эрнадо, опомнись, -- тихо сказал я. -- Ты несешь чушь. Если это
твое окончательное мнение, то лучше закажи билет до Тара. Принцес