ые металлические шипы. Занеся оружие над головой,
он пошел ко мне. Сзади напирали желающие поучаствовать в расправе.

Я неторопливо извлек из ножен меч. Длинный и тонкий меч, из рукояти которого
выступала красная кнопка.

Верзила пренебрежительно хрюкнул. Саданул дубиной по стене -- вниз
посыпалось каменное крошево.

Я медленно встал в боевую стойку. И нажал кнопку на рукояти меча.

По клинку пробежала волна яркого белого пламени, на мгновение высветив
десяток разъяренных лиц и самое неподходящее оружие.

Верзила замер как вкопанный. И хрипло произнес:

-- У него атомарный меч!

Толпа остановилась. И медленно начала отступать.

-- Верно, -- подтвердил я. -- Это атомарный меч, которым я неплохо
владею.  Так что у вас есть выбор: либо мы мирно расходимся в разные
стороны, либо ухожу я с приятелем, а вы остаетесь здесь до утра. С рассветом
вас уберут, чтобы не было вони.

Толпа начала рассасываться. Никому не хотелось встречать рассвет в таком
виде. Только здоровяк с дубиной продолжал стоять.

-- Ты защищаешь мошенника, который обдирал нас три вечера подряд! --
сварливо заявил он.

-- Он мне нужен, -- просто ответил я.

-- Ты убил двоих ребят в трактире, а еще двоих -- своими ловушками на
улицах.

-- Но ведь вам сначала предлагали выкуп за его жизнь?

Похоже, довод показался убедительным. Верзила опустил бесполезное оружие,
тоскливо обернулся. Его спутники стояли далеко позади, но продолжали
напряженно вслушиваться в разговор.

-- Семьи убитых твои слова не очень-то утешат...

Я отстегнул с пояса тяжелый кожаный кошелек. Ужасно неудобно, что здесь не в
ходу бумажные деньги...

-- Возможно, золото окажется убедительней?

Верзила кивнул и быстро подобрал упавший к его ногам кошелек. Пробормотал:

-- Возможно... Только не убедительней твоего меча.

Я подождал, пока неудачливые игроки и не менее невезучие линчеватели
скрылись. И повернулся к Редраку.

Как ни странно, он никуда не убежал.

-- Пошли, -- коротко бросил я, направляясь в противоположную толпе
сторону. Редрак, ощутимо прихрамывая, заспешил за мной.

-- Твоя паршивая жизнь куплена дорогой ценой, -- зло сказал я. -- Вряд
ли она стоит еще четверых.

-- Не переживайте, принц, -- жизнерадостно заявил Редрак. -- В этот
трактир честные люди не ходят. А глотку они друг другу режут каждую неделю,
без всякой помощи со стороны...

-- Меня зовут Серж. Капитан Серж, если угодно, -- оборвал я
разговорчивого шулера. -- Остальное советую забыть.

-- У капитана Сержа, очевидно, есть корабль? -- вкрадчиво
поинтересовался Редрак.

Я промолчал.

-- Рискну попросить капитана о небольшой услуге... На этой планете мне
больше не хочется оставаться, а заработал я совсем немного... Не подвезете
ли вы меня до любой планеты, где есть воздух, вода и азартные люди?

Мне захотелось расхохотаться.

-- Редрак, меня часто называют наглецом. Но тебе я не гожусь даже в
ученики.

-- Ну что вы, капитан, вы еще так молоды.

Все-таки я засмеялся. И, неожиданно для самого себя, сказал:

-- Хорошо, Редрак. Я отвезу тебя на другую планету. Но весь путь ты
проделаешь в наглухо закрытом карцере. Он не используется уже два года, а
это расточительно.

-- Вполне разумная мера, -- вежливо произнес Редрак. -- Карцер
стандартный? Два на два и пять выше нуля?

-- Разумеется.

-- Что ж, в гробу теснее и прохладнее, -- философски заключил
Редрак. -- Благодарю вас, капитан...

-- И это вся твоя признательность?

Некоторое время мы шли молча. Улица петляла по-прежнему, но стала чуть шире.
Мне приходилось укорачивать шаг из-за ноги Редрака.

-- Капитан, вы поступаете очень благородно.

-- Даже слишком.

-- Нет, капитан, как раз достаточно для неплохой новости. Вторая
трансгалактическая действительно ничего не узнала о планете Земля. Но год
назад я встретил человека, который говорил, что побывал на планете, которой
нет. Он достиг ее на поврежденном корабле... уходя от слишком назойливого
патрульного крейсера.

Сердце гулко застучало в груди. Я сдавленно произнес:

-- Чего стоит пьяная болтовня?

-- О да, капитан, он был весьма пьян. Даже слишком пьян для азартного
игрока... Но очень убедительно рассказывал о том, как закупал плутоний и
титановые плиты в большом городе на берегу океана. Этот город назывался...
кажется, Ньюорк.

-- Повтори! -- закричал я, хватая Редрака за плечи. -- Повтори
название города!

Раздельно, подчеркивая каждое слово, Редрак произнес:

-- Я встречал человека, утверждающего, что он побывал на планете, которой
нет. В городе, под названием Нюорк или Ньюорк, он покупал материалы,
необходимые для ремонта корабля. Я уверен, что он говорил правду.

Индикатор браслета-детектора светился зеленым. Редрак Шолтри не лгал.

А люди, подобные ему, никогда не говорят правды, не выгодной лично для них.

-- Боюсь, Редрак, что наше знакомство продлится дольше, чем мне хотелось
бы, -- прошептал я, отпуская дальедианца.

Редрак кивнул и сказал:

-- Очень надеюсь на это, принц.

@@

Бывший пилот просидел за компьютерным терминалом больше трех часов. Все это
время я провел на маленьком угловом диванчике, ощущая себя гостем в
собственной каюте.

Редрак Шолтри обращался с компьютером поистине виртуозно. Он то шептал в
микрофон отрывистые слова команд, то переходил на управление с клавиатуры, а
порой просто принимался чертить что-то в воздухе тонкими гибкими пальцами. О
таком уровне общения с машиной мне приходилось только мечтать...

Повинуясь командам Редрака, компьютер строил голографическое изображение.  В
медленно вращающемся над терминалом видеокубе появилось вначале туманное,
расплывающееся человеческое лицо. Затем линии обрели четкость, показалась
короткая стрижка, тонкие брови. Изображение обрело цвет -- бледная кожа с
едва заметным желтоватым оттенком, черные волосы, темно-серые глаза.

Редрак продолжал корректировать портрет. Уши претерпели ряд изменений и тоже
обрели четкую форму, глаза стали #уже, на переносице возникло маленькое
пятнышко -- то ли родинка, то ли след от ожога. Скулы слегка заострились.

Некоторое время Редрак разглядывал результат своих творческих усилий.
Затем, покосившись на включенный браслет-детектор, лежащий на столе между
нами, заявил:

-- Это портрет человека, утверждающего, что он был на Земле. Я сделал его
с максимально доступной точностью.

Браслет светился зеленым.

-- У него очень заурядная внешность, -- досадливо сказал я. -- Каждый
десятый, если не каждый пятый мужчина его возраста оказывается под
подозрением. Цвет волос может быть изменен, кожа -- потемнеть от загара.
Он мог поправиться или похудеть...

-- Да, капитан. Прошло уже три года... Человек его профессии сильно
меняется за такой срок. Конечно, если вообще остается в живых.

-- И ты действительно не знаешь его имени или родной планеты?

-- Нет, капитан.

Некоторое время я молча глядел на объемный портрет космического пирата,
доставшего в Нью-Йорке плутоний и титан для ремонта своего корабля. Редрак
Шолтри упорно добивался своей цели -- и при этом действовал вполне честно.
Он знал, что мне нужно, и пользовался своим преимуществом на все сто
процентов.

-- Почему-то я уверен, -- язвительно произнес я, -- что ты узнаешь
этого человека, как бы сильно он ни изменился.

-- Вы совершенно правы, капитан.

Я усмехнулся. А ведь Шолтри нуждается во мне не меньше, чем я в нем.

-- Не слишком приятная перспектива -- иметь в экипаже бывшего мятежника.

-- Понимаю ваши сомнения, капитан. Но я не имею ни малейшего желания
предавать вас. Просто нынешняя профессия с каждым днем становится для меня
все труднее.

Редрак смотрел на меня подкупающе честным взглядом. Такой взгляд бывает лишь
у очень талантливых обманщиков.

-- Есть лишь одна возможность зачислить тебя в экипаж, -- твердо сказал
я. -- Психическое кодирование.

Редрак вздрогнул. И быстро поднялся из кресла.

-- Не проводите ли меня в карцер, капитан? -- вежливо поинтересовался
он. -- Я с удовольствием поскучаю там до первой обитаемой планеты.

-- А может быть, проводить тебя до шлюза? -- поинтересовался я. -- Мы
еще не стартовали, и через пару часов ты можешь вернуться к прежним
занятиям.

Редрак кивнул. И со странной гордостью сказал:

-- Хорошо, капитан. Я согласен погибнуть свободным человеком. Но жить
рабом не соглашусь никогда.

Вот так шулер-пропойца... Лучше умереть стоя, чем жить на коленях.  Впрочем,
против этого лозунга я ничего не имею.

-- Я предлагаю тебе частичное кодирование, а не полное подавление воли.
Улавливаешь разницу?

-- И какие же правила ты собираешься мне навязать?

Я насмешливо разглядывал настороженное лицо Редрака. К счастью, мне не
приходилось изобретать велосипед. Умный писатель, живущий неподалеку от
"Ньюорка", придумал их давным-давно. Все, что от меня требуется, это
переделать три азимовских закона робототехники для человека...

-- Первое. Ты не должен своим действием или бездействием причинить вред
членам экипажа моего корабля. Справедливо?

Редрак неуверенно кивнул.

-- Второе. Ты должен выполнять свои уставные обязанности в той мере, в
которой они не нарушают первый закон. Согласен?

-- Да...

-- Третье. Ты вправе совершать любые поступки, которые не нарушают два
первых закона. Вот и все условия.

Разумеется, я порядком исказил азимовские законы. Начиная с того, что свел
понятие человека к гораздо более узкому кругу членов экипажа... Но что
поделаешь, Редрак не робот, а я не миротворец, решивший его перевоспитать.

В белых перчатках в космосе не путешествуют.

-- Твои правила очень напоминают клятву верности на пиратских
кораблях, -- хмуро сказал Редрак.

-- Тебе виднее.

-- А какое наказание последует за нарушением закона?

-- Обычное. Остановка дыхания и сердечной деятельности.

Редрак молчал.

-- Решай, -- сказал я. -- Решай, Шолтри. Я всего лишь хочу получить
гарантию твоих обещаний. Соглашайся -- или отправляйся в карцер. До
ближайшей планеты, где есть жизнь, тебя доставят.

@ 2. Ночной гость

В люк постучали. Тихо, но настойчиво.

Я раскрыл слипающиеся глаза и приподнял голову. Да, место для отдыха я
выбрал замечательное. В шлюзовой камере, на холодном, покрытом шершавой
керамической броней борту вездехода. Если я не получу воспаление легких, то
буду обязан этим лишь надежной теплоизоляции полетного костюма. Под головой
у меня лежала сумка с ремонтным комплектом, а сантиметрах в десяти от
вытянутой руки светился раскаленным жалом невыключенный паяльник.

Присев, я потер лицо холодными ладонями. Какого дьявола автоматика
поддерживает в шлюзе температуру окружающей среды? Морально готовит к
обстановке на планете или экономит энергию?

Последнее нам не требуется. Падая в джунгли, корабль повредил не реактор, а
дюзы и половину всей автоматики.

Другая половина вышла из строя еще раньше, по время короткого, занявшего не
более двух секунд, поединка с пиратским кораблем. Его деструкторы,
настроенные на материал логических кристаллов компьютеров, вывели из строя
большую часть нашей электроники, прежде чем залп наших лазерных излучателей
пробил защиту корсара. Вражеский корабль превратился в облако раскаленного
газа, а мы пошли на вынужденную посадку...

В люк постучали снова. Я взглянул на часы и вздохнул. Пять часов сна явно
недостаточно после двух суток непрерывной работы... Интересно, а зачем
барабанить в люк, не проще ли нажать кнопку?

Я повернул голову на звук. И лишь после этого в полной мере осознал
нелепость происходящего.

Стучали не в дверь, ведущую во внутренние помещения корабля. Стучали в
наружный люк.

Сон как ветром сдуло. Я коснулся короткого плоскостного меча, висящего в
магнитных ножнах на поясе, откинул фиксатор. Ничего, способного
противостоять атомному оружию, снаружи быть не могло -- сразу же после
посадки корабль включил генератор нейтрализующего поля. Ни лазерные пушки,
ни деструкторы, ни термоядерные бомбы в нейтрализующем поле не сработают.

Впрочем, какие лазеры могут быть на планете, где господствует феодальный
строй?

Наверное, это мое самое слабое место. Я не могу не открыть дверь, в которую
стучат -- пусть даже за ней неизвестность. С детства не терпел отключенных
телефонов и запертых замков.

Конечно, наружную броню корабля покрывали сотни детекторов, способных,
помимо всего прочего, дать отличное объемное изображение пространства перед
кораблем. Но ремонтом этих датчиков я как раз и занимался, когда меня сморил
сон.

Коснувшись управляющих сенсоров, я набрал комбинацию цифр, разблокирующих
люк. Электронный замок был слишком прост, чтобы выйти из строя под ударом
деструктора.

По экрану климатических детекторов -- их тоже пощадил случай --
скользнула строчка символов, автоматически переведенных подсознанием в
привычные величины.

"Атмосфера пригодна для дыхания, токсические примеси отсутствуют.
Температура -- плюс семь градусов, влажность -- сорок шесть процентов,
скорость ветра -- полтора метра в секунду".

Не слишком-то уютное место...

Повторно коснувшись сенсора, я подтвердил команду на открытие люка.
Тяжелая, полуметровая толщина плиты медленно поползла вверх.

Яркий белый свет включившихся ламп разогнал темноту перед люком. Водяная
морось, оседающая на раскисшую землю, узкая и короткая металлическая
лесенка, уходящая вниз, поваленные при посадке деревья, напоминающие
обмотанный колючей проволокой саксаул.

Никого...

Я постоял, вглядываясь в темноту, жмурясь от мокрых касаний ветра. Никого
нет. И быть не могло -- мы приземлились в глубине леса. Ну а если кто-то
из туземцев и оказался поблизости, к кораблю он по доброй воле не подойдет.
Огромный металлический шар, в клубах пламени опускающийся на лес,
выдвигающий толстые колонны-опоры, ломающий как спички вековые деревья...
Такое зрелище не для средневековья. А уж лезть по лестнице к люку...

Я повернулся к внутреннему люку. Возможно, стучали все-таки в него? Или у
меня слуховые галлюцинации?

-- Я заблудился...

Точно. Слуховые галлюцинации. Я снова посмотрел в открытый люк.

Галлюцинации явно прогрессировали, переходя в зрительные. На данный момент
они приняли вид маленькой темной фигурки, стоящей на лесенке, на полпути к
люку.

-- Я заблудился, -- повторила фигурка тонким детским голосом.

-- Поднимайся, -- велел я, протягивая руку. Ситуация становилась более
объяснимой. Возможно, местные рыцари и не рискнут стучаться в спустившийся с
неба шар. А вот заблудившийся и замерзший ребенок в первую очередь
испугается ночного леса -- а лишь потом таинственного "замка".

Крепко взяв мальчишку -- или девчонку? -- за руку, я втянул его в люк.

Мальчишка. Лет одиннадцати-двенадцати, худенький, большеглазый.  Цвет волос
и кожи оставался загадкой, скрываясь под равномерным слоем жидкой грязи.
Изодранные клочья ткани при хорошем воображении можно было считать брюками и
курточкой.

-- Ты один? -- спросил я, с невольным состраданием разглядывая
неожиданного визитера.

-- Да... Я заблудился.

-- Это и так понятно. Считай, что теперь ты нашелся.

Я закрыл люк. Мальчишка стоял на месте, никак не реагируя на происходящее.
Сил на удивление у него просто не осталось.

Первым делом мальчишке была необходима горячая ванна. Потом можно будет
заняться лечением, кормлением, выяснением местожительства и ответами на
неизбежные вопросы.

-- Идти можешь? -- Я легонько похлопал мальчишку по плечу.

-- Да...

Придерживая мальчишку за руку, я вошел в лифтовую кабину. Когда лифт
остановился, и мы вышли в широкий коридор жилого уровня, он прошептал:

-- Тепло...

Босые ноги оставляли на белом ворсистом покрытии пола бурые отпечатки. Я с
сожалением вспомнил, что большинство автоматов-уборщиков вышло из строя, а
до ремонта руки еще не доходили. Мало, слишком мало человеческих рук на моем
корабле...

-- Заходи...

Я открыл двери своей каюты, прошел в ванную. Мальчишка пока не задавал
никаких вопросов, и меня это вполне устраивало. Чем меньше он запомнит из
происходящего, тем лучше для него. Когда он объяснит мне, откуда он
появился, то получит пару таблеток сильного снотворного. А затем --
полчаса полета на флаере и пробуждение на пороге дома. Корабль останется у
него в памяти как красивая волшебная сказка...

В крайнем случае, на планете появится легенда о добром чародее из
заколдованного волшебного замка.

Я установил температуру и напор воды, открыл упаковку бактерицидного мыла.

-- Давай сюда.

-- Я сам...

-- Я помогу тебе. Не стесняйся.

Мальчишка взглянул на свои лохмотья. И с неожиданной иронией произнес:

-- А мне уже и нечего стесняться.

Я помог ему снять лохмотья, поставил в центр ванны. И принялся за процедуру.
Больше всего дальнейшее напоминало выкапывание картофеля с раскисшего
осеннего поля.

Минут через десять я критически взглянул на результат своих усилий.
Мальчишка выглядел вполне по-земному. Слегка загорелый темноволосый пацан,
исцарапанный в самых неожиданных местах. Серьезных ран, слава Богу, не было.
Сменив воду, я усадил его греться, а сам сходил в каюту.

Неожиданно возникающие проблемы лучше решать как можно быстрее. И с
наименьшей затратой сил... Достав из нагрудного кармана пластинку
внутрикорабельного фона, я коснулся сенсоров.

-- Ланс, ты занят?

На маленьком плоском экранчике возникло лицо второго пилота. Судя по всему,
он выбирался из узкой трубы, забитой паутиной проводов и вскрытыми
коробочками логических схем. Даже не подозревал, что на корабле есть такие
закоулки...

-- Не слишком, капитан. Заканчиваю настройку внешних детекторов.

Я усмехнулся. Вещь нужная, но запоздалая.

-- Ты можешь подойти ко мне в каюту?

-- Конечно, капитан, -- с готовностью отозвался Ланс. -- Что-то
случилось?

Я коротко пересказал ему произошедшее. Ланс тем временем выбрался из туннеля
и, не прерывая связи, направился к лифтовым шахтам. Краем уха прислушиваясь
к плеску за полуоткрытой дверью, я объяснил Лансу задание.

-- Мальчишку надо накормить, напичкать всеми лекарствами, которые только
можно ввести за один раз. Хорошенько расспросить, выяснить, где расположено
его селение. И доставить на флаере прямо к порогу.

-- Ясно.

Ланс уже спускался к нам в тесной кабинке скоростного лифта. Фон он
продолжал держать перед собой, и я заметил мелькнувшую на его лице тень.

-- Капитан, вы поручаете мне это задание, как самому младшему? --
обиженно спросил он.

Я примиряюще улыбнулся. Настоящая причина была еще обиднее -- Ланс
разбирался в ремонте электронных схем немногим лучше меня.

-- Да. Ты старше его лет на пять, вам будет легче найти общий язык. Надо
побыстрее избавиться от нашего юного гостя и продолжить подготовку к старту.

Дверь лифта открылась. Ланс вошел, на ходу пряча фон в карман комбинезона.
Коротко спросил:

-- Он еще в ванной?

Я кивнул.

-- Можешь вытаскивать его из воды, вытирать и приступать к кормлению.
Управься побыстрее, хорошо?

Ланс хмуро пообещал:

-- Обязательно, капитан. В кадетском корпусе мне часто давали в подшефные
трудных новичков. Опыт имеется...

Я с трудом подавил улыбку. Ланса я знал достаточно долго, чтобы не обращать
внимания на напускную свирепость. В честном бою семнадцатилетний пилот мог
хладнокровно прирезать пару-другую противников. Но беззащитному мальчишке он
не даст даже шлепка.

Прикрыв глаза, я погрузился в дремоту. Имею я право еще на час сна, пока
Ланс будет возиться с юным туземцем...

-- Капитан!

Я удивленно посмотрел на Ланса, прогоняя сонное оцепенение. Такого удивления
в его голосе не было даже после поединка в Храме Вселенной, когда я убил
непобедимого Шоррэя Менхэма, владеющего мечом раз в сто лучше меня...

-- Капитан, -- уже тише повторил Ланс. -- Простите, но... на каком
языке вы разговаривали с мальчиком?

Наш ночной гость стоял за Лансом, кутаясь в огромное пушистое полотенце и с
любопытством поглядывая на пилота.

-- Глупый вопрос... на стандартном галактическом, конечно. Других я не
знаю.

-- Знаете, капи