екунды больше нельзя думать об Элио, Кьюиге, Земле... Атаковано Человечество. Либо мы сейчас встанем у них поперек глотки, либо...
     - Не надо, полковник. Я понял. - Сокура отер рукавом нейросенсорного костюма капельки выступившего на лбу пота. - Командуйте. Я пойду за вами и буду драться. Пока мы еще не покинули Элио, и мне как офицеру достаточно этого, - он кинул хмурый взгляд в сторону полыхающих ангаров. - План действий?
     - У тебя есть консервационный код?
     - Да.
     - Тогда меняем машины и идем к зданию генштаба. Не отвлекаемся ни на одну цель, пока не достигнем площади. Там - встаем намертво. Либо мы, либо они. Третьего нам уже не дано.
     - Ясно.
     Сокура повернулся и указал на ряд возвышающихся неподалеку строений.
     - Это технические боксы, - пояснил он. - Там накануне заряжали машины для сегодняшней смены патруля.
     - Отлично. - Горкалов повернулся, но Николай задержал его.
     - Один вопрос.
     - Да?
     - Как вы получили доступ в рубку ?Фалангера?? - От Горкалова не укрылось, что лейтенант, задавая вопрос, держит руку на кобуре табельного оружия.
     Илья спокойно достал медальон и протянул его Николаю.
     Тот взглянул на личный кодон активации; в его глазах мелькнула и погасла тень изумления, затем рука соскользнула с рифленой рукояти автоматического пистолета.
     - Почту за честь, сэр. - Его голова чуть склонилась. - Вы можете рассчитывать на полное подчинение.
     Илья на миг растерялся.
     Он уже забыл, как звучит это слово, а произнесенное вслух, среди дыма, огня пожарищ и темных, покореженных остовов боевых машин, оно вдруг пробило его до самого сердца, заставив вздрогнуть.
     Честь...
     Он повернул голову и ответил:
     - Спасибо, лейтенант. Чтобы не оставалось сомнений, - Шейла Норман, которая сидит сейчас в кресле пилот-ложемента ?Ворона?, - дочь Дейвида Нормана, если вам что-то говорит это имя. Она использовала личный медальон отца.
     Сокура кивнул.
     - Я знаком с капитаном Норманом и вами, - внезапно произнес он.
     - Откуда? - этот вопрос вырвался у Ильи Андреевича помимо воли.
     - Из боевых симуляторов. Курс обучения пилотов включает в себя демонстрацию виртуальной записи нескольких ваших боев на Прокусе. Мне неловко, что я был вынужден проверить ваши полномочия, сэр.
     - Все в порядке, лейтенант. Не будем терять времени.,

***

     Город горел.
     Зарево пожаров отмечало путь, которым двигались машины противника. Направление уже не вызывало никаких сомнений - враг рвался к центру города, к зданию генерального штаба Конфедерации Солнц, а вот чем вызваны очаги возгорания - сопротивлением ли очнувшихся от шока сил самообороны, или просто огромными размерами шагающих машин, которые никак не вписывались в архитектуру транспортных артерий многоуровневого города и причиняли серьезные разрушения зданиям, оставалось непонятно.
     По данным сенсоров, с территории базы РТВ ушло пять ?Фалангеров?, к которым в районе космопорта присоединились еще три тяжелых машины.
     Горкалов вызвал Шейлу.
     - Да, командир? - мгновенно ответила она.
     - Как ты, освоилась?
     - Мы подружимся... - уклонилась она от прямого ответа.
     - Прыжок был грамотным, - скупо похвалил ее Горкалов и тут же перешел к делу: - Дай мне канал телеметрии с твоих сенсоров.
     Шейла выполнила приказ, но не отключилась.
     - Что мы ищем?
     - Я пытаюсь вычислить силы, атаковавшие планету. Твой ?Ворон? оснащен дополнительными сиетемами обнаружения, - пояснил ей Илья. - Следи за противником, а я поработаю с локаторами. Через пару минут картина начала проясняться.
     - Видишь маркеры на территории космопорта? - после паузы снова заговорил Горкалов.
     - Да.
     - Это два ?Нибелунга?. Штурмовые носители. Пять парковочных мест на каждом. Они пусты, рядом один патрульный сигнал, класс ?Фалангер?. Четверых мы приговорили на базе, пятеро ушли. Думаю, что мы не выпустили ни одного с ?Одиночкой? на борту.
     - Теперь нам нужно догнать их?
     - Да. С носителями будем разбираться позже. Главное - отсечь их от штаба.
     - Дистанция сокращается, - посмотрев на данные целевого монитора, заметила Шейла. - Думаю, мы нагоним их.
     - Будем надеяться. - Горкалов не любил загадывать наперед. Их машины уже преодолели пригород и вплотную приблизились к освещенному пожарами основанию мегаполиса. Он понимал, что теперь продвижение станет значительно труднее.
     Илья Андреевич вызвал Сокуру.
     В коммуникаторе раздался сигнал кода связи, а затем Горкалов внезапно услышал непонятные посторонние звуки, которые показались ему настолько чужеродными, что на миг вызвали легкое замешательство.
     - Что это, Николай? - обеспокоенно спросил он, пытаясь разобраться в природе странного шума.
     - Не понял, командир? - переспросил Сокура. Звуки, так поразившие воображение Горкалова, стали чуть тише.
     - Фон, лейтенант. Если не ошибаюсь, то я слышу музыку, как фон несущей волны?
     - Да, - спокойно ответил Сокура. - Это орган. Католическая месса. Позднее христианство, обработка Генриха Щербакова.
     - Вы верите в бога, лейтенант?
     - Каждый человек во что-то верит, командир. Без веры жизнь теряет свой смысл.
     - Интересно. - Горкалов говорил, стараясь сохранять самообладание, - радиопереговоры не мешали ему вести ?Фалангер?, наоборот, слова, срывающиеся в коммуникатор, помогали сохранить душевное равновесие, которое, по мере пологого подъема на уровень городского цоколя, становилось все более шатким. Горящие вокруг кварталы были похожи на сумеречный ад. Крохотные фигурки людей метались в отблесках пожарищ, а он не имел права остановиться, чтобы помочь хоть кому-то из них.
     - Позже дашь послушать мне этот кристалло-диск? - спросил Горкалов, пытаясь этой фразой унять распоясавшиеся нервы.
     - Я смогу переписать его вам, полковник.
     ?Если останемся живы...?, - внезапно подумалось Илье.
     - Шейла?
     - Да, командир.
     - Шейла, тебе приходилось убивать?
     Ответ пришел не сразу, и пауза на том конце связи оказалась дольше, чем он ожидал.
     - Нет.
     В этот миг остававшийся на связи Сокура по какому-то внутреннему наитию добавил громкость, и голос органа, смешавшись с сигналами телеметрии, вдруг разлился по нервной системе Горкалова, заставляя мурашки разбегаться по коже, вставать дыбом каждый волосок на теле полковника. Он никогда не думал, что на него может подобным образом подействовать музыка, но древние как мир звуки уже ворвались в сознание, начавшись тихим, переливчатым и одновременно глухим перезвоном далеких колоколов, затем вступил орган, вслед за ним хор, и эта волна росла, ширилась, словно мелодия, пережившая не один десяток веков, вдруг подняла на свой гребень души тех, кто пронес ее сквозь тысячелетия эволюции и световые годы пространства, - она вздымалась, будто волна прилива, грозя затопить собой Вселенную. Илья повернул голову, ища глазами машину Шейлы, и вдруг увидел черную фигуру ее ?Ворона?, идущего на фоне полыхавшего в полнебосвода зарева пожарищ, а рядом - смутный контур ?Хоплита?, плывущий в тени почерневших коробок зданий, и дальше - фигурки людей, в панике мечущихся по улицам города, - его личное безумие росло, душа, казалось, сорвалась в пропасть и падает, не видя дна, но нет, - звук органа, вплетаясь в ноющий тон работающих сервосистем ?Фалангера?, подсказывал, словно шептал, обжигая сознание, - это не безумие, полковник, - скорее просветление, очищение огнем, будто узкая черная улица, так похожая на извилистое ущелье твоей одинокой судьбы, выходила в этот миг на свет, страшный свет пожарищ, выводя разум из узилища личного сознания на вселенский простор бытия, то самое пресловутое Жизненное Пространство, которое не было подвластно, ни человеку, ни богу, ни дьяволу, ни ксеноморфам, - в нем царили свои законы бытия, а он...
     Он шел, сам выбирая дорогу, выводя свою душу из теснины смущавших его обстоятельств. Звук органа, как порыв ветра, срывающий одежды с заблудившегося во мраке, не успевшего укрыться от непогоды путника, вдруг оголил душу, сорвав с нее все, что копилось долгими одинокими вечерами, оставив лишь стержень, нерв, указав своей темной стороной на безграничную жестокость и враждебность окружающей Вселенной, на неизбежность защиты своих прав под светом льдистых звезд. А по другую, светлую, сторону звучали не глухие приливы чуждой эволюции, а звоном далеких колоколов проявлялось из мрака ненависти неотъемлемое свойство дарованного человеку разума - безграничная свобода выбора своего пути, полная свобода совести, право на осознанную жестокость и осознанное милосердие, право быть самим собой, не повинуясь обстоятельствам, а владея ими, в той мере, в какой душа и сердце были готовы воспользоваться дарованной вместе с разумом свободой.
     Миг запредельного откровения.
     Жизнь - это лишь медленное рождение разума.
     - Шейла ты меня слышишь?
     - Да, командир.
     - Мы никогда не будем убивать ради мести или ненависти, - внезапно для самого себя произнес он. - Запомни это. Мы будем бороться за выживание Человечества. Вселенная преподает нам урок.
     - Я не понимаю, Илья.
     - Позже. Сейчас нет времени объяснять. Представь себе, что по твоей шее ползет паук.
     Секунда тишины.
     - Омерзительно.
     - Убей его. Ты обязана сделать это!..
     ?Ворон? сбился с шага, но через секунду выровнялся, продолжая идти вдоль объятой огнем улицы.
     - Тебе будет не так страшно, Шейла. Убивать людей труднее, чем пауков. Мне приходилось это делать.
     Она не ответила.
     Центр города неумолимо приближался.
     Словно желая подтвердить это, на активном радаре ?Фалангера?, среди термальных всплесков пожарищ, вдруг появились восемь алых точек.
     Это были боевые машины противника, прокладывавшие себе дорогу сквозь улицы человеческого города к его центру.
     К сердцу бывшей Конфедерации Солнц.
     Шейла, пытавшаяся разобраться в этот миг с собственными чувствами, внезапно услышала изменившийся голос Ильи:
     - Два-два-ноль, восемь термальных всплесков. Машины, класс ?Фалангер?. - И тут же, следом, четкий, недвусмысленный, твердый приказ, в котором не было ни тени грызущих душу сомнений, ни страха, ни ненависти, лишь ледяное спокойствие перед лицом неизбежной схватки:
     - Расходимся. Движение по параллельным улицам, Шейла - правый фланг, Сокура - левый.
     - Принято.
     - Да, командир.

***

     Шейла, исполняя приказ, приостановила шаг ?Ворона?, повернув машину в перпендикулярный основному проспекту проход между высотными зданиями.
     Многоуровневый город, по первому ярусу которого вот уже более часа, сокрушая все, что мешало и не мешало им, двигались машины захватчиков, похоже, стал претерпевать критические деформации. Не успел ?Ворон? ступить на стеклобетон улицы, как сверху с тяжким стоном и скрежетом начал обваливаться участок скоростной автомагистрали третьего уровня.
     Куски армированных железобетонных конструкций сыпались вокруг, словно град, от их ударов местами проламывалось покрытие мостовой, вверх вздымались облака едкой, белесой пыли, земля ощутимо содрогалась под ступоходами ?Ворона?, но кибернетическая система машины воспринимала низвергающийся поток бетонных обломков как нечто само собой разумеющееся, - мелкие куски бетонного щебня весом до полуцентнера попросту отскакивали от брони ?Ворона?, и лишь дважды Шейла ощутила, как ?ALONE? пытается подправить ее действия, уклоняясь от более крупных кусков обрушившейся с двухсотметровой высоты конструкции.
     Ночь, которую только что освещал пожар, вдруг превратилась в багряные сумерки - это бетонная пыль расползалась неровным, рваным облаком, сократив видимость до нескольких десятков метров.
     - Внимание, - раздался в коммуникаторе голос Ильи. - Шейла, два ?Фалангера? повторили твой маневр!
     Да, она отчетливо видела их на сенсорах. Две крупные алые точки действительно отделились от группы, состоявшей из восьми шагающих машин, и попытались продублировать ее действия, стремясь выйти на параллельную улицу уровня раньше, чем на перекрестке появится ее ?Ворон?.
     Сзади продолжал рушиться участок автобана. Глухие толчки распространялись по всему городу, - в здании, мимо которого она шла, от запредельных колебаний почвы вдруг одновременно лопнули, взорвавшись сверкающими, низвергающимися фонтанами, все уцелевшие до этого момента стекла...
     Окружавшая ее реальность казалась каким-то чудовищным, непостижимым разуму кошмаром, который затянулся уже сверх всякой меры, но не было возможности вздрогнуть и очнуться, пусть в ледяном поту, но с облегченной, спасительной мыслью - это был всего лишь сон...
     Нет. То была явь.
     ?Ну, не подведи...? - мысленно обратилась она к своему ?Ворону?.
     Шейла не заметила, что обратилась к машине, как к живому существу, - в этот миг запредельного напряжения ее нервы наконец слились с сервомоторами ?Ворона? в единое целое, будто оптико-волоконные кабели машины и живая плоть пилота действительно переплелись в тугой, пульсирующий узел, сердцем и мозгом которого была она.
     Любой человек, однажды севший в кресло пилот-ложемента, рано или поздно испытывает подобное ошеломляющее чувство полного, стопроцентного слияния с машиной.
     Нейросенсорный контакт... Вот когда открылась истина, потаенная суть знакомого с детства термина.
     Кто-то выходит за грань этого мига безумцем, кто-то рабом своего страха, ошеломления, а кто-то пилотом.
     Шейла, сама того не подозревая, относилась к последней категории новичков.
     Внезапный порыв ветра на миг порвал плотную завесу дыма и пыли, показав сумеречное ущелье улицы, освещенное мятущимися отсветами пожаров.
     Контур включившегося электронно-оптического прицела обозначился зеленой рамкой, вспыхнув на прозрачном забрале компьютерного планшета напротив ее правого глаза.
     Увеличение...
     Тени и мятущиеся отсветы рванулись навстречу, укрупняясь в деталях и тут же исчезая, пока в рамку не влип внезапно проявившийся контур вражеской машины.
     ?Фалангер? только что вышел на перекресток в двух кварталах от Шейлы. Он стоял, согнув свои ступоходы, и беспокойно ворочал торсом, явно пытаясь разобраться в сумятице активных сигналов, - рядом с ним неистово полыхала витрина супермаркета, и бесноватый огонь, от температуры которого корежились несущие балки перекрытий, не только освещал его исполинскую фигуру, но и вносил сильные искажения в показания приборов теплового видения цели.
     Шейла поняла: это ее миг.
     Она не думала и не колебалась, пальцы сами знали, что делать.
     Рамка оптико-электронного прицела подсветилась желтым - это боевой сопроцессор ?Ворона? сообщал, что цель находится вне зоны эффективного огня.
     Ничего подобного.
     Скобка предохранителя отскочила вверх, с характерным щелчком освободив гашетку правого ракетного комплекса.
     Одиночный огонь.
     Ослепительный факел рванулся от торса ?Ворона?, освещая сумеречное пространство улицы от края до края.
     Ракета стремительной молнией прочертила дымный сумрак и расцвела ослепительным оранжевым бутоном огня, ударив не в ?Фалангера?, а чуть наискось, рядом с ним, в основание стены полыхающего небоскреба.
     Сорок этажей, объятых огнем, вздрогнули от этого удара и начали тяжко оседать в провал улицы, словно не падали, а стекали в него раскаленной магматической массой.
     Шейла, упоенная первой трезво просчитанной победой, увидела, как за секунду до этого второй ?Фалангер?, двигавшийся вдоль правой стороны улицы, врубил прыжковые ускорители.
     В огненном оползне рванул трескучий, раскатистый взрыв - это в чреве погребенной под обломками здания машины взорвался боекомплект.
     Шейла даже не заметила этого свидетельства ее первой победы - она вела ?Ворона?, наискось пересекая ярко подсвеченное пожарищем пространство, не отрывая глаз от багряного контура второй машины, которая, согнув ступоходы, плавно опускалась по ту сторону огненного завала, опираясь на ослепительные струи реактивного выхлопа.
     В пусковой-установке правого борта еще оставались четыре ракеты, и она выпустила их залпом, почти наугад, хотя боевой сопроцессор и пытался передать электронной начинке боеголовок данные более точной наводки, но Шейла уже полностью перешагнула неодолимый для некоторых пилотов барьер - она ощутила машину, слилась с ?Вороном?, но не подчинилась ему, и шагающий робот, словно дикий мустанг, почуявший железную хватку наездника, вдруг присмирел, - из таких диких, мгновенных психологических поединков в свое время рождались самые преданные скакуны и самые любящие, заботливые всадники...
     Ракетная установка левого борта оставалась полностью заряженной, и Шейла, продолжая двигаться вдоль уцелевшей, правой стороны улицы, резко повернула торс ?Ворона?, давая возможность независимым приводам сориентировать подвеску пусковых стволов в сторону цели.
     ?Фалангер? оказался нестандартно сконфигурированным, - из-за огненного оползня, похоронившего под собой первую машину, внезапно ударил счетверенный лазерный залп - четыре шнура когерентного света полоснули по стене здания, оставляя на своем пути уродливые, прогоревшие на полметра в глубь полосы и вспыхивающие глазницы оконных проемов.
     Шейла мгновенно поняла - эти ?Фалангеры? не с атакованной инсектами базы РТВ, а из числа тех, что, по словам Горкалова, были проданы в Сферу Дайсона для так называемых ?горнопроходческих? работ...
     О черт!..
     Страх и растерянность вернулись лишь на мгновение, но этот миг едва не стоил ей жизни.
     Лазеры ?Фалангера? перезаряжались удивительно быстро, - опять вспыхнули четыре световых шнура, но на этот раз они полоснули не по стене, а по ее машине.
     Правая ракетная установка ?Ворона? взорвалась, но это был не залп.
     Шейла почувствовала, как резко повело в сторону сорок пять тонн взбесившегося вдруг металла, но она не успела ничего сделать, лишь ощутила, как в разгерметизированную рубку ворвался едкий, удушливый запах дыма, и ей вдруг стало нестерпимо жарко - это снаружи плавилась изуродованная лазерными лучами броня, она стекала вниз тягучими каплями раскаленного керамлита, а бесноватые лучи, вспыхнув вновь, продолжали жечь рваную рану, образовавшуюся на месте уничтоженной пусковой установки.
     Шейла, отчаянно пытаясь вырваться из-под удара, не справилась с управлением, и ?Ворона? ударило о стену здания, которая покорно проломилась, словно состояла из картона. И остроносая рубка ее машины, с оглушительным скрежетом пропоров перекрытия второго и третьего этажей, вдруг остановилась, застряв в руинах здания.
     Голова Шейлы от удара мотнулась в сторону, шейные позвонки хрустнули, в глазах помутилось, мир заволокло красноватым туманом боли.
     Когда, спустя несколько секунд, сознание вернулось к ней, то на приборных консолях уже цвел погребальный букет багряных огней, а в коммуникаторе, пробиваясь сквозь грохот, скрежет и боль, бился, пульсировал, повторяясь вновь и вновь, надорванный крик Ильи Андреевича:
     - Шейла, катапультируйся! Катапультируйся! Ради всего святого, ты слышишь меня, - приказываю...
     Мутным от боли взглядом, едва осознавая, что делает, она нашла кнопку аварийного отстрела пилот-ложемента.
     Кнопка горела, как рубин, поймавший солнечный луч своей гранью.
     - Катапультируйся! - продолжал биться в коммуникаторе надтреснутый, внезапно постаревший голос Ильи.
     Или это ее раненое, растерзанное сознание родило голос полный тоски, тревоги, страха за ее жизнь!
     Какая разница.
     Он дал ей силы поднять руку.
     Рубка боевой машины, застрявшая в проломленном перекрытии, внезапно раскрылась, будто металлический цветок, и дымный выхлоп катапульты выметнул в оранжево-черные небеса крохотную капсулу за миг до того, как в руинах здания ослепительно полыхнул взорвавшийся реактор ?Ворона?...

***

     ?Фалангер? Горкалова двигался в этот момент по параллельной улице, навстречу шести активным сигналам, отмечающим местоположение машин противника.
     За действиями Шейлы он мог наблюдать лишь кр