, спаренное крупнокалиберное орудие, которое пилоты по старой привычке именовали не иначе, как ?ЗУшка? , повернулось в одну сторону, затем в другую, проверяя свой механизм точной наводки на цель.
     Система ?ALONE?, как и ее прапрабабушка, была ориентирована на пилота. Как и ?Наташу?, ?Одиночку? до тошноты боялись враги и любили те, кто занимал кресло пилот-ложемента.
     ?Ворон? оживал.
     Индикатор мощности реактора уже переполз за маркер пятидесяти процентов.
     Шейла, ошеломленная происходящим, даже не задумалась над дилеммой: есть ли у нее время на раскачку, на единение с машиной, на привыкание, или же придется действовать фактически вслепую, более полагаясь на интуицию, нежели на какой-то мифический профессионализм, которого, как нашла она мужество признать, у нее попросту не оказалось...
     Не знала она и того, что при сложившейся ситуации ей, по тактико-техническим характеристикам (ТТХ)  отпущено ровно десять минут жизни, начиная с того момента, как ее ?Ворон? вступит в бой.
     У каждой машины - будь то шагающий робот или архаичное чудо века двадцатого - неизменным оставалось одна, объединяющая все и вся тактико-техническая характеристика, так называемый ?лимит живучести? - то есть каждый механизм машины был заранее рассчитан на определенное количество минут боя.
     В случае с ?Вороном?, которого когда-то спроектировали и выпускали ?Галактические Киберсистемы?, эта часть ТТХ описывалась скупой цифрой ?десять?.
     Десять минут полноценного боя, затем отступление, полная перезарядка артиллерийских погребов, смена бронепластин и вышедших из строя агрегатов...
     У Шейлы не было времени на адаптацию.
     За ее спиной не стояли группы мобильной технической поддержки.
     В ее распоряжении был лишь изначальный лимит живучести ?Ворона?, его консервационный боекомплект и собственная безрассудная решимость, заставившая дрожащие пальцы вытащить из-за ворота одежды медальон отца.
     Десять минут боя, а затем трудный для любого пилота выбор между кнопкой катапульты и правом на смерть, - только Шейла еще не подозревала о том, что ей предстоит пережить.

***

     Люк в днище ?Фалангера? был тронут коррозией.
     Мозг Горкалова отметил этот факт скорее по привычке, - разве могли иметь сейчас какое-либо значение такие мелочи, как рыжий след от ржавчины на пористом материале уплотнителя, расположенного по ободу люка?
     Конечно, нет.
     Голова Ильи была занята совершенно иными, более конкретными и страшными проблемами.
     Шейла не смогла бы понять его состояние. В течение двадцати минут, прошедших между моментом первой вспышки в районе космопорта и их появлением тут, на территории атакованной базы, он, несмотря на кажущееся самообладание, действовал, как в полусне, подчиняясь скорее очнувшемуся инстинкту воина, чем голосу разума, и вот состояние аффекта наконец начало отпускать...
     Заставив ?Гранд-Элиот? резко развернуться на дорожной развязке, Илья предчувствовал исход, но до последнего момента не хотел мириться с мыслью, что оказался прав в своих подозрениях, и, только воочию увидев трупы убитых инсектов, он постепенно начал осознавать всю истинную чудовищность происходящего и сам масштаб обрушившейся на планету катастрофы...
     Быть пророком в собственном отечестве, - разве сладкая это участь?
     Да и не испытывал он от этой проклятой правоты никакого удовлетворения, - все обернулось слишком быстрой и страшной явью... - стремительная атака на склады РТВ и инсекты, копошившиеся в ангарах, заставили его в какой-то момент попросту запсиховать, - он не ждал, что их планы идут так далеко, а вторжение окажется столь хорошо спланированным.
     Увидев первое насекомое, возившееся под днищем самой страшной из известных ему боевых машин, Илья, приученный все схватывать на лету и не питать иллюзий, наивно уповая на лучшее, мгновенно понял: эта акция готовилась долго, скрупулезно и им известно все, вплоть до кодов аварийной активации законсервированных образчиков шагающей техники.
     Мозг работал быстро, лихорадочно, сопоставляя факты, делая выводы...
     Что им нужно? Неужели в Сферу продано мало роботов? Нет... Боевых шагающих машин там оказалось в избытке - это Илья знал наверняка, значит, акция нацелена на захват чего-то иного, имеющего первостепенную важность.
     Ответ на заданный самому себе вопрос был для Ильи очевиден.
     Целью акции мог быть только программный пакет ?Одиночка?. Независимая система компьютерного управления, признанная в свое время ?псевдоинтеллектом?, - самое страшное и наиболее безумное изобретение военных кибернетиков, которое удалялось с носителей информации боевых машин именно тут - на базе РТВ планеты Элио.
     Логика еще ни разу не подводила Горкалова так близко к грани пропасти. Приходилось признать, что следующим после захвата образцов ?Одиночки?, и нужно сказать - закономерным шагом со стороны врага, будет атака на центр города, с целью овладения зданием генерального штаба Конфедерации Солнц.
     Какая горечь...
     Людям не нужен был компьютер, который занимал собой целый этаж омертвевшего, покинутого здания.
     Один нюанс. На носителях этой машины, судьба которой до сих пор являлась темой наиболее острых дебатов в агонизирующем Совете Безопасности Миров, содержалась информация о так называемом ?Втором эшелоне? - боевом резерве Конфедерации Солнц, созданном на тот случай, если все вдруг полетит к черту и звездное сообщество по какой-то причине внезапно останется беззащитным.
     Что, собственно, и происходило в данный момент.
     Мысли Горкалова были предельно ясны, логичны и последовательны. В них не присутствовало ни грамма домыслов, - он не забыл, что Конфедерация умерла, но твердо знал, что система законсервированных секретных баз осталась. Илья в свое время не успел взлететь так высоко по служебной лестнице, чтобы оказаться в узком кругу посвященных - полковник внешней разведки не имел доступа к сведениям подобного уровня, но двадцать лет сосущей пустоты, раздумий долгими, одинокими вечерами, перелопачивание рассекреченных архивов открыли ему много нового и сделали из отставного полковника грамотного аналитика, способного к мгновенным безошибочным выводам.
     Боевые машины, вторгшиеся на Элио под управлением ксеноморфов, означали для него много больше, чем частное вторжение на родную планету. Илья уже предсказал в общих чертах, кто и в каких масштабах рулит надвигавшейся угрозой, и теперь оставалось ответить на мысленно заданный самому себе вопрос: сколько человеческих миров подверглось одновременной атаке, уцелела ли хоть одна станция ГЧ, и вообще, останется ли от Человечества хоть что-нибудь, кроме горсти праха, если люди типа Джона Шефорда сдали за известное количество галактической валюты не только какие-то там коды и пакеты программ независимого поведения, а прямо всю цивилизацию, оптом?
     Такой вариант развития событий нельзя было сбрасывать со счетов.
     Илья никогда не делил мир на черное и белое. И сам ни разу не пытался оседлать белоснежную лошадь. Он просто многое повидал на своем веку и потому не питал иллюзий относительно известной категории людей, для кого бог - это деньги.
     После развала Конфедерации Элио утратила свое былое значение, став одним из сотен человеческих миров, причем наиболее защищенным и расположенным очень далеко от Сферы, так что атака на планету могла быть оправданна лишь в одном случае - тут находилось нечто, обладающее исключительной ценностью.
     Опираясь на имевшиеся данные, Илья справедливо предположил, что, кроме базы РТВ и компьютера генштаба Конфедерации Солнц, на Элио не было иных ценностей, ради которых стоило пробивать орбитальную оборону.
     Шейла наивно полагала, что он спокоен, но нет, - Горкалов смотрел в глаза собственному ужасу, гораздо более худшему, чем ее обычный человеческий страх перед неведомыми, внезапно обрушившимися обстоятельствами.
     Нет. Он знал слишком много, и ему было в сто, в тысячу раз страшнее из-за этого знания. Илья вдруг отчетливо понял, что сейчас, именно в эту самую секунду, между полным крахом Человечества, как полнокровной, независимой цивилизации, и призрачной возможностью сохранить статус кво-стоят, вероятнее всего, только они - отставной полковник, над которым не далее как позавчера насмехался генерал Шефорд, и молодая, совершенно не знающая войны женщина, двадцати семи лет от роду, по воле случая оказавшиеся в нужное время в нужном месте...
     И еще: забираясь в рубку ?Фалангера?, Илья Андреевич со всей отчетливостью понимал, что, коснувшись первого сенсора активации, он тем самым сделает окончательный выбор и будет вынужден пойти по избранной дороге до конца, принести в жертву все, вплоть до дочери лучшего друга, которая по роковой случайности очутилась в его машине, ибо ставкой, начиная с этого момента, уже станет не чья-то конкретно взятая судьба...
     Эти мысли заняли очень мало времени.
     Ровно столько, сколько потребовалось, чтобы протиснуться сквозь люк, сесть в кресло и положить руки на усеянные кнопками широкие подлокотники.
     Пилот-ложемент ожил, задвигался.
     Пальцы сами помнили, что нужно делать.
     Активация...
     Активация...
     Активация...
     Прошлое не возвращалось, наоборот, все умерло в этот роковой для Горкалова миг.
     Коснувшись первого сенсора, Илья не восстановил себя в правах после вынужденного двадцатилетнего забвения, - он убил себя, прежде всего тем, что с этой секунды полностью утратил право на милосердие...
     Понимание этого придет к нему чуть позже, а сейчас...
     Пальцы рук сновали по переключателям, вокруг мягко подсвечивались шкалы приборов, исполинская машина оживала, начиная дышать...
     - Код активации принят, пилот, - произнес мягкий женский голос. - Нейросенсорный контакт установлен. Идет процесс тестирования сервосистем.
     - Здравствуй, Кейти... - Илья подставил свою седую голову под опускающийся полушлем. - Следи за ?Вороном?. Его пилот еще не сжился с машиной.
     - Принято. Код активации не использовался двадцать лет. Как самочувствие, полковник?
     - Не насмехайся, Кейти. Мы идем на смерть.
     - Для меня нет смысла в данном термине. Я жива миллионом своих дублей.
     - Я не уверен. - Горкалов повернул голову, и торс ?Фалангера? послушно, плавно повернулся в ту же сторону, куда смотрели его глаза. - Прицел орудий на правый глаз! - приказал он. - Ракетные комплексы в режим полного самонаведения.
     - Принято. Прошу проверить режим оптического увеличения.
     Илья закрыл левый глаз, и картинка на целевом мониторе тут же поплыла навстречу - это заработала программа снайперской стрельбы. Сохраняя хладнокровие, он мог всадить одиночный выстрел стопятидесятимиллиметрового орудия в пролетающую мимо птицу...
     - Работает, - ответил он.
     - Слишком много адреналина в крови. Сделать инъекцию? - спокойно осведомился голос.
     - Нет. Сейчас все будет в норме. Моторные импульсы не запаздывают?
     - Все в порядке, полковник. Системы готовы. Эскалаторы закончили зарядку орудий.
     - ?Ворон?, - напомнил Илья.
     - Идет процесс установки связи.
     Секунду спустя, подтверждая доклад, раздался тонкий писк двух бортовых компьютеров. Это кибернетические системы ?Ворона? и ?Фалангера? вошли в контакт, передав случайно генерированный, неповторимый в данной ситуации код опознания, основанный на принципе ?свой-чужой?.
     - Шейла, ты меня слышишь?
     - Да, Илья Андреевич.
     - Забудь, - сухо отрезал он. - Теперь просто Илья или командир. Ты мой ведомый. Наши компьютеры связаны постоянным каналом взаимной телеметрии данных. Ничего не бойся. Это не сложнее, чем симулятор.
     - Ты же говорил обратное, - немного помедлив, ответила она.
     - Забудь, - жестко, исключая возражения, повторил Горкалов. - Воспользуйся всеми преимуществами системы нейросенсорного контакта. Ты окажешься в привычной среде. - Его голос был сух, фразы отрывисты. - Доверься бортовому компьютеру. Поддержание равновесия машины, шаг, движение - это проблема процессора, гироскопов, сервоприводов, ты только командуешь ими, не вмешиваясь в процедуру, ясно?
     - Да. Я знакома с ?ALONE?. Правда, у нас не было времени подружиться.
     Горкалов не ответил на последнее замечание. Из женщин выходили неплохие пилоты, но они слишком часто драматизировали свой личный контакт с кибернетической системой, чрезмерно одухотворяя ее.
     Он очень хорошо знал, что такое программный пакет ?Одиночка?. Человек, разработавший эту гибкую систему псевдоинтеллекта, попеременно казался ему то гением, то дьяволом. Система машины мгновенно приспосабливалась к психике пилота: для женщин ?ALONE? всегда активировал аудиофайлы мужского голоса, для пилотов-мужчин - наоборот. Это вело к подсознательному сближению человека и системы, взаимному доверию, более чуткому управлению, но нужно было обладать недюжинным опытом, чтобы понять - ?Одиночка? - это всего лишь набор программ, предназначенных не просто для интуитивного управления машиной и морального комфорта пилота, - основные функции системы вступали в силу в тех случаях, когда пилот погибал, а машина все еще могла продолжать бой.
     Здесь крылась чудовищная ловушка, особенно для неопытных, начинающих бойцов. Люди действительно любят одухотворять машины, но настоящий пилот, испытывая привязанность к ?своей? системе, никогда не забудет о ее подлинной сущности.
     Однажды, в личной переписке, данная тема была затронута одним из известных Горкалову аналитиков. Он указал полковнику на определенный минус обратной связи, заметив, что мозг человека, соединенный с кибернетической машиной, не только имеет возможность управлять ею, но и сам подвержен определенному воздействию с ее стороны.
     В комментарии он привел фразу Конфуция: ?Его не поймешь. Это дракон, который охотится то в небе, то на земле?.
     Илья, который всегда придерживался твердого убеждения, что любая машина мертва и несет лишь те эмоции, которые склонен вложить в нее конкретный человек, долго думал над этой фразой, и в конце концов вынужден был признать, что его собеседник прав. Боевой опыт Горкалова действительно содержал факты, когда излишняя эмоциональная привязанность начинала вредить пилоту. Конечно, все это - вопрос меры и личной психической предрасположенности, но все-таки...
     Эти мысли промелькнули в голове яркой вспышкой, - он ни на секунду не отвлекся от процедуры активации систем, но не преминул предупредить Шейлу:
     - Не забывай об одном - машин в этом мире много, а жизнь пилоту дается лишь раз. Найди глазами кнопку катапультирования.
     - Есть. Вижу.
     - Сейчас она не горит. При определенном количестве повреждений она подсветится. При критических разрушениях станет моргать красным. Как только увидишь красное мерцание кнопки, сразу же катапультируйся. Запрещаю тебе тянуть до момента, когда она вспыхнет постоянным сигналом и включится ревун. Ты поняла?
     - Да.
     - А сейчас следуй за мной. Первые десять минут просто идешь, понятно? Не атакуешь никого, если только я не прикажу. Потом, когда почувствуешь машину, доложишь. - Он чуть помедлил и внезапно добавил: - Больше я не смогу заботиться о тебе.
     Шейла поджала губы. Ее не испугала эта фраза.
     Порой неведение - лучшее лекарство от страха. Трудно и тяжело не в первый, а во второй раз, когда уже наперед знаешь, что тебя ожидает.
     - Да... - повторила она и, помедлив несколько секунд добавила: - Да... командир.
     Горкалов слышал ее, но уже не мог позволить себе отвлекаться на паузы и интонации.
     Активация систем, личные переживания, диалоги - все уложилось в промежуток времени, не превышавший нескольких минут.
     - Два-два-один... - произнес он в коммуникатор стандартную формулировку вызова. Передатчик его ?Фалангера? в данный момент работал на открытой частоте. - Здесь полковник Горкалов. Вызываю любого дружественного пилота в радиусе действия сенсоров.
     Шейлу от этих слов проняла короткая дрожь. Она мгновенно поняла расчет Ильи. Инсекты не владели человеческой речью, их жвала не были приспособлены для воспроизведения адекватных фонем , а вот разработанные людьми компьютерные коды оказались доступны насекомым в полном объеме...
     Машины-предатели... Они служат тому, кто владеет кодами управления в каждом конкретном случае...
     Шейла покосилась на усеянные контрольными сигналами консоли бортового компьютера ?Ворона?.
     Вот он, момент истины, миг того жуткого откровения, когда раз и навсегда понимаешь, насколько необъятна, коварна и враждебна окружающая тебя Вселенная: наступает срок, и звук человеческой речи, безразлично представителю какой планеты или нации он будет принадлежать, вдруг становится паролем...
     Несколько секунд в эфире царила тишина, затем на открытой частоте пришел ответ:
     - Здесь лейтенант Сокура, сэр... - Пилот говорил тяжело, с хриплым придыхом, видно, его здорово трепало в данный момент. Как фон, иллюстрация к фразе, в коммуникаторе слышались отзвуки боя и накладывающиеся на них сообщения аудиосистемы бортового компьютера...
     - Спокойно, - голос Горкалова казался ледяным. - Я принимаю командование операцией, лейтенант. Дайте код опознания.
     В коммуникаторе прочирикал звук машинного кода, и на радаре ?Ворона? среди множества алых точек внезапно вспыхнул зеленый маркер. Это был ?Хоплит? лейтенанта Сокуры.
     - Есть контакт. Вижу тебя. - Пальцы Ильи бегали по сенсорам, разыгрывая спокойную, привычную партитуру окончательной активации боевых систем ?Фалангера?. - Двигайся по этим точкам, встреча через две минуты.
     Шейла, которая слышала командный диалог, одновременно пытаясь как-то ощутить ту сорокапятитонную массу, внутри которой оказалась заключена, вдруг испытала недоумение - что значит, через две минуты?! Над ангарами по-прежнему возвышался сумеречный торс того самого ?Фалангера?, который на ее глазах, походя, двумя залпами пригвоздил к бетонной стене ?Хоплита?, из состава патрульных сил базы РТВ...
     Она едва успела оправиться после двух очередей его пушек, а ведь эта машина в тот момент просто делала свое дело, не обращая никакого внимания ни на ?Гранд-Элиот?, ни на двух притаившихся в нем, осыпанных стеклянными гранулами людишек!..
     - Два-два-ноль! - ворвался в ее растерзанные мысли голос командира. - Начинаю движение. Маршрут по телеметрии данных.
     Ей оставалось одно - подчиниться, хотя воображение не могло предсказать и тысячной доли того, что придется пережить ей в ближайшие десять минут...
     Страшно будет во второй раз.
     Шейле предстояло понять это чуть позже.

***

     Она часто слышала от отца, каким пилотом был полковник Горкалов, но слышать рассказ и увидеть воочию - две абсолютно разные вещи.
     ...Его возвращение в строй после вынужденного двадцатилетнего отсутствия спрессовалось в десять, ну от силы - пятнадцать секунд, и в субъективном восприятии Шейлы выглядело приблизительно так...
     В сумраке консервационного ангара внезапно заработали механизмы застывшей без движения шестидесятитонной машины. Торс боевого робота резко повернулся, Шейла успела заметить даже тусклый отблеск на стержне гидравлического поршня, который, одновременно с поворотом, поднимал рубку ?Фалангера? на определенный угол, словно машине вдруг вздумалось посмотреть на звезды...
     Она знала, что именно так и должно быть, тысячи раз проходила подобное на симуляторах, грезила об этом, но...
     Шаг...
     Всего один шаг... Тень четырехпалого ступохода, удлиняющаяся в свете сиротливого фонаря, визг приводов, и вот она - страшная, сумеречная бронированная машина, высотой в пятнадцать метров, возникшая из темноты, словно призрак...
     ?Фалангер? Горкалова вышел из створов ангара, сделав для этого всего одно движение, и застыл, на долю секунды остановившись с развернутой в сторону противника рубкой; Шейла услышала ноющий звук заработавших сервомоторов точной наводки; их тут же перекрыл глубинный вой собственных гироскопов ее ?Ворона?, но она в ту секунду забыла обо всем - ее взгляд будто примерз к ?Фалангеру? Горкалова... Зрачки Шейлы расшир