- Я не уйду, - ответил Чип.
   - Я сказал тебе правду.
   - Я не верю.
   - Тогда иди сам себя бить, - сказал  Кинг  и  повернулся  на  живот.  Чип
остался на месте. Он смотрел на Кинга и ждал.
   Через несколько минут Кинг повернулся к нему лицом, сел. Откинул одеяло и
поставил босые ноги на пол. Обеими руками он потер колени.
   - Американуева, - сказал он, - а не Фолклендские. Они приплывают на берег
и торгуют. Твари с волосатыми лицами, в  грубой  материи  и  в  коже,  -  он
взглянул на Чипа. - Болезненные отвратительные дикари, которые говорят  так,
что с трудом можно понять.
   - Они существуют, они выжили.
   - Это все, что они сделали. Их руки как деревянные от работы. Они  воруют
друг у друга и голодают.
   - Но они не вернулись в Семью.
   - Они бы снова убежали, если бы вернулись, - сказал Кинг. - У них до  сих
пор есть религия. И они пьют алкоголь.
   - Сколько они живут? - спросил Чип. Кинг промолчал.
   - Больше шестидесяти двух? - спросил Чип. Глаза Кинга холодно сощурились.
   - Чего такого волшебного в жизни, - сказал он, - что ее нужно  продлевать
вечно? Чего такого прекрасного в жизни тут или там, что шестидесяти двух лет
не достаточно - взамен постоянных драк? Да,  они  живут  больше  шестидесяти
двух. Один из них заявил, что  ему  восемьдесят,  и,  взглянув  на  него,  я
поверил. Но они умирают и моложе, в тридцать лет, даже после двадцати  -  от
работы, от отвратительной еды и защищая свои деньги.
   - Это только одна группа островов, -  сказал  Чип,  -  а  есть  еще  семь
других.
   - Они все должны быть такими же, - сказал Кинг.
   - Откуда ты знаешь?
   - А как они могут быть другими? - спросил Кинг. - Христос и Веи, если  бы
я  думал,  что  хотя  бы  получеловеческое  существование  возможно,  я   бы
что-нибудь сказал!
   - Ты все равно должен был что-нибудь сказать, - возразил Чип.  -  Острова
есть прямо здесь, в Заливе Стабильности.
   Леопард и Хаш могли бы добраться до них и жить дальше.
   - Они бы погибли.
   - Тогда ты должен был дать им выбор, где умереть, - сказал Чип. -  Ты  же
не Уни.
   Он встал и поставил  стул  обратно  к  столу.  Потом  взглянул  на  экран
телефона, перегнулся  через  стол  и  взял  карточку  с  номером  советчика,
заткнутую за край экрана: Анна СГ 38П 2823.
   - Ты хочешь сказать, что не знаешь ее  номер?  -  спросил  Кинг.  Что  вы
делаете, встречаетесь в темноте? Ты уже нашел  способ,  как  уходить  от  ее
крайностей?
   Чип положил карточку в карман.
   - Мы вовсе не встречаемся, - сказал он.
   - Ну, рассказывай, - сказал Кинг, - я вижу, что происходит.
   Ты думаешь я что, совсем уже мертвец?
   - Ничего не происходит, - сказал Чип. - Она один раз приходила в музей, я
дал ей списки слов на Франкаисе, вот и все.
   - Могу себе представить, - сказал Кинг. -  Убирайся  отсюда,  ладно?  Мне
нужно спать, - он снова лег на кровать, закрыл ноги одеялом и натянул одеяло
на грудь.
   - Ничего не происходит, - сказал Чип. - Она чувствует, что слишком многим
тебе обязана.
   Не открывая глаз, Кинг произнес:
   - Но скоро мы примем меры в этом направлении, не так ли?
   Чип не сразу ответил:
   - Ты должен был сказать нам. Про Американуеву.
   - Американуеву, - сказал Кинг,  а  потом  замолчал  и  ничего  больше  не
произнес. Он лежал с закрытыми глазами, его грудь под одеялом поднималась  и
опадала.
   Чип подошел к двери и выключил свет..
   - Увидимся завтра вечером, - сказал он.
   - Я надеюсь, вы туда попадете, - сказал Кинг. - На Американуеву. Вы этого
заслуживаете. Чип открыл дверь и вышел.
   Язвительность Кинга огорчила Чипа, но когда он прошелся  несколько  минут
пешком, к нему вернулось веселое настроение  и  оптимизм,  Чип  почувствовал
вдохновение от результатов этой ночи особенно ясного сознания. В его  правом
кармане похрустывала  карта  Залива  Стабильности  и  Андаманских  островов,
названия  и  местоположение  других  бастионов  неизлечимых,  и  карточка  с
напечатанным красным шрифтом: Лайлак. Христос, Маркс и Веи, на что он был бы
способен, если бы совсем не было лечений?
   Он вынул из кармана карточку и прочел ее на ходу. "Анна СГ 38П 2823".  Он
позвонит ей после первого сигнала и договорится о встрече в свободное время,
сегодня вечером.
   Анна СГ. Нет, не Анна, она - Лайлак: ароматная,  нежная,  красивая.  (Кто
выбрал такое имя: она или Кинг?  Невероятно!  Этот  драчун  думал,  что  они
встречаются и трахаются. Если  бы).  Тридцать  восемь  П,  двадцать  восемь,
двадцать три. Некоторое время он шел в ритме ее  номера,  (Который  мысленно
повторял), но потом понял, что он идет слишком быстро, и замедлил шаг, снова
положил карточку в карман.
   Он придет к себе до первого сигнала, примет душ,  переоденется,  позвонит
Лайлак, позавтракает(он проголодался), потом получит в 8.05 свое  лечение  и
зайдет к зубному в 8.15 ("Сегодня намного лучше, сестра. Боль  почти  совсем
прошла"). Лечение одурманит, в драку его, но не настолько, что он не  сможет
рассказать Лайлак про Андаманские острова и начать придумывать с ней - и  со
Снежинкой, и со Спэрроу, если они  захотят  -  как  можно  попробовать  туда
попасть. Снежинка, возможно, решит остаться. Он  надеялся  на  это,  это  бы
очень все упростило.
   Да, Снежинка могла бы остаться с Кингом, смеяться и курить, и трахаться с
ним, и играть в эту механическую игру  с  подбрасыванием  мячика.  А  они  с
Лайлак ушли бы на острова.
   Анна СГ, тридцать восемь П, двадцать восемь, двадцать три...
   Чип подошел к зданию в 6.22. Два  рано  проснувшихся  члена  шли  по  его
коридору, одна голая, одна одетая. Он улыбнулся и сказал:
   "Доброе утро, сестры".
   Он вошел в свою комнату, зажег свет и увидел лежащего на его постели Боба
РО, который приподнялся на локтях и, мигая, посмотрел на Чипа. Его телекомп,
открытый, лежал на полу, сверкая голубыми и янтарными огоньками.

Глава 6

   Чип закрыл за собой дверь.
   Боб спустил ноги  с  кровати  и  сел,  с  беспокойством  глядя  на  него.
Комбинезон у Боба был немного расстегнут на груди.
   - Где ты был. Ли? - спросил он.
   - В комнате отдыха, - сказал Чип. - Я туда зашел после фотокружка - забыл
там ручку, - и неожиданно почувствовал себя очень усталым.  Наверно,  потому
что вчера не получил лечения, я думаю. Я сел отдохнуть и, - он улыбнулся,  -
вот уже и утро.
   Боб продолжал смотреть на него с беспокойством. Покачал головой.
   - Я смотрел в комнате отдыха, - сказал он. - И в комнате у Марии КК, и  в
спортзале, и на дне бассейна.
   - Ты, наверное, меня не заметил, - сказал Чип, - я был в углу, за...
   - Я смотрел в комнате отдыха, Ли, - сказал Боб. Он застегнул комбинезон и
с отчаянием покачал головой.
   Чип отошел от двери, медленно обогнул Боба, направляясь в ванную.
   - Мне нужно в туалет, - сказал он.
   Он вошел в ванную, расстегнул комбинезон и помочился, пытаясь отыскать  в
себе ту  ясность  разума,  которая  была  у  нее  до  этого,  пытаясь  найти
объяснение, которое удовлетворило  бы  Боба  или  показалось  бы,  в  худшем
случае, только единичным отклонением, только в эту  ночь.  В  любом  случае,
почему Боб пришел сюда? Сколько времени он здесь?
   - Я позвонил в одиннадцать тридцать, - сказал Боб, - и никто не  ответил.
Где ты был с того момента до сих пор? Чип застегнул комбинезон.
   - Гулял, - сказал он громко, чтобы Боб услышал.
   - Не дотрагиваясь до сканеров? - спросил Боб;
   Христос и Веи!
   - Я, наверное, забыл, - сказал он, включил воду и вымыл руки. -  Это  все
из-за зубной боли. - Стало хуже. Полголовы болит, - он вытер  руки,  видя  в
зеркало, что Боб на кровати смотрит на  него.  -  Не  мог  заснуть  и  вышел
пройтись. Я сказал про эту комнату отдыха, потому, что знаю, мне нужно  было
идти прямо в...
   - Я тоже не мог заснуть, - сказал Боб, - от этой твоей "зубной  боли".  Я
тебя видел во время телевизора, у тебя был напряженный и  ненормальный  вид.
Так что я позвонил дежурному по записи к дантистам. Тебе предложили придти в
пятницу, но ты сказал, что у тебя лечение в субботу.
   Чип повесил полотенце, повернулся и остановился в дверях, глядя на Боба.
   Прозвучал первый сигнал, заиграла "Одна Могучая Семья".
   Боб сказал:
   - Это все была игра, правда, Ли? Сбой ритма прошлой  весной,  сонливость,
передозировка лекарств? Через секунду Чип кивнул.
   - Ой, брат, - сказал Боб, - что ты делаешь? Чип не ответил.
   - Ой, брат, - опять сказал Боб,  нагнулся  и  выключил  телекомп.  Закрыл
крышку и захлопнул замки. - Ты простишь меня?  -  Он  поставил  телекомп  на
торец, и с обеих сторон двумя руками  стал  придерживать  ручку,  чтобы  она
стояла стоймя. - Я тебе скажу одну смешную вещь... Во  мне  есть  тщеславие.
Есть. Точнее, было. Я думал, что я один из двух-трех самых лучших советчиков
во  всем  доме.  Да  в  каком  там  доме,  драка,  в   городе!   Бдительный,
внимательный, чувствительный... "Приходит грубое прозрение", - Бобу  удалось
установить ручку вертикально, потом со стуком опустил ее  и  сухо  улыбнулся
Чипу. - Ты не единственный больной, если это может утешить.
   - Я не болен, Боб, - сказал Чип. - Я здоровее,  чем  когда-нибудь  был  в
жизни.
   Боб сказал, по-прежнему улыбаясь:
   - Это, как будто, противоречит очевидности, не правда ли?
   - он поднял с пола телекомп и встал.
   Ты не можешь видеть очевидного, -  сказал  Чип,  -  ты  одурманен  своими
лечениями.
   Боб кивком велел следовать за собой и направился к двери.
   - Пойдем! Пойдем, приведем тебя в порядок.
   Чип остался, где стоял. Боб открыл дверь, оглянулся.
   - Я абсолютно здоров, - сказал Чип. Боб дружески протянул руку.
   - Пойдем!
   Он взял Чипа за локоть, они вышли в  коридор.  Двери  уже  были  открыты,
члены тихо разговаривали, шли куда-то.
   Четверо или пятеро стояли возле доски объявлений.
   - Боб, - сказал Чип, - я хочу, чтобы ты выслушал меня.
   - Я всегда слушаю, ведь правда? - ответил Боб.
   - Я хочу, чтобы ты попробовал раскрыть свое сознание,  -  сказал  Чип,  -
потому что ты не глупый, ты умный, и у тебя доброе сердце и ты готов  помочь
мне?
   Мэри КК сошла им навстречу  с  эскалатора,  перед  собой  держала  стопку
покрывал с бруском мыла сверху. Парням улыбнулась, сказала: "Привет", а Чипу
в отдельности:
   - Ты где был?
   - В комнате отдыха, - объяснил Боб.
   - Среди ночи? - не поняла Мэри.
   Чип кивнул, Боб сказал: "Да, они пошли на эскалатор. Боб придерживал Чипа
за локоть. Они поехали вниз.
   - Я понимаю, ты уверен, что твой мозг уже открыт, - сказал Чип. - Но если
бы ты попытался приоткрыть его чуть больше, послушать меня и  подумать  пару
минут?
   - Хорошо, Ли, я готов, - ответил Боб.
   - Боб, мы не свободны. Никто из нас не свободен. Ни один  человек,  никто
из членов Семьи!
   - Как могу я считать, что ты здоров, если ты прешь такое?
   Естественно, мы свободны. Мы свободны  от  войны,  голода,  преступности,
насилия, агрессивности, себя лю...
   - Да-да, мы свободны от многого, - сказал Чип, - но мы не свободны, чтобы
творить. Ты этого не видишь? Быть "свободными от" не имеет ничего общего  от
быть свободными вообще.
   Боб пробурчал непонимающе:
   - Быть свободными творить? Что?
   Они соступили с эскалатора, обогнули его по направлению к следующему.
   - Быть свободными выбирать собственную классификацию,  -  сказал  Чип,  -
иметь детей, когда желаем, идти, куда желаем, и делать то, что желаем,  даже
отказываться от лечения, когда не хотим принимать....
   Боб промолчал.
   Они ступили на движущиеся ступени эскалатора.
   - Лечение в самом деле нас затормаживает, Боб, - сказал Чип, - я знаю это
по своему опыту. В них есть такие вещества, которые "нас делают  послушными,
нас  делают  хорошими",  как  в  этом  стишке,  помнишь?  Меня  уже  полгода
недолечивают, прозвучал второй сигнал, - и я более проснувшийся и живой, чем
когда-либо. Я думаю яснее и чувствую глубже. Я трахаюсь четыре или пять  раз
в неделю, ты можешь в это поверить?
   -  Нет,  -  сказал  Боб,  глядя  на  свой  телекомп,  едущий  на  поручне
эскалатора.
   - Это правда, - сказал Чип. - Теперь ты уверен  больше,  чем  когда-либо,
что я сейчас болен, правда? Клянусь Любовью Семьи, я не болен.  Есть  другие
члены, такие же, как я, тысячи, может быть, миллионы. Есть острова по  всему
миру, может, города на материке тоже - они шли к  следующему  эскалатору,  -
где люди живут в настоящей свободе. У меня есть список этих островов, здесь,
в кармане. Их нет на картах, потому что Уни не хочет, чтобы мы знали о  них,
потому что они обороняются от Семьи, и люди там не хотят  покориться,  чтобы
их лечили. Ты ведь хочешь помочь мне, правда? Действительно хочешь?
   Еще один эскалатор вырос перед ними. Боб хмуро смотрел на Чипа.
   - Христос и Веи, - сказал он. -  Разве  ты  можешь  сомневаться  в  этом,
брат?
   - Тогда, хорошо, - сказал Чип, - вот что я  хочу,  чтобы  ты  сделал  для
меня: когда мы придем в лечебный кабинет, скажи Уни, что я в порядке, что  я
заснул в комнате отдыха, так, как я тебе сказал. Не сообщай  ничего  о  том,
что я не дотрагивался до сканеров, или что я придумал эту зубную боль. Пусть
мне дадут такое лечение, которое я должен был получить вчера, хорошо?
   - И это тебе поможет? - спросил Боб.
   - Да, - ответил Чип. - Я знаю, что ты так не думаешь, но  я  прошу  тебя,
как брата и как друга - уважать то, что я думаю  и  чувствую.  Я  как-нибудь
проберусь на какой-нибудь из тех островов и не причиню никакого вреда Семье.
То, что Семья дала мне, я вернул моей работой, и, кроме того,  я  не  просил
ничего, у меня не было выбора принимать или нет то, что дает Семья.
   Они шли к следующему эскалатору.
   - Хорошо, - сказал Боб, когда они поехали дальше вниз, - я выслушал тебя,
Ли, теперь ты выслушай меня, - его рука на предплечье Чипа немножко сжалась.
- Ты очень, очень болен, и  это  полностью  моя  вина,  и  я  себя  чувствую
несчастным из-за этого. Нет никаких  островов,  которых  нет  на  картах,  и
лечения нас не затормаживают, и если  бы  у  нас  была  такая  "свобода",  о
которой ты думаешь, у нас был бы беспорядок, и  перенаселение,  и  нужда,  и
преступления, и война. Да, я собираюсь помочь тебе, брат. Я скажу  Уни  все,
тебя вылечат, и ты будешь мне благодарен.
   "Третий этаж - Медицентр", гласила табличка у следующего эскалатора. Член
в комбинезоне с красным крестом ехал по эскалатору вверх, им  навстречу,  он
улыбнулся и сказал:
   - Доброе утро, Боб. Боб кивнул ему.
   - Я не хочу, чтобы меня вылечили, - сказал Чип.  -  Это  доказывает,  что
тебя надо лечить, - сказал Боб, - успокойся и поверь мне, Ли. Да нет,  зачем
верить мне? Поверь Уни, хорошо? Поверь тем членам, которые запрограммировали
Уни.
   Через секунду Чип сказал:
   - Хорошо, поверю.
   - Я чувствую себя ужасно, - сказал Боб, и тут Чип, резко  повернувшись  к
нему, обеими руками толкнул Боба в спину.
   Чтобы самому удержать равновесие, он схватился за  поручень,  слыша,  как
Боб громыхает по ступенькам и звякает его телекомп, и  перелез  на  плывущую
вверх полосу между эскалаторами. Она остановилась, как только  Чип  оказался
на ней. Он  дернулся  к  поручню  едущего  вверх  эскалатора,  схватился  за
поручень и перебросил свое тело вниз, брякнувшись коленями на жесткий металл
ступенек. Мгновенно вскочил на ноги. "Остановите его!" - закричал Боб  снизу
и побежал по ползущим вверх ступеням, перескакивая через две. Член с красным
крестом наверху эскалатора обернулся:
   "Что вы...", Чип схватил его за плечи  -  пожилого  члена  с  выпученными
глазами - и оттолкнул в сторону.
   Он побежал по коридору. "Остановите его!" - закричал еще  кто-то,  другие
члены тоже закричали: "Поймайте его!", "Он болен, остановите!"
   Впереди была столовая, стоявшие в очереди члены обернулись на крики.  Чип
закричал: "Держите его, на бегу указывая куда-то рукой. -  Остановите!  -  и
мчался мимо очереди вглубь столовой. Протискиваясь в дверь, он  благополучно
миновал сканер. Крикнул:
   - Больному члену нужна помощь! Помогите!
   Он на  ходу  окинул  взглядом  зал  и  побежал  в  секцию  раздачи  пищи.
Приостановился, пошел быстрым шагом, пытаясь успокоить Дыхание, мимо членов,
укладывающих стопки пирогов между вертикальными рельсами и тех, что насыпали
чайный  порошок  -  в  стальные  барабаны.   Навстречу   попалась   тележка,
нагруженная коробками с надписью "Салфетки", он развернул ее и стал  толкать
перед собой обогнув двух членов, которые ели стоя, и еще двух - они собирали
рассыпавшиеся по полу пироги.
   Чип продвигался к двери с надписью "Выход" на одну из угловых  лестничных
клеток. Слыша за своей  спиной  возбужденные  голоса,  он  толкнул  тележкой
дверь, распахнул ее и выкатился вместе с тележкой на площадку. Закрыл  дверь
и подпер тележкой, отступил на две ступеньки и рванул тележку на себя, зажав
между дверью и  перилами.  Черное  колесо  тележки  повисло  над  лестничным
пролетом, продолжая вращаться.
   Чип побежал по ступенькам вниз.
   Ему надо выбраться наружу, на тротуары и площади. Он  пойдет  в  музей  -
тот, должно быть, еще закрыт - и спрячется в запаснике или за баком  горячей
воды. А завтра вечером туда придет Лайлак  со  своими  друзьями.  Надо  было
подобрать несколько пирогов. Почему он не сообразил? Драка!
   Он добрался до первого этажа и быстро пошел по коридору, кивнул встречной
женщине-члену, та взглянула на его ноги и с беспокойством закусила губу.  Он
проследил за ее взглядом и остановился как вкопанный: комбинезон на  коленях
был разодран, на правом колене ссадина, капельки крови.
   - Вам помочь? - спросила женщина-член.
   - Я иду в медицентр, - ответил Чип, - спасибо, сестра. - Он пошел дальше.
Ничего не поделаешь, придется положиться на удачу.  Когда  он  выберется  на
улицу и отойдет подальше от здания, то обвяжет  коленку  носовым  платком  и
как-нибудь пригладит комбинезон. Теперь, когда он знал, что колено  содрано,
оно начало ныть. Чип пошел быстрее.
   Он свернул за угол, вышел в заднюю часть холла, и  приостановился,  глядя
на эскалаторы, плывущие вниз и вверх по обе стороны от  него,  на  дверь  из
четырех  стеклянных  створок,  со  сканером  -   далеко   перед   собой,   в
противоположном  конце  холла;  на  солнечный  тротуар  за  дверьми.  Члены,
разговаривая, входили  и  выходили  -  все  как  обычно,  голоса  негромкие,
встревоженные.
   Чип направился к дверям, стараясь глядеть только прямо  перед  собой.  Он
проделает свой обычный трюк со сканером - колено будет поводом для  хромоты,
если кто-то обратит внимание. И как только он выберется наружу...
   Тут музыка прекратилась, и женский голос из динамика произнес:
   - Приносим извинения. Всех просим  минуту  оставаться  на  своих  местах.
Пожалуйста.
   Чип остановился посреди холла.
   И все остановились чего-то ожидая и вопросительно переглядываясь.  Только
эскалаторы продолжали движение, но потом и они  остановились.  Один  член  -
женщина - пошла вниз  по  ступеням.  "Не  двигайся!"  -  крикнули  ей  разом
несколько членов, она покраснела и остановилась.
   Чип глядел на огромные витражи: бородатые Христос  и  Маркс,  лысый  Вуд,
улыбающийся узкоглазый Веи. Что-то скатилось по его колену. Нагнулся - капля
крови.
   - Братья и сестры, - произнес женский  голос  из  динамика.  -  Произошло
чрезвычайное происшествие. В здании находится  член,  который  болен,  очень
болен. Он агрессивен, убежал  от  своего  советчика.  -  Ее  слушали  затаив
дыхание. - Ему нужна помощь всех нас, его надо  найти  и  как  можно  скорее
доставить в лечебный кабинет.
   - Ну и ну! - сказал чей-то голос за спиной Чипа, а другой спросил:
   - Где же его искать?
   - Очевидно, он находится не выше четвертого этажа, - продолжала женщина в
динамике, - ему двадцать семь  лет...внезапно  подключился  другой,  мужской
голос - быстрый и неразборчивый. Он был обращен к дикторше.  Чип  поймал  на
себе взгляд впереди стоявшего члена, стал равнодушно  рассматривать  портрет