олжен пройти трипод.





Отряд состоял из папы,  Энди и меня.  Йон дал нам последние наставления:
наша цель - вызвать лавину ниже нас,  но над нами склоны,  тоже покрытые
снегом.  Волна может вызвать лавину и над нами,  и эта лавина  похоронит
нас.  Выступая, папа предупредил, что если мы не вернемся, остальные вы-
полняют распоряжения Марты. Он поцеловал Ильзу, держа ее долгое время.

Она подошла ко мне и сказала: "Будь осторожен, Лаври".

Она смотрела на меня,  а на щеках у нее были слезы.  Она хотела  придви-
нуться ко мне, но я сам это сделал и поцеловал ее. "Постараюсь".

Мы заняли позицию ранним утром,  солнце отражалось в снегу и в озере да-
леко внизу. Началось ожидание; мы ждали час, но казалось - гораздо доль-
ше.  В одном месте, на склоне к западу от нас, груда снега шевельнулась:
похоже, что вот-вот начнется естественная лавина, но постепенно снег ус-
покоился, и все снова стихло.

Папа в сотый раз взглянул на часы. В этот момент, следуя той же дорогой,
из-за той же скалы,  что и в прошлый раз,  показался  трипод:  в  трехс-
тах-четырехстах  метров под нами и на двойном таком расстоянии к западу.
Теперь нужно было правильно рассчитать время выстрела из дробовика Йона.

Встав, папа направил ружье на снежный склон.  Трипод приближался неуклю-
жей ковыляющей походкой - металлический паук, потерявший все ноги, кроме
трех. Сверху он казался маленьким и не опасным.

Как обманчиво это впечатление! Мы смотрели на долину, за которой прости-
ралась обширная земля белых гор, но за ней когда-то были большие города.
И сама возможность того,  что этот металлический паук ползет без  всяких
преград по отдаленной альпийской долине, была мерилом нашего унижения. Я
вспомнил,  как Дикий Билл рассуждал о Близких Контактах Абсурдного Рода.
Никто не воспринимал серьезно существа, скрывающиеся в треножниках, пока
не стало слишком поздно.

Нет, не слишком. Я не приму этого. Пока хоть горстка людей остается сво-
бодной,  надежда не умирает.  Папа прав:  мы должны рисковать, чтобы бо-
роться с ними, потому что без борьбы все будет потеряно.

Я видел,  как сгибается палец, нажимающий на курок. Слишком рано! Трипод
еще  в ста метрах от того места,  где пройдет лавина.  Я хотел крикнуть,
удержать папу ... Раздался выстрел, гром раскатился в неподвижном холод-
ном воздухе.

... И ничего не случилось.  Снег оставался ровным, неподвижным. Под нами
трипод продолжал свое движение.  Папа выстрелил из второго ствола, снова
раскатился гром. Я слышал шепот Энди: "Давай! Ради Бога, давай!.." И вот
медленно,очень медленно снежная поверхность подернулась рябью,  снег не-
торопливо заскользил вниз.

Он постепенно набирал скорость, вначале двигался не быстрее ребенка. Тут
я почувствовал,  что папа не слишком рано выстрелил, а наоборот, слишком
поздно.  Трипод продолжал идти,  ни его шаг,  ни направление движения не
изменились.  Он пройдет к тому времени,  как накатится лавина. Я почувс-
твовал, что от гнева и отчаяния готов заплакать.

- Давай! Давай!

Это папа.  Я услышал свой голос, кричащий: "Давай!" Как будто я призывал
горы,  родившую нас планету на помощь. Все трое мы теперь кричали, прося
помощи у пустого неба.

А лавина набирала скорость, расширялась, вспенивалась, полетели в воздух
огромные камни, как кусочки гравия. Как будто вся поверхность горы приш-
ла в движение.  Звук, как Йон и рассказывал, был титаническим, будто ты-
сячи гигантов закричали в гневе. Все быстрее и быстрее двигалась лавина,
потом вдруг прыгнула и устремилась вниз,  как зверь...  и сомкнулась над
триподом, похоронив его. Когда лавина наконец остановилась, под нами ле-
жала ровная поверхность снега.





В начале  лета я сидел у выхода из туннеля с Энди и Руди.  Мы были спло-
ченной группой - приходилось быть при нашем образе жизни, -но с ними мне
было лучше,  чем с Хансом и Дитером,  мальчиком, которого мы взяли перед
Рождеством.  Еще больше мне нравилась Ханна,  но это уже другая история;
тут дело не просто в сидении и ленивых разговорах.

Мы говорили о триподах и о лавине.  Много недель мы ждали мести или хоть
какого-нибудь ответа. Ничего не было. Мы поддерживали постоянную охрану,
но ничего не происходило; и новый трипод не появился.

Потом, когда снег начал таять,  патруль - к несчастью, меня в нем не бы-
ло,  - наблюдал странную картину. Два трипода вползли в долину и прибли-
зились к месту, где из-под снега начала показываться полусфера. Они нес-
колько минут рылись в ней своими щупальцами,  затем удалились в  том  же
направлении,  откуда пришли. Когда они исчезли, обломки трипода взметну-
лись вверх в языке пламени.

Я говорил, что эти двое явились в ответ на какой-то радиобуй. Энди пока-
чал  головой  и ответил :"Не имеет смысла.  Зачем ждать столько времени?
Они с самого начала знали, что что-то случилось, когда он не вернулся на
базу".

- Знать,  что что-то случилось,  совсем не то, что знать, где это случи-
лось Передатчик, должно быть, был блокирован снегом. А потом, когда снег
растаял...

- Им  нужно  было  только  послать по тому же маршруту другого трипода и
посмотреть. Они этого не сделали.

- Откуда мы знаем? Мы ведь не все время следим.

Энди помолчал,  и когда я уже думал,  что выиграл спор,  сказал: "Потому
что второй трипод оставил бы следы в снегу. Я думал, это очевидно".

Пока я пытался придумать ответ,  Руди сказал: "Я думаю, они с самого на-
чала знали".

Я коротко спросил: "Почему?"

- Потому что они не осматривали обломки. Только взорвали их.

- А почему они столько ждали? - Вмешался Энди. - Почему не сделали этого
сразу?

Руди пожал плечами. "Не знаю. Я знаю только, что мы в сущности очень ма-
ло о них знаем.  Главное, что они не послали другого трипода в эту доли-
ну. Немного, но все равно лучше".

Его спокойствие успокоило меня.  Он сказал правду.  Мы смогли уничтожить
трипода,  и в этом маленьком уголке земли другой не пришел ему на смену.
Я вспомнил рассуждения о том,  что они из болотного мира. Может, горы им
незнакомы,  может,  они решили в будущем держаться от них подальше.  Ма-
ленькая победа, но кое-что для начала.

Несколько минут мы молчали.  Солнце ярко горело над головой.  Вокруг нас
пробивалась зеленая трава, показались цветы десятка расцветок, а вверху,
на  фоне  голубого неба,  медленно плясала пара бабочек.  Ленивый день -
подходящий день для игры в теннис,  велосипедной  прогулки,  может,  для
рыбной ловли .. а потом дома душ, чай, телевизор.

Энди скаал: "Мне понравилась мысль Мартина о длительных походах".

Они все звали папу Мартином, и не от недостатка уважения. Все вниматель-
но слушали, когда он говорил. Но он больше других разговаривал теперь со
мной, и я называл его папой.

Руди сказал: "Да. Наберем больше добровольцев, если пойдем дальше".

Но как  много  нам  еще предстояло сделать!  Конца не будет ни при нашей
жизни,  ни даже через столетия.  Но мы по крайней мере начали. Я думал о
тех, кто придет за нами, - может, когда-нибудь трое похожих на нас будут
лежать на этом самом месте на солнце, смотреть на бабочек, но они увидят
свободное человечество.

Наша работа  - моя работа - заложить прочный фундамент,  чтобы это могло
произойти.