валась встать, но мать, сидевшая с другой стороны, хватала ее за плечо и силой усаживала на место. Наконец Надя взъярилась, перепрыгнула через плотный ряд стульев, опрокинула соседа вместе с его стульчиком я вырвалась на свободу.
     - Вот хамка! - крикнул кто-то ей вслед.
     А ей нравилось хамить всем и всегда без разбора.
     С тех пор миновало столько лет. И столько всего на свете переменилось. Разве что сами дороги оставались такими же ухабистыми, залитыми водой и малопригодными для езды. Целый час "шестерка" Романа плутала по дорогам, пока наконец не выехала к скопищу кривобоких, черных от времени домиков. На отшибе расположился такой же ветхий магазинчик. Внутри, однако, было чем поживиться - Роман набил хлебом, консервами и макаронами багажник под завязку. Не забыл про пиво и сигареты. Да еще велел прибавить две сотни полиэтиленовых пакетов.
     - Вы так у меня все запасы скупите, - хихикнула молодая толстуха за прилавком.
     - Неужто пожалела? Для меня? - дерзко посмотрел на нее Роман.
     Девчонка смутилась. Парень в самом деле был необыкновенный. С такой внешностью ему в киноартисты, или на сцену, или еще куда. А может, и в самом деле артист?
     - Да нет, не жалко. Берите. Я с радостью, - засмущалась она.
     Он окинул оценивающим взглядом ее лицо, потом фигуру. Природа наградила ее внешностью очень даже симпатичной. Наверное. Угадать можно было с трудом - излишняя полнота портила ее до безобразия. Толстые щеки превращали глаза в узкие щелки, тройной подбородок заменял шею, а под синим халатом, напяленном поверх шерстяного платья, колыхались огромные пузыри грудей. Добавьте к этому лоснящуюся кожу, жирные, плотно облепившие голову волосы. С такой внешностью и в зеркало смотреться невыносимо.
     - Хочешь похудеть? - спросил Роман. Девушка за прилавком разочарованно вздохнула.
     - А, все ясно! Торгуешь этой дрянью по офигенным ценам? Знаю, пробовала. По утрам мучает икота, а в весе начинаешь прибавлять в два раза быстрее. - И она посмотрела на Романа без прежней симпатии.
     - Ничем не торгую. - Он положил на прилавок деньги и напомнил: - Ты не ответила на вопрос.
     Девушка вновь смутилась. Ее подмывало сказать Роману что-нибудь язвительное, но она почувствовала - нельзя.
     - Хочу, - призналась.
     Роман бросил короткий взгляд на Надю. Красавица созерцала сквозь маленькое оконце залитую дождями дорогу. Колдун вновь повернулся к толстушке.
     - Как тебя зовут?
     - Вера.
     - Отлично, Вера, через месяц все парни будут бегать за тобой и приглашать если не в загс, то хотя бы в койку.
     Он попросил пластиковый стаканчик, вынул из кармана флягу с пустосвятовской водой и наполнил стакан до краев. С минуту он шептал заклинания, потом коснулся воды губами и протянул стаканчик Вере:
     - Пей.
     Она послушно выпила воду.
     - Счастливо оставаться. На свадьбу не забудь пригласить.
     - Но как?! Я же адреса не знаю! - крикнула она ему вслед.
     - Просто выйди на крыльцо и позови: "Приходи, Роман, на свадьбу!" Я и приду.
     Надя недоверчиво покачала головой. Хотя видела колдуна в деле и знала, что под силу ему разные фокусы и взаправдашние чудеса, все же она подозревала, что он разыгрывает простоватую незнакомку, используя бесхитростную веру для своих чудес. Простая вера Веры в то, что она похудеет, поможет - или не поможет - ей. А в итоге наивная девочка решит, что чудо сотворил Роман.
     - Зачем ты это сделал? - спросила Надя, когда они уже ехали обратно. - Решил подшутить?
     - Захотелось помочь человеку. Неужели у тебя никогда не бывало подобных примитивных желаний? Взять и помочь совершенно бескорыстно.
     - Она действительно похудеет?
     - Загляни к ней через месяц, и ты увидишь за прилавком писаную красавицу. А магазин будет полон окрестными ухажерами.
     - Чушь!
     - Чистая правда. Знаешь, что самое сложное? Понять, что же хочет другой. А исполнить желание - пара пустяков.
     - Ты всегда был таким добрым?
     - Нет, только с той минуты, как встретил тебя.
     - Врешь ты все. Когда ты встретил меня, тебя интересовало одно - встреча с Гамаюновым. Ты готов был Стена отправить на тот свет, лишь бы получить свое.
     - Разве? - пожал плечами Роман. - Это тебе показалось. Человеческой жизнью я за прихоти не плачу. Тем более - жизнью друга. Я вежливо попросил, и ты не могла отказать мне, неотразимому.
     - Враль, какой же ты враль! Ты блефовал, уверяя, что Стен умрет!
     - Он бы и умер, если бы не купание в Пустосвятовке.
     - Сама не знаю, почему я тебе поверила! - Надя зло тряхнула головой. - Разумеется, ты бы не смог спокойно смотреть, как Лешка умирает.
     - Конечно, не смог. Увы, разочаровал тебя. Прости, я оказался не монстром, а дешевым актером. А Гамаюнову нравятся монстры? Как отнесся учитель к твоему обещанию? - Роман задал этот вопрос как можно более равнодушным тоном.
     - Я еще с ним не говорила.
     - Ну а сама как думаешь? Что он скажет, узнав о нашем договоре?
     Надя ответила не сразу. И эта пауза не была театральной - скорее всего, она не могла подобрать ответ.
     - Возможно, он велит мне покинуть Беловодье. Но возможно, и нет.
     - Что, так серьезно? О нет, зачем же рисковать ради меня! - воскликнул он с пафосом. - Разве я могу пожертвовать твоим счастьем ради минуты собственной выгоды?!
     - Все-таки ты наглец, - фыркнула Надя.
     - Но я тебе нравлюсь.
     - С чего ты взял?
     - Мне бы этого хотелось. - Роман и сам подивился, как он произнес эту фразу, как легко расставил в ней слова и подобрал интонации. А ведь несколько минут назад он и представить не мог, что скажет подобное. Может, само присутствие Нади, исходящее от нее тепло подействовали на него магнетически? Или она - колдунья?
     - Можно считать это признанием? - В ее голосе звучала ирония.
     - Разумеется! - Он тоже попытался быть ироничным. Но почему-то не получилось. Во всяком случае, сам он, вслушиваясь в собственные слова, уловил какие-то печальные, даже драматические нотки.
     Надя окинула его оценивающим взглядом. Вот бы никогда не подумала, что ей понравится парень такого сорта. И он совершенно не походил на Антона, этот полубезумный деревенский колдун. Но происходящее показалось ей неожиданно забавным.
     - А я была уверена, что тебе нравится Лена.
     - Лена?.. Не моя заводь. Она столько лет ждала Стена и вот наконец дождалась. Если сказать честно, я за них рад. - Произнося эти слова, он был абсолютно искрен - в эту минуту Лена значила для него не больше, чем та толстуха за прилавком.
     Напрасно Надя пыталась сделать вид, что сообщение Романа ей безразлично. Лицо ее исказилось так, что Роман спешно ударил по тормозам. Ему показалось, что Надя сейчас грохнется в обморок. Или убьет его под горячую руку.
     - Значит, она его ждала. Я так и знала, что у него кто-то есть! - выдохнула она с неожиданной злобой.
     - Это было так серьезно? - невинным тоном осведомился Роман.
     И неожиданно почувствовал там, где положено быть сердцу, острую боль, будто иголка впилась под ребра, и вытащить проклятую не было никакой возможности.
     - Ничего серьезного, просто небольшой романчик. Давно, еще в Германии. - Надя старалась изо всей сил говорить равнодушно. - В конечном счете это жестоко - заставлять женщину ждать столько лет. Лена могла бы выйти замуж, нарожать детей, сделаться счастливой клушей, бегающей на скучную поденщину и утирающей своим соплякам разбитые носы. - Надя и сама не заметила, как в словах ее прибавилось яду. - Это, кажется, называется быть счастливой и... - Она запнулась и бросила на Романа дерзкий взгляд: - Не воображай ничего такого - я его никогда не любила.
     - Почему же тогда не вышла замуж?
     - Я замужем. - Она сказала это таким тоном, что ему почудилось - шутит.
     Или он надеялся, что шутит?
     - За кем же?
     - За Гамаюновым. И тебе не намерена ничего объяснять.
     Он обнял ее за плечи и попытался привлечь к себе, но она его оттолкнула.
     - И думать не смей, - сказала без тени кокетства. - Связаться с тобой - полное безумие.
     - Разве тебе не хочется сделаться немного безумной?
     - Нет.
     Ее слово было как закрытые ворота. Он уперся в них и ощутил стальную прочность. А ему казалось, что в ее глазах мелькала некая безуминка, как обещание невозможного. Неужели ошибся? Он, Роман Вернон, ошибся? Выходило, что так.
     Пора было возвращаться назад.
     "Шестерка" вновь неспешно покатила по ухабистой лесной дороге. Роман старался не отрывать взгляда от залитого дождем полотна, но его так неостановимо тянуло вновь глянуть Наде в лицо и прочесть... Неведомо, что он надеялся прочесть в ее глазах. Смущение? Вряд ли такую женщину, как Надя, можно смутить. Растерянность? Нет. Нечто неопределенное, как след на воде. Поджечь лед - кто не мечтал о подобном! Завоевать рабыню или раба - нет в том доблести, это просто добыча. А вот эту непокорную, недоступную львицу пленить и если не в клетку посадить, то надеть на шею тонкий обруч, невидимый и неприметный ошейник - это цель! Он не удержался и украдкой бросил на нее взгляд. Она смотрела прямо перед собой и улыбалась.
     Что же означала ее улыбка? Ничего. Спокойствие души - и только. Ледяное спокойствие.
     Поглощенный этими мыслями, Роман не сразу уловил опасность. Но все же уловил. Тут же вывернул руль и съехал с дороги. Машина, подпрыгнув на горбатине мокрой земли, рыкнула, как живая, ухнула в канаву с водой, рыбиной вынырнула на песок и, заскрежетав, ткнулась бампером в тощую сосенку. Удар был несильный - и Романа, и Надю лишь качнуло вперед. К тому же по западной привычке Надя была пристегнута ремнем безопасности. А Роман пристегнулся не по привычке, а потому, что, отъезжая, предчувствовал подобное.
     - Ты что, ездить разучился? - Надя отстегнула ремень.
     Их прыжки в канаву и из нее были так мгновенны, что она не успела испугаться.
     - Взгляни! - Роман махнул рукой в сторону дороги. Там, хищно блестя остриями, разлеглась поперек полотна зубастая лента. Надя ничего не сказала, но он заметил, как она вздрогнула. Верно, представила, что бы с ними случилось, если бы колдун не свернул с дороги.
     Они выбрались из машины. Роман отчетливо ощущал присутствие неизвестных.
     "Трое", - определил он, еще их не видя.
     И не ошибся - троица уже устремилась к ним. Но не те, кого ожидал увидеть Роман. Ловушку устроили вовсе не люди Колодина. Впереди бежал Николай Веселков, а с ним Дрозд и еще один, Роману незнакомый, постарше Стена и его бывших одноклассников, русоволосый, с бородкой, ну чисто витязь с картинки из детской книжки. Роман слегка оттеснил Надю назад. За спиной у них оказался мощный сосновый ствол. К счастью, фляга с пустосвятовской водой была в кармане, и это почти уравнивало силы.
     - Не подходите, - предупредил он, глядя на троицу без всякой приязни. - Или...
     - Стойте, ребята, - приказал приятелям Ник Весел-ков. - Мы прибыли сюда поговорить по душам, Роман Васильевич.
     - Для того и ленту поперек дороги разложили, - усмехнулся колдун.
     - Мы ведали, что тебе не составит труда ее заметить. И ты блестяще подтвердил наши предположения, - вкрадчиво проговорил Николай.
     - Что вам нужно? - Роман решил немного потянуть время.
     Если сейчас выплеснуть воду из фляги, то, пожалуй, до всех троих не достать. Нет, наверняка не достать. Пусть подойдут ближе. Разговаривая, они будут потихоньку приближаться, как три жирных кролика к пасти безобидного удава. У двоих из них с собой были пушки, и запах оружия вызывал у Романа тошноту. Но пока они не торопились доставать оружие.
     - Ты, Роман Васильевич, ты мне нужен, - улыбнулся Веселков. - Я ведь шел за тобой с самого начала.
     - От Питера следил? - Роман надеялся, что сейчас Веселков будет с ним откровенен.
     - Нет. От Темногорска. Такой ответ удивил колдуна.
     - А ты так ничего и не понял, - улыбнулся Николай Иванович. - Насмешничал, искал друзей не там, где надо. Ошибочно ты живешь, Роман Васильевич, потому как некому тебя направить.
     - И кто меня должен направлять? Ты?
     - Почему бы и нет? Я суть вижу. А ты - нет. Но одну службу ты мне все-таки сослужишь.
     - Я никому не служу, - отвечал господин Вернон. - Только себе.
     Тем временем двое из приспешников Николая подобрались достаточно близко. Но сам Веселков за время своей назидательной проповеди так и не сдвинулся с места. Ну ладно, можно рискнуть - двое из трех, и то неплохо. Тем более что у Николая при себе пистолета не было. Как всегда, только нож. Он стоял достаточно близко, чтобы уловить подобные мелочи.
     - Кажется, тебе надо объяснить, кто я такой...
     Но Роман не дослушал, выхватил флягу и плеснул ею в сторону обступившей его троицы. Струя, вылетев из горла фляги, превратилась в сверкающую стальным блеском плеть, а капли, отделившиеся и летящие во все стороны, - в острые разящие градины. Первой водяная плеть ударила в Дрозда, и тот, сбитый с ног как ударом кнута, повалился на землю. На долю бородатого красавца пришлось лишь несколько капель. Они дробью впились ему в бок. Но до Веселкова ничего не долетело. Он стоял слишком далеко, а за секунду до выпада колдуна мгновенно схоронился за деревом. Быстро среагировал. Недаром Роман чувствовал, что этот человек владеет малой толикой колдовской силы.
     Роман прыгнул вперед, полагая, что теперь с Веселковым без труда сможет сладить. Лишь коснуться до него, и тогда... Но прежде, чем колдун успел дотянуться до намеченной жертвы, Ник поднял вверх руку, и Роман успел различить в пальцах Веселкова белую личинку, похожую на густую каплю. И ее, эту личинку, Николай сдавил так, что брызнула жидкость. В ту же секунду почудилось Роману, что в грудь ему всадили гвоздь. Он задохнулся от боли и повалился на землю, руки и ноги его выгнулись, сведенные судорогой.
     - Гордыня - великий грех, - назидательно произнес Николай и, подойдя, пнул носком ботинка корчащегося от боли Романа. - А за грехи - всегда приходит расплата, господин Вернон. Бес внушил тебе мысль, что ты всемогущ. А ты слаб и жалок, как любой человек. Знаешь, почему ты проиграл? Потому что у тебя цели нет. То есть маленькая, грязненькая, ничтожная личная цель есть, а великой, настоящей цели нет. Вижу, вижу недоумение в твоих глазах! - На самом деле в глазах Романа была лишь боль, но это не имело значения, так как речь свою Ник заготовил заранее. - Что ж ты, глупенький, гордый колдунишка на меня внимания не обратил. Что ж ты так промахнулся? Своим дружкам в рот смотрел и засмотрелся. А я, опаньки! И уже туточки! Я - Микола Медонос, самый сильный колдун Темногорска. Я мог бы убить тебя, испепелить огнем. Мог бы. Но не убью. Ты покажешь мне путь в Беловодье. В настоящее Беловодье, а не в этот лесной Диснейленд, что ты создал для господина Колодина.
     Бородатый красавец тем временем, постанывая, распрямился и пихнул в бок Дрозда, но напарник по-прежнему лежал неподвижно. Надя стояла, прислонившись к сосновому стволу, и наблюдала за происходящим.
     - Я давно за тобою наблюдаю, господин Вернон. Ты сам не представляешь, как ты уязвим. Когда моя родная сестра посетила тебя, ты посчитал возможным над ней посмеяться, не ведая, что не ты проявляешь силу, а мы даем тебе незабываемый урок. Несколько капель воды ты превратил в червей, и одного из этих червяков моя сестра унесла из твоего вертепа. И сейчас его-то я и раздавил.
     "Красотка в лиловом плаще", - пробилась сквозь хмарь нестерпимой боли внезапная мысль.
     А ведь было у него предчувствие насчет той красотки, было. Почему же он ему не поверил, глупец?
     Красавчик, придерживаясь рукою за бок, заковылял к шефу.
     - Ну а теперь можно его трогать? - спросил он Веселкова с опаской. - Не мумифицирует?
     - Не волнуйся, Аркаша, зло повержено. Аркаша недоверчиво глянул на Романа, но потом, осмелев, изо всей силы ударил лежащего в бок. Уж больно изобидил его проклятый колдун. Однако Роман даже не застонал. Боль, раздиравшая его грудь изнутри, была в тысячу раз злее, чем этот пинок. Кажется, это безразличие разозлило Аркашу, и он в ярости ударил еще раз и еще, шалея от собственной ярости, как от водки.
     - Как, нравится, б...?! Нравится? Я еще и не так могу! Знаешь, как я могу!
     И тут что-то неожиданно грохнуло. Аркадий, завизжав, как подраненный поросенок, покатился по земле. Услышав выстрел, Ник поначалу присел, а потом на четвереньках (буквально) ускакал в кусты с поразительной скоростью.
     Роман нашел силы приподнять голову. Надя шла к нему, держа в руке крошечный серебристый пистолетик, короткорылый, пузатенький, похожий на игрушку. Только что эта игрушечка раздробила Аркаше колено, и теперь раненый катался по земле и выл в голос. Для острастки, Надя выстрелила еще раз в воздух - чтобы Ник, удирая, не сбавлял скорости.
     - Никогда не стоит сбрасывать со счета материальную сторону дела. Колдовство не так всемогуще, как кажется, - усмехнулась Надя. - Ты как, живой?
     - Воду... из машины... бутылку... - прохрипел Роман.
     Надя, не спуская взгляда с кустов, в которых скрылся Веселков, вернулась к машине и достала полиэтиленовую бутыль с пустосвятовской водой. Несколько глотков заставили жгучую боль уняться. Только теперь Роман почувствовал, что одежда его вся промокла от пота, а руки и ноги сделались ватными от нахлынувшей слабости. И еще его переполняла злость - оттого что он так глупо, так нелепо попался в западню. Ведь он знал, что нельзя давать никому в руки даже мельчайшую частичку своей неизрасходованной колдовской силы. Правило, известное каждому начинающему: дед Севастьян называл его второй заповедью. А Роман попался, как мальчишка-неуч, решивший поиграть великой своею силушкой. До смерти так можно доиграться.
     Чертыхаясь, Роман поднялся и направился к машине.
     - А с этим что делать? - спросила Надя и ткнула пистолетом в стонущего на земле Аркадия.
     - Пусть лежит, я его добивать не намерен. - Роман на него даже не взглянул.
     - Он истечет кровью, если его так оставить.
     - Это его проблемы. Как говорит Эд.
     - А ты жесток, - усмехнулась Надя. - Хотя полчаса назад доказывал, что сердце у тебя доброе.
     Она смотрела на него насмешливо, с вызовом. А он, как всегда, не понимал, что она от него хочет. Что он должен проявить - жестокость или милосердие?
     Держа полупустую бутыль за горло, он подошел к раненому. Тот перестал стонать и метаться, и уставился на колдуна неподвижными, заледеневшими от ужаса глазами. Этот уж точно ожидал только жестокости. Роман наклонился, плеснул на раздробленное колено воды и прошептал свой обычный заговор - про остров Буян и красну девицу. Кровь нехотя унялась. Отойдя от раненого, Роман попытался прощупать ближние заросли - не притаился ли где в кустах или мелком ельнике поблизости Веселков. Или, вернее, Микола Медонос. Но нет, никого, кроме поверженных подручников огненного колдуна, рядом не было, во всяком случае, ничьей ауры Роман не обнаружил. Он вздохнул с облегчением - Николай начинал его раздражать. Вернее, примитивно пугать. Водный колдун испытывал перед этим типом невольный страх. Нет, колдовская сила в Медоносе была невелика, но хитрость его змеиная и способность ускользать поражали. Этой своей способностью он мог пересилить и перебороть самую непомерную колдовскую силу.
     - Чует мое сердце, что этот Медонос нам подгадит еще не раз, - сказал Роман, садясь в машину.
     - Неужели? А мне показалось, что у него на время пропала охота к подобным приключениям. Особенно после того, как он бросил друзей своих на дороге совершенно беспомощных. Как он это объяснит?
     - Как и все ему подобные в подобных случаях. Пользой дела.
     Роман покосился на Надин пистолет, который она опять спрятала под комбинезон. А ведь он не почувствовал эту злую игрушку, хотя Надя сидела к нему почти вплотную. Отчего так? Может быть, виной тому Надин талант, дарованный ожерельем? Неведомый талант.
     - Ты катался по земле, как будто к тебе подвели двести двадцать вольт. Что он сделал с тобой? - подивилась Надя.
     - У него была частичка мо