еетесь достичь  в  борьбе  с  этой
болезнью.
     Когда он закончил, в помещении воцарилась полная тишина. Наконец Эдди
Перкинс откашлялся и оглядел собравшихся.
     - Может быть, будет лучше, если я  сделаю  короткий  обзор  ситуации,
сложившейся к настоящему времени. Болезнь  Рэнда  в  ста  случаях  из  ста
приводит к смерти, она остается неизлечимой, и  ее  жертвы  умирают  через
двенадцать часов после заражения. Исключений из этого правила до  сих  пор
не было. При использовании поддерживающих  средств  нам  удалось  продлить
этот срок до сорока двух часов. Итак, существует надежда...
     - Чушь! Не существует ни малейшей надежды, -  сердито  сказал  доктор
Хатьяр. - Не существует ни способа лечения, ни способа предупреждения этой
болезни. Единственное, что мы можем сделать, это  оттянуть  на  пару  дней
неизбежный конец.
     Перкинс прилагал видимые усилия, чтобы сдержаться.
     - Может быть, это правда, доктор  Хатьяр,  но  не  забывайте,  что  я
сделал только очень приблизительный обзор. Может быть,  настал  подходящий
момент, и вы проинформируете нас о прогрессе,  которого  достигла  команда
иммунологов?
     - Результаты равны нулю.
     - Это говорит нам очень мало.
     - Нам нечего больше сказать. Я могу достичь успеха, если мне  удастся
выделить антитела. Болезнь Рэнда несложна.  Альфа,  бета,  гамма,  реакции
всех штаммов в высшей степени просты. Организм или заражен ими,  или  нет.
Если он заражен, он погибает. Не существует стертых форм этой  болезни,  и
ни  один  из  зараженных  организмов,  очевидно,   не   способен   успешно
вырабатывать антигены и бороться с этой болезнью.
     - Вы можете сказать, доктор, каковы наши шансы? -  спросил  Чейбл.  -
Еще лучше - каковы на ваш взгляд возможности найти необходимые антитела?
     - Здесь вероятность тоже равна нулю. Наше положение улучшится  только
в том случае, если появится совершенно новый фактор.
     На этот раз тишина длилась еще дольше, и всеобщее предложение  внести
ясность в  их  положение  своими  собственными  сообщениями  осталось  без
ответа. Перкинс должен был  вызывать  руководителей  команд  по  одному  и
поименно. Многие из них  говорили  не  так  открыто,  как  Хатьяр,  но  их
заключения во всех случаях оставались одними и теми же.
     - Если мне позволят резюмировать общее мнение, наши перспективы ни  в
коем случае не радужные, сказал профессор Чейбл.
     Его голос слегка дрожал, но на этот раз не от слабости.
     - Мы знаем,  откуда  появилась  болезнь  Рэнда,  мы  знаем,  как  она
распространилась  и  распространяется,  мы  знаем  ее  первые  симптомы  и
окончательный  исход,  который  мы  в  лучшем  случае  можем  оттянуть  на
несколько часов. Мы знаем, что ни  один  из  зараженных  организмов  не  в
состоянии вырабатывать антитела, антибиотики не оказывают на  эту  болезнь
никакого действия, интерферон оказывает только ограниченное действие, и  у
нас нет никаких химических средств, которые могли бы уничтожить вирус,  не
убив при этом его носителя. Мы знаем также - и это  самое  невероятное  из
всего - что болезнь Рэнда поражает только некоторых животных,  которые,  в
свою очередь,  заражают  особей  своего  вида,  а  также  людей.  Это  все
серьезные факты, и самое благоприятное для  нас  заключается  в  том,  что
болезнь не может передаваться от человека к человеку...
     - Пока еще нет, - сказала Нита.
     Она быстро прикрыла рот рукой, словно сожалея, что она произнесла эти
слова.
     Ее голос был явно слышен в тишине помещения,  и  стулья  задвигались,
когда все лица повернулись к Ните.
     - Вы не объясните нам свои слова, доктор Мендель?  -  спросил  Чейбл,
наморщив лоб.
     - Мне очень жаль, я не хотела вас прерывать, и  я  не  могу  доказать
свое  утверждение.  Называйте  это  бездоказательным  предположением,   но
неоднократно пересадив вирус-бета, я получила вирус-гамма,  который  может
переноситься собаками...
     - Извините, - сказал Чейбл.
     Он быстро перелистал лежащие перед ним бумаги.
     - Но я не нахожу никаких сообщений об этом эксперименте.
     - Официального сообщения не было, профессор. Этот эксперимент не  был
запланирован. Я провела его по  собственной  воле  и  при  этом  письменно
зафиксировала его результаты.
     - Официально или нет, вы должны были  немедленно  сделать  сообщение,
как только эти результаты были получены.
     - Я хотела это сделать, но...
     Она подняла взгляд, избегая смотреть  на  Эдди  Перкинса,  который  с
белым, как мел, напряженным лицом сидел, склонившись к ней.
     - Но опыт был проведен только в прошлую  полночь.  Когда  я  вышла  с
результатами к Мак-Кею, он уже  выбыл  из  игры,  и  там  царила  всеобщая
суматоха. Сразу же  после  этого  была  обнаружена  зараженная  собака  из
Коннектикута, и опасность стала известна всем.
     - Суматоха или нет, но сообщение  должно  было  быть  сделано.  Я  не
критикую вас, доктор, и так же, как и вы, признаю тот факт,  что  ситуация
для этого была не совсем подходящей. Я хочу только  подчеркнуть,  что  обо
всем, что связано с болезнью Рэнда, и что даже может показаться  не  таким
уж важным, должно быть немедленно сообщено.  Пожалуйста,  продолжайте.  Вы
опасаетесь, что болезнь в конце концов может трансформироваться  и  начать
передаваться от человека к человеку?
     - К сожалению, я не  могу  подтвердить  фактами  свое  предположение,
профессор. Болезнь эта неизвестна, как  мы  вынуждены  это  признать.  Она
развивается  по  чужим  для  нас  законам,  ее   возбудитель   изменяется,
развивается при многократном переносе от птиц к  человеку  и  превращается
также в вирус, который поражает также и собак. Что произойдет, если  вирус
после многократных изменений станет передаваться от собак  к  человеку?  Я
считаю, что  нужно  продолжать  пересадки  и  обнаружить  новые  штаммы  и
животных, могущих служить их переносчиками. Может быть, последняя  мутация
приведет к тому, что вирус станет смертельно опасным  для  каждого  живого
существа. Эти изменения  будут  только  нормальными.  Неизменным  остается
только одно  его  качество  -  его  очевидная  неспособность  передаваться
напрямую от человека к человеку. Но может произойти и это.
     Чейбл согласно кивнул.
     - Да, мы должны молиться, чтобы болезнь пощадила нас. Но, несмотря на
все это, мы должны рассчитывать и на такую  возможность,  и  я  предлагаю,
чтобы   одна   из    команд    немедленно    выработала    соответствующие
профилактические  мероприятия.  Доктор   Перкинс,   я   предоставляю   вам
возможность укомплектовать эту команду.
     Поднялся шум голосов, в то  время  как  Перкинс  давал  врачам  новые
задания. Сэм нагнулся к Ните и спросил ее:
     - Почему ты не сказала, что доложила об этом Перкинсу?
     - Я не могла иначе, Сэм. Без Мак-Кея ему приходится выполнять  работу
двух человек. Нельзя приговаривать его из-за одной ошибки.
     - Это была тяжелая  ошибка,  то,  что  он  не  передал  Чейблу  такое
сообщение. В такой ситуации мы не можем допускать никаких ошибок.
     - Ты говоришь так не из чувства собственной мести?
     - Конечно нет. Хотя я согласен, что должен был сделать ему замечание.
Но существует кое-что еще. Он неподходящий для этого поста человек. Он это
доказал и, пока он заменяет Мак-Кея, я буду все время злиться на него.
     Нетерпеливые хлопки профессора Чейбла прервали их разговор.
     - Я благодарю вас за ваше сообщение, - продолжил Чейбл.  -  Теперь  я
вам скажу, что побудило меня собрать это совещание. Совет Безопасности ООН
с  самого  начала  появления  болезни  Рэнда  заседает  почти  непрерывно.
Участниками  заседания,  как  вы  знаете,  являются  начальники  штабов  и
президент. Несколько часов  назад  были  приняты  решения.  Короче,  армия
начинает свою операцию, которая получила  драматическое  название  "полная
чистка".  Цель  этой  операции  -  прекращение  распространения  эпидемии.
Карантинная зона - это область,  в  границах  которой  болезнь  существует
сегодня, и она  должна  быть  полностью  очищена.  Эвакуация  населения  в
различные карантинные лагеря уже начата. Как только  инкубационный  период
закончится, и все случаи болезни будут устранены, красная зона должна быть
полностью очищена. Это до известной степени полоса ничейной земли, мертвая
зона,  которая  входит  в  красную  зону.  Мы  выравниваем  ее,   применяя
бульдозеры,  взрывчатку,  огнеметы,  и  разбрасываем  в  ней   отравленные
приманки. Синяя зона имеет ширину двести метров и ее будет надо, я  думаю,
расширить по крайней мере до полмили. Если какие-нибудь  непредусмотренные
события помешают нашим планам, мы должны будем подготовить  синюю  зону  и
полное  очищение  красной  зоны.  Потом   красная   зона   будет   покрыта
радиоактивным веществом с полураспадом в два с половиной месяца.
     За этими словами последовала ошеломляющая тишина, пока собравшимся не
стала ясна вся серьезность этих мероприятий.
     Восемь тысяч квадратных миль самой плотно заселенной местности в мире
должны были быть очищены и подготовлены к полному  уничтожению.  Нью-Йорк,
Сити, Филадельфия должны были стать  городами-призраками,  в  которых  вся
жизнь до микроскопически малого вируса должна быть уничтожена. Когда Чейбл
продолжил, голос его звучал твердо.
     - Эти мероприятия должны быть проведены немедленно,  потому  что  мир
полон страха. Операция "Полная чистка" будет проведена, как только болезнь
будет локализована и станет переноситься только животными.
     Голос его стал тише, так что присутствующие едва могли его слышать.
     - Эта программа - вы должны это понять - является компромиссом.  Люди
во всем мире живут в страхе, и никто не может обижаться  на  них  за  этот
страх. Единственная, другая возможность  состоит  в  том,  чтобы  сбросить
водородную бомбу на...
     Голос отказал Чейблу. Видя выражение ужаса на  лицах  присутствующих,
он не в силах был закончить свое предложение. Он  опустил  голову,  старый
человек, которого другие заставили быть фактором их страха и угрозы.
     - Профессор Чейбл, - сказал Сэм.
     Он  удивился  своему  собственному  мужеству,  но  был  гоним  жгучим
желанием сказать то, что он должен был сказать.
     - Операция "Полная чистка"  -  логический  ответ  на  нашу  проблему,
которую мы не можем разрешить медицинскими средствами, во всяком случае, в
данный момент. С точки зрения всего мира,  вероятно,  было  бы  правильнее
сбросить водородную бомбу,  хотя  я,  вероятно,  превратился  при  этом  в
обугленный труп, и поэтому приветствовал бы это с превеликой  неохотой.  Я
также думаю о почти неприкрытой угрозе того, что  ракеты  стоят  наготове,
чтобы доставить эту бомбу к цели, как только люди,  которых  я  никогда  в
своей жизни не видел, назначат решающий час. Это всего лишь незначительная
деталь. Гораздо важнее  невысказанное  отчаяние,  которое  стоит  за  этим
решением. У нас нет медицинского  ответа,  поэтому  единственным  решением
остается уничтожение в определенной области всей жизни. Однако, прежде чем
провести такое отчаянное  мероприятие,  нужно  сделать  последнюю  попытку
разрешить эту проблему здесь, на месте, медицинскими средствами.
     - О какой попытке вы говорите? - нетерпеливо спросил доктор Хатьяр.
     - Нужно войти в космический корабль "ПЕРИКЛ" и  поискать  там  записи
или заметки об этой болезни. Должны же  быть  основания  для  того,  чтобы
командор Рэнд закончил свое последнее сообщение  словами  "в  корабле".  В
конце концов, он оставался живым на протяжении всего пути от Юпитера...
     Его оборвал резкий стук молотка профессора Чейбла.
     -  Доктор  Бертолли,  относительно  "ПЕРИКЛА"  у  нас  связаны  руки.
Согласно принятому Советом Безопасности решению  мы  должны  держаться  от
корабля подальше. Последняя стадия операции "полная чистка" состоит в том,
что  после  эвакуации  населения  и  нейтрализации  почвы   радиоактивными
веществами "ПЕРИКЛ" будет уничтожен тактической атомной бомбой.  Никто  не
хочет  взять  на  себя  ответственность  за  то,  что  болезнь  Рэнда  или
какая-нибудь другая болезнь из космоса снова обрушится на людей. Мне очень
жаль. Решение принято, любые протесты против этого бессмысленны, разве что
если бы мы нашли средство, стопроцентно излечивающее болезнь Рэнда. Только
тогда можно было бы остановить операцию "Полная чистка".
     После этого  говорили  мало.  Было  несколько  протестов  -  особенно
горячих со стороны доктора Хатьяра - но тот факт, что решение было принято
в высших сферах, не оставлял надежды ни на какие изменения.
     Чейбл как мог, ответил на все заданные ему вопросы,  а  потом  закрыл
заседание. На этот раз никто не протестовал. Нита и  Сэм  молча  вернулись
назад в лабораторию. Они прошли в открытые  двери  одного  из  залов,  где
вплотную друг к другу лежали больные.
     Нита повернула голову.
     - Сэм, я боюсь. Мне кажется, что все выскользнуло у нас из  рук.  Эта
болтовня о бомбах и радиоактивности практически означает завершение  нашей
исследовательской деятельности. Это значит, что все эти больные и все, кто
заразится вирусом Рэнда, уже мертвы.
     - Они уже  мертвы.  Принятое  решение  превращает  нас  из  врачей  в
могильщиков. Но это с нашей точки  зрения,  а  не  с  точки  зрения  всего
остального мира. Люди боятся, и готовы принести любую жертву, чтобы спасти
себя. Сделано так, что погибнет только крошечная  часть  населения  Земли,
чтобы остальные могли выжить. Это, кажется, единственное решение, и звучит
оно не так уж неразумно. Оно страшно только для этой крошечной части. Но я
считаю неразумным не  это  решение,  против  которого  я  ничего  не  могу
поделать, а то, что никого не пускают внутрь "ПЕРИКЛА". Это акт  страха  и
больше ничего. Ответ на происхождение  этой  эпидемии  может  находится  в
корабле. Может случится даже так, что все эти больные будут спасены.
     - Ты не сможешь этого сделать, дорогой.  Ты  же  слышал,  что  сказал
Чейбл. В корабль не должен входить больше никто. Таким образом, мы  должны
искать решение здесь, в лаборатории.
     Она, словно утешая  его,  положила  свою  руку  на  его.  Глаза  Сэма
расширились, глубокая морщина пролегла между его  бровями.  Он  подошел  к
ящику с инструментами и взял измеритель функций организма. Нита, покачивая
головой, наблюдала за ним.
     - Зачем тебе понадобился этот инструмент?
     - Вероятно, это чушь, но  температура  моего  тела  понизилась  из-за
недостатка сна, так что твоя левая рука показалась мне слишком теплой.
     Он приладил прибор к ее запястью.
     Стрелка термометра сейчас же показала тридцать восемь и восемь.
     - Вероятно, это обычный грипп, - сказал он.
     Он старался, чтобы его голос звучал спокойно.
     Хотя не существовало  никакой  терапии  болезни  Рэнда,  существовали
методы ее распознавания,  и  они  были  надежны.  Не  нужно  было  никаких
дополнительных проверок.
     Пятью минутами позже они уже знали, что  эпидемия  из  космоса  нашла
себе новую жертву.



                                    10

     Больной врач - только пациент. Он не отличается от других  больных  и
не имеет никаких привилегий. Сэм смог добиться  только  того,  чтобы  Ниту
поместили в маленькую палату, где находилась только одна свободная  койка.
Никто не побеспокоился сказать ему, что произошло с  предыдущим  пациентом
этой койки.
     Он сам сделал Ните инъекции, среди которых было  сильное  снотворное,
и, когда он покинул палату, девушка уже крепко спала.  Дверь  позади  него
тихо закрылась, и он знал, что судьба Ниты была решена.  Она  была  мертва
уже теперь, как будто в ее сердце попала пуля.  Не  существовало  никакого
лекарства для лечения болезни Рэнда.
     Сделать можно было только одно.
     В кабинете дежурной сестры было видео.
     Сэм вызвал  исследовательскую  группу  и  попросил  соединить  его  с
профессором Чейблом, если тот еще не покинул  госпиталь.  Экран  оставался
темным, и через плечо дежурной сестры Сэм взглянул  на  экраны  мониторов,
при помощи которых можно было наблюдать сразу за всеми палатами.  Пациенты
спали, и в палатах была полная тишина. Но инфракрасное освещение позволяло
сестре видеть всех находившихся в палате так, если бы  они  были  освещены
ярким дневным светом.
     Исследовательская группа все еще не отвечала на вызов Сэма.  Он  взял
трубку, набрал номер  койки  Ниты,  и  на  экране  монитора  появилось  ее
изображение и данные о функционировании ее организма. Ее состояние заметно
ухудшилось, она ослабела.
     - Профессор Чейбл ответил, доктор.
     Сэм взял трубку и повернулся к аппарату.
     - Профессор Чейбл, мне нужно с вами поговорить, это неотложно.
     - Я только что хотел покинуть госпиталь.
     - Я не задержу вас надолго,  только  несколько  минут,  если  это  не
помешает вам.
     Чейбл глядел на него с маленького экранчика, словно  хотел  прочитать
все, даже самые потаенные, мысли Сэма.
     - Ну, хорошо, если вы на этом настаиваете.  Немедленно  приходите  ко
мне. Я в комнате три тысячи девятьсот одиннадцать.
     Пока лифт мчал его вниз, Сэму пришло в голову, что эта  комната  была
кабинетом доктора Мак-Кея. Таким образом, это значило, что при его встрече
с профессором Чейблом будет также присутствовать и Перкинс.  Этого  нельзя
было изменить, дело было слишком срочным. Секретарша тот  час  же  провела
его в кабинет. Чейбл стоял за письменным столом  и  засовывал  в  портфель
толстую пачку бумаг. Перкинс стоял у  стола,  и,  казалось,  интересовался
только своей сигаретой.
     - Что у вас там? - спросил Чейбл без обиняков.
     - Мне нужно разрешение на вход в "ПЕРИКЛ". Корабль нужно  обследовать
и...
     - Это же невозможно. Это вам известно. Вы же слышали  решение  Совета
Безопасности.
     - К дьяволу это решение! Мы здесь, и это наши проблемы. Мы  не  можем
следовать решению  конференции,  состоявшейся  в  Стокгольме.  Там  боятся
возможных опасностей, а наша задача  -  предотвратить  эти  опасности  уже
теперь. Я могу один войти в воздушный шлюз. Вы же помните, я уже был  там,
и со мной ничего не случилось. Я  ничего  не  коснусь,  а  стальная  плита
герметически закроется за мной и отрежет меня от остального мира. Все, что
мне нужно, это телефонная связь,  чтобы  передавать  увиденную  информацию
внешнему миру. Разве вы не видите, что в этом  нет  никакой  опасности?  Я
могу оставаться на корабле и сообщать вам о том, что я там найду.  Я  могу
оставаться там, внутри, столько, сколько это будет нужно.
     - Вы один хотите  решить  проблему  всего  мира?  -  холодно  спросил
Перкинс.
     - Это исключено, - ответил Чейбл. - Все слова  излишни.  Решение  уже
принято.
     - Мы   не  должны   успокаиваться  на  этом  решении,   дело  слишком
серьезно...
     - Вы постепенно начинаете впадать в истерику,  -  сказал  Перкинс.  -
Профессор, вы помните о моем  предупреждении?  На  этого  человека  нельзя
положиться.
     - На меня нельзя положиться? - сердито спросил Сэм. -  Очень  странно
слышать это из ваших уст, Эдди. Вы никогда не сможете заменить  Мак-Кея  и
не должны принимать участие в делах, связанных с защитой общих  интересов.
Вы рассказали профессору Чейблу, что  вы  отказались  принять  необходимые
шаги, когда доктор Мендель сообщила вам о  заражении  собаки  и  получении
вируса Рэнд-гамма?
     - Достаточно, доктор, - недовольно прервал его Чейбл.
     - Я боялся, что это произойдет, - сказал Перкинс.
     Он не глядел на Сэма.
     - Я вас предупреждал об этом. До сих пор я  молчал,  потому  что  это
были личные обвинения, но теперь совершенно  очевидно,  что  с  этим  надо
что-то делать.
     - С этим надо что-то делать, Эдди, в отношении  вас,  а  не  меня,  -
сказал Сэм.
     Он с трудом сдерживал свое раздражение.
     - Вы допустили ошибку и лжете, чтобы скрыть свой  промах.  Вы,  может
быть, хороший хирург, но вы абсолютно ненадежны,  когда  речь  заходит  об
администр