, и  к  нему  никогда  нельзя  подготовиться  полностью.  Надя  уловила
тревожные нотки в голосе Сальникова, но решила, что это может подождать.
   - Пожалуйста, не отстегивайся. В любой момент  мы  можем  снова  включить
двигатели - как только получим приказ  компьютера.  Если  не  пристегнуться,
можно получить серьезную травму.
   - А как насчет перекусить, Наденька? - спросил полковник. - Вы, наверное,
даже по интеркому слышите, как у меня бурчит в животе.
   - Ах вот что это был за звук, Володя. А я думала, что это  двигатель  сам
включился. - Кто-то из членов команды хмыкнул на  эту  шутку,  но  смеха  не
последовало. - Боюсь, вам тоже придется  потерпеть.  Как  только  выйдем  на
орбиту, можете делать все, что хотите.
   - Но мы ведь уже на орбите. - вмешалась Коретта. - Нельзя ли  задержаться
здесь чуть подольше? Какая разница? Извините, если я говорю глупости.
   - Мы находимся на очень низкой орбите, -  объяснила  Надя.  -  Сразу  над
земной атмосферой. Мы вообще не должны были здесь задерживаться.
   - А что произойдет, если мы тут задержимся? - спросила Коретта.
   "В самом деле, - подумала  Надя,  -  что  произойдет?"  Может  быть,  они
находятся на угасающей орбите? И долго ли это еще продлится? Ответы  на  все
эти вопросы нужно было получить как можно скорее. Усилием воли она  отогнала
страх и спокойно ответила:
   - Ничего особенного не случится. Если мы останемся  на  этой  орбите,  то
просто будем вращаться вокруг земного шара с  периодичностью  88  минут.  Но
скоро мы отсюда выберемся. Минуточку, с вами будет говорить Патрик...
   - Говорит командир корабля. Компьютер обработал всю имеющуюся  информацию
и дал заключение.  Один  из  двигателей  явно  вышел  из  строя,  и  мы  его
заблокировали.  Будем  работать   на   двух   противоположных   секторальных
двигателях - втором и четвертом. Двигатель ј 1 тоже будет отключен, чтобы не
нарушать баланса...
   - А нам хватит мощности двух двигателей? - спросил Элай.
   - Конечно, доктор Брон. Для отрыва от поверхности Земли  нам  нужны  были
все четыре двигателя плюс дополнительные ускорители. Теперь же мы  находимся
на орбите, а это значит, что вполне достаточно и  меньшей  мощности.  Просто
переход на следующую орбиту займет несколько больше времени, вот и все.
   - Не пудри мне мозги, Патрик, -  взъярился  Элай,  впервые  скинув  маску
холодного цинизма. - Я знаком с орбитальной механикой не  хуже,  чем  ты.  И
говорю я совсем о другом: как составить программу  движения  на  ослабленном
двигателе, чтобы не промахнуться и попасть точно на заданную орбиту? Ведь на
составление такой программы требуются часы, а то и дни.
   - Извини, Элай, мне не следовало так  с  тобой  разговаривать.  Просто  я
устал, как и все мы, впрочем. Разумеется, ты абсолютно  прав.  Но  во  время
подготовки к полету мы заготовили программы практически на все случаи жизни.
Есть программа и для нашей ситуации. Центр управления полетом как раз сейчас
вводит ее в наш компьютер.
   Патрик отключил интерком и занялся обработкой информации, поступающей  из
Центра. По сути дела,  ему  отводилась  роль  наблюдателя  -  компьютер  всю
основную работу взял на себя. Он считывал показания приборов  и  переправлял
данные на Землю. Сигнал поступал на релейную станцию или один из  спутников,
которые отсылали его в Центр. Как только  поступившая  информация  проходила
обработку, из Центра компьютеру "Прометея" посылалась кодированная команда.
   - Включайте двигатель в 01:07:00, - сказали из Центра.
   - Роджер. Членам экипажа  приготовиться  и  проверить  пристяжные  ремни.
Двигатели будут включены примерно через две минуты, в 01:07 по часам ПВ.
   Секунды летели быстро, и все же казалось, что время остановилось. Наконец
момент настал: три секунды, две, одна...
   Патрик напрягся, приготовившись к толчку. Но ничего не произошло - ровным
счетом ничего.
   - Вызываю Центр управления полетом. Зажигания не произошло.
   - Совсем? - с нескрываемой тревогой спросил Флэкс.
   - Двигатель даже не фыркнул. Ни одна лампочка на пульте не  зажглась.  Вы
там у себя хорошо все продумали?
   - Да, хорошо. Послушай, Патрик. Мы делаем все, что в наших силах.  Сейчас
программу прогонят еще раз, чтобы проверить, нет ли каких-то дефектов. Потом
мы назначим вам новое время старта, и ты включишь двигатели вручную.
   - Спасибо, Флэкс, я рад, что вы там вовсю трудитесь. Не  сомневаюсь,  что
твои люди обливаются потом и  зарабатывают  себе  язву  желудка.  Но  у  них
твердая почва под ногами, а мы тут болтаемся в космосе. Ты получил данные  о
нашей орбите?
   - Пока нет.
   - Флэкс! Ты мне ради Бога не ври. Ваш компьютер имеет достаточно данных о
нашей орбите, чтобы уже дать ответ.
   - Вы находитесь на высоте...
   - Я знаю, на какой высоте мы находимся  и  с  какой  скоростью  вращаемся
вокруг Земли. Ты мне скажи лучше, это угасающая орбита или нет? Сколько  нам
тут висеть, прежде чем мы войдем в слои атмосферы и покатимся вниз?
   - Я пока не могу точно ответить на этот вопрос...
   - СКОЛЬКО У НАС ВРЕМЕНИ, Я СПРАШИВАЮ'?
   - Ладно-ладно, Патрик, успокойся. У нас есть  заключение,  но  оно  носит
предварительный характер. Надо еще раз обработать данные, и тогда я дам тебе
ответ. Пока  же  очень  приблизительно,  с  допуском  в  70%,  позволю  себе
предположить, что на этой орбите "Прометей"  может  оставаться  примерно  36
часов.
   - То есть всего один день?
   Надя, широко раскрыв глаза, посмотрела на Патрика. Она тоже  слышала.  Он
медленно ей кивнул, даже не пытаясь изобразить улыбку.  После  долгой  паузы
Уинтер сказал:
   - Послушай, что я тебе скажу, Флэкс. Нам нужно немедленно уносить ноги  с
этой орбиты, иначе "Прометей" превратится в метеорит,  который  всего  через
один день прожжет здоровенную дыру в атмосфере. Сделай так, чтобы  двигатели
заработали. Если не получится, пусть твои мальчики придумают что-нибудь еще.
Нам нужны расчеты на случай, если придется выбираться с этой орбиты на одном
ядерном двигателе. Мы тогда отстрелим корпус ракеты и будем дальше двигаться
сами. Ты понял меня?
   -  Понял,  и  очень  хорошо.  Мы  уже  прорабатываем  такой  вариант   на
компьютере. Ты готов к новому пуску?
   - Роджер.
   - Я буду считать тебе сам, включайся на нуле. Десять, девять, восемь...
   И на сей раз зажигание не включилось, хоть  Патрик  со  всей  силы  тыкал
большим пальцем в кнопку пуска.
   - Ну ладно, что дальше? - прокричал он. - Вы сможете наладить эти чертовы
двигатели или нам нужно отсоединяться?
   - Через несколько минут будете отсоединяться. Мы должны быть уверены, что
у вас хватит времени подготовить ядерный двигатель к пуску.
   - Очень предусмотрительно с вашей стороны, -  прорычал  Патрик,  отключив
связь, и обратился к экипажу:
   - Вы все слышали? Мои переговоры с Центром должны были транслироваться  и
по интеркому.
   - Слышали, - ответила Коретта. - Но, извините за глупость,  я  ничего  не
поняла.
   - Да просто дело в том, - ответил Элай, - что если оставить все как есть,
то примерно через сутки войдем в плотные  слои  атмосферы  и  превратимся  в
очаровательную  падающую  звезду  вроде  тех,  которыми  любят   восхищаться
влюбленные по ночам. Чтобы избежать такого исхода, мы надеемся - я  полагаю,
что "надежда"  самое  подходящее  тут  слово,  -  использовать  мой  ядерный
двигатель,  имеющий  весьма  слабую  мощность  и  не  предназначавшийся  для
подобных целей. Радует в данной ситуации лишь одно: я уже  успел  просчитать
эту ситуацию на своем калькуляторе. У компьютера, конечно, получится  лучше,
но я уже сейчас могу вам сказать, что мы, наверное, сумеем выбраться на моем
двигателе с этой орбиты. Только нужно освободиться от мертвого груза  у  нас
на хвосте и поторапливаться Итак, я отстегиваюсь и иду к двигателю.
   - Нет! - крикнул Патрик. - Пока я не скажу, ты  останешься  на  месте.  Я
должен доложить в Центр. Центр управления полетом, вы меня слышите?
   - Роджер, "Прометей". Мощности  ядерного  двигателя  нам  для  проведения
нужного  маневра  хватит,  и  запустить  его  следует  как   можно   скорее.
Подготовьтесь к отделению последней ступени.
   Элай рассмеялся:
   - То же самое, что сказал я, только многословнее и напыщеннее. Скажи  им,
чтоб скорее отсоединили болты или  чем  там  у  них  корпус  крепится,  а  я
выберусь из своей койки и подготовлю двигатель.
   - Отделение ступени!
   Взрывы, предназначенные для уничтожения креплений, соединявших  последнюю
ступень ракеты с самим "Прометеем", в их отсеке  были  едва  слышны.  Патрик
включил телекамеру и передал  сигнал  в  Центр  управления  полетом.  Теперь
отделившаяся ступень поступала  в  их  распоряжение,  именно  им  предстояло
благополучно опустить ее на поверхность Земли. Если, конечно, они  сумеют  с
ней справиться.
   - Вы только посмотрите!  -  хрипло  воскликнул  вдруг  Патрик.  -  Центр,
смотрите на экран! Видите? Она не отделилась!  Висит  косо,  но  по-прежнему
прицеплена к кораблю. Наверное, одно из соединений не взорвалось.  Не  знаю,
что там стряслось, но эта штуковина все еще здесь, а стало быть, мы не можем
включить ракетный двигатель! Центр управления, вы меня  слышите?  Немедленно
решайте что-нибудь! Иначе наш корабль станет самым большим метеоритом, какой
когда-либо видело человечество.

Глава 14

ПВ 01:38

   - Это значит, что придется перебирать всю первую полосу, а мы  и  так  на
сорок минут опаздываем, - сказал метранпаж, глядя на новый макет.
   - Делай что хочешь. Хоть маму родную в печатный станок засунь,  -  сказал
главный редактор. - Материал подоспел в самый раз. Я  бы  и  сам  решил  его
печатать, но тут соизволил позвонить Всевышний, так что это даже не  мое,  а
Его решение.
   Когда  владелец  газеты  что-то   приказывал,   сотрудники   повиновались
беспрекословно.  Последнее  время  тираж  "Газетт-таймс"  постоянно   падал,
поэтому любая возможность исправить положение была кстати. Метранпаж  открыл
дверь своего застекленного кабинетика, находившегося в углу наборного  цеха,
и направился к машинам. Наборщики даже не оглянулись на него - они размещали
по полосе иллюстрации. Метранпаж был настолько поглощен своими заботами, что
чуть не сбил с ног худенького человека, который бросился к нему,  размахивая
какими-то бумагами.
   - Уйди, Купер, не вертись под ногами.
   - Да ты посмотри, что я принес. Это срочно! Редактор отдела науки  потряс
своей растрепанной шевелюрой прядь длинных волос упала ему на глаза.  Когда
Купер волновался, он начинал грызть  ногти  на  своих  заляпанных  чернилами
руках.
   - Не сейчас, позже. Нам придется перекраивать всю газету. Потому что  так
распорядился сам Всевышний. У меня нет времени  возиться  с  твоей  ерундой.
Что-нибудь сенсационное на дезодорантом фронте?
   - Нет-нет. Ты только послушай. Эта ракета...
   - Отстань! Твоей ракетой у меня вся первая полоса забита. Через  двадцать
четыре часа она сгорит, а с ней вместе шестеро ни в чем не повинных людей.
   - Что у вас тут за крик? - втиснулся между ними главный редактор.
   - Сэр, я пытаюсь его остановить. Нужно изменить  первую  полосу.  У  меня
потрясающая статья!
   Главный редактор развернулся и внимательно  посмотрел  на  взволнованного
Купера. Как знать, вдруг в самом деле сенсация?
   - Купер, даю вам 60 секунд. И смотрите не разочаруйте меня.
   - Не  разочарую,  сэр.  Это  невероятно!  Я  имею  в  виду  ракету,  сэр,
"Прометея", который находится сейчас на угасающей  орбите.  Так  вот,  очень
вероятно, что через какие-то сутки "Прометей"  войдет  в  слои  атмосферы  и
сгорит.
   - Но этому и посвящена наша передовая статья.
   - Сэр, это еще  не  все!  "Прометей"  -  это  самый  большой  летательный
аппарат, когда-либо запущенный в космос. Он весит две тысячи тонн, а это  не
шутки. Когда "Прометей" войдет в атмосферу и сгорит, это  будет  потрясающее
зрелище...
   - Послушайте, Купер. Наш обозреватель излагает  все  гораздо  живописнее,
чем вы. Положите вашу статью мне на стол. Я потом прочту.
   Главный редактор хотел было уйти, но Купер с отчаянием крикнул ему вслед:
   - Подождите, сэр! Ради  бога,  выслушайте!  А  что,  если  "Прометей"  не
сгорит? Вдруг от свалится на нас с небес? Главный редактор замер  на  месте.
Потом медленно обернулся и  свирепо  уставился  на  Купера.  Голос  его  был
холоднее арктического льда:
   - Ну? Так что же произойдет, если "Прометей" не сгорит?
   - Понимаете, - лихорадочно зашелестел бумажками Купер, - я, конечно, взял
крайний случай, то есть идеальное сочетание скорости, массы, угла падения  и
так далее. Идеальное - в том смысле, что при данных условиях скорость  будет
максимальной. Понимаете, инерция и масса скорости вращения  уравнивают  силу
удара маленького, но быстро летящего объекта с большим, но летящим медленно.
Теперь  представьте  себе,  что  гигантский  объект  ударяется  о  Землю   с
головокружительной скоростью. Вот что может произойти с "Прометеем". По моим
подсчетам, мощь взрыва будет равна десяти килотоннам ТНТ.
   -  Переведите  это  на  человеческий  язык,  пожалуйста.   Купер   нервно
переминался с ноги на ногу, засовывая в рот уже чуть ли не всю пятерню,  так
что слова разобрать было невозможно.
   - Ну, представьте себе, что ракета упадет на населенный пункт, скажем, на
город. Взрыв по мощи будет  примерно  равен  атомной  бомбе,  сброшенной  на
Хиросиму. Радиоактивности, конечно, не будет, но взрывная волна...
   - Да, разумеется. Вы  молодец,  Купер.  Немедленно  подредактируйте  свою
статью и отдайте на перепечатку. И поживее!
   Главный  редактор  вынул   пачку   сигарет,   извлек   оттуда   последнюю
остававшуюся, зажег  и  бросил  пустую  пачку  на  пол.  Потом  взглянул  на
метранпажа.
   - Ты слышал, что я сказал.  Еще  раз  перемакетируй  первую  полосу.  Мне
наплевать, сколько времени мы на этом потеряем. У нас  тут  сюжет  века.  Ты
представляешь, что будет, если эта летающая бомба свалится на город? А вдруг
она свалится на нас?
   Он внезапно запнулся и посмотрел вверх. Метранпаж тоже.

Глава 15

ПВ-02:19

   Этим серым утром улицы Вашингтона были забиты  транспортом.  Мотоциклисты
эскорта делали все возможное, но "Кадиллак" все равно еле полз вдоль  шоссе.
За Цепным мостом на выручку подоспело несколько полицейских автомобилей. Они
включили сирены, и эскорт помчался по полосе встречного движения, распугивая
немногочисленных водителей, двигавшихся из центра за город.
   Генерал  Бэннерман,  грузно  сидевший  на  заднем  сиденье   "Кадиллака",
ненавидел весь Божий свет. Минувшей ночью он провел в постели не более часа,
к тому же глаз не сомкнул. Этот сукин сын, капитан, вломился так неожиданно!
Полицейские  из  сопровождения,  наверное,  даже  не  знали,  кто  сидит   в
автомобиле и почему этого человека  необходимо  в  такую  рань  доставить  к
Белому дому. Но сукин сын, капитан, знал все. Должно быть, он получил  адрес
у адъютанта Бэннермана -  больше  генерал  никому  не  сообщал,  где  будет.
Капитан приехал на "Кадиллаке", ворвался в спальню и даже  успел  разглядеть
блондинку, лежавшую в постели рядом с генералом. Правда,  Бэннерман  тут  же
велел ему выметаться  и  ждать  за  дверью.  На  углу  улицы  к  "Кадиллаку"
присоединились мотоциклисты. Вот, собственно, и все - Бэннерман  понятия  не
имел, что стряслось. Он  потер  свою  массивную  нижнюю  челюсть  и  нащупал
царапину - вот что значит бриться в спешке.
   - Капитан, вы ведь не работаете у меня в штабе? - спросил он  у  офицера,
сидевшего за рулем.
   - Нет, сэр. Я  состою  в  группе  спецсвязи  при  Белом  доме.  Бэннерман
проворчал что-то себе под нос и широко зевнул.
   - Если вы устали, сэр, в баре есть бензадрин, - сказал капитан.
   - Почему это вы решили, что я устал?
   - Вы ведь ушли с банкета в пятом часу ночи, сэр. Превосходно - значит, за
ним следят! Бэннерман  всегда  это  подозревал,  но  считал,  что  поддается
типично вашингтонской паранойе. Он достал из бара хрустальный бокал, плеснул
туда воды и запил ею таблетку из зеленой  бутылочки.  Хотел  было  поставить
бокал на место, немного поколебался и налил себе виски.
   - Насколько я понимаю, капитан, вы неплохо осведомлены о моей  жизни.  Вы
считаете, что это правильно?
   - Не знаю, правильно или нет, сэр, но приказы выполнять я умею.  За  вами
следит секретная служба - разумеется, чтобы обеспечить  вашу  охрану.  Я  же
всего лишь связной.
   Капитан мельком взглянул на генерала у него хватило такта  обойтись  без
понимающей улыбки или подмигивания - лицо его было подчеркнуто серьезным.
   - Вы хозяин своей жизни, но мы должны знать, где вы находитесь,  чтобы  в
случае чего иметь возможность вас защитить. И мы умеем не быть навязчивыми.
   - Надеюсь, черт подери. Вы знаете, из-за чего весь сыр-бор?
   - Нет, сэр. Мне лишь дали этот адрес и велели доставить вас в  Белый  дом
как можно скорее.
   Бэннерман кивнул  и  стал  смотреть  на  проносившиеся  мимо  особняки  с
колоннами. Он кивнул еще раз, подлил себе виски. Без содовой. Генерал привык
почти не спать, еще когда командовал бронетанковой  дивизией.  Чего-чего,  а
выносливости ему было не занимать. В  61  год  он  выглядел  на  десять  лет
моложе, а энергией не уступил  бы  и  сорокалетнему.  Всего  час  назад  ему
сказала об этом Берил, а уж кому и знать, как не  ей.  Бэннерман  улыбнулся.
Какого же черта понадобилось Бэндину в столь  ранний  час?  Наверное,  снова
арабы. С ними одни проблемы. С тех пор как Бэннермана  назначили  руководить
Объединенным комитетом начальников штабов,  все  экстренные  совещания  были
связаны либо с нефтью, либо с арабами.
   "Кадиллак" затормозил возле неприметного заднего  подъезда  Белого  дома.
Двое часовых отсалютовали генералу, и он тоже отдал им  честь.  В  вестибюле
уже топтался маленький лизоблюд Чарли Драгони, переминаясь с ноги  на  ногу,
словно ему не терпелось сбегать в сортир. Драгони жестом показал на лифт:
   - Генерал Бэннерман, вы последний, вас все ждут.
   - Очень любезно с их стороны, Чарли. Что тут у вас стряслось?
   - Пожалуйста в лифт, генерал.
   "Чтоб ты провалился", - подумал Бэннерман. Этот мальчик на побегушках при
Бэндине в последнее время стал слишком нахален. Поднимаясь в лифте,  генерал
мечтал о том, как бы он погонял Драгони, окажись тот у него в подчинении.
   Морской  пехотинец  отворил   высокую   дверь,   и   Бэннерман,   подавив
раздражение,  затопал  по  коридору,  стараясь   погромче   звенеть   своими
кавалерийскими шпорами. Он знал, как это действует на  нервы  окружающим,  и
поэтому старался вовсю.  Бэндин  сидел  во  главе  длинного  стола  красного
дерева. Рядом с ним был Шлохтер, а третьим участником совещания, к удивлению
Бэннермана,  оказался  Саймон  Дилуотер.  Очень  интересно.  Государственный
секретарь,  руководитель   НАСА   и   командующий   Объединенным   комитетом
начальников штабов. Какая проблема могла объединить всех этих  людей?  Ответ
напрашивался сам собой.
   - Что-нибудь не так с "Прометеем", мистер президент? Лучший метод обороны
- мощное наступление.
   - Черт бы вас побрал, Бэннерман! У вас что, радио не работает? Из-за чего
еще мы могли собраться?! Бэннерман придвинул стул и медленно сел.
   - Я допоздна работал в штабе, а потом лег спать  и  дрых  как  убитый,  -
холодно ответил он.
   На лицах присутствующих ничего не отразилось, даже у Драгони. Может быть,
капитан сказал правду, а сотрудники секретной службы умеют держать  язык  за
зубами.
   - Введите его в курс дела, Дилуотер, и, по возможности, коротко.
   - Разумеется, сэр. У "Прометея" серьезные проблемы. Старт прошел успешно,
все ступени  благополучно  отделились  и  приземлились  согласно  плану.  Но
двигатель корпуса ракеты, то есть последней ступени, не сработал, и  она  не
смогла отделиться от корабля.
   - Значит, она все еще там? - деловито нахмурился Бэннерман.
   - Отчасти, - ответил Дилуотер.
   - На какой высоте они находятся?
   - В перигее примерно 85 миль.