- Но это чертовски низкая орбита!
   - Да, точнее не скажешь.
   - Что вы предпринимаете?
   - Мы все еще пытаемся отделить ступень. Тогда "Прометей" сможет выйти  на
окончательную орбиту при помощи своего ядерного двигателя.
   - Вам надо поторапливаться. Эта орбита наверняка угасающая. Сколько у них
остается времени?
   - По нашим расчетам, примерно 33 часа. Бэннерман  забарабанил  по  столу
его мысль лихорадочно работала.
   - Если ракета сгорит, это будет стоить нам пары  миллиардов  долларов,  а
возможно, и всего проекта.
   - Меня больше  беспокоит  жизнь  шести  космонавтов,  -  холодно  ответил
Дилуотер.
   - Неужели, Саймон? - Генерал выдержал паузу. - Нужно вывести  корабль  на
стабильную орбиту, причем срочно.
   - Вот именно! - взорвался Бэндин. - Шевелите мозгами, Дилуотер. На  карту
поставлен наш национальный престиж. Нам нужно помнить и обо всем проекте,  и
о проклятых русских, и об Организации Объединенных Наций, которая  в  кои-то
веки нас поддерживает, и о следующих выборах, и о  многих  других  вещах.  О
космонавтах мы подумать еще успеем. Сейчас нам не до  них.  Шлохтер  доложит
вам, что сказал по этому поводу Полярный, а Драгони тем временем  разузнает,
не выяснилось ли чего-нибудь нового. Самая неотложная задача - подкинуть эту
штуковину вверх, пока она  не  рухнула.  Остальное  не  имеет  значения.  Ни
малейшего!
   Драгони, со скромным видом сидевший у  маленького  столика  возле  двери,
потянулся к телефону. Однако тот зазвонил сам. Драгони снял трубку, выслушал
сообщение, а потом тихонько  подошел  к  Бэндину  и  стал  ждать,  пока  тот
соизволит обратить на него внимание.
   - Ну что там? Какие новости?
   - Я еще не звонил,  господин  президент.  Только  что  поступило  срочное
сообщение от вашего пресс-секретаря. Он сказал,  что  одна  из  нью-йоркских
газет напечатала сенсационную статью о "Прометее".
   - Да что они там могут в Нью-Йорке знать такого, чего не знаем мы?
   - Он этого не  сказал,  сэр.  Но  по  Эн-би-си  через  три  минуты  будет
передаваться экстренный выпуск новостей. Пресс-секретарь  говорит,  что  вам
стоит его посмотреть.
   - Позвони ему и выясни, что значит вся эта чепуха.
   -  Я  думаю,  будет  разумнее  включить  телевизор,  -  спокойно  заметил
Бэннерман. - Тогда мы все узнаем сами.
   - Да, вы правы. Идемте в мой кабинет.
   Они прошли в соседнее помещение, и Бэндин опустился  в  кресло,  стоявшее
возле огромного письменного  стола.  Одна  из  стенных  панелей,  украшенная
портретом Джорджа Вашингтона, отодвинулась, и за  ней  открылся  72-дюймовый
телеэкран. Еще одно нажатие кнопки, и перед глазами сосредоточенных зрителей
предстали два куска мыла, которые немного потанцевали  под  этюд  Шопена,  а
потом нырнули в тазик с  водой.  Рекламу  сменило  лицо  обозревателя  Вэнса
Кортрайта, показанное крупным планом. Знакомая миллионам телезрителей улыбка
отсутствовала лоб  комментатора  пересекала  не  менее  знакомая  серьезная
складка. Это означало, что  сообщение  будет  невеселым.  Кортрайт  разложил
перед собой несколько листков бумаги и торжественно заговорил, глядя прямо в
камеру:
   - Доброе утро, леди и джентльмены. Многие из вас вчера допоздна сидели  у
телевизоров, наблюдая за стартом  "Прометея",  а  затем  отправились  спать,
пребывая в уверенности,  что  самый  крупный  космический  полет  в  истории
человечества проходит нормально. То же самое вы могли прочесть и в  выпусках
сегодняшних  утренних  газет.  Лишь  из  самых  последних  сводок  радио   и
теленовостей вы узнали, что ситуация драматическим  образом  изменилась.  Не
сработали двигатели корпуса ракеты - последней ступени,  которой  предстояло
вывести "Прометей"  на  окончательную  орбиту.  В  настоящее  время  корабль
находится.., - Кортрайт заглянул  в  бумаги,  -  примерно  в  86  милях  над
поверхностью Земли. Он вращается вокруг нашей планеты с периодичностью в  88
минут.
   Лицо комментатора исчезло, и вместо него появился  рисунок,  изображающий
"Прометей" в космосе, соединенный с последней ступенью.
   - Мысленно мы сейчас  с  шестью  доблестными  астронавтами,  запертыми  в
космической  ловушке.  Если  не  удастся   включить   двигатели   последнего
ускорителя, "Прометей" не сможет выйти на запланированную  орбиту,  где  ему
предстояло положить начало  крупномасштабному  проекту  снабжения  солнечной
энергией  изголодавшегося  по  электричеству  мира.   В   настоящий   момент
астронавты этого сделать не могут не могут они и вернуться  на  Землю,  ибо
"Прометей" предназначался для постоянной работы в космосе. У корабля слишком
мало мощности и горючего, чтобы самостоятельно произвести нужный маневр.  Он
попал в космический плен, и шестеро мужчин и женщин, находящихся  на  борту,
по сути дела стали заложниками. Сейчас еще невозможно сказать, какая  судьба
им уготована.
   На экране снова появился Кортрайт. Рядом с ним сидел щуплый  человечек  в
мешковатом костюме, с аккуратно расчесанными длинными волосами. Очевидно, ею
только что причесала гримерша, потому что  человечек  нервно  потрогал  свою
шевелюру, и тут же ему на глаза упала длинная прядь Кортрайт  кивнул  своему
гостю.
   -  В  нашей  студии  находится  доктор  Купер,  редактор   отдела   науки
"Газетт-таймс". Передо мной  лежит  утренний  выпуск  вашей  газеты,  мистер
Купер. Передовая статья содержит пугающее, я бы сказал, кошмарное  известие.
Позвольте, я прочитаю заголовок. Вот здесь крупными буквами написано:
   "БОМБА В НЕБЕ". - Кортрайт поднял газетный лист, и стал виден  гигантский
заголовок, занимающий чуть ли  не  полстраницы.  -  Сильно  сказано,  доктор
Купер. Да и сама статья впечатляет. Вы считаете, что здесь написана правда?
   - Ну конечно, ведь факты...
   - Не могли бы вы нам прояснить, какие именно  факты  имеет  в  виду  ваша
газета, выпустив этот номер?
   - Но ведь совершенно очевидно! И главная причина беспокойства у  нас  над
головой! - Купер помахал в воздухе рукой, хотел было сунуть палец в рот,  но
с виноватым видом спрятал руку под стол. - Сейчас над  нами  каждые  полтора
часа проносится "Прометей". Причем  не  только  космический  корабль,  но  и
прикрепленная к нему  ступень.  Сам  "Прометей"  весит  чуть  более  четырех
миллионов фунтов. О весе ступени мы можем только догадываться, поскольку  не
знаем, сколько в ней осталось топлива, но я бы  предположил,  что  суммарная
масса составляет порядка одного миллиона фунтов. Итак, в  космосе  болтается
пять миллионов фунтов, то есть три тысячи тонн металла и взрывчатых веществ.
Если все это рухнет...
   - Минуточку, минуточку, - поднял руку Кортрайт. Купер тут же  запнулся  и
воровато укусил себя за палец. - Насколько я помню,  ученые  вечно  твердят,
что  любое  передвижение  в  космосе   требует   больших   затрат   энергии.
Потребовалось немало энергии, чтобы  вывести  "Прометей"  на  орбиту.  И  не
меньшее ее количество уйдет  на  то,  чтобы  спустить  корабль  вниз.  Иными
словами, "Прометей" останется на орбите, пока его оттуда не вытолкнут.
   - Да-да, разумеется. - Купер завертелся на стуле, не в  силах  сдерживать
обуревавшие его чувства. - Но это верно для орбиты,  которая  находится  вне
пределов земной атмосферы. "Прометей" же подобной высоты достичь  не  успел.
Там, где он находится, воздух еще есть, хоть и не в большом количестве.  Тем
не менее он будет  постепенно  замедлять  скорость  вращения  ракеты.  Такая
орбита называется угасающей.
   - Голыми руками убил бы этого лохматого мерзавца, - процедил Бэндин.
   - Как вы знаете, для спутника Земли скорость и высота одно и то  же.  Чем
быстрее он движется, тем выше поднимается - как камень, который вы  вращаете
на веревке. Веревка - это сила  гравитации.  Скорость  вращения  -  гарантия
стабильности орбиты. По мере замедления  своего  движения  "Прометей"  будет
опускаться. Чем ниже он окажется, тем плотнее будут слои  атмосферы,  что  в
свою очередь приведет к еще большему  торможению.  В  конце  концов  корабль
сойдет с орбиты и упадет на Землю.
   - Однако по дороге он бесследно сгорит в плотных слоях атмосферы,  как  и
все предыдущие спутники и ускорители, - спокойно произнес Кортрайт.
   - Ничего подобного! - вскочил на ноги Купер, да  так  проворно,  что  его
голова на миг выскочила за рамку кадра. - Небольшие ускорители действительно
сгорают, как метеориты. Но даже метеориты сгорают не целиком - мы и  сегодня
можем видеть некоторые из них  в  музеях.  Например,  метеоритный  кратер  в
Аризоне появился после того, как некое космическое тело проникло в атмосферу
Земли и оставило на ее поверхности огромную воронку. В 1908 году  Тунгусский
метеорит уничтожил огромное лесное пространство, при этом погибли...
   - Погодите, доктор Купер. Но ведь "Прометей" все-таки не так велик.
   - Он достаточно велик! Размером с эсминец. Он  не  развалится  на  части,
проходя сквозь атмосферу. Вы представляете, что  будет,  если  эта  стальная
громада рухнет с небес на наш с вами город?
   - Ну, это слишком смелое предположение.
   - Вы так думаете?
   Камера придвинулась  к  Куперу,  а  тот  подбежал  к  огромному  глобусу,
стоявшему в студии, и затараторил:
   - Смотрите, какова траектория этой летающей бомбы.  Как  раз  сейчас  она
находится  над  нашими  головами,  пересекая  космическое  пространство  над
Соединенными Штатами, над Нью-Йорком,  потом  она  пронесется  над  океаном,
спустится несколько ниже, будет двигаться вот по этой линии:
   Лондон,  Берлин,  Москва.  Взгляните  на  эту   траекторию!   -   Красным
фломастером Купер провел линию, соединившую названные им города. -  По  всей
кинетической и  взрывной  энергии  "Прометей"  не  уступает  атомной  бомбе,
сброшенной на Хиросиму.  Если  он  упадет  на  одну  из  этих  столиц  -  вы
представляете, что тогда будет?
   В президентском кабинете воцарилось  молчание.  Потом  генерал  Бэннерман
тихо сказал:
   - Ну, теперь держись.

Глава 16

ПВ 02:37

   Все космонавты собрались в отсеке экипажа  на  первую  с  момента  старта
трапезу. Надя открыла стенные шкафчики и вытащила рационы, а остальные, едва
отстегнувшись от гравитационных  кушеток,  отправились  в  пилотский  отсек:
длительное нахождение в помещении без иллюминаторов, да еще  в  беспомощном,
спеленутом состоянии породило нечто  вроде  клаустрофобии.  Один  за  другим
астронавты  возвращались  в  отсек   экипажа.   Все   молчали,   потрясенные
невероятным зрелищем, которое представляла их родная планета из космоса.  На
время они даже забыли о своем бедственном положении.
   - На фотографиях это выглядит совершенно  иначе,  -  сказала  Коретта.  -
Просто потрясающе!
   Григорий что-то с энтузиазмом говорил полковнику по-русски. Тот  кивал  в
ответ. Кузнецов не первый раз видел Землю из космоса - он провел  в  полетах
множество часов, но восхищаться красотой планеты  не  переставал.  Полковник
помог тем членам экипажа, которые оказались в космосе впервые,  освоиться  с
состоянием невесомости. Несмотря на полное отсутствие гравитации, астронавты
продолжали придерживаться прежних ориентиров: садиться на свои койки головой
к потолку: Им было странно смотреть, как  Кузнецов  парит  в  воздухе  вверх
ногами, спокойно выдавливая из тюбика в рот куриное суфле.
   - Мне очень нравится ваш американский рацион. Весьма разнообразно.
   - Да ну, ерунда, - отмахнулся Элай, открывая банку с русской лососиной. -
Наши потратили черт  знает  сколько  денег,  чтобы  разработать  специальную
технологию приготовления и хранения космических  продуктов.  А  ваши  просто
взяли самые обыкновенные консервы. Ну и каков результат? Эта  лососина  куда
вкуснее нашего дерьма.
   - Возможно, возможно,  -  не  стал  спорить  полковник,  с  удовольствием
причмокивая пастой из тюбика.
   Патрик поел на своем рабочем месте и  присоединился  к  остальным,  когда
трапеза  была  уже  закончена.  Элай  настороженно   смотрел,   как   Уинтер
"присаживается" на кушетку и пристегивается ремнем.
   - Новости есть? - спросил Брон, и все  замолчали  -  ведь  каждый  сейчас
думал об одном.
   - Они ничего не могут сделать.  Дефект  обнаружен,  но  с  Земли  его  не
исправишь. Вот, посмотрите на этот чертеж. - Патрик развернул лист бумаги  и
показал членам экипажа. - Здесь, здесь и  здесь  корпус  ракеты  крепится  к
кораблю самовзрывающимися болтами. На самом  деле  это  название  не  совсем
точное. Болты не взрываются, так  как  газ  и  осколки  могли  бы  повредить
ядерный двигатель. Мини-взрыв происходит во внутренней, полой, части  болта,
так что болт не разрывается, а как бы раздувается,  вроде  воздушного  шара.
Тем  самым  его  длина  сокращается,  и   срабатывает   пусковой   механизм,
расположенный вот здесь. Потом включаются эти пистоны, отталкивающие корабль
и ступень друг от друга. Система простая и теоретически весьма надежная.
   Элай иронически хмыкнул, и остальные тоже покачали головой.
   - Когда мы  вернемся  на  Землю,  хотел  бы  я  потолковать  с  ребятами,
разработавшими этот проект, - пробурчал Брон.
   - Мы бы тоже, Элай, составили тебе компанию. Но не будем отвлекаться. Нас
поджимает время. Центр управления  полетом  сообщил,  что  они  не  в  силах
отделить ступень.
   - А это означает, что мы можем надеяться только на самих себя, - заметила
Надя.
   - Вот именно.
   - Но что мы можем сделать? - спросила Коретта.
   - Выйти в открытый космос, - объяснил ей Патрик. - Кто-то из нас  наденет
скафандр, выберется наружу и посмотрит, нельзя ли как-нибудь отцепить от нас
эту  проклятую  ступень.  Будем  надеяться,  что  длины  жизнеобеспечивающих
шлангов хватит.
   - А нельзя ли выйти в космос в астроскафе? - спросил Элай.
   - Нельзя. Использование  астроскафа  на  этом  этапе  не  предполагалось,
поэтому добраться до него непросто. В пилотском отсеке есть два скафандра  с
полным набором жизнеобеспечивающих приборов и телефонной связью с  кораблем.
Планировалось, что с помощью этих скафандров, выйдя на окончательную орбиту,
мы сможем открыть внешний люк и добраться до  астроскафа,  в  котором  можно
работать  и  без  шлангов.  Конечно,  астроскаф   понадобится   для   сборки
генератора, но никому не пришло в голову, что необходимость выйти  в  космос
возникнет на более раннем этапе.
   - Это недостаток планирования, - заявил Элай.
   - Не думаю. Просто столько скафандров разместить негде - они заполнили бы
целый отсек. Нет, планирование тут ни при чем.
   - А сейчас добраться до астроскафа нельзя? - спросила Коретта.
   - Можно, но на это уйдет масса времени. Два-три часа на разгерметизацию и
подготовку астроскафа к работе, потом еще столько же на герметизацию. Мы  не
можем себе позволить тратить так много времени. Придется кому-то выходить  в
космос в скафандре и изучать положение на месте.
   - Как приятно снова заняться делом, - сказал полковник Кузнецов,  взмывая
к верхнему шкафу. - Я немедленно переоденусь.
   - Минуточку, полковник. Ведь еще ничего не  решено...  ,  -  За  нас  все
решили обстоятельства, мой мальчик,  -  ответил  Кузнецов,  спокойно  снимая
обычный летный костюм. - Я знаю, что у вас  есть  некоторый  опыт  работы  в
открытом космосе. Надя же, хоть она у  нас  и  опытный  пилот,  вне  корабля
никогда не работала. Правильно, Надя?
   Надя кивнула.
   - Ну вот, видите. А остальные члены экипажа вообще  оказались  в  космосе
впервые. Будем работать так: Надя останется у пульта, вы,  Патрик,  возьмете
меня под контроль, а я займусь ремонтом. Разумеется,  я  не  узурпирую  ваши
права командира. Для старого вояки вроде меня это  было  бы  непростительно.
Просто напоминаю вам, что я проработал  в  открытом  космосе  больше  тысячи
часов, когда занимался своим криогенным проектом. Можно, конечно,  поступить
и иначе: вы будете работать, а я за вами приглядывать.  Но  глупо  рисковать
жизнью командира корабля, когда работу может сделать старый космический волк
вроде меня. Очень о'кей?
   Патрик начал было протестовать, но рассмеялся:
   - Скажите, Кузнецов, как вышло, что вы до сих пор не генерал?
   - А мне предлагали, но я отказался. Высокое  звание  означает  кабинетную
работу. Это не по мне. Ну как, поехали?
   - Давайте.
   С помощью других астронавтов они быстро  облачились  в  скафандры.  Затем
извлекли из стенного шкафа длинные макаронины жизнеобеспечивающих шлангов  и
толкнули их по воздуху в пилотский отсек.
   - Мы загерметизируем люк, чтобы не нарушать здесь у вас баланса давления,
- сказал Патрик.
   - Может быть, мы вам там пригодимся? - спросил Элай.
   - Спасибо, не  нужно.  Там  и  так  будет  тесно.  Надя  сядет  к  пульту
управления и будет держать вас в курсе по интеркому. Ну, мы пошли.
   -  Счастливо,  Патрик,  -  сказала  Коретта.  -  И  вам  тоже  счастливо,
полковник.
   Повинуясь внезапному порыву, она подлетела к Кузнецову и поцеловала его в
лоб.
   - Чудесно! - воскликнул полковник. - Ни  одного  воина  не  провожали  на
битву более приятным образом.
   Однако, оказавшись в пилотском отсеке, Кузнецов сразу посерьезнел. Первым
делом они загерметизировали люк, ведущий в отсек  экипажа,  и  привинтили  к
скафандрам шлемы. Затем  подсоединили  шланги  одним  концом  к  скафандрам,
другим - к гнездам воздухоснабжения, расположенным возле двери. Надя  должна
была   воспользоваться   автономной   системой   воздухоснабжения   пилотов,
находившейся возле пульта.
   - Готовы? - спросил Патрик.
   - Очень о кей.
   Тогда Уинтер, неповоротливый в своем громоздком наряде, повернул  клапан,
помещавшийся в центре внешнего люка. Клапан открылся, и воздух из кабины  Со
свистом стал высасываться в космос.
   - Давление упало, - доложила Надя.
   - Роджер. Открываю люк.
   Теперь, когда из отсека вышел почти весь воздух, внешний люк  можно  было
открыть без труда. Он бесшумно распахнулся. Атмосферное  давление  в  кабине
упало до нуля, отсек окутался легким туманом, который, впрочем, тут же исчез
- остатки воздуха втянул космический вакуум. В открытом люке была  кромешная
тьма,  в  которой  мелкими  точками  светились  звезды.  В  космосе   царила
бесконечная звездная ночь. Полковник первым направился к выходу.
   - На корпусе корабля имеются хватательные скобы, - сказал ему Патрик.
   - Не беспокойтесь, я этим делом чуть ли не всю жизнь занимаюсь.
   Кузнецов и в самом деле был опытным космонавтом. Его массивная, на первый
взгляд неповоротливая фигура  двигалась  легко,  как  перышко.  Патрик  едва
успевал раскручивать жизнеобеспечивающий шланг  -  так  быстро  передвигался
вдоль обшивки корабля полковник, небрежно касаясь руками опорных скоб.
   - Шланг кончился, - сказал Патрик, оглянувшись.
   - Мне нужно продвинуться еще на метр. Натяните шланг посильнее.  Вот  так
хорошо.
   Полковник прицепился ремнем безопасности к последней скобе, натянув шланг
до предела. В конце концов Кузнецову удалось ухватиться  пальцами  за  корму
"Прометея", за которой виднелась покосившаяся громада застрявшей ступени.
   - Что вы там видите? - спросил Патрик.
   -  Очень  мало.  Тут  темно,  как  в  аду.  Особенно,  если  парит  тень.
Погодите-ка, я достану лампу.
   Полковник отцепил от пояса фонарь и включил его. Светлый круг  пополз  по
обшивке (самого луча в вакууме видно не было), затем скрылся из виду.
   - Ага!
   - Что там?
   - Вот ты где, голубчик! Один из соединительных стержней погнулся,  но  не
лопнул. Пистоны, расположенные вокруг, разжимают "Прометей"  и  ступень,  но
они недостаточно мощны. К сожалению, чем  сильнее  они  давят,  тем  прочнее
держит прогнувшийся стержень. Впрочем, это довольно легко исправить.
   - Как?
   - Ацетилено-кислородный резак перережет этот  стержень  в  одну  секунду.
Тогда ничто не помешает механизму разъединения скинуть  с  нашей  спины  эту
громадину. И мы сможем двигаться дальше. Но есть одна трудность.
   Наступила  пауза.  Трое  астронавтов,  находившихся  в  вакууме,  и  трое
остальных, оставшихся в загерметизированном отсеке, слышали каждо