ся. А делать этого он не имеет права.
   - Ох, Мак!.. - вздохнула Лили.
   - Да, не имеет никакого права. Поскольку кого-то из них  вскоре  осенит
идея. Она-то все и разрешит. Не меня осенит, а кого-то из них... Надо  все
же кого-то послать, сменить Чарли, пока еще вечеринка в разгаре.

   "Wer immer strebens sich bemucht,
   Den konnen wir erlosen".
   ["Стремленье вечное к труду
   Достойно искупленья" (нем.); Гете, "Фауст", часть 1]

   Лили вздохнула.
   - Я сделаю это, шеф.
   - И развлекайся как следует.
   - Слушаюсь, шеф, слушаюсь.
   - Найди себе какого-нибудь парня. Лили, - проворчал Макдональд, запирая
двери и направляясь в сторону гостиной, поскольку Лили числилась последней
в списке приглашенных.
   Из гостиной доносились обрывки разговоров.
   - ...вплотную заняться гамма-лучами...
   - ...а где взять деньги на постройку такого генератора?  Никто  еще  не
строил ничего подобного и неизвестно, во сколько это влетит.
   - ...источников гамма-излучения должно быть в миллион раз  меньше,  чем
радиоисточников на волне в двадцать один сантиметр...
   - ...те же аргументы приводил Коккони почти пятьдесят лет назад...
   - ...однако эмиссионная полоса водорода напрашивается сама  собой.  Так
Моррисон  сообщил  Коккони,  а  тот,   помнится,   согласился,   что   она
представляет   собой   логичный,   самой    природой    созданный    пункт
радиоконтактов,  так  сказать,  космических   rendez-vous.   "Единственная
естественная  эталонная  частота,   известная   каждому   наблюдателю   во
Вселенной", - вот так они это заключили. - ...но уровень шума...
   Улыбнувшись, Макдональд двинулся на кухню за банкой холодного пива.
   -  ...автоматических  зондов  Брэйсуэлла?  -  осведомлялся   кто-то   с
раздражением.
   - И чего ты от них ожидаешь?
   - Почему мы их не ищем?
   - С зондами Брэйсуэлла дело обстоит как раз наоборот: они  сами  должны
нам представиться.
   - А с нашими, возможно, что-то произошло. После  стольких-то  миллионов
лет на орбите...
   - ...в лазерных пучках больше смысла.
   - Как же, - они тотчас затеряются на фоне звездного излучения...
   - Как доказали Шварц и  Таунс,  достаточно  лишь  выбрать  длину  волны
поглощения атмосферой звезды. Установить узконаправленный  лазерный  пучок
на частоте из линий поглощения углерода...
   В кабинете речь шла о квантовом шуме.
   - Квантовый шум - в пользу низких частот.
   - Однако он устанавливает их нижний предел.
   - Согласно расчетам Дрэйка, самым целесообразным, с точки зрения уровня
шума, являются частоты между 3,2 и 8,1 сантиметра.
   - Дрэйк, Дрэйк! Да что там он знал! За  нами  -  преимущество  в  целых
полсотни лет исследований. Пятьдесят лет технического  прогресса.  Столько
лет назад мы могли отправлять радиосигналы в радиусе тысячи световых  лет,
а лазерные - до десяти. А теперь эти величины возросли, по  крайней  мере,
до десяти тысяч и пятисот соответственно.
   - А если там никого нет? - хмуро отозвался Адамс.

   "Ich bin der Geist, der stets verneint"
   ["Я дух, что вечно отрицает..."; Гете, "Фауст", часть I]

   - Короткими импульсами, как убеждал Оливер. Сто миллионов ватт  в  одну
десятимиллиардную секунды рассеиваются по всему радиоспектру.
   - Мак, можно тебя попросить, подлей-ка мне.
   И Макдональд стал пробираться меж группками  гостей  по  направлению  к
бару.
   -  ...а  я  так  и  сказала  Чарли,  -  признавалась  в   уголке   двум
приятельницам какая-то женщина, - если бы мне платили  десятку  за  каждую
обкатанную пленку, я б и не сидела здесь, в Пуэрто-Рико...
   - ...нейтрино, - говорил кто-то.
   - Чушь, - ответил другой в то время, как Макдональд, осторожно  наливал
в стакан пшеничный спирт, а потом  разбавлял  его  апельсиновым  соком.  -
Единственное по-настоящему логичное средство - волны.
   - О, я знаю, это те самые, еще не открытые, но  которые  предполагается
открыть черва  каких-нибудь  десять  лет.  Вот  только  прошло  уже  почти
пятьдесят лет с тех пор, как Моррисон выдвинул свою теорию, а  мы  их  все
еще так и не открыли.
   Макдональд лег на обратный курс через всю гостиную.
   - ...доконает меня эта его ночная работа, -  сообщила  чья-то  жена.  -
Целый день дети на головах ходят, а он еще и  заявляет,  встречай  его  на
пороге, когда он возвращается на рассвете. Ромео!
   - ...а может, они там все только слушают? - уныло изрек  Адамс.  -  Так
вот, как мы, - сидят и слушают, поскольку  это  значительно  дешевле,  чем
передавать?
   - Вполне возможно, - согласился Макдональд.  -  А  не  думаешь  ли  ты,
подобное кому-то уже пришло в голову, и они все-таки начали передавать?
   - Поставь себя на место остальных и подумай, -  твоя  догадка  посетила
всех сразу. Тогда можно просто сидеть и слушать. Вели там вообще есть хоть
кто-то. Ток это, или иначе, все равно уши вянут и мороз по коже  от  всего
этого.
   - Ну ладно, ладно. Мы должны что-то передавать.
   - А что бы ты передал?
   - Над этим надо слегка поразмыслить. Может, ряд простых чисел...
   - А если это не математическая цивилизация?
   - Идиот! Как бы они тогда построили антенны?
   - А может, по-простому, как радиолюбители. Или, может,  у  них  антенны
встроенные, а они об этом даже и не догадываются.
   - А может, это у тебя встроенная антенна, и никому об этом не ведомо?
   Банка у Макдональда опустела. Он направился на кухню.
   - ...добиваться такого же времени на Большом Ухе. Даже если никто и  не
передает, мы могли бы уловить повседневный шум  радиопередающих  устройств
цивилизации,  удаленной  на  десять  световых  лет.  Проблема   только   с
дешифровкой, а вовсе не с приемом.
   - Они уже и так пытаются ловить,  -  во  время  исследования  ближайших
звездных систем. Попроси у  них  какую-нибудь  запись  и  разработай  себе
программу.
   - Годится. Так я и сделаю. Дайте только мне немного  времени,  накропаю
заказ...
   Макдональд оказался рядом с Марией. Он обнял ее за талию  и  привлек  к
себе. - С тобой все в порядке? - спросил он.
   - В порядке...
   Однако ее выдавало лицо. "Устала", - подумал Макдональд. Его  постоянно
тревожила мысль,  она  стареет,  и  уже  вступает  в  средний  возраст.  С
приближением собственной старости он как-то смирился и смело встречал  ее,
ощущая груз прожитых лет. Впрочем, в душе он  продолжал  чувствовать  себя
двадцатилетним, хотя прекрасно знал: ему стукнуло сорок семь. Вместе с тем
он ощущал радость обреченного счастья, покоя и невозмутимости. За все  это
он готов платить  юношеским  восторгом,  увлеченностью  и  самой  верой  в
собственное бессмертие. Но Мария!..

   "Nel mezro del cammin di nostra vita
   Mi ritrovai per una selva oscura,
   Che la diritta via era smarrita".
   ["Земную жизнь пройдя до половины,
   Я очутился в сумрачном лесу,
   Утратив правый путь во тьме долины".
   Данте, "Божественная комедия". Ад. Песнь первая (Лес)]

   - Ты уверена?
   Она кивнула.
   Он привлек ее к себе.
   - Я бы хотел снова остаться с тобой. Как всегда.
   - И я тоже.
   - Скоро мне собираться.
   - Это обязательно?
   - Я должен сменить Саундерса. Пусть и он немного повеселится со всеми.
   - А вместо тебя нельзя послать кого-то другого?
   - Кого же? - Макдональд с добродушной беспомощностью  протянул  руку  в
сторону  собравшихся  в  небольшие   группки,   тесно   связанными   узами
упорядоченных  звуков  человеческой  речи.  Она   лилась   непрерывно.   -
Смотри-ка, неплохо развлекаются. Мое отсутствие пройдет незамеченным.
   - Но я-то замечу.
   - Разумеется, querida.
   - Ты им и мать, и отец, и священник - в одном лице, - сказала Мария.  -
Уж очень ты их опекаешь.
   - Приходится удерживать всех вместе. В  конце  концов,  на  что  еще  я
гожусь?
   - Да, наверное, уж на что-нибудь и сгодился бы...
   Макдональд только покрепче обнял ее одной рукой.
   - Вы только гляньте на Мака с Марией, - проговорил  какой-то  заика.  -
Какая дьявольская п...п...преданность!
   Макдональд с улыбкой снес похлопывание по плечу, старательно  прикрывая
Марию.
   - Увидимся позже, - объявил он.
   Проходя по гостиной, он слышал, как кто-то говорил:
   - Эдди  советует  как  следует  присмотреться  к  цепным  макрочастицам
угольных хондритов. Кто знает, из какого далека они прибыли. А  может,  их
прислали, и, кто знает, какое послание содержат частицы.
   Он прикрыл за собою двери, и галдеж сменился просто шумом,  переходящим
в ропот. На мгновение он задержался  у  распахнутой  дверцы  автомобиля  и
поднял взгляд к небу.

   "E quindi uscimmo a riveder le stelle".
   ["И здесь мы вышли вновь узреть светила"
   Данте, "Божественная комедия". Ад. Песнь XXXIV (окончание)]

   Ропот из гостиной нечто ему напомнил. Динамики  в  пультовой.  Все  эти
голоса, которые непрерывно и безостановочно  говорят,  говорят,  а  он  не
понимает  ни  слова.  У  него   блеснула   какая-то   мысль.   Хорошо   бы
сосредоточиться на ней. Однако он выпил гораздо больше одной банки пива. А
может, недопил?
   После долгих часов прослушивания у Макдональда всегда слегка  кружилась
голова,  но  в  эту  ночь  было  намного  хуже.  Может,  из-за  всех  этих
разговоров, пива или чего-то, пока еще неосознанного.

   Тико-тико, тико-тико...

   Даже если они ухитрились бы принять  некое  послание,  то,  прежде  чем
удалось завязать хоть какое-то подобие диалога - допустим, с ближайшей  из
возможных звезд - все равно к тому времени от них не осталось бы на  свете
и следа. Из какой фанатичной самоотверженности рождается их долготерпение?

   ...Что за психи в Пуэрто-Рико?..

   Вот еще  пример  из  религии.  Достаточно  вспомнить  эпоху  возведения
средневековых соборов, строительство которых продолжалось целые столетия:
   - ...эй, приятель, что поделываешь?
   - Да вот, работаю поденно за десять франков.
   - Ну, а ты?
   - Укладываю камни.
   - А ты... ты-то что делаешь?
   - А я возвожу собор.
   Большинство   тогда   возводило    соборы.    Большинство,    скованное
религиозно-фанатическим   помешательством   -    одержимостью    осознания
собственной  предназначенности,  своей  особой  миссии.  Это  давало  силы
работать всю жизнь без малейшей надежды узреть дело своих рук.

   Уши есть, а нас не слышат...

   Простые каменщики и поденщики со временем уходили. Оставались лишь,  те
в чьих душах продолжала жить идея  -  мечта.  Но  сперва  те,  оставшиеся,
должны были с самого начала стать одержимыми.

   Из-за звезд поедет крыша?

   И сегодня он слышал голоса - почти такие же,  как  и  во  время  ночных
дежурств. Они настойчиво  пытались  сообщить  нечто  срочное,  только  ему
предназначавшееся, однако он не смог разобрать ни слова.  Лишь  отдаленное
бормотание, назойливая и раздражающая болтовня.

   Тико-тико, тико-тико...

   У него возникло желание рявкнуть на всю Вселенную:  "Да  заткнитесь  вы
там! Не все же разом! Сперва  вот  ты!"  Конечно,  он  такого  никогда  не
сделает. Впрочем, а пробовал ли он, крикнуть вот так?

   Наставь-ка уши, ты, чудак!

   На самом ли деле он задремал над пультом, одурев от всей этой болтовни,
или ему это лишь почудилось? И просто приснилось, что  он  пробудился?!  А
может, только снится, будто он спит?

   Все слушаешь, а вдруг...
   Там есть приятель твой и друг?..

   Здесь присутствовало безумие, однако, быть  может,  безумие  необычное,
божественное, творческое. Не в нем ли заключена та самая животворная  сила
упрямого   человеческого   сознания   -   движущая   сила    человеческого
сумасбродства,  неистово  требующего   упорядоченности   от   случайностей
Вселенной,  -   созидательная   мощь   ужасающего   одиночества,   ищущего
собеседника среди звезд?

   Все слушаешь, а вдруг...
   Там одиночество твое?..

   Телефонный звонок истаял в гипнотической мгле. Макдональд поднял трубку
со слабой надеждой, а вдруг это звонят из Вселенной и, сейчас ему  скажут,
с характерным, глотающим окончания, британским произношением:  "Алло,  это
Человек? Вы у телефона? Алло, алло! Что-то связь барахлит, не  правда  ли?
Нам хотелось проинформировать вас о  нашем  существовании.  Слышите?  Наше
послание  уже  в  пути.  Через  пару  столетий  вы  его  должны  получить.
Оставайтесь у телефона. Будьте так любезны..."
   Однако звонили не из Вселенной. Знакомый голос с американским  акцентом
принадлежал Чарли Саундерсу.
   - Мак, случилось непредвиденное. Олсен уже выехал сменить тебя,  но,  я
полагаю, ты должен все бросить и приехать немедленно. Это касается Марии.


   "Брось все. Сейчас это не важно. Переведи аппаратуру  в  автоматический
режим, компьютер сам займется всем. Мария!.. Немедленно!  Давай,  быстрее!
Скорей! Вот, кажется, подъехал какой-то автомобиль.  Наверно,  это  Олсен.
Впрочем, неважно..."
   "Что произошло? Почему он не спросил сразу? А может... Неважно  -  что.
Мария! Но что могло случиться? Ничего  серьезного.  Столько  людей...  Nil
desperandum [никогда не отчаивайся (лат.)  -  Гораций,  "Оды",  часть  I].
Однако... зачем звонил Чарли, если ничего серьезного? Нет,  скорее  всего,
это нечто серьезное. Следует приготовиться к чему-то ужасному,  способному
пошатнуть его мир и разорвать душу".
   "Нельзя сломаться на глазах у всех. Почему  нельзя?  Почему  он  должен
казаться железным? И почему  ему  надлежит  всегда  оставаться  безмятежно
спокойным, полным непоколебимой веры? За что именно  ему?  Если  произошло
нечто ужасное, жуткое с Марией... Тогда все равно. Навсегда. Почему он  не
спросил Чарли? Почему? Впрочем, плохое пусть  подождет,  от  неизвестности
хуже не станет".
   "Ну почему мироздание равнодушно к  моим  страданиям?  Он  -  ничто,  и
чувства его - ничто для всех, кроме него самого. Для Вселенной важна  лишь
Программа. И в ней ничтожная вероятность  стать  его  связующим  звеном  с
вечностью. Его любовь и его страдания - это он сам, но жизнь и смерть  его
безраздельно принадлежат Программе..."


   Подъезжая к гасиенде, Макдональд дышал уже ровнее. Он уже  совладал  со
своими чувствами. Небо на востоке посерело перед рассветом. Обычное  время
возвращения домой для персонала Программы. Саундерс ждал его в дверях.
   - Доктор Лессенден уже здесь.
   В гостиной еще витал папиросный дым и, казалось, еще  не  растаяло  эхо
бесед,  однако  здесь  кто-то  уже  потрудился.  Следы  вечеринки  убраны.
Наверно, суетились все, как угорелые. Люди у него что надо.
   - Бетти обнаружила  ее  в  ванной,  за  вашей  спальней.  Этого  бы  не
случилось, не будь все так заняты друг  другом.  Это  я  виноват.  Мне  не
следовало соглашаться на замену. Возможно, не оставь ты ее... Я же  видел,
как не хотелось тебе этого.
   - Нет здесь ничьей вины. Она очень  часто  оставалась  одна,  -  сказал
Макдональд. - Что с ней?
   - Я разве  не  сказал  тебе?  Она  вскрыла  себе  вены  лезвием.  Бетти
обнаружила ее лежащей в ванне. "Словно в розовой фруктовой  воде",  -  так
она выразилась.
   Будто чья-то лапа стиснула Макдональду нутро. Стиснула и отпустила. Да,
вот оно и случилось. Но разве он не знал все с самого начала? С того  дня,
как она наглоталась снотворного, он постоянно жил с этим знанием,  хотя  и
пытался убедить себя и  поверить  ее  заверениям,  что  большую  дозу  она
приняла по ошибке.  А  может,  все-таки  не  знал?  Одно  он  знал  теперь
наверняка: сообщение Саундерса не явилось для него неожиданностью.
   А потом все они стояли в дверях спальни, а  на  кровати  лежала  Мария,
укрытая одеялом, и тела ее,  казалось,  будто  и  нет  под  ним,  ведь  на
покрывале не оставалось ни единой складочки; руки ее лежали поверх одеяла,
и повязки выделялись белыми полосами, нанесенными, словно  кистью,  поверх
совершенства оливковой кожи рук... Но, увы, теперь совершенство  утрачено,
- и тут же он одернул себя, глядя на  ее  ужасно  искривленные  губы:  они
говорили ему сейчас и о скрытой горечи, и о невысказанной  печали,  и  обо
всей ее жизни, где столько раз приходилось лицемерить...
   Доктор Лессенден поднял голову; со лба его стекали капли пота.
   - Кровотечение остановлено, но она потеряла много крови. Придется везти
в клинику на переливание.  С  минуты  на  минуту  прибудет  карета  скорой
помощи.
   Макдональд взглянул в лицо Марии. Бледное,  словно  восковое  изваяние.
Будто голова ее уже лежала на атласной подушке в вечном сне.
   - Шансы - пятьдесят на пятьдесят, -  ответил  Лессенден  на  его  немой
вопрос.
   В спальню вошли санитары с носилками.
   - Вот это Бетти нашла на ее туалетном столике, - сообщил Саундерс.
   Он отдал  Макдональду  сложенный  вдвое  листок.  Макдональд  развернул
бумажку:

   "Je m'en vay chercher un grand Peut-etre".
   ["Отправлюсь на поиски великого Быть Может" (фр.) -
   фраза, произнесенная Ф.Рабле на смертном ложе]

   Появление Макдональда в бюро стало неожиданностью для всех.  Его  ни  о
чем не спрашивали, да и  он  отнюдь  не  горел  желанием  признаться,  что
бездеятельное сидение  в  переполненном  воспоминаниями  доме  невыносимо,
когда ждешь  единственного  известия.  Когда  же  кто-то  все  же  решился
спросить его о Марии, он ответил:
   - Доктор Лессенден не теряет надежды. Она еще не пришла в  сознание.  И
неизвестно, сколько такое состояние продлится. Доктор сказал, с  таким  же
успехом ждать можно и здесь. Наверное, я действовал им в клинике на нервы.
А Мария по-прежнему без сознания...

   O lente, lente currite, noctis equi.
   ["Звезда плывет по небу и подгоняет время.
   Вот-вот пробьют часы" (лат.)]

   Наконец, Макдональд остался один. Достал  бумагу  и  карандаш  и  долго
трудился над заявлением. Перечитав, смял листок и  сунул  в  корзинку  для
мусора. Затем взял чистый лист и нацарапал одну фразу. Потом вызвал Лили.
   - Отправь вот это!
   Лили взглянула на листок.
   - Нет, Мак.
   - Отправь!
   - Но...
   - Это не сиюминутный порыв. И не амбиции. Я все обдумал. Отправляй. Она
медленно вышла из кабинета. Макдональд  принялся  бесцельно  перекладывать
бумаги на столе в ожидании телефонного звонка. Однако еще раньше без стука
вошел Саундерс.
   - Ты не сделаешь этого, Мак, - выпалил он с порога.
   Макдональд вздохнул.
   - Это  Лили  тебе  рассказала.  Уволил  бы  девчонку,  если  бы  не  ее
преданность.
   - Естественно, она мне рассказала. Ведь речь не только о тебе. Обо всей
Программе.
   - Вот именно. Я тоже озабочен ее судьбой.
   - Мне кажется, я понимаю твое состояние, Мак... - Саундерс запнулся.  -
Впрочем, нет. Откуда мне знать, каково  тебе  сейчас.  Без  сомнения,  это
адское испытание. Но не бросай нас. Подумай о Программе.
   - О ней я и думаю, Чарли, - ведь  в  жизни-то  я  банкрот.  За  что  ни
брался, все обращалось в прах.
   - Ты - лучший среди нас.
   -  Кто,  я?  Бездарный  лингвист?  Паршивый  инженер?  Я   не   обладаю
соответствующей квалификацией для такой работы, Чарли.  Вам  нужен  кто-то
понаходчивей,  чтобы  продолжать  Программу,   -   кто-то,   способный   к
плодотворной деятельности, некто... осененный благодатью.
   Через несколько минут ему  пришлось  все  повторить  Олсену.  Когда  он
упомянул о квалификации, тот только и смог пролепетать:
   - Мак, ты устраиваешь чудные приемы.
   Больше всего его растрогал скептик Адамс:
   - Вера в тебя, Мак, заменяет мне веру в бога.
   Зонненборн сообщил:
   - Программа - это ты. Если  уйдешь  ты,  все  рассыплется.  Это  явится
началом конца.
   - Всегда так кажется. Однако в делах, развивающихся по  своим  канонам,
такие  предсказания,  как  правило,  никогда   не   сбываются.   Программа
существовала до меня и продолжится после того,  как  я  уйду.  Просто  она
должна стать долговечнее всех  нас,  потому  как  мы  -  всего  лишь  одно
поколение, она же - на века.
   Он подождал, пока Зонненборн ушел, и устало сказал Лили: - Хватит.
   Ни у кого из них не хватило духу спросить, как там Мария, а ведь  и  ее
он так же относил к своему жизненному  банкротству.  Она  пыталась  что-то
объяснить ему е