Анни   мягко
порекомендовала без звезды не возвращаться.
   Разумеется, техники и не собирались приводить в порядок освещение - у них
сразу нашлась тысяча неотложных дел,  которые,  безусловно,  были  куда  как
более важны, чем ремонт проводки в каком-то там занюханном  ангаре.  И  если
универ-лейтенанту так уж неймется, то они могут  одолжить  ему  пассатижи  и
моток изоленты, пусть он сам копается с проводами хоть до  скончания  света.
Завершив разговор с  техниками,  Рич  мужественно  подавил  в  себе  желание
кого-нибудь срочно убить, и отправился на поиски  с  одним  фонарем.  И  вот
теперь его уже начали посещать крамольные мысли, что за  то  время,  что  он
потратил  в  этом  пыльном  загоне,  можно  было  пойти   в   мастерскую   и
собственноручно сделать новую звездочку. Хотя, конечно, подобная  подмена  с
Аней вряд ли прошла бы, японка знала все свое  оружие  вплоть  до  последней
царапинки.
   Внезапно блеск под лучом микропрожектора  заставил  его  сердце  учащенно
забиться - неужели нашел! И действительно, предмет  его  неустанных  поисков
лежал  прямо  перед  ним,  однако...  Рич  вспомнил  какое-то   шестиэтажное
ругательство, которое как раз подходило к данному случаю - прямо на сюрикене
стоял огромный контейнер, сверху на нем - еще  один,  и  еще...  И  вся  эта
стопка настолько плотно прижала звездочку к гладкой палубе, что вытащить  ее
не было ни малейшей возможности.
   Конечно, можно было включить штабелер1, однако он тут  же  вспомнил,  что
раз нет света, то не будет работать и кран. Еще раз вспомнив  добрым  словом
покладистых техников, могучий немец сделал  единственное,  что  подсказывала
ему интуиция - приложился к штабелю ящиков плечом и  изо  всех  сил  толкнул
его, в надежде, что ему удастся сдвинуть эту гору хоть на сантиметр. Ему это
вполне удалось.
   То ли силач не  рассчитал  толчка,  то  ли  штабель  просто  находился  в
неустойчивом положении, но последствия грубого применения силы не  заставили
себя ждать - верхний  ящик  пирамиды  дрогнул,  качнулся  вперед,  замер  на
мгновение, словно стараясь удержаться в  прежнем  положении,  и  с  грохотом
рухнул "Кувалде" на голову. Фонарик с грохотом отлетел в сторону, ударился о
палубу и погас.
   Сознание возвращалось медленно, и пришло  не  одно.  Вместе  с  сознанием
появилась и жуткая головная боль. Постепенно возвращались и другие  ощущения
- теперь Рич чувствовал, как по щеке ползет что-то теплое, и  он  с  большой
долей вероятности догадывался, что именно.
   Вставать не хотелось,  а  поскольку  в  настоящий  момент  он  никуда  не
торопился, то продолжал находиться все в том  же  полулежачем  положении,  в
которое его бросило ударом контейнера. Просто приятно было спокойно  лежать,
чуть облокотив голову на гладкую поверхность ящика. Рука нашарила  виновника
происшествия - сюрикен лежал всего в нескольких сантиметрах от кисти  и  был
теперь совершенно свободен. Другая рука нащупала фонарь - он  не  горел,  да
это и не особенно  волновало  Рича,  который  постепенно  приходил  в  себя.
Могучий организм справился с потрясением,  боль  понемногу  уходила,  однако
мысли еще путались в голове. И первая мысль,  которая  оказалось  достаточно
отчетливой, гласила - что я слышу?
   И действительно, уши улавливали какой-то посторонний звук, вернее,  стук,
быстрый и довольно тихий. Изо всех сил напрягая плохо  соображающую  голову,
он мучительно пытался сообразить, чем же этот звук ему так не нравится и что
он, вообще говоря, из себя  представляет.  И  вдруг  словно  вспышка  молнии
пришло озарение - да, конечно, ему хорошо знаком этот звук.  Конечно,  иметь
среди приятелей Дженнингса и не запомнить этого тихого стука  на  всю  жизнь
просто невозможно. Да, теперь он был уверен, это стук клавиатуры, по которой
уверенно и аккуратно барабанят чьи-то опытные пальцы. И в тот же  момент  он
понял, почему ему так не нравится этот звук. На складе нет компьютера. И нет
клавиатуры. И стучать здесь нечему...
   Волной нахлынуло острое чувство опасности. Сам себе он вряд  ли  смог  бы
толком  объяснить,  почему  так  обеспокоился.  Впрочем,  несколько   секунд
пошевелив мозгами и сопоставив  факты,  Рич  пришел  к  выводу,  который  не
слишком-то его обрадовал. О том, что на борту "Элеоноры" действует имперский
агент, говорили давно. Конечно, это были не более  чем  слухи,  однако  если
сложить отдельные  элементы  последних  месяцев,  то  получалась  удручающая
картина. Примерно в каждом втором случае создавалось впечатление, что рекнам
доподлинно известен маршрут авианосца. Какие уж они  примут  меры  -  то  ли
подловят корабль, как это произошло в памятном рейде за  сывороткой,  то  ли
уберутся с дороги и многодневный рейд обернется полной  пустышкой,  было  не
так уж важно. И теперь Рихард не сомневался, что этот  самый  полумифический
агент находится в нескольких метрах от него. И, кстати, именно в тот момент,
когда у него нет никакого оружия... Оружия? Однако оружие-то у него как  раз
есть, хоти и...
   Пальцы сжали холодную  стальную  звездочку.  Конечно,  он  не  был  таким
мастером в применении этих игрушек, как Анни или хотя  бы  Дик.  Однако  при
необходимости... в конце концов, чему-то же жена его учила, черт  подери.  И
весь вопрос в том, кто будет более быстр и меток - на то, что  шпион  пришел
сюда не с пустыми руками, Рич ни секунды не надеялся.
   Внезапно в голову пришла крамольная мысль - а может, он ошибся? Может, за
этим стуком скрывалось что-то совсем простое и невинное, чего его ушибленная
голова никак не могла понять? Мысль была не слишком  удачна  -  он  внезапно
понял, что не сможет отправить стукача к праотцам исподтишка, не попытавшись
выяснить, а что собственно здесь происходит.
   Приняв окончательное решение, Рич ощупал  фонарик.  Так  и  есть,  кнопка
находится в положении  "выключено",  видимо,  фонарь  вырубился  при  ударе.
Наверняка эта штука исправна,  по  крайней  мере  стоит  исходить  из  этого
предположения. Немец осторожно привстал, голову пронзил приступ острой боли,
чуть не заставившей его застонать. Однако, взяв себя в руки и стиснув  зубы,
он аккуратно поднялся, и неслышными шагами подкрался поближе.
   Стук  прекратился.  Стоящий  на  контейнере  прибор  помигивал   тусклыми
огоньками, света которых, для  привыкших  к  темноте  глаз  Рихарда,  вполне
хватало на  то,  чтобы  стала  видна  фигура,  склонившаяся  над  аппаратом.
Несмотря на темень, он сразу узнал эту  игрушку  -  ажурная  телескопическая
антенна была ему знакома по лекциям  в  Академии.  Собственно,  в  настоящий
момент он уже опоздал и прекрасно это осознавал - для этого типа передатчика
достаточно секунды, чтобы закодировать,  сжать  и  отправить  по  назначению
введенную информацию. Раз антенна  развернута,  значит  сигнал  уже  послан,
"тарелка" раскрывается непосредственно перед отправкой пакета  информации  и
складывается по завершению  процесса.  Да,  так  и  есть,  лепестки  антенны
сложились и вся конструкция плавно и бесшумно втянулась в корпус. Пора...
   Вырвавшийся из фонаря яркий луч заставил  нагнувшегося  над  передатчиком
человека отпрянуть и инстинктивно закрыть лицо руками.
   - Кто тут? И что вы здесь  делаете...  -  начал  было  Рич,  и  в  то  же
мгновение узнал... - Ты?!!
   Если бы Клаудию не застали врасплох, если бы у нее было бы хоть несколько
секунд на размышление, возможно она нашла бы выход. Как  бы  антипатично  ни
был настроен к ней Ауэрбах (это было более чем взаимно, хотя Клай никогда не
демонстрировала свою неприязнь в той мере,  в  какой  ее  выставлял  напоказ
немец), она, наверное, смогла бы задурить ему голову,  по  крайней  мере  на
некоторое время. Тем более что-что, а влиять на  мужчин  она  всегда  умела.
Однако этих самых секунд у нее не было, и  женщина  ударилась  в  панику.  А
точнее, схватилась за иглопистолет.
   Увидев направленный на него ствол  игломета,  Рич  рефлекторно  метнул  в
Клаудию свое единственное оружие - сюрикен. То ли он был не слишком  опытен,
то ли судорожный рывок Клай увел ее на лишний сантиметр  в  сторону,  однако
бросок не достиг цели - бешено вращающееся лезвие лишь рассекло кожу  на  ее
шее и улетело куда-то во тьму ангара. Одновременно  пальцы  женщины  сдавили
рукоять игломета, и струя парализующих игл ударила в грудь немца.
   Клай разжала пальцы, судорожно вцепившиеся в рукоять игломета,  и  тот  с
глухим стуком упал на палубу.  Она  не  сомневалась,  что  Ауэрбах  мертв  -
немногие из людей могли вынести одновременное попадание десятка игл,  а  она
вгасила ему в грудь, шею и лицо всю обойму - остановившись лишь тогда, когда
сухой щелчок ознаменовал полный расход боекомплекта.
   "Бежать... куда угодно... поймают... расстреляют..."  -  сумбурные  мысли
метались в голове Клаудии, не оставляя  места  для  трезвых  рассуждений.  В
спокойной  обстановке  она  бы  быстро  поняла,  что  доказательств  нет   и
вероятность того, что ее обвинят в содеянном, относительно мала. Но логика в
поведении женщины в данный момент отсутствовала начисто.
   Наклонившись над неподвижным телом, она запустила руку в нагрудный карман
пилота.  Пальцы  нащупали  холодный  металлический  прямоугольник  -   через
мгновение в руках у убийцы оказалась магнитная карта  -  ключ  к  управлению
истребителем Рича. "Повезло... теперь быстрее... пока не спохватились...  на
Землю, там не найдут... затеряюсь...". Она почти бегом выбежала из ангара, и
только в коридоре отчаянным усилием воли заставила себя идти  спокойным  или
относительно спокойным шагом.
   На мгновение она заглянула  в  свою  каюту,  схватив  спрятанные  на  дне
шкафчика деньги и, на мгновение задумавшись, прихватив с собой  бластер.  Ей
даже хватило ума уложить его в небольшой кейс, поскольку на борту  авианосца
право на ношение оружия имели только маринеры и пилоты  истребителей.  Денег
было много, часть пришлось запихать вместе с оружием в чемоданчик. У нее еще
осталась крупная сумма, полученная от Геллера за последние недели. А впереди
маячили неплохие перспективы по части финансов... если удастся вовремя найти
Рональда.
   Они познакомились давно, когда она еще училась в  Академии.  Ронни  тогда
был  смертельно  обижен  на  весь  мир  -  все  еще  переживал  факт  своего
отчисления,  заливая  горе  изрядным  количеством   спиртного.   Изумительно
красивая женщина оценила способность экс-навигатора швырять деньги направо и
налево, их роман был бурным и, разумеется,  относительно  коротким  -  ровно
настолько, насколько у новоиспеченного фрита хватило денег, оставшихся после
покупки собственного кораблика.
   Впрочем, денег было относительно много, пока страсть Клаудии  к  азартным
играм, драгоценностям и  дорогим  туалетам  не  превратили  счет  Геллера  в
сплошной ряд нулей. После этого она совершенно спокойно рассталась с  пылким
любовником, не испытывая ни малейших угрызений совести. Единственное, о  чем
она жалела, так это только о том, что не познакомилась с  этим  милашкой  до
того, как придурок расплатился за свою "Амазонку". В последующее  время  она
редко вспоминала высокого блондина, который на некоторое  время  существенно
улучшил ее материальное положение - появились другие, хоть и менее  богатые,
однако  вполне  способные  не  непродолжительный   срок   удовлетворять   ее
потребности. Постепенно воспоминания потускнели, появляясь все реже и  реже,
пока Клай не выкинула прежнего любовника из памяти окончательно и  навсегда.
По крайней мере, так она думала.
   Геллер сам вспомнил о своей  бывшей  возлюбленной  через  несколько  лет,
когда на Земле уже стихли  пожары,  порожденные  ядерными  взрывами  тяжелых
торпед, а сама Клаудиа успела понять, что вместо романтики службы в  Патруле
ей светит реальная возможность в один далеко не прекрасный день  разлететься
на атомы вместе со своим кораблем. Дезертировать ей не слишком-то хотелось -
перспектива влачить нищенское существование нисколько  ей  не  улыбалась,  а
накопленные за прошедшие годы деньги и драгоценности бесследно  исчезали  за
столом рулетки, любовь к которой, в отличие от подобных же чувств к  сильной
половине человечества, оказалась у нее куда более стойкой. К тому же Патруль
очень беспокоился о своих дезертирах, к тому же их было мало, что  исключало
излишнее распыление пристального внимания СБ к подобным особям.  И,  кстати,
если уж решаться на прощание с Патрулем, то требовалось застраховать себя от
тесных контактов с  оперативниками  службы  безопасности,  а  чтобы  замести
следы, тоже требовались деньги, и немалые.
   Поэтому появление Геллера  из  небытия  может  и  не  стало  для  Клаудии
событием сезона, но по крайней мере возродило в ней меркантильные  интересы.
Однако Ронни в этот раз явно не был намерен  возрождать  прежние  отношения,
беседуя с бывшей любовницей более чем нейтральным тоном. Женщина  пустила  в
ход все свое обаяние, перед которым до того момента никто не мог устоять,  и
Геллер не стал исключением. Уже утром, после бурной ночи, Клаудиа  предалась
мечтам о стремительном росте своего капитала, однако Рональд быстро  остудил
ее пыл. В нескольких словах  он  охарактеризовал  моральные  качества  своей
партнерши (когда ей это  было  нужно,  Клай  прекрасно  умела  "не  слышать"
критику в свой адрес) и предложил ей работу. В  первый  момент,  по  крайней
мере в глубине души, она оскорбилась, из всех работ предпочитая ту,  которая
выполняется в положении "лежа на  спине",  однако  предложенная  в  качестве
аванса сумма сделала ее куда более покладистой.
   Будучи глубоко убежденным, что решение любой проблемы заключается  прежде
всего в подборе  соответствующей  цены,  Геллер  нисколько  не  был  удивлен
подобным поведением бывшей подружки, а теперь  верного  (пока  идет  оплата)
соратника. По своему он даже ценил ее, поэтому  получив  сведения  о  гибели
"Сюзанны" - последствия третьего или четвертого  доклада  Клаудии  -  не  на
шутку встревожился. Конечно, в большей степени его  волновала  потеря  столь
удачно найденного  источника  информации,  а,  следовательно,  и  уменьшение
получаемых от Мастера субсидий, но и  благополучие  самой  мисс  Лаудер  его
весьма волновало. По крайней мере их редкие встречи, обычно  заканчивавшиеся
в его постели, вносили приятное разнообразие в его жизнь - юная  навигаторша
была на две головы выше своих "коллег" из портовых борделей. Поэтому,  когда
Клай вернулась целой и невредимой, он был приятно удивлен и не поскупился на
гонорар красавице.
   Впрочем,  Клай  была  настроена  не  столь  благодушно,  и   их   встреча
завершилась вместо обычной и такой для него  приятной  концовки  грандиозным
скандалом. Женщина проявила глубокое знание брани  всех  времен  и  народов,
заявив в заключение, что больше оказывать ему содействие  она  не  намерена.
Это не слишком расстроило Геллера, который знал Клай чуть  ли  не  лучше  ее
самой. Он расстался с ней весело, вручив  ей  крупную  сумму,  так  сказать,
пособие по увольнению. В том,  что  это  не  последняя  выданная  ей  сумма,
Рональд ни минуты не сомневался.
   Разумеется,  деньги  скоро  кончились,  перекочевав  из  сумочки  Клай  в
тщательно охраняемые кассы нескольких известных  казино.  Туда  же,  хотя  и
несколько окольным путем, переправились и приобретенные на Селесте украшения
вместе с  остатками  призовой  премии,  в  результате  чего  наступил  давно
ожидаемый Геллером момент - Клаудиа Лаудер снова оказалась на мели.  В  этот
раз он не стал торопиться, движимый желанием  примерно  наказать  норовистую
девку - и он дождался своего, Клай пришла к нему первой. Утром они заключили
новое соглашение, не настолько выгодное  для  нее,  как  прошлое,  но  и  не
настолько удачное для Геллера, как он того ожидал.
   Передав ей пакет для Шведова, он не счел нужным сообщать ей о  содержимом
упаковки, да и сам не был особенно  уверен  в  правильности  своих  догадок.
Впрочем,  дальнейшие  события  подтвердили  его  правоту,  а  Клай  получила
достаточно крупную сумму, чтобы в ее ушах  снова  засверкали  бриллианты,  а
завсегдатаи  некоторых  игорных  заведений  получили  возможность  лицезреть
ослепительную красавицу, беспечно пускающую деньги на ветер.
   Постепенно  Клай  вошла  во  вкус  -  ее   сообщения   неизменно   хорошо
оплачивались, а Геллер, в свою очередь, был готов даже  урезать  собственный
процент, лишь бы не потерять столь ценного сотрудника. Иногда ему,  конечно,
приходила мысль о том, что  большая  часть  поступающей  от  нее  информации
добывалась при свете ночника под аккомпанемент  тяжелого  мужского  дыхания,
однако ревнивцем Ронни не был, по  крайней  мере  когда  дело  касалось  тех
женщин, которых в глубине души он считал всего  лишь  незаурядными  шлюхами.
Поэтому их общения ничто  не  омрачало  до  памятного  рейда  "Элеоноры"  на
Гардарику. По сравнению с той бурей,  которая  разразилась  в  его  квартире
после возвращения остатков  экипажа  авианосца  на  Землю,  прежний  скандал
показался Геллеру легким бризом. Впрочем, ему  удалось  сравнительно  быстро
заткнуть этот миленький ротик солидной пачкой крупных купюр,  и  в  конечном
итоге они вновь расстались друзьями.
   Потом длительное время информация от агентессы  не  представляла  особого
интереса ни для Геллера, ни, тем более, для Мастера. В  основном,  благодаря
принятым  Сергеевым  мерам  безопасности,  из-за  которых  Клаудиа  знала  о
предстоящих походах слишком мало, чтобы это было хорошо оплачено. Постепенно
между  ними  вновь  начали   возникать   разногласия.   Рональд,   прекрасно
понимавший, что кадры надо беречь, время от времени отстегивал ей  некоторые
суммы, которые, казалось, только разжигали ее аппетит. Клай, в свою очередь,
готовя своему патрону доклад о последнем рейсе  к  Арколу,  приняла  решение
выдавать информацию порциями, рассчитывая  на  приличное  вознаграждение  за
каждое сообщение. Ей это удалось, поэтому в настоящее время в ее руках  была
приличная сумма, которая могла помочь ей скрыться на какое-то время. Правда,
последняя "получка" несколько задержалась  в  пути,  хотя  Геллер  клялся  и
божился, что перевел деньги на  ее  счет.  А  за  последнюю  информацию  она
планировала содрать с Ронни еще больше.
   Теперь, лихорадочно запихивая пачки в кейс, она восторгалась  собственной
предусмотрительностью - несколько дней назад она сняла  все  до  копейки  со
своего счета и спрятала наличность в каюте. Теперь эти  денежки  ей  ой  как
пригодятся.
   Осмотрев последний раз помещение и, убедившись, что ничего ценного  здесь
не осталось, Клаудиа скорым шагом направилась на флайдек. Увести истребитель
Рича  представлялось  ей  архисложной  задачей,  поэтому   тот   факт,   что
истребитель стоял на палубе, а не в боксе, где  ему,  в  общем-то,  положено
было находиться, было воспринято женщиной как подарок судьбы. Нырнув в люк и
уже устроившись в пилотском кресле, она внезапно услышала за спиной:
   - Простите, мисс... А что вам здесь, собственно, надо?
   Этого парня она не знала, однако догадаться о том, кто стоит  перед  ней,
не составило труда - кто  же  еще  может  находиться  в  истребителе,  кроме
стрелка,  ждущего  своего  командира.  Белобрысый  юнец,   пожирал   глазами
явившееся ему чудо. Чудо, в свою очередь, применило к  салаге  весь  арсенал
женских ухищрений, способных в кратчайшие сроки свести мужчину с ума. Будь у
нее побольше времени, ей бы это вполне удалось, однако как раз времени-то  у
нее и не было, в любой момент кто-нибудь  мог  наткнуться  на  труп  Рича  и
объявить тревогу, а в этом случае створки флайдека закроются и  она  лишится
единственного шанса на побег. Решение пришло сразу и, хотя оно и не пришлось
женщине по вкусу, она нисколько не сомневалось в  том,  что  незамедлительно
претворит пришедший ей в голову план в жизнь.
   - О, извините, сэр... Я вас не заметила... - она изобразила на лице смесь
неловкого смущения с легкой ноткой удивления. - Если не ошибаю