"Алебарде"
можно было долететь до Земли, он давно уже был бы с друзьями, но  расстояние
было слишком велико. Да и истребитель почти сразу после прилета беглецов  на
Селесту передали на один из ТАКРов Четвертой  -  тот  потерял  один  тяжелый
истребитель в стычке  с  "Крайтом"  -  это  был  единственный  ущерб  группы
"курортных" крейсеров  -  основной  удар  наносила  "Элеонора"  и  потери  в
основном понесла именно она.
   Когда Дик подошел к штабу, было уже около шести часов вечера. Он поднялся
по ступеням дома, построенного в несколько необычном для Патруля стиле  -  с
многочисленными  колоннами,  барельефами  и  прочими  украшениями.  Впрочем,
данный стиль был вполне обычен для Леннокса - город изначально задумывался и
проектировался как туристический центр и строгим корпусам Патруля  здесь  не
было места. Еще пять дня назад, когда их "Алебарда" приземлилась  здесь,  на
небольшой бетонной площадке позади этого здания, и после того,  как  Дик  на
скоростном флаере доставил Клаудию,  Дортмунда  и  Краббса  в  медчасть,  он
впервые явился к майору Лекомбу,  командующему  базой  Патруля  на  Селесте.
Старый француз, в молодости астронавигатор,  давно  списанный  из  Флота  по
возрасту, уютно устроился на чудной планете и даже война не могла поколебать
его благодушного настроения. Он любезно объяснил Старку, что находящиеся  на
орбите силы Четвертой не подчиняются ему и он не может отдать приказ,  чтобы
лейтенанта Старка доставили на Землю. Насколько  ему  известно,  крейсера  в
настоящий момент не нуждаются в  пилотах  -  универсалистах,  они  полностью
укомплектованы и, как безусловно известно уважаемому  лейтенанту,  не  имеют
лишнего места для  "безлошадного"  пилота.  Майор  также  заметил,  что  его
наземные силы, состоящие из тридцати "Крисов" также полностью укомплектованы
пилотами и в ближайшем будущем не ожидается изменение ситуации. Он  искренне
посочувствовал лейтенанту и  порекомендовал  ждать  ближайшего  каравана  на
Землю - вместе с ним Старк мог бы добраться до своего дорогого авианосца.
   За прошедшие дни Дик еще дважды приходил сюда, и оба раза майор без  тени
раздражения вежливо сообщал ему, что никаких новостей об "Элеоноре"  у  него
нет, никакого дополнительного рейса на Землю в ближайшее время не ожидается,
что никаких изменений в графике отправки караванов не произошло. "И  вообще,
молодой человек, наслаждайтесь отдыхом  -  считайте,  что  после  плена  вам
прописали месячный  отпуск.  Подумайте  сами,  когда  вам  еще  представится
возможность побывать на лучшей курортной  планете  Федерации?  Наслаждайтесь
жизнью, юноша, вы еще успеете повоевать..."
   Дортмунд и Краббс  пробыли  в  госпитале  всего  по  паре  дней  -  этого
оказалось достаточно, чтобы полностью залечить их раны.  Эванс  в  настоящий
момент уже получил новое назначение и отбыл на  ТАКР  "Мюрат".  Краббс  тоже
покинул планету - после гибели своего подразделения он получил назначение на
пост командира роты рейнджеров в  один  из  полков  Шестой  дивизии  Морской
пехоты.  В  настоящее  время  дивизия  находилась  на  Ленне,   сражаясь   с
экспедиционным корпусом Рекна. С Селесты на Ленн шел небольшой  транспорт  с
продовольствием, поэтому Краббс счел своим долгом присоединиться  к  команде
трейдера. Собственно, в его случае было проще -  гибель  "Сюзанны"  упрощала
для них процедуру получения нового места  службы  -  Дик  же,  наоборот,  по
прежнему был приписан к "Элеоноре" и должен был прибыть на свой корабль  при
первой же возможности.
   Впрочем, факт отсутствия каких бы то ни было возможностей добраться домой
в некотором роде даже  радовал  Дика  -  он  имел  возможность  каждый  день
ошиваться в медцентре и наблюдать за лечением  Клаудии.  Прекрасно  понимая,
что его присутствие нисколько не изменит  ее  самочувствия  -  она  даже  не
видела его, находясь в бессознательном состоянии в регенерационной  капсуле,
он тем не менее не мог просто пойти на пляж или  в  голозал.  Еще  в  ангаре
"Крайта", держа на руках истекающую кровью Клаудию, он поймал себя на мысли,
что плен, бегство, сражение - все это очень сблизило его  с  девушкой  и  он
чувствовал ответственность  за  нее.  Поэтому  сейчас,  подходя  к  кабинету
Лекомба, он в глубине души не слишком желал, чтобы у майора  вдруг  появился
свободный корабль, готовый доставить его в любую точку Федерации.

   -  Увы,  мой  друг,  мне  по-прежнему  нечем  вас  порадовать.  Конвой  с
продовольствием на Землю отправляется  через  двадцать  три  дня  и  никаких
причин ускорить отправку в настоящее время - майор сокрушенно развел  руками
- увы, таких причин по-прежнему нет.
   Лекомб сидел в большом  кабинете,  отделанном  деревянными  полированными
панелями, за большим столом, покрытым искусной резьбой. Ему  было  скучно  -
долгие дни, заполненные однообразными бумагами, сводками  и  прочей  ерундой
нагоняли на него  тоску.  Он  давно  уже  потерял  форму,  превратившись  из
подтянутого навигатора в полного, даже слишком  полного  пожилого  человека.
Появление этого лейтенанта принесло некоторое разнообразие, за что майор был
очень ему благодарен.  Он  искренне  сожалел,  что  не  может  помочь  парню
добраться до своего корабля - да и в самом деле, пусть парень  погреется  на
солнышке прежде чем снова на месяцы  засядет  в  одной  из  этих  консервных
банок.
   - Да, Старк, все хотел спросить, как там ваша девушка? -  майор  вспомнил
красотку, которую этот парень вынес на руках из приземлившегося на  площадке
истребителя со знаками различия Рекна. Кстати, появление на  орбите  планеты
Имперского  тяжелого  истребителя  наделало  переполоху  среди   "курортных"
крейсеров. И вообще,  лейтенанту  крупно  повезло,  что  монтаж  орбитальных
боевых станций еще не закончен, иначе его поджарили бы в считанные  секунды.
Его и так могли сбить, если бы у него не хватило ума открытым текстом  орать
в микрофон, что они "свои"... - Ничего - пожал плечами Дик,  -  скоро  будут
ногу приращивать. Я сегодня был в госпитале, сказали, все  будет  нормально.
А, кстати, где этот... которого мы привезли, волосатый?
   - Ну, вы его не слишком аккуратно везли. Видимо,  в  истребителе  он  обо
что-то хорошо шарахнулся и проломил себе череп. У  них  вообще  кости  более
тонкие, чем у людей. В общем, сейчас он в реанимации. Я, кстати,  сообщил  в
центр, так что может они пришлют за вашим пленником курьера. Ты наведывайся,
может и подвернется возможность улететь на Землю пораньше.
   - Спасибо... Ну ладно, я пойду.
   - Да, парень, иди. Если что, я тебя найду, но и ты  не  забывай  старика,
заглядывай.

   Дик лежал на золотистом песке и слушал тихий шорох волн. Сегодня  Клаудиа
выходит из госпиталя, правда вечером, еще через восемь  часов.  Можно  было,
конечно, проторчать все это время у больницы  и  Дику,  в  общем-то,  так  и
хотелось сделать, но он буквально заставил себя пойти на пляж и расслабиться
- все равно девушка не выйдет раньше. Он видел ее вчера, она  уже  нормально
ходила, впрочем, иначе и  не  могло  быть.  Система  регенерации,  по  сути,
заключалась в следующем. Допустим, человек потерял ногу или  руку.  Пока  он
находится  в  бессознательном  состоянии  в   регенерационной   капсуле,   в
лаборатории из взятой у него клетки выращивался недостающий орган. После его
готовности - а рост происходил очень быстро, производилось сращивание органа
с телом - все подходило идеально, ведь это был  по  сути  собственный  орган
человека.  Еще  через  три  дня,   когда   процесс   регенерации   полностью
восстанавливал  разорванные  связи  тела  и  выращенного  органа,   человека
приводили в сознание. В случае с Клаудией отсутствие ноги было для нее  лишь
страшным сном - придя в себя, она вновь была абсолютно целой  и  невредимой,
лишь малозаметный шрам указывал место, где встретились живая  и  псевдоживая
материи. При наличии же достаточного времени врачи устраняли и шрам.
   Теплая волна набежала  на  его  ноги  и  парень  почувствовал,  как  вода
старается стянуть его с пляжа в море. Он встал и почти без разбега прыгнул в
зеленоватую воду, подняв кучу брызг,  сверкавших  на  солнце  всеми  цветами
радуги. Дно резко понижалось и уже совсем рядом  от  кромки  прибоя  глубина
достигала четырех  -  пяти  метров,  вода  была  исключительно  прозрачна  и
полностью лишена проклятия земных пляжей - медуз. Дик отплыл довольно далеко
от береги и, перевернувшись на спину, качался на волнах, разглядывая  чистое
голубое небо, без единого облачка. Потом снова нырнул,  и,  погрузившись  на
восемь или девять метров, увидел чуть в стороне от себя большой зеленый куст
арбузника. На большинстве пляжей эти водоросли  безжалостно  уничтожались  -
многие люди, попав ногами в длинные  мягкие  листья  начинали  паниковать  и
звать на  помощь,  хотя  нежные  водоросли  легко  рвались  и,  конечно,  не
представляли никакой серьезной угрозы. Но уследить за всеми арбузниками было
сложно - растение не имело корневища как такового -  роль  корней  исполняли
своеобразные присоски, которыми оно прикреплялось к камням или, как в данном
случае, к "тарелке" - так прозвали странное животное,  похожее  на  большую,
более полуметра в диаметре, тарелку, перевернутую вверх дном,  нижняя  часть
которой представляла собой бахрому крошечных щупалец, которые перемещали  ее
по дну и заодно отправляли в бесчисленные ротовые отверстия  капельки  любой
органики. Работники санаториев всячески приманивали тарелки к пляжам  -  чем
их больше, тем чище вода и прибрежное дно.
   В данном случае тарелка заполучила безбилетного пассажира, но ей это было
абсолютно безразлично. она медленно двигалась по дну, подбирая едва  видимые
глазу частички ила. А арбузник, полностью созревший, торжественно  колыхался
на ее панцире, подставляя листья пронизывающим  воду  солнечным  лучам.  Дик
подплыл к кусту и аккуратно, стараясь не  повредить  все  растение,  оторвал
один из больших полосатых шаров, не менее  сорока  сантиметров  в  диаметре.
Потом вынырнул вместе с добычей и поплыл к берегу. Выбравшись на  песок,  он
ткнул пальцем в поверхность шара - палец без особого усилия проткнул зеленую
кожицу и парень приник ртом к отверстию - восхитительная прохладная жидкость
прекрасно утоляла жажду. Лейтенант снова перевернулся на живот и  задумался.
Клаудиа... он уже снял для нее номер в отеле, по соседству со  своим  -  она
попросила об этом вчера, когда он пришел проведать ее. Девушка только  вышла
из состояния сна и всего около часа назад покинула регенерационную  капсулу.
Крошечная полупрозрачная туника открывала прелестные ножки, и Дик  при  всем
желании не смог заметить шрама, хотя прекрасно помнил то место, где его  меч
встретился с нежной кожей девушки. Похоже, Клай была рада его видеть  -  они
около часа болтали в  небольшом  парке  госпиталя,  на  прощание  она  нежно
поцеловала парня в губы, заставив его затрепетать от восторга. Дик  еще  раз
обругал себя идиотом за то, что в  этот  час  он  не  мог  придумать  ничего
лучшего, как рассказывать Клаудии про их приключения, которые она пропустила
по причине обморока. Мог бы  придумать  тему  для  девушки  и  поинтереснее,
тупица. Но почему-то  в  тот  момент,  сидя  рядом  с  изумительно  красивой
блондинкой, Дик никак не мог привести  в  порядок  свои  мысли.  Сейчас  он,
конечно, мог бы... Впрочем, скоро Клай выйдет из больницы и они отметят  это
событие. И дай-то бог ему не быть снова таким же скованным и ... тупым!

   Волна  снова  прокатилась  по  его  ногам  и  Дик  открыл  глаза.  Солнце
постепенно клонилось к закату, похоже, что он  умудрился  заснуть.  Конечно,
его  загорелая  кожа  должна  была  успешно   перенести   столь   длительное
воздействие солнца,  но  все  же  рисковать  не  стоило  и  парень  потратил
несколько  минут,  чтобы   сбегать   в   ближайший   медпункт,   где   робот
диагностировал легкий солнечный ожог и смазал начавшую краснеть спину  парня
каким-то бесцветным кремом, который сразу прекратил жжение кожи.  До  выхода
Клаудии оставалось еще около часа и  Старк  не  торопясь  пошел  по  зеленым
улицам Леннокса к госпиталю. Огромный  комплекс  имел  свой  пляж,  поэтому,
разумеется, находился на самом побережье. Впрочем, почти все города  Селесты
тянулись вдоль берегов, похожие на узкие многоцветные ленты.  Город  был  на
удивление тихим, несмотря  на  большую  толпу  людей  и  нелюдей  на  улице.
Поскольку флаеры скользили над улицами практически  бесшумно,  а  туристы  в
конце солнечного дня были в достаточной мере разморены от жары, поэтому  над
улицами витало состояние спокойствия и умиротворенности, словно  и  не  было
никакой войны, словно и не задыхалась Земля в плену радиоактивных кратеров.
   Вообще все эти  дни  Дика  не  покидало  ощущение  какой-то  нереальности
происходящего. Где-то там его друзья сражались и умирали,  защищая  Землю  и
другие  миры  Федерации  от  агрессии  псоглавов,  где-то  полыхали  вспышки
рвущихся торпед и голубыми  сполохами  переливались  перегруженные  защитные
поля кораблей, а здесь туристы все так же подставляли бока  нежному  солнцу,
все так же по  вечерам  зажигались  огни  ресторанов  на  центральной  улице
Леннокса. Такое впечатление, что война  -  это  что-то  нереальное  или,  во
всяком случае, столь далекое, что ее не стоило брать в расчет. Даже  экипажи
"курортных" крейсеров, еще по сути не  разу  не  участвовавшие  в  серьезном
сражении, проводили больше времени в  барах  и  на  пляжах,  чем  в  учебных
классах или на боевом дежурстве.
   Дик не заметил, как дошел до госпиталя. Снаружи ни  за  что  нельзя  было
сказать, что за этими стенами кроется все лучшее, что создала  за  последние
века медицина Федерации. Он взглянул на  часы  -  еще  около  получаса.  Дик
оглядел огромный комплекс, построенный в  форме  кольца  и  рассчитанный  на
десять тысяч пациентов. В настоящее  время  едва  десятая  часть  мест  была
занята  ранеными  бойцами,  доставленными  из   разных   концов   территории
Содружества. На курортную планету везли только тех, кому нельзя было  помочь
на месте или тех, кому после операции  полагался  длительный  отдых.  Внутри
кольца был крошечный парк для  выздоравливающих,  а  южная  часть  комплекса
выходила прямо на пляж. В мирное время огромный центр, как правило пустовал,
да и сейчас, с началом войны, стало очевидно, что быстрее поставить человека
на ноги на месте, чем везти к черту на кулички, на самую окраину  территории
Федерации. Правда, как ему вчера сказал кто-то  из  медиков,  сегодня  утром
прибывает... то есть, уже прибыл транспорт  с  Земли,  доставивший  огромное
количество людей с радиационными поражениями кожи, которых надо приводить  в
порядок, поэтому сегодня, возможно, медцентр заполнится "под  завязку".  Эти
люди, как он понял, останутся на Селесте навсегда или, по крайней  мере,  до
окончания войны.
   Раздвинулись стеклянные двери и  по  ступенькам  легко  сбежала  Клаудиа,
сразу выделив Дика из толпы и направившись  прямиком  к  нему.  Тонкие  руки
обвили шею юноши и нежные губы девушки прижались к его губам.
   - Что-то ты рановато, мне говорили, что эскулапы  отпустят  тебя  в  семь
часов. - Дик должен был хоть что-то сказать, чтобы прикрыть словами  краску,
проступившую на загорелом лице.
   - А ты не рад?  -  капризно  надула  губки  Клаудиа,  но  тут  же  весело
рассмеялась - Утром прибыл транспорт с Земли и врачам сейчас  не  до  таких,
как я - там несколько тысяч людей с разной степенью облучения,  много  очень
тяжелых. Я, собственно, могла уйти и раньше, но ты где-то шатался и я ждала,
когда  ты  появишься.  Ну  что,  надо  отметить  мое  выздоровление,  ты  не
возражаешь? Куда мы пойдем?
   - Честно признаться, я  даже  не  знаю...  Тут  есть  парочка  совершенно
шикарных ресторанов (и бешено дорогих, притом - добавил он про себя),  можно
заглянуть туда, я там еще не был.
   - Пойдет... Только заскочим в какой-нибудь магазин, не могу же я выйти  в
общество в этой... м-м-м... пижаме.
   - Что ты, ты просто ослепительна! У меня даже нет слов...
   - Спасибо, и тем не менее я должна  привести  себя  в  порядок.  Магазин,
косметолог, парикмахер... к девяти  я  буду  готова.  Встречаемся  в  отеле,
зайдешь за мной, о'кей? Ну, целую!
   Дик  пожал  плечами,  провожая  взглядом  изумительную  фигуру   девушки,
исчезающую за дверьми ближайшего огромного  магазина,  торгующего  всем,  от
косметики и вечерних туалетов до пляжных зонтиков и крема для загара.  Можно
было предположить, что так горячо любимый всеми  женщинами  процесс  покупок
займет у Клай еще больше времени, чем она рассчитывала. Он решил,  что  тоже
должен выглядеть на должном уровне -  парадная  форма  Патруля  была  готова
давно, как раз для подобного случая, поэтому он направился  в  отель,  чтобы
побриться и смыть с себя остатки пляжного песка.
   Без двух минут девять, в идеально  сидящем  черном  мундире  с  новенькой
звездой и полагающимися к парадной форме аксельбантами и шпагой, он стоял  у
соседнего номера. Не успел он дотронуться до звонка, как дверь  распахнулась
и его глазам предстало зрелище, повергшее его в состояние нокдауна.
   Клаудиа, казавшаяся еще  более  стройной  в  длинном  красном  облегающем
платье без плеч, подчеркивавшем высокую грудь, осиную талию и  великолепные,
без малейшего изъяна бедра,  стояла  перед  ним,  наслаждаясь  произведенным
впечатлением. Благодаря тоненьким шпилькам, она стала почти одного  роста  с
Диком, а ее пышно накрученные волосы  сверкающим  водопадом  рассыпались  по
плечам. Глаза  и  губы  представляли  собой  произведение  искусства  лучших
визажистов столицы, а  длинные  ногти,  цвет  которых  точно  соответствовал
платью и полным, чувственным губам, приковывали мужской взгляд. Дик  смотрел
на девушку как на богиню, словно  впервые  ее  увидел.  Некоторое  время  он
безуспешно пытался что-нибудь выговорить, но слова застряли в горле. Клаудиа
первая нарушила молчание:
   - Я готова воспринять выражение твоего лица как самый лучший  комплимент,
который мне когда-либо делали мужчины. Спасибо, очень приятно.  Но  надеюсь,
ты не собираешься вот так стоять тут  до  утра?  Мы,  кажется,  намеревались
пойти в ресторан?
   - Д-д-да, к-конечно...  -  наконец  выдавил  из  себя  парень  и  немного
опомнившись продолжил - Знаешь,  я  не  просто  потрясен,  я  убит  наповал!
Господи, как же ты хороша! Прошу, леди.
   Клаудиа взяла его под руку и они направились к выходу из отеля. Огромный,
сверкающий огнями ресторан "Селеста" находился в двух шагах от них - парочке
не пришлось брать флаер. Буквально через десять  минут  они  уже  сидели  за
маленьким столиком в уютном  кабинете,  отделанным  живой  зеленью,  слушали
нежную музыку и изучали меню. Кроме названий напитков, все  остальные  блюда
были совершенно незнакомы ни Клаудии, ни, тем более, Дику. Поэтому  в  конце
концов они просто попросили официанта подать лучшее, на что  способна  кухня
ресторана  и  старое  вино  с  Земли,  цену  которого  Дик  решил  даже   не
рассматривать - в конце концов деньги на его личном  счету  были  более  чем
солидные - по закону военного времени он и его  товарищи  получили  призовую
премию  за  захват  истребителя,  которая  позволяла  ему  по  крайней  мере
несколько таких вечеров не думать о последствиях.
   Потом, пытаясь восстановить в памяти события этого вечера, Дик  вспоминал
изумительное вино в высоких хрустальных бокалах, вспоминал вальс, под  звуки
которого он кружил Клаудию  по  залу,  гордость  от  того,  что  глаза  всех
находившихся в зале мужчин  не  могли  оторваться  от  красавицы  в  красном
платье, вспоминал теплое дыхание девушки и ее руки, обнимающие его, ее губы,
вновь и вновь соприкасающиеся  с  его  губами.  Странные,  но  непередаваемо
вкусные блюда, названия которых сложно было даже выговорить,  а  не  то  что
запомнить, и снова танцы под звуки живого  оркестра  -  редкости,  доступной
только в самых изы