Электронная библиотека
Библиотека .орг.уа
Поиск по сайту
Фантастика. Фэнтези
   Научная фантастика
      Войскунский Евгений. Экипаж "Меконга" -
Страницы: - 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -
. - И этот Бенедиктов так страшно погиб... Как могло на фотографии получиться его тело, скрытое в бетоне? - Тоже пока загадка, - говорит Привалов. - Старик Бахтияр полагает, что превращенное по их методу вещество давало жесткое излучение, действующее на фотопленку. - Ужасно! - повторяет Ольга Михайловна. - Просто не укладывается в голове, что Опрятин мог совершить убийство. Так жестоко, хладнокровно... С минуту все трое молчат. Затем Колтухов отодвигает недопитый стакан, лезет в карман за папиросами. - Не верю я, - говорит он, занавешивая глаза мохнатыми бровями. - Не верю в убийство. Знаю Опрятина. Замкнутый человек, со странностями, характер тяжелый, но - убийство? Как хотите - не верю. - Отчего же тогда погиб Бенедиктов? - спрашивает Привалов. - Ведь доказано, что он погиб до извержения вулкана... - Не знаю. Несчастный случай какой-то. Сложная установка, превращенное вещество, высокое напряжение... Мало ли что? Вспомни мизинец Горбачевского. - Бенедиктов никак не мог сам включить установку. Колтухов молчит. Дымит папиросой. - И потом, - продолжает Привалов, - поведение Опрятина у следователя... Если он невиновен, зачем было врать? - Мне очень хочется, - помолчав, говорит Колтухов, - зайти в эту... как ее... электрофизиотерапевтическую... тьфу, не выговоришь... В больницу, где он лежит. - Не пустят. - К нему - конечно... Там, видишь ли, работает знакомый медикус, мы в сорок втором в одной части служили. Поговорить с ним хочу. Как и что... Давай сходим завтра, а? В палату к Опрятину не пускали по двум причинам. Во-первых, он лежал в беспамятстве: тяжелый шок еще не прошел. Во-вторых, он находился под следствием по подозрению в убийстве Бенедиктова Анатолия Петровича, биофизика, кандидата наук. Все это сообщил Привалову и Колтухову пожилой добродушный врач, давний приятель Павла Степановича. Заложив руки за спину, в распахнутом белом халате, он ходил по кабинету и рассказывал, перемежая речь задумчивыми паузами: - Случай из ряда вон... Что произошло в организме в результате изменения связей вещества? Не знаем... Физиологическая загадка, дорогие товарищи... Изучаем, конечно. Клинически - очень сложная картина. Резкие сдвиги в формуле крови... Я бы сказал - скачкообразные... Ну, и другие странности... На спине, например, - темная пигментация странной формы. Похоже на геометрический узор... Исход? Ничего нельзя сказать определенно. Пока удается поддерживать деятельность сердца, но что будет дальше... - Врач развел руками. - Не знаю. Глубочайшее, небывалое потрясение... Возвратившись домой, Привалов засел за расчет подводных излучателей. Работа что-то не клеилась. Он взял томик Паустовского и лег на диван. Глаза скользили по строчкам, но их смысл почему-то не доходил до Бориса Ивановича. Странный геометрический узор на спине... Это беспокоило Привалова. Это наводило на размышления. Он постоял на балконе под жарким солнцем полудня. Потом решительно направился к телефону, разыскал в справочнике номер больницы и, вызвав давешнего врача, попросил его подробнее рассказать об "узоре" на спине Опрятина. - Пожалуйста, - несколько удивленно ответил врач. - Темные пятна цвета загара. Какие-то линии и зигзаги на фоне, знаете ли, этакого восходящего солнца. - Благодарю вас. - Борис Иванович положил трубку и взволнованно заходил по комнате. Порылся в книжных полках, перелистал несколько книжек. Затем позвонил Ольге Михайловне в библиотеку. - Оля ты скоро придешь?.. Как всегда? Принеси, пожалуйста, все что есть в вашей библиотеке про молнию. Про мол-ни-ю. Да-да, про обыкновенную молнию. А ранним вечером Привалов, тяжело дыша после быстрого подъема по лестнице, вошел в квартиру Колтухова. Павел Степанович, поливавший цветы на балконе глянул на него и обеспокоенно спросил: - Что еще случилось? - Павел, ты слышал, что молния иногда оставляет следы на теле жертвы? - выпалил Привалов. Это случается редко, но - случается: молния оставляет на стене дома или на теле человека характерные следы. Обычно эти следы представляют собой многолучевую звездообразную фигуру, но бывает и так, что на коже человека получается как бы фотография окружающей обстановки. Иногда на коже остается отпечаток предмета, находящегося в кармане: ключа, монеты... Предполагают, что поток электронов и отрицательных ионов, сопровождающий молнию, отражает окружающие предметы в виде теней. - Позволь, - усомнился Колтухов. - Все это так, но, насколько я знаю, нынешним летом на Каспии не было ни одной грозы. Откуда же молния? - А ты помнишь фотоснимки Костюкова? - сказал Борис Иванович. - Помнишь описание их лаборатории, составленное Костюковым? Генератор Ван-де-Граафа, разрядники, батарея электретов... Высочайшее напряжение, Павел! Саморазряд генератора - вот тебе и молния. Шаровая молния. - Ну, это ты брось. Шаровую молнию как будто еще никто не получал искусственно... - Верно! Гезехус, Чирвинский, Науэр пытались получить ее, но не добились. А вот тебе последние данные: академик Капица установил, что время высвечивания шаровой молнии превосходит энергетические возможности ее объема, и заключил, что она питается энергией со стороны, сантиметровыми радиоволнами. Капица считает... - Сантиметровыми радиоволнами? - перебил его Колтухов. - Кажется, у них в лаборатории был генератор сантиметровых волн. - В общем, Павел, надо нам самим посмотреть. Надо добиться разрешения. Звони старику Бахтияру! "Геометрический узор" на спине Опрятина был тщательно обследован в присутствии следователя и опытных экспертов. Темные пятна и линии были сопоставлены с фотографиями и описанием установки, и вот в результате экспертизы выявились следующие факты. Странный отпечаток на спине подследственного оказался не чем иным, как тенью клетки с человеческой фигурой, наполовину погрузившейся в бетон. Кроме того, различалась слабая тень спирали "индуктора превращений" и четкий профильный силуэт пульта управления. Причиной отпечатка была шаровая молния, которая возникла, по всей вероятности, от мощного саморазряда генератора. Накануне катастрофы Бенедиктов сидел в кресле внутри рабочей клетки. Клетка включена не была. Опрятин находился у выходного люка, спиной к пульту управления, очевидно желая выбежать из помещения. За время между включением клетки и погружением Бенедиктова до половины Опрятин никак не мог добежать от пульта до выходного люка, так как процесс проникновения идет мгновенно. Вывод (подтвержденный положением тени пакетного выключателя на профиле пульта управления): _магнитный пускатель сработал от приближения шаровой молнии_, находившейся в этот момент между пультом и Опрятиным. Вечером следующего дня Колтухов снова сидел за чаем у Приваловых и рассказывал Ольге Михайловне о результатах экспертизы. - Если б не светлая голова этого старого фантазера, - он кивнул на Бориса Ивановича, - так бы и висело над Опрятиным страшное обвинение. - Выходит, Опрятин лгал следователю только потому... - Боялся, что ему не поверят, - подтвердил Колтухов. - Не знал же человек, что носит на собственной спине этакое доказательство! - Наверное, отпечаток был не болезненный, - заметил Привалов. - Кожа на спине совсем не повреждена. Молния-то была искусственная, слабенькая. - Слабенькая, а на магнитный пускатель силы хватило... - Кстати, Павел, - сказал Борис Иванович. - Просмотрел я тут несколько книг про молнию. Любопытные вещи с точки зрения истории техники. Оказывается, четыре тысячи лет назад в Египте Рамзес Третий приказал поставить вокруг храма Эдфу сорокаметровые деревянные мачты, обитые позолоченной медью, для защиты от "небесного огня". Каково? - Изрядно, - откликнулся Колтухов. - А вот послушай, как мы в детстве однажды... - Погоди, - прервал его Борис Иванович. - Еще интересная деталь. Оказывается, древние жрецы в том же Египте делали какие-то штуки, заряжавшиеся от атмосферного электричества, и током убивали людей. Жертвоприношения небесным силам. А сами, представь, во время этой гнусной церемонии надевали металлические латы и заземляли их. - Изрядно, - повторил Колтухов. - Давненько, однако, род человеческий балуется электричеством... Окончив чаепитие, они заговорили о текущих делах. - Ты показал Бахтияру последний расчет? - спросил Привалов. - Да. Между прочим, зря ты не поехал сегодня со мной к старику. Он у себя целый консилиум собрал по гороскопу. - Зачем? - Вот и я спрашиваю его: "Зачем вам эта мистика Бахтияр-мюэллим?" "Интересно, - говорит. - Там историк один сидел, ловко, собака, прочитал гороскоп". - А ну-ну? - заинтересовался Привалов. - Оказывается, гороскоп вот для чего составлен... РАССКАЗ О ТРЕХ ЯЩИЧКАХ. ОКОНЧАНИЕ ...Когда умолк стук копыт, граф де Местр упал в кресло. Сухонькие руки впились в подлокотники так, что побелели суставы пальцев. Острая боль в груди... Граф застонал и закрыл глаза. Когда боль отпустила, он кликнул слугу, велел снять нагар со свеч и принести горячего кофе. Послать погоню? Нет смысла. Дерзкий русский уже, конечно, далеко. Да покарает его господь! В России остались верные слуги ордена, он им напишет. Они не спустят глаз с Арсения Матвеева, вольнодумец не уйдет от возмездия. Главное - ключ тайны. А ключ тайны - у него в руках. Де Местр взял со стола пергамент, вгляделся в круг генитуры, в знаки зодиака и знаки металлов. Работа ученого-астролога вызывала уважение. Итак, ровно через сто лет после того, как волшебный нож попал в его, де Местра, руки, родится тот, кто овладеет тайной ножа и принесет новую славу ордену Иисуса. Могущество ордена станет безграничным, а больше ему, де Местру, - видит бог! - ничего не нужно. Счастливый избранник родится в тысяча девятьсот пятнадцатом году... Синьор астролог хорошо вычислил расположение звезд в день рождения мальчика, указал приметы, по которым его можно будет разыскать, детально изучил его судьбу. Счастливая, завидная, необыкновенная судьба!.. Старый граф медленно сложил пергамент и спрятал его в плоский железный ящичек с четкой гравировкой на крышке: "AMDG"... Завещание графа де Местра не было забыто. Сто лет спустя отцы-иезуиты, пользуясь приметами, указанными в гороскопе, выбрали новорожденного и убедили родителей поручить воспитание ребенка иезуитскому колледжу. Витторио да Кастильоне рос смышленым, но замкнутым подростком. Не по-детски холодно и равнодушно смотрели его глаза на суетный мир, простиравшийся за стенами колледжа. А когда избраннику исполнился двадцать один год, ему в торжественной и мрачной обстановке рассказали о высоком назначении, предначертанном в прошлом веке. Юный иезуит узнал, как достопамятный де Местр позаботился о грядущем величии ордена и как некий русский вольнодумец похитил у него тайную рукопись и волшебный нож. Теперь он, Витторио, обязан вернуть ордену источник и доказательство великой тайны с тем, чтобы лучшие умы католического мира проникли в нее ad majorem Dei gloriam - к вящей славе господней. И он узнал все о семье Матвеевых - сведения, тщательно собранные орденом, были записаны на оборотной стороне гороскопа. Он повесил плоскую железную коробочку с пергаментом себе на шею, рядом с маленьким золотым распятием, и преклонил колени и торжественно поклялся исполнить свою миссию. Витторио да Кастильоне усердно готовился к своему часу. Он изучил русский язык и овладел морским делом в школе "подводных всадников" в Ливорно. А когда дивизии Гитлера, а вслед за ними и дивизии Муссолини двинулись на восток, молодой офицер-подводник Витторио да Кастильоне отправился в составе Десятой флотилии на русский фронт. Он побывал в Севастополе и Мариуполе. В конце августа 1942 года Витторио оттолкнулся от крыла "Юнкерса" и смело прыгнул с парашютом в ночную мглу. Его сбросили в горной местности возле Дербента. Здесь, на берегу Каспия, он должен был выбрать место для базирования своей флотилии, а затем пробраться с важным диверсионным заданием на юг, в крупный приморский город. Там, по его сведениям, жили нынешние потомки Федора Матвеева - их имена он твердо помнил. Близился его великий час... В пустынных каменоломнях близ Дербента, старинного города Железных Ворот, Витторио искал укромное местечко, чтобы спрятать на время свой груз - рацию, акваланг и прочее. Внезапно земля ушла из-под ног, и он полетел вниз и был придавлен тяжелым камнем, выдолбленным и залитым свинцом древними мастерами мифического царства ассасинов... Так погиб, к вящей славе господней, Витторио да Кастильоне, двадцати семи лет от роду, избранник иезуитов. Ольга Михайловна подставила Колтухову пепельницу и сказала: - Какая грустная история! Неужели в наш атомный век еще возможен средневековый религиозный фанатизм? - Чего там говорить об иезуитах! - Привалов заходил по комнате. - В наш атомный век есть на Западе вполне образованные физики, которые всерьез рассуждают о четвертом измерении, населенном духами. - И о свободной воле электрона, - добавил Колтухов. - А у нас, дражайшая Ольга Михайловна? Вы думаете, у нас перевелись гадалки и знахари? И не думайте, что это старорежимные замшелые старушки. Мне рассказывали об одной гадалке - она принимает клиентов в белом халате и перед гаданием измеряет им кровяное давление. - Ну ладно. - Привалов включил лампу над письменным столом. - Давай-ка займемся подводными излучателями. 12. НАШИ ГЕРОИ НА ОСТРОВЕ ПТИЧИЙ КАМЕНЬ Так вот ты какая!.. Направо - жара, солончак, барханы, Налево - бархан, солончак, жара. Н.Тихонов, "Полустанок в пустыне" Ранним утром два долговязых молодых человека вышли из здания аэропорта и сели в автобус. Незачем пояснять, что это были инженеры Костюков и Потапкин. Самолет только что доставил их из Красноводска. Казалось бы, что трудного - найти небольшой участок моря меж двух берегов, если есть подробнейшие морские карты. Но вот уже сколько времени рыщут Николай и Юра по побережьям, а такого участка, который подошел бы по всем статьям, не нашли. Вот и за море они слетали, осмотрели пролив между Челекеном и островом Огурчинским и другие места - тоже ничего подходящего. В последний день командировки молодые инженеры решили съездить на Красноводскую косу. Долго бродили они по унылым прибрежным пескам и возле поселка Кызыл-Су вдруг наткнулись на каменный обелиск, увенчанный пушечным ядром и крестом. Памятник окружала ограда из якорных цепей, ступени его были занесены мелкими песчаными волнами. "Красноводскiй отрядъ - сподвижникамъ Петра Перваго", - прочли они потемневшую надпись. Потом шли даты, среди них - "1719". Еще надпись: Въ пустынЪ дикой Васъ, братья, мы нашли И теплою молитвою Вашъ прахъ почли. - Постой, 1719 - это, случайно, не дата гибели экспедиции Бековича-Черкасского? - вспомнил Николай. - Кажется, - сказал Юра. - Не знал, что участникам экспедиции памятник здесь поставлен... Видишь дату - 1872? Должно быть, в том году соорудили. Они постояли перед обелиском, сфотографировали его и попутным катером вернулись в Красноводск. Задумчиво смотрели с кормы на уплывающую в вечернюю дымку косу, и воображение их рисовало старинные корабли у этих плоских песчаных берегов, сумрачного князя Черкасского с приставленной к глазу подзорной трубой, беспокойного, колючего гидрографа Кожина, склонившегося над картой, веселого, ясноглазого Федора Матвеева, не догадывающегося еще, какая трудная и необычная судьба его ожидает... "Въ пустынъ дикой васъ, братья, мы нашли..." Строки, высеченные на обелиске, не выходили из головы. Странное дело: и раньше Николай и Юра не сомневались в достоверности матвеевской рукописи, но герои ее рисовались их мысленному взгляду как бы черно-белыми оттисками старинных гравюр; теперь они вдруг встали перед ними во плоти - обожженные солнцем пустыни, истомленные жаждой, в пропахших потом рубахах... Итак, прилетев рано утром из Красноводска, наши друзья сели в автобус и поехали в город. Они молча смотрели в окно на знакомый с детства пейзаж: лес нефтяных вышек, серебристые резервуары, небольшие озерца, окаймленные коричневой полосой мазута, бесчисленные переплетения труб. Юра задремал, свесив голову на грудь. Николай толкнул его локтем в бок, сказал грубовато: - Очнись, сонная тетеря. Что начальству докладывать будем? - Вот я доложу тебе сейчас по шее! - проворчал Юра и снова закрыл глаза. - Из всего, что мы видели, лучшее место - это все-таки Птичий Камень, - продолжал Николай. - Недалеко, и глубины подходящие. Слышишь, Юрка? - Он опять ткнул его в бок. - Самое паршивое место Птичий Камень! - сердито сказал Юра, отодвигаясь от Николая. - Почему? - Потому что голое, необорудованное. Через некоторое время, когда автобус уже катил по улицам города, Юра сказал: - Вообще, конечно, лучше Птичьего Камня не найти. - Не подойдет твой Птичий Камень, - отозвался Николай. - Почему? - Гиблое место. Необорудованное. - Ну, ты как хочешь, - заявил Юра, - а я буду докладывать о Птичьем Камне. Они договорились через час встретиться в институте и разошлись по домам - помыться с дороги и позавтракать. Бондарный переулок еще спал. Утренний ветерок робко шелестел в пыльных ветвях акаций. Где-то в открытом окне залился будильник. Николай прошел под аркой. Во дворе он увидел Вову. Атлет не спеша приседал и выпрямлялся, в руках у него были крупные гантели. Он таинственно подмигнул Николаю, потом поманил его пальцем и сказал громким шепотом: - Позавчера у нас в институте собрание было. На поруки меня взяли, понял? - То есть как? - не понял Николай. - Туго до тебя доходит. Не выспался, что ли? Ты московскую железку помнишь, которую я в музее взял? Николай кивнул. - Ну вот. Под суд хотели меня, понял? А за что? Для себя я, что ли, брал? Мне она нужна была, как петуху тросточка. Собрание меня уважило: на поруки взяли. Единогласно, понял? Только замдиректора по хозяйственной части воздержался. - Поздравляю, - сказал Николай. - Спасибочко. - Вова поиграл гантелями. - А Опрятина-то - слышал? - оправдали вчистую. - Оправдали? - Ага. Анатолия Петровича знаешь что убило? Шариковая молния. - Что-о?.. - Шариковая, говорю, молния. Научное явление, понял? Николай махнул рукой и взбежал по лестнице к себе. Пока он умывался, покряхтывая и разбрызгивая воду, мать хлопотала у газовой плиты, рассказывала о домашних делах. - Вот голова! - воскликнула она вдруг. - Самое главное забыла сказать. Вчера вечером приходила Рита. Плеск и кряхтение разом прекратились. Николай повернул к матери намыленное лицо. - Рита?.. - Да. Пришла и говорит: "Здравствуйте, я Рита, которая когда-то жила в вашем доме. Матвеева". А я говорю... - Зачем она приходила? - нетерпеливо прервал ее Николай. Мыльная пена щипала ему глаза, он тер их пальцами. - Не знаю. Просила, чтобы ты позвонил, когда вернешься. Николай поспешно зак

Страницы: 1  - 2  - 3  - 4  - 5  - 6  - 7  - 8  - 9  - 10  - 11  - 12  - 13  - 14  - 15  - 16  -
17  - 18  - 19  - 20  - 21  - 22  - 23  - 24  - 25  - 26  - 27  - 28  - 29  - 30  - 31  - 32  - 33  -
34  - 35  - 36  - 37  - 38  - 39  - 40  - 41  - 42  - 43  - 44  - 45  - 46  - 47  - 48  - 49  - 50  -


Все книги на данном сайте, являются собственностью его уважаемых авторов и предназначены исключительно для ознакомительных целей. Просматривая или скачивая книгу, Вы обязуетесь в течении суток удалить ее. Если вы желаете чтоб произведение было удалено пишите админитратору