Есть и третий вариант. Драться. Резать дикарей так, чтобы они поняли,
где их место и кто хозяин на планете. Мы можем сделать это. Только не
оказывая помощь Сияющей Нгандвани, потому что эти макаки нас продали
заранее. А чистить Валькирию для себя. Для Земли. Начисто! - Начальник
юротдела, нагнувшись, заглянул в лицо его высокоблагородию. - Вы готовы
пойти на это, Эжен-Виктор? Без приказа, по собственной инициативе? Если
да, я немедленно верну вам ваш мундир!
  Подполковник действительной службы Эжен-Виктор Харитонидис смотрел на
Кристофера Руби широко распахнутыми глазами, словно увидел его впервые в
жизни и никак не мог сообразить, каким образом этот незнакомый человек
оказался в его спальне, да еще среди ночи.
  - Молчите, - то ли спросил, то ли констатировал Крис. - Потому что вы -
солдат. А я нет. Я даже не служил в армии. Но сейчас только армия может
спасти нас всех. И меня тоже, в первую очередь. Вот почему я поступаю так.
Инстинкт штатского человека заставляет меня поступать именно так!
  Харитонидис молчал, сжав голову руками. Высокий, неестественно
возбужденный голос Руби причинял ему боль. Он жалел, что спросил его.
  "Господи, скорее бы он замолчал и ушел!"
Кристофер Руби еще мгновение постоял, глядя на склоненную голову
подполковника, четко повернулся и вышел, унося перекинутый через левую
руку губернаторский мундир.
  Харитонидис сидел, не открывая глаз.
  Парнишка говорил очень долго, так долго, что все мысли перемешались,
перепутались. Кажется, поэтому, он сам забыл сказать начальнику
юридического отдела что-то очень важное. Нечто такое, что господину Руби
необходимо знать, раз уж он унес его мундир. Что же? Подполковник
сосредоточился и вспомнил. Да, как он мог забыть... последний челнок
фельдсвязи - кристалл, зашифрованный кодом "А-1". Дмитрий Коршанский,
которого необходимо разыскать...
  На миг подумалось: не побежать ли вслед? Но не было сил, а спустя минуту
улетучилось и желание.
  Он чуть-чуть размежил веки и увидел на тумбочке пузатенький бутылек с
профилем индейца и девятью алыми звездочками на этикетке. Емкость
выглядела очень знакомо, но почему-то ни рассматривать ее, ни брать в
руки, ни тем более свинчивать матово сияющую в теплом свете огарков пробку
не хотелось. Не оборачиваясь, Эжен-Виктор протянул руку к изголовью и
нащупал на спинке кровати пояс с кобурой.
  "Они забыли взять пистолет. Он торопится. Он знает, чего хочет..."
От боли в затылке у подполковника одеревенело лицо...
  Отзвуки быстрых шагов таяли в коридоре. ...На рассвете Кристофер Руби
приказал поднять и построить гарнизон, а сам вышел на балюстраду, к
колоннам внутреннего дворика. Поверх крыши низенького флигелька вид на
окраину открывался удивительный. Солнце еще только поднималось над
волнистой, стеной зелени, а из глубоких, заросших большими оранжевыми
цветами, похожими на шерстистые маки, оврагов уже наплывала на Козу
влажная жара. Густой аромат цветов, запах торфа, оольего кизяка и
распаренной глины мешал дышать. Изредка, просыпаясь, пронзительно
свиристели птицы.
  Ночное возбуждение прошло. Ощущая пропотелую мешковатость чужого мундира,
Крис угрюмо смотрел, как воздух над оврагами подергивается дрожащей
стеклянной пленкой. Он думал о Харитонидисе, который еще не выходил из
спальни. Бутылка "Вицлипуцли" есть бутылка "Вицлипуцли"; скорее всего
Эжен-Виктор так и не проснется до самого приезда кареты из клиники.
Наверное, сейчас это самый лучший для него вариант...
  Подполковник...
  Крису вспомнился князь Мещерских. Обер-оперуполномоченный - это ведь тоже,
кажется, подполковник, только по другому ведомству? Подполковник! И ведь
даже без высшего юридического. Понятно, столбовой ровс, им все двери
открыты. А у Криса Руби папа - фрезеровщик, мама - швея, диплом с отличием
и никаких связей... Несправедливо. Ему не везет... Быть может, родись он
раньше, лет за пятнадцать до Третьего Кризиса... Нет, не получилось бы.
Ополчение Конхобара сражалось в секторе Карфаго-Гея, а Даниил Коршанский,
тогда еще не Его Высокопревосходительство, дрался, помнится, на
Дингаанском направлении. Вряд ли бы пересеклись. А без случая, без
редкостной удачи, без тех же связей - ну что? Или дембель, и снова -
крутись как знаешь, или в кадры, и лямка на двадцать лет, в лучшем случае
с майорской пенсией на финише. Еще месяц назад он, Кристофер Руби, мечтал
о прибытии космолета, который увезет его домой, на Конхобар... Ну, а что
на Конхобаре? Юридическая фирма "Руби, Руби энд Руби", арендующая офис на
крыше у гере Карлсона? Сорок кредов ежемесячного дохода от практики? Нет,
надо переломить судьбу здесь. Сейчас...
  Вдруг вспомнилась и Нюнечка. Но без боли. Сучка, конечно, но, стоит лишь
вспомнить, начинает приятно ныть в паху и долго не проходит. Может, и
вправду стоило бы подлечить и пригреть?..
  Впрочем, эта мысль не задержалась надолго.
  Отвлек тихий, ласковый шорох.
  Из-под продолговатых листьев газиарра, выбросившего утреннюю ветвь на
перила балюстрады, выползла двуглавая жггунья - граненые чешуйки ее
красновато сверкали, - струясь, сползла на широкую теплую доску и упруго
свернулась, умостив на широкие кольца плоские шестиугольные головы.
  Она смотрела в ту же сторону, что и Крис.
  Начальник юротдела слегка раздвинул губы и тонко свистнул.
  Жггунья мгновенно вскинула треть тела - как сильный стебель - и уставилась
на двуногого.
  - Не надо, - сказал человек змее. - Лежи спокойно, я не претендую на эти
перила. Я не претендую ни на что, мне не нужна власть. Я хочу одного -
жить. Нет, вру. Жить как человек. И работать. Работать так, чтобы не
стыдно было получать чины и награды. Я хочу видеть вокруг нормальных людей
и самому быть нормальным. Вот только не знаю я, что это такое - норма. И
никто не знает. Разве что Его Высокопревосходительство. Но ты не думай,
змеюка, что я хотел бы стать Президентом. Куда уж мне...
  Мягкие шаги за спиной заставили Криса обернуться. Прапорщик Джабба,
здоровенный негр-землянин, поднялся по лесенке почти неслышно. Это тоже
надо уметь - ступеньки скрипучие...
  - Господин Ру... - Заметив висящий на гвозде мундир, прапорщик осекся, а
потом голос его зазвучал совсем иначе. - Ваше высокоблагородие господин
подполковник действительной службы! Рота к смотру готова!
  Кристофер Руби приложил палец к губам и одними глазами указал верзиле на
жггунью. Змея все так же стояла в боевой стойке, похожая на застывшую
струю ртути. Глаза ее поблескивали красным.
  - Она - холодная, - блаженно улыбаясь, сказал Крис. - Быстрая, сильная и
холодная. Я хотел бы иметь таких солдат.
  Жггунья втянула малую голову, опустила большую на крашеную доску перил и
заскользила, потекла с нее на ветвь газиарра, вливаясь в зелено-желтую
листву, как струйка багровой воды...
  - Прапорщик Джабба, - не глядя на расправившего плечи банту, произнес
начальник юротдела. - Приказываю подготовить проекты приказов по всем
населенным пунктам планеты, находящимся под юрисдикцией миссии. Приказ
номер один. О порядке временного управления миссией в связи с болезнью его
высокоблагородия господина Харитонидиса. И приказ номер два. О введении
всеобщей воинской обязанности.
  - Есть, господин подполковник. Разрешите исполнять?
  - Исполняйте.
  Двенадцать ступенек лестницы Крис проскочил не глядя.
  Рота выстроилась прямо посреди улицы, и ранние прохожие, спешащие по своим
непонятным утренним делам, обходя застывший квадрат, пожимали плечами,
удивляясь очередной причуде его высокоблагородия главы планетарной
Администрации.
  Двести пятьдесят бойцов и сорок три из служб обеспечения.
  Здесь же человек сорок гражданских, бывших в курсе.
  Гвардейцы смотрели на Криса. Пока он разговаривал с господином
подполковником и жггуньей, офицеры беседовали с личным составом. Но змею
не интересовали людские проблемы, а господину Харитонидису, похоже, вообще
уже ни до чего не было дела. В отличие от солдат губернаторской гвардии.
  Которые поняли все, и поняли правильно.
  Что-то трогательное было сейчас в лице Кристофера Руби. Он выглядел очень
юным - куда моложе своих двадцати пяти лет. Оттопыренные уши, чуть
вздернутый веснушчатый нос, ранние залысины на лбу - выходя от бывшего
главы миссии, он забыл взять кепи.
  Юношеская шея, слишком тонкая и нежная для жесткого воротника чужого
мундира...
  - Солдаты! - крикнул юноша в подполковничьем мундире. - Солдаты Федерации!
Земляне! Судьба несправедлива к нам! Земля прислала вас сюда, чтобы под
надежной защитой ваших штыков ваши соотечественники жили и трудились
спокойно, не опасаясь ярости диких туземцев! Но сегодня по всей планете,
по всей нашей с вами Валькирии, неотъемлемой и неотторжимой части
Галактической Федерации, жизнь поселенцев, жизнь наших с вами братьев и
сестер, стоит не больше, чем жизнь бабочки, летящей на свет фонаря!
  Заметив восхищенный блеск в выкаченных до отказа глазах солдатика,
замершего на правом фланге первой шеренги, Крис прислушался к собственной
речи и сам поразился ее красоте.
  - На севере и на юге собираются дикие скопища, готовые обрушиться на нас,
уничтожить храбрецов и поработить робких! Они хотят сделать наших женщин
своими наложницами, наши дома - своими домами, нашу славу и нашу честь
развеять по ветру, как пепел из угасшего очага! - От натуги в горле его
что-то всхрипнуло. - Те, кого нам приказано считать союзниками, - сброд,
шваль, бестолковое продажное стадо! А политиканы на Земле в очередной раз
предают армию! Они ждут кончины нашего родного Президента и боятся, что
именно армия скажет свое веское слово, как сказала уже однажды, после
Третьего Кризиса! Они разбросали армию по Внешним Мирам в надежде, что она
сгниет сама по себе, без снабжения и пополнений. - Он резко оборвал речь и
обвел горящим взглядом звенящие от напряжения лица. - Тому из вас, кто
сомневается в моей правоте, я советую задуматься: отчего вот уже более
полугода на орбите Валькирии не появляются транспортные суда? И почему за
полгода ни разу не были опубликованы сводки, доставляемые бывшему
руководству миссии фельдкосмопочтой?!
  Последняя фраза выскочила сама собою, и сердце Криса испуганно „кнуло.
Космоглиссеры фельдпочты развозят документы для внутреннего пользования,
опубликованию не подлежащие - это известно каждому, и сейчас, вот-вот
сейчас в глазах гвардейцев возникнет сомнение...
  Не возникло. Бойцы смотрели на него с восторгом.
  - Солдаты! - Крис вскинул руку к буйно плещущемуся на флагштоке знамени
Галактической Федерации, и быстрый солнечный блик пробежал по земле,
словно соскочив с клинка невидимой сабли. - Пятьдесят веков истории
человечества смотрят на вас со звезд и полос этого флага. Солдаты! Я
поведу вас туда, где готовятся к кровавому пиршеству дикари, потому что
лучше бить врага в его логове, чем встречать его на своем пороге! Земляне!
Вам говорили: туземцы друзья и союзники. Вам говорили: в туземцев нельзя
стрелять! Но это значит стрелять в самих себя!
  Чего сейчас никак не ожидал Крис, так это аплодисментов, грянувших слева и
справа, где, оказывается, скопилась уже немалая и ежеминутно
увеличивавшаяся толпа гражданских поселенцев.
  - Солдаты! Земляне! Граждане Галактической Федерации!
  Дробный стук башмаков сорвал очарованную тишину. Маленький растрепанный
человечек бросился к оратору, выскочив откуда-то сбоку. Серое незнакомое
лицо заслонило солнце, дернулась спутанная эспаньолка, и только тогда Руби
понял, что это перепуганный до неузнаваемости доктор Зорге.
  - Кристофер Бонифациевич! Герр исполняющий обязанности! - пролепетал
эскулап, держась за грудь и задыхаясь. - Его высокоблагородие господин
Харитонидис застрелился...
  Лица бойцов дрогнули. Как бы там ни было, к отцу-командиру нижние чины за
много лет привыкли и относились с симпатией.
  - Земля ему пухом... - Крис приподнял руку, намереваясь обнажить
простоволосую голову, но, опомнившись, опустил. - Прапорщик Джабба!
  - Я!
  - Приказываю. Первое: немедленно вскрыть сейф и рабочий стол покойного.
Документацию опечатать. С этого момента мои распоряжения скреплять
гербовой губернской печатью. Приказ понятен?
  - Так точно!
  - Второе: подготовить новую редакцию проекта приказа номер один. В
следующей формулировке... - Секундная пауза. - Всем, всем, всем. В связи с
кончиной главы миссии Галактической Федерации на планете Валькирия его
высокоблагородия гвардии подполковника действительной службы Эжена-Виктора
Харитонидиса, павшего смертью героя в бою с бандой сепаратистов нгандва,
я, гвардии подполковник Кристофер Бонифасио Руби, принимаю на себя всю
полноту власти. Приказ понятен?
  - Так точно!
  - Исполняйте.
  Крис повертел шеей, уже натертой стойкой воротника, пожевал губами, словно
пробуя на вкус, и негромко, чуть-чуть нажимая на "р", повторил:
  - Пр-ринимаю на себя всю полноту власти...

  АРЧИБАЛЬД ДОЖЕНКО, ОФИЦИАЛЬНОЕ ЛИЦО, И ДРУГИЕ
ГЛАВА ПЯТАЯ,
несмотря на размеры, являющаяся эпилогом, вернее - окончанием оного,
непосредственно продолжающим начало, по прихоти автора вынесенное в
пролог, и повествующая о событиях, имевших место на Земле и на околоземной
орбите, но содержащая совсем мало упоминаний об уже хорошо известной
внимательному читателю планете Валькирия.

  Космостанция "Луна-Лубяная". 9 сентября 2383 года.

  А теперь, дорогие стереозрители, - ведущая умело поправила челку и одарила
аудиторию профессионально-очаровательной улыбкой, - предлагаем вашему
вниманию первую серию фильма "Возвращение Одинокой Зве...".
  Семь часов ровно. Ваше личное время истекло.
  Арчибальд Доженко задрал некрупную, хорошо посаженную голову и с
наслаждением выматерился, особо постаравшись, чтобы все до единой
видеокамеры зафиксировали даже мельчайшие нюансы артикуляции.
  Пусть видят. Пусть слышат.
  Пусть знают, что он о них думает.
  Бесспорно, начальству виднее. Сотрудников Конторы, случалось, отзывали не
только из отпусков, но даже из могилы, и вызванный являлся как миленький,
потому что никакие причины, в том числе и так называемые объективные, не
оправдывают неявку по сигналу категории "Экстра".
  Все так. Но какого же хера его маринуют на этой, извините за выражение,
Лубянке в абсолютном информационном вакууме?
  Он им что, собака какая-то?!
  Выдернули черт-те знает откуда, в очередной раз лишив заслуженного отдыха.
Истратили кучу усилий. Задействовали контакты такого уровня, что мороз по
коже бьет, стоит лишь подумать, какого именно. И, выходит, исключительно
ради того, чтобы запереть под домашний арест? Полный бред!
  - И кто-нибудь за это еще ответит, - позволил себе помечтать штабс-капитан
Доженко.
  Указ о присвоении очередного звания был зачитан сразу же по прибытии на
базу, и только это приятное во всех отношениях событие в известной степени
помогало Арчи мириться с творящимся вокруг его персоны безобразием.
  Во всяком случае, до сегодняшнего дня.
  Но всему есть предел! В конце концов, он государственный служащий, а не
заключенный, и Конституция гарантирует ему определенные права!
  Осталось только определить, какие именно, и магистр юстиции Доженко
намеревался заняться этим сразу же после окончания предписанной
руководством тренировки. Конституция, конечно, дело хорошее, но
манкировать приказами сотрудник Конторы права не имеет: служба есть
служба...
  Впрочем, нельзя отрицать - посадив Арчибальда на цепь... в смысле,
ограничив свободу штабс-капитанского передвижения, администрация
постаралась максимально компенсировать столь досадное неудобство комфортом.
  Камера, если это можно так назвать, конечно, крепко не дотягивала до
татуангийского "двойного люкса" с удобствами, зато примерно раза в два, а
то и более превосходила его размерами, причем, помимо жилой площади,
имелись библиотека, бильярдная, снабженная последней моделью
кибера-партнера, тир, а также великолепно оборудованный спортзал с
трехъярусной вышкой над просторным бассейном, сауной, паровой баней и
прочими не обязательными, но чертовски приятными сердцу каждого
цивилизованного оборотня прибамбасами. И это не говоря уже о маленьком,
девять на двенадцать, зимнем садике, в зарослях которого шастали пушистые,
странноватые на вид зверушки, смахивающие на ушастых крысок, а сквозь
мутноватую гладь пруда смутными тенями проплывали дымчатые рыбьи силуэты.
  В общем, условия содержания оказались вполне приемлемы.
  А персонал релакс-группы - даже более того. Девчата дело свое знали и
работали вполне конкретно, доводя клиента до предписанных инструкциями
кондиций с чувством, толком и вовсе уж не обязательным в рабочее время
энтузиазмом. Единственным недостатком этих куколок, любая из которых могла
бы хоть сейчас идти в модели высшего ранга, была необщительность и даже
некоторая угрюмость до и сразу после процедур. Деталь эта сперва изрядно
досаждала штабс-капитану Доженко, поскольку он, справедливо полагая себя
не животным каким-нибудь, а натурой утонченной, где-то даже
декадентствующей, обожал после основного процесса минуту-другую
порассуждать с милыми собеседницами о Моцарте и других имажинистах старой
голландской школы. Но уже через декаду вынужденного затворничества Арчи
обнаружил в дамской неразговорчивости некую изысканную, пряно-утонченную
прелесть и теперь не без удовольствия смаковал ранее неизведанные ощущения.
  Семь часов пятнадцать минут, - приятно грассируя, сообщил комп гулким,
любовно реконструированным шаляпинским басом. - Попрошу придерживаться
установленного режима.
  - А вот не буду. Не буду, и все, - огрызнулся Арчи, демонстративно
устраиваясь в кресле поудобнее.
  Система удивленно фыркнула.
  Семь часов пятнадцать минут двадцать четыре секунды, - повторно
проинформировала она, на сей раз сладкозвучным тенорком бессмертного
кастрата Фаринелли. - Убедительно прошу придерживаться установленного
режима.
  - А смолы горячей не хочешь, железо противное?
  Глубокий смысл услышанного комп осознавал не менее минуты, причем в
какой-то миг явственно прислышался шелест рвущихся от напряжения
ассоциативных цепочек машины.
  Семь часов шестнадцать минут, - на сей раз секунды не упоминали, из чего
следовало, что где-то там, внутри, что-то все-таки перегорело. - Не
посягая на экстерриториальность выделенного вам, милостивый государь,
жизненного пространства, хотелось бы, тем не менее, напомнить, что
немотивированное нарушение режима дня является экстралегальным
прецедентом, допускать каковой, учитывая неказуальный характер Устава,
ка-те-го-ри-чес-ки не рекомендовано, исходя из чего полагаю возможным
йотировать Вам адекватное отношение к предъявляемым кондициям.
  - Усраться и не жить, какая умная, - поощрительно прокомментировал
остепененный политолог. - Флаг тебе в руки, обсосище, и гуляй винтом.
  Подобной реакции на свой изящный демарш железяка, безусловно, не ожидала в
принципе.
  - Ух-х, - хрюкнула она.
  Задумалась.
  Долго молчала.
  И наконец выдала.
  - Ежели ты, козлина, концептуально на измену сел, то...
  Далее последовало такое, что только через семь минут, до отказа забитых
спиралевидно закрученными периодами, комп сумел выйти на нечто более или
менее связное и добраться до финиша.
  - И пролонгируешь, сука, как миленький. Уразумел?
  Ответить обомлевший штабс-капитан не смог. Удалось разве что слабенько
поскулить.
  - Работать! - жестко распорядилась машина. И Арчибальд Доженко, машинально
отряхиваясь, понуро поплелся в спортзал. Он, голыми клыками бравший самого
Коку Микроба, был смят, скомкан и растерт в порошок. Хотелось завыть. Мама
Тамара, души не чаявшая в первенце, мечтала вырастить Арчика настоящим
мужчиной, отчего и поощряла всемерно занятия рукопашным боем, кьямдо и
прочей юриспруденцией. Но разве могла она, женщина интеллигентная,
столбовая, можно сказать, эстетка, предвидеть, что сынишке придется
сталкиваться и с такими хамами?
  Настроение было безнадежно, непоправимо испоганено.
  Конечно, возня с гирями, штангой, гантелями, спарринг с надсадно ухающим
робопартнером, вызванным из бильярдной, десяток кроссов из конца в ко