встретил. Они молча уступили мне дорогу - Дэн передал, кто я и зачем здесь.
   Кроме Шептуна в комнате номер двенадцать сидели еще двое. Одного я знал -
лысеющий  дядька  с  внешностью  зубного  врача,  Лев  Вальчиков  по  кличке
Бакалавр. Не кибер, но доверенное лицо  Шептуна.  Умный  человек.  Второй  -
незнакомец в армейском комбинезоне, потягивает банки. Смотрит настороженно.
   - Привет, - сказал я, протягивая руку.
   Шептун расплылся в улыбке, пожал. Лев тоже  пожал,  а  вот  незнакомец  в
комбезе отсутствующе посмотрел на  мою  ладонь  и  процедил:  -  Киберам  не
пожимают руки.
   - Брось, Лот, -  сморщился  Шептун.  Я  тебе  рассказывал.  Константин  -
человек, чуждый предрассудков.
   Тем не менее руку он мне так и не пожал. Ну и черт с  ним,  подумал  я  и
опустился в свободное кресло.
   В комнате было тихо и прохладно,  музыка  из  клуба  сюда  не  проникала.
Тихонько шипел кондиционер. Шептун, казалось, отдыхал, полуприкрыв глаза, но
я знал, что он может беседовать со своими людьми где-нибудь в Куала-Лумпуре,
в это же время производить сложные  расчеты,  читать  книгу  из  электронной
библиотеки и колоть секретные файлы Московского уголовного розыска.
   - Что-то случилось, Шел? - спросил я, полагая, что молчание затягивается.
   -  Ничего,  Константин.  Я  знаю,  ты  присутствовал   сегодня   в   Доме
журналистов, когда случилась эта катавасия.
   - Было дело. Смылся через окно, по пожарной лестнице.
   - Правильно сделал. Мало ли что. Ну и что ты думаешь по этому поводу?
   - Ничего не думаю. Заинтересованных лиц, которые могли кокнуть  Борецкого
и компанию, более чем достаточно.
   - Согласен с тобой Но как журналист ты ухватился бы  за  ниточку,  дай  я
тебе в руки ее кончик?
   - Разумеется.
   - Даю. Вот сидит Лот. Он и есть главный организатор сегодняшнего теракта.
   Я с возросшим интересом посмотрел на кибера в комбинезоне. Он так же вяло
сосал колу.
   - И что вы хотите?
   -  Ты  можешь  взять  у  него  интервью.  Эксклюзивное.   Размещай,   где
заблагорассудится, ты же ай-джей... Но как можно скорее. Естественно, все он
тебе не скажет, но поведает многое. Ну как, решено?
   - А ты думал, я откажусь?  -  Я  тут  же  включил  диктофон.  -  Как  вас
называть?
   - Зовите меня Лот, - ответил кибер, бросив банку в мусороприемник.
   - Кого вы представляете?
   - Я представляю киберов. Киберов как класс.
   - Классовая борьба, вот как? И что же в основе?
   -  В  основе  -  желание  решить  проблемы  киберов,  привлечь   внимание
общественности, напомнить о том, что киберы - это люди. Уравнять наши права,
как это было раньше.
   - Вы считаете, этого можно достигнуть подобным путем?
   - Я ничего не считаю. Я делаю. Если к нам не прислушаются - что ж,  пусть
будет хуже тем, кто не прислушался.
   - Вы читали Маркса?
   - Я читал даже Че Гевару, если вы знаете, кто это такой Но не клейте  мне
политические ярлыки. Это не политика. Это борьба.
   - Каков ваш личный КИ?
   Он явно не ждал этого вопроса, но ответил быстро.
   - Восемьдесят девять.
   - И вы достигли его добровольно?
   - Не совсем. Я служил в армии.
   Я мысленно кивнул - это подтверждало мои подозрения. В армии, особенно  в
спецчастях, легко можно было заработать процентов тридцать КИ.  В  отдельных
случаях и пятьдесят. Разумеется, нет смысла расспрашивать, где  и  когда  он
служил - это уже наводка для спецслужб. Пойдем в другую сторону.
   - Насколько я понимаю, вы, Лот, представляете  некую  боевую  организацию
киберов. Не организованную группировку,  как  обычно  выражаются  в  МВД,  а
именно боевую террористическую организацию.
   - Да. Назовем это так.
   - Вас много?
   - Посмотрите статистику. Киберов  регистрируют,  клеймят,  поэтому  легко
узнать, сколько нас в столице.
   - Вы хотите сказать, что любой  кибер  -  ваш  потенциальный  соратник  и
сообщник?
   - Ну что вы! Как можно... - Он смотрел на меня с издевкой.
   - Вы хорошо вооружены?
   - Более чем.
   - Допустим. И чего вы достигли сегодняшними смертями?
   - Вы берете у меня интервью  и  у  вас  только  что  слюнки  не  текут  в
предвкушении  первой  полосы  какого-нибудь  "Московского  комсомольца"  или
"Юропиэн геральд". Разве это не достижение?
   Шептун коротко хохотнул.
   - Против кого конкретно было направлено покушение? -  как  ни  в  чем  не
бывало продолжал я.
   - Против всех. Нам  совершенно  безразлично,  кто  попал  бы  под  огонь.
Конечно, это большая удача, что мы уложили Борецкого. Это был отвратительный
человек.
   - Вы планируете продолжить теракты?
   - Разумеется. Что еще нам остается?
   - А если погибнут мирные люди, ни в чем не повинные?
   - Это станет еще одним стимулом для  того,  чтобы  обратить  внимание  на
киберов, - сухо ответил он и вскрыл очередную банку колы. Судя по постоянной
жажде, он принимает какую-то дрянь типа асцентола  или  "белого  безмолвия".
Нужно бы запомнить.
   - Как вы можете подтвердить, что в самом деле являетесь тем, за кого себя
выдаете? Я-то вам верю, а вот читатель... Мне нужно доказательство.
   - Кибера, который стрелял, звали Карен Погосян. Тридцать семь лет,  КИ  -
шестьдесят два, проживал в общежитии П-32 по улице Керенского. Проверьте.  Я
думаю, этой информации пока нет ни у кого.
   - Я... я не знаю, о  чем  вас  еще  спросить,  -  признался  я,  выключая
диктофон. - Надеюсь, я имею право на еще одно интервью - в будущем?
   - Я доверяю Шептуну, хотя и не доверяю вам, - ответил Лот. - Знаете,  что
сказал Амброз  Бирс?  Репортер  -  это  грязный  писака,  который  с  трудом
нащупывает впотьмах извилистую тропинку к правде, а потом сам же  закапывает
ее с помощью потока ненужных слов. Так что посмотрим. А теперь я хочу уйти.
   Он выбросил  банку  и  ушел.  Мы  остались  втроем:  Шептун  улыбался,  а
Вальчиков барабанил пухлыми пальчиками по столешнице.
   - Странный человек, - произнес я.
   - Странный кибер, - уточнил Шептун.
   - И ты туда же...
   - С кем поведешься... Ладно, шучу. Куда ты понесешь это?
   - В "Геральд". Наиболее серьезное издание. Это ж не  "Москомс",  которому
никто не верит. Ой, наживу я с вами неприятностей...
   - Да, спецслужбы тебя потаскают. Но и деньжищи ты  с  "Геральда"  срубишь
немалые. Теперь о другом. - Шептун  моргнул,  словно  отключивши  невидимого
собеседника и сконцентрировавшись на разговоре со мной.  Скорее  всего,  так
оно и было. - Ты слышал когда-нибудь об Алмазных НЕРвах?
   - Алмазные НЕРвы? Что еще за чертовщина?
   Новые технологии?
   - Именно. Дорогая и редкая штука. До такой  степени  редкая,  что  ее  не
видел даже я. Мало того, я не располагаю никакой информацией.  Посему  решил
натравить тебя. Сделаешь материал, прославишься, и мне польза.
   - Дай хотя бы то, что знаешь.
   - Да ничего не знаю. Разговаривал со многими, даже с теми, с кем вовсе не
хотелось бы разговаривать. Вот что выяснилось: никто их не видел, но  многие
уже ищут. Стоимость самая приблизительная, но в десятки  раз  выше  обычной.
Все.
   - Все? - Все! - Шептун развел руками. - Если хочешь, занимайся. Я в  этом
заинтересован, но заставлять тебя не хочу.
   - Я подумаю... - Я достал сигареты и закурил. Вальчиков  тут  же  включил
дымоуловитель на столе. Бережется, толстячок... - У меня есть вопрос к тебе,
Шел. Готов ответить?
   - Если смогу.
   - Кто такой Карл Ягер? Обитает в Калуге.
   - Секунду. - Шептун закрыл глаза и тут же  открыл.  -  Ягер  Карл,  сорок
девять  лет,  известен  также  как  Бизон,  Пухлый   Карел,   Бесполезный...
Интересно, почему Бесполезный? Занимался наркотиками, но уже девять лет  как
завязал. Сейчас региональный менеджер "Эссо" в Калуге.
   - С кем связан в Москве?
   - Ни с кем. Нет данных. А что такое?
   - Я гостил у него по пути сюда. Правда, не по своей воле, но пожаловаться
ни на что не могу. Ну что ж, давай прощаться.
   Я спустился вниз, где уже вовсю надрывались Sonic Gods. Вокалист лежал на
сцене навзничь, дергаясь в такт неровному  ритму,  а  его  голос  хрипел  из
невидимых динамиков, хотя рот вокалиста был закрыт. Нет, эта музыка  не  для
меня. Нельзя петь с закрытым ртом, подумал я, направился к  стойке  заказать
коктейль "Мавзолей". Почему он так назывался, я так и  не  смог  узнать,  но
вещь была вкусная - на основе натуральных соков, шерри и джина с добавлением
совсем маленькой дозы А-45. А-45, если кто  не  знает,  это  субнаркотик  из
разряда  официально  разрешенных,  которые  я  обычно  не   употребляю.   Но
"Мавзолей"...  Это  что-то  особенное,  к  тому  же  делают  его  только   в
"Алебастре" и в "Змеиной куче", а в "Кучу" я не езжу.
   Я взял свой "Мавзолей" густо-пурпурного цвета и сел за свободный  столик.
"Свободный" было громко сказано - на соседнем кресле сочно  целовались  двое
трансвеститов, но других мест все равно не было.
   Алмазные НЕРвы...
   Если о них ничего не знает Шептун, то как узнаю я?
   С другой стороны, Шептун знает в  основном  то,  что  существует  в  виде
электронной информации. То, что знают некоторые простые люди  без  жучков  в
мозгах, старина Шел может и не знать. Так что  опускать  руки  не  стоит.  И
вообще надо бы поторопиться, потому что утренний  выпуск  "Юропиэн  геральд"
ждать не станет.
   Я допил остатки "Мавзолея" и пошел ловить такси.

   В  "Юропиэн  геральд"  заплатили  мне  даже  больше,  чем  я  ожидал.  Их
шеф-редактор Магнус Хьорт имел со мной  долгий  разговор  и  даже  предложил
место начальника отдела новостей с диким окладом, но  я  отказался.  Ай-джей
есть ай-джей, принципы надо блюсти.
   Получивши  денежки,  я  двинулся  в  автосалон  на  проспекте   Академика
Сахарова. Передвигаться на такси или монорельсе мне претило, а старый добрый
"фолькс" укатили милиционеры и теперь ищут, кто  ж  его  бросил  возле  Дома
журналистов.
   Дальних поездок я не планировал, а посему решил купить машину для города.
В  результате  из   автосалона   я   выехал   на   новеньком   перламутровом
автомобильчике небольших  размеров.  "Ниссан-поэтика".  Новейшая  модель,  в
Москве таких с полсотни, сказал дилер. Что  немаловажно,  может  взлетать  и
перепрыгивать пробки. Не вертолет, конечно, но способность полезная.
   Не успел я  свернуть  на  Добролюбова,  чтобы  позавтракать  в  одном  из
"Русских бистро", запищал сигнал вызова. Естественно, это  была  реакция  на
интервью. Наши доблестные спецслужбы всегда действуют оперативно, если нужно
отловить и допросить хорошего человека типа меня.
   - Господин Таманский? - осведомился официальный голос.
   - К вашим услугам.
   - С вами говорит инспектор Службы безопасности  капитан  Грымов.  Где  вы
находитесь?
   - На Добролюбова. Собирался позавтракать.
   - Извините, но придется повременить с завтраком. Пожалуйста, поспешите  в
управление ФСБ. Знаете, где это?
   - На Мандельштама, голубоватый такой дом... Бывал там, вы  же  знаете.  В
файлах небось порылись.
   - Я жду вас через двадцать минут. Пропуск выписан, подниметесь на  второй
этаж, кабинет номер восемь.
   Я пожал плечами  и  поехал  на  Мандельштама.  Городское  управление  ФСБ
представляло собой изящное здание  в  духе  Ле  Корбюзье,  и  я  его  любил,
все-таки у спецслужб есть вкус, как ни  крути.  Видел  я  фотографии  старой
Москвы с их Лубянкой и желтым домом - не сравнить...
   При входе меня просканировали три раза - ТехКонтроль и  местные  корифеи.
Носатый  сержант  выдал  мне  карточку,  наказав  использовать   только   по
назначению. Как будто я собирался ковырять ею в зубах или съесть на завтрак.
Карточку у меня затребовали трижды: при входе в лифт, при выходе из лифта  и
при входе в кабинет. Я послушно совал ее в сканеры и думал при этом, сколько
есть несложных способов обдурить всю эту технику.
   Кабинет  оказался  типичным  обиталищем  службиста-профессионала.  Ничего
индивидуального: стол, шкаф, компьютер, средства связи -  от  допотопных  до
суперновых, кресло для хозяина, стул для посетителя. Сам хозяин, веснушчатый
молодой человек в штатском, пил кофе из чашечки, стоя у окна и любуясь видом
стадиона "Спартак".
   - Добрый день, господин Таманский, - сказал он - Садитесь. Кофе?
   Я отказался, с ужасом подумав, какую бурду они тут могут пить.
   - Думаю, вы знаете, о чем пойдет речь. - Капитан поставил свою чашечку  и
сел в кресло. - Интервью в "Геральд".
   - И что вы надеетесь от меня услышать? Закон о печати никто  не  отменял.
Сейчас вы  скажете,  что  надеетесь  на  мое  благоразумие,  на  гражданскую
позицию. Я проходил через подобное раз восемь,  капитан.  Можете  меня  даже
попугать - я выйду и устрою скандал.
   - Да кому вас нужно пугать... - Капитан с тоской  посмотрел  на  меня.  -
Понимаете, мирные люди...
   - Слышал много раз, - отрезал я. - Есть понятие журналистской чести. Я не
могу выдать свой источник. Кстати, как там насчет Погосяна, подтвердилось?
   - Подтвердилось, -  кивнул  капитан.  Я  заметил  на  столе  среди  папок
фотографию в рамке - бородатый старичок на фоне пастельной  зелени.  Капитан
поймал мой взгляд и хмыкнул: - Дедушка. Известный в свое время режиссер Юрий
Грымов. Может, слышали?
   - Извините, нет, - искренне признался я. - Так что?
   - Да ничего. Держать вас более не имею права, отчитаюсь  должным  образом
перед начальством, получу втык. До свидания. Пропуск сдайте дежурному.
   Я поднялся и пошел к двери. Когда она, пискнув, отворилась, я  обернулся.
Грымов сидел за столом, вертя в руках чашку.
   - Капитан, - позвал я. Он поднял голову. - Вы знаете, это очень серьезно.
Это более чем серьезно.
   - Вы думаете, мы не понимаем? - спросил он.
   И я вышел.

   Позавтракав  в  "Русском  бистро",  я  решил  поехать  к  Ласточке.  Она,
наверное, рвет и мечет - я ни разу не связался с  ней  после  возвращения  в
Москву. Она знает, что это мой нормальный стиль, но перебарщивать не стоит.
   В машине я включил новости, чтобы узнать, что  прояснилось  во  вчерашнем
покушении.  В  основном  цитировали  мое  интервью  и   стращали   грядущими
терактами. Безопасность клялась, что обеспечит,  приложит  силы  и  оградит.
Радикальные политики  требовали  казней  на  площадях.  В  пригороде  избили
кибера. Похоже, действия  группы  Лота  могут  обернуться  бедой  для  самих
киберов. Устроят им погромы.
   То, что я оставил открытой  правую  дверцу,  я  заметил  слишком  поздно.
Парень уже влетел в салон, сунул мне в  щеку  холодный  ствол  и  заорал:  -
Езжай, сука!
   Я поехал. А кто бы на моем месте не поехал, если в зуб мудрости упирается
девятизарядный "стечкин"? Обидно,  конечно,  что  дело  происходит  в  новой
машине. Может быть, ее даже придется разбить... Но чего парню  надо-то?  Или
просто наркотиков обожрался?
   - Чего тебе надо-то,  парень?  -  спросил  я.  -  Или  просто  наркотиков
обожрался?
   - Вези, дядя, - велел он,  несколько  успокоившись.  Никто,  насколько  я
видел, за нами не гнался. Что же случилось? Просто угоняет машину?
   - На хрен мне твоя машина нужна,  дядя,  -  словно  прочитав  мои  мысли,
сказал парень и снова надавил мне на зуб стволом, - Вези меня в Новые Химки,
там остановишься, где скажу.
   Почему бы мне и не поехать в Новые Химки? Район, конечно, отвратительный.
Сплошь недостроенные кварталы и кондоминиумы, грязь, дрянь... Днем, конечно,
еще ничего. Ладно, поедем.
   В зеркальце я видел физиономию парня. Лет пятнадцать, курносый,  в  общем
симпатичный. Одет, насколько я мог судить, чистенько, явно не из уличных.
   - Слушай, я не собираюсь с тобой драться, - сказал я. - Машина  новая,  я
не хочу, чтобы ты ее попортил. И уж тем более не хочу, чтобы ты попортил мне
голову. Убери свою пушку - хорошая, кстати, пушка...
   Он убрал, но не совсем, а просто  отвел  от  головы.  Теперь  я  рисковал
получить пулю в бок.
   - Что натворил-то? Бежишь от кого?
   - Не твое дело, дядя... Кончай болтать.
   - Ты лучше подумай, а того ли  человека  взял  в  заложники,  -  спокойно
сказал я.
   Я ничем не рисковал: мы мчались по скоростному шоссе на  скорости  двести
километров,  а  в  такой  ситуации   водителя   может   пристрелить   только
сумасшедший. Парень на сумасшедшего не походил. И он задумался, правда  лишь
на мгновение.
   - Не дури мне голову, дядя, - огрызнулся он.
   - Не дурю. Тебе говорит что-нибудь такая кличка - Шептун?
   Парень переменился в лице. Только что он был взволнован освобождением  от
одной, неведомой мне опасности, и вот на  него  обрушилась  другая,  гораздо
более худшая. Шептуна он явно знал. Нет, не лично, конечно, но был наслышан.
   - Я не Шептун, - продолжал я ковать железо. - Но Шептуна знаю. И он  меня
знает, притом очень хорошо. В моей машине, а это очень дорогая машина, стоит
идентификатор. Через полчаса Шептун будет знать, кто ехал в  моей  машине  и
кто пристрелил меня - если у тебя  все-таки  хватит  глупости  это  сделать.
Итак?..
   И тут парень сделал то, чего я от него никак не ожидал.
   Он уронил пистолет на пол и разрыдался.
   У меня никогда не было детей (и слава богу), и я не умею никого  утешать.
Из моих много-то численных знакомых в утешении нуждается  время  от  времени
разве что Ласточка, но ее я утешаю своеобразными способами. Поэтому  я  счел
за благо никак не реагировать на рыдания угонщика - просто вел себе "ниссан"
по скоростному шоссе и прикидывал, на какой развилке лучше всего свернуть.
   Спустя минут пять мой угонщик немного успокоился,  вытер  рукавом  куртки
слезы и пробормотал:
   - Дядя, вы кто?
   - Уже лучше, - заметил я, сбавляя скорость перед  поворотом.  -  Пусть  я
буду для тебя Константин. И без этого дурацкого "дядя".
   - Хорошо, Константин.
   - Куда тебе нужно-то? Раз уж мы все равно приехали в Химки, подвезу  тебя
до места.
   - Белое Море.
   Белым  Морем  назывался  огромный   недостроенный   микрорайон,   который
предназначался  для  мурманских  моряков  и  их  семей.  Потом  что-то   там
разладилось, источники финансирования иссякли, строительство  бросили...  Не
знаю, что там сталось с моряками, но жуткое место сразу же  облюбовали  орды
бездомных, уличные банды, и на Белое Море все  махнули  рукой.  Не  надо  бы
парнишке туда ездить...

   10. Артем Яковлев. Кличка Аякс
   Программист Министерства иностранных дел РФ. Новая Москва

   Я проснулся часов в семь утра. Было мутно, противно и жарко. Я обнаружил,
что на меня накидан целый ворох каких-то одеял. Причем  ворох  этот  укрывал
меня с головой, а я терпеть не могу, когда меня накрывают одеялом с головой.
Лихорадочно сбрасывая одеяла, я обнаружил, что жарко мне не только от  одеял
- рядом лежало что-то теплое и живое. Освободившись от матерчатого плена,  я
увидел рядом с собой молодого человека... Полностью обнаженного.  В  отличие
от меня. Видимо, я, как вчера упал, так и отключился в чем был.
   Как же его зовут? Комната  была  как  в  тумане,  все  внутренние  органы
перепутаны между собой, и желудок этим обстоятельством явно  не  доволен.  А
голова тем более, поэтому в ней что-то иногда потрескивало, вспыхивало  и  с
шумом раскалывалось.
   С превеликим трудом я вспомнил, что  молодой  человек  рядом  со  мной  -
Мартин. Я вспомнил его выскакивающего из тумана с окровавленными  по  локоть
руками и более внимательно к нему присмотрелся. Нет, ничего  особенного,  ни
гипертрофированной мускулатуры, ни  каких-либо  других  "прелестей".  Просто
парнишка. Симпатичный. Самое интересное, я совершенно не помнил, что я делал
после того, как Тройка с Мартином приволокли и уложили меня на этот коврик.
   С этими грустными мыслями я укрыл Мартина одеялами и потащился в  ванную.
В голове медленно поднималось  цунами  боли.  Эта  колоссальная  волна  была
готова  захлестнуть,  утопить  и  растерзать  мое  многострадальное  тело  о
прибрежные камни, погасить робкий огонек сознания и ввергнуть меня в  пучину
темноты и страдания...
   Скорее в ванну, подобные  "поэтические"  изыскания  могут  прийти  на  ум
только с жесточайшего похмелья.
   Когда  последствия  алкоголь