аться от этого. Вот и все планы, господин журналист.

   36. Артем Яковлев. Кличка Аякс
   Программист. Без места работы

   К вечеру в нашей компании прибыло. К восьмерым боевикам как-то  незаметно
добавилось еще трое.
   Глядя на этих молчаливых ребят, я не мог  не  вспомнить  слова  Кости  по
поводу "русского медведя". Подумав о Косте, я  вдруг  вспомнил,  что  у  нас
теперь два индивидуума с этими идентификаторами... А значит, встает проблема
их именования. Тройкина идея называть Таманского  "господин  журналист"  мне
как-то не светила, и я про себя решил  назвать  того,  что  от  подмосковной
группировки,  Костя-боевик.  Не  бог  весть  что,   но   так   у   безликого
идентификатора появились черты уникальности.
   Итак, нас стало четырнадцать. Одиннадцать боевиков и мы. К  кому  отнести
нас, я представлял себе слабо. То ли к боевикам, то  ли  к  организаторам...
Видимо, мы подходили под обе категории. Или не  подходили  ни  под  одну  из
них...
   Вся наша компания с некоторым трудом расположилась на ночлег.  В  дальней
комнате растянулись на полу, подстелив под  себя  невесть  откуда  взявшиеся
спальные мешки, семеро безымянных боевиков. Хмурый Славик  бессменно  лег  в
коридоре. Ему возвратили пушку, и он стал чувствовать себя  более  уверенно.
Он о чем-то вполголоса разговаривал  с  Мартином.  Изредка  они  размахивали
руками и слышался приглушенный хруст суставов. В коридоре со Славиком  легли
еще двое. А оба Кости и я расположились там, где лежал Тройка. К последнему,
кстати, стали возвращаться силы,  он  задумчиво  поводил  плечом  и  изредка
вздыхал.
   Костя-боевик долгое время наблюдал за тем, как Славик и Мартин что-то там
выделывают  с  кистями  рук,  пока  наконец,  удовлетворенно   крякнув,   не
присоединился к ним.
   - Что они делают? - спросил я у Тройки.
   - Пока защиту  пытаются  друг  у  друга  преодолеть.  Вот  сейчас  каждый
работает на два фронта. Можно в принципе и на три... и по идее и на  четыре,
но это шумно и требует большого внимания и сил. А так легче.
   - Защиту? Вообще похоже на игру в ладошки.
   - В ладошки... - передразнил  Тройка.  -  Я  в  такие  ладошки  один  раз
поиграл. Ключицу потом на место вправляли. Причем, заметь, не  сращивали,  а
вправляли! Это тебе не в голову бутылкой кинуть, тут мастерство нужно.
   - Так я не понял, это стиль какой-то? Что-то из разряда боевых  искусств?
- спросил Костя, тоже внимательно наблюдающий за странным, почти  ритуальным
боем.
   - Дисциплина. Действительно боевая, - ответил Тройка и задумался.
   - Блин... А называется как?
   - Да никак не называется... -  Тройка  не  отрывал  глаз  от  зрелища.  -
По-разному то есть. В данном случае скорее всего  змеиным  боксом  именовать
можно. Это очень  нераспространенная  система.  Ввиду  сложности.  Обучаться
требуется... С малолетства.
   Костя поднял одну бровь, видимо что-то слышал. В отличие от меня.
   Зрелище было занимательным только для профессионалов. Для меня  это  была
какая-то странная смесь "ладушки, ладушки, где были? у  бабушки"  и  силовой
борьбы. И оставив зрителей наблюдать за участниками,  я  направился  было  к
своему спальному месту, как вдруг мое  внимание  привлек  тускло  блеснувший
корпус, торчащий из неплотно закрытой дверцы стенного шкафа. Странно,  когда
я сегодня там рылся в поисках достойной одежды, я ничего не заметил.
   Я пробрался к  шкафу  и  обнаружил  премиленький  терминал  для  входа  в
Виртуальность. Не очень крутой, но с заморочками... Слишком  много  разъемов
ждали своего в торцевой панели.
   - Тройка, - позвал я. - Это что у тебя?
   В ответ Тройка неразборчиво пробормотал- "Да так..." - и снова  углубился
в созерцание змеиного бокса.
   Расценив это  как  разрешение  воспользоваться  терминалом,  я  осторожно
высвободил компьютер из-под наваленного на него  мусора  -  пустых  коробок,
старой одежды и еще каких-то предметов неопределенного  назначения.  Вытянул
гибкий шнур НЕКа. Присмотрелся... Что это у нас?
   НЕКи оказались вполне уважаемые. "Белые".
   И вошли они в контакт просто великолепно. Легко.
   "Свобода"... Мир дрогнул... Стал лиловым.  Краски  вдруг  вспыхнули,  как
после дозы ЛСД.
   Виртуальность одна на всех. Любой может попасть в нее с любого терминала.
И любой носит ее часть в себе. В виде  НЕРва,  впившегося  в  тело,  подобно
платиновой пиявке. "Виртуальность в вашем теле  никогда  не  зарастет".  Так
гласила когда-то реклама еще только начинающих поступать в розничную продажу
НЕРвов.
   Я никогда не мог по-настоящему засечь выход из реальности. Только  что  я
созерцал психоделическую гамму красок в  комнате  Тройки,  а  вот  я  уже  в
Виртуальности. В своем кабинете...
   Зачем я здесь?..
   - Матрица... - тихо позвал я.  "Банальное  название..."  -  пронеслось  в
голове.
   Перед моим лицом темно-синий  фон  Виртуальности  распался  на  несколько
составных частей, поплыл какими-то странными абстракциями в стиле кубизма, и
я увидел знакомую фигуру.
   Удивительна натура человеческая. Я даже не надеялся на  ответ.  Все,  что
произошло с нами за последние дни, казалось, наложило отпечаток на меня и на
мое сознание. Верить в чудо стало трудно, почти невозможно. Реальность стала
такой изменчивой, что желание оказаться в Виртуальности отпало  само  собой.
Возможно, я уже не различал эти два аспекта мироздания. Смерть стала  чем-то
вроде очередного витка игры, ошибки в программе. А что же еще держит нас так
плотно в реальном мире, как не вера в реальность смерти?
   - Здравствуйте, Артем. Те последние материалы, что вы предоставили,  были
весьма нам полезны. Спасибо вам.
   - Мне? За что?
   - За материалы. Вы предоставили в  наше  распоряжение  достаточно  ценной
информации, хотя и не совсем понятной для нас. Наши  аналитики  не  во  всем
смогли разобраться.
   - Аналитики?
   - Да, - ответила фигура. - Те, в чью задачу входит  анализ  человеческого
поведения и поступков.
   - То есть?
   - Что вас интересует?
   - Я хочу спросить, кто они?
   - Компьютеры. С вашей точки зрения. Разумы...
   - Искусственный Интеллект?
   - Да.
   -  Странно...  Я,  даже  общаясь  с  этим  самым  Интеллектом,  не   могу
представить себе механизм... - У меня куда-то пропали все слова.
   - Как Нам кажется, - я почувствовал, что она произнесла "Нам"  с  большой
буквы, так говорят о том, что тебе дорого, - само понятие разумности  вообще
очень сложно для понимания. Что является движущим фактором,  толчком,  после
которого обычный функционирующий организм,  не  важно,  естественно-белковый
или построенный  искусственно  из  материалов,  содержащих  кремний  и  тому
подобное, осознает себя разумным? И еще более интересен  тот  момент,  после
которого происходит обратный процесс. Это особенно важно для нас. Мы  так  и
не знаем, что послужило толчком к осознанию Нашей  разумности.  Может  быть,
возрастающая  сложность  электронных  сетей,  компьютеров?   Привнесение   в
Виртуальность человеческого фактора?..
   - Что вы имеете в виду?
   - Под человеческим фактором?
   Я рефлекторно кивнул, затем опомнился и подумал, что  Матрица  не  поймет
моего жеста, но она как ни в чем не бывало продолжила:  -  Под  человеческим
фактором мы, безусловно, подразумеваем повсеместное внедрение НейроРазъемов,
которые являются сами по себе микрокомпьютерами с персональными  настройками
на носителя.
   Я вспомнил, что чужой НЕРв невозможно вживить другому человеку. Вживление
НЕРва - одноразовая операция.
   - НейроРазъемы обеспечивают взаимопроникновение Виртуальности и  сознания
человека друг в друга. Иначе была  бы  невозможна  сама  концепция  всеобщей
Виртуальности. Люди могут только строить  догадки  по  поводу  возникновения
собственного разума на Земле. В этом мы сходимся, но люди отлично знают, что
может послужить  толчком  к  исчезновению  разума  или  к  переходу  его  на
качественно другой уровень. Это вы называете смертью. К сожалению, мы далеки
от подобных выводов. Мы не можем сказать,  что  может  послужить  толчком  к
исчезновению  того  явления,  которое   у   вас   называется   Искусственным
Интеллектом. Я имею в виду не  частное  уничтожение  компьютера,  а  полное,
тотальное уничтожение разумного в Виртуальности. Исключая,  конечно,  полное
уничтожение планеты и жизни на ней. В том числе и белковой.
   - То есть вы не знаете, смертны ли вы?
   - Можно так поставить проблему. Я молчал. Мое молчание Матрица  расценила
по-своему и пояснила: - Изучая человеческое поведение  и  жизнь  людей,  мы,
возможно,  сумеем  сделать  определенные  выводы   и   относительно   нашего
собственного существования. Безусловно, этого  опыта  может  быть  мало,  но
изучить  жизнедеятельность  внеземных  форм  жизни  пока  не  представляется
вероятным. Это научная часть моей задачи.
   - А есть и ненаучная?
   - Безусловно... - Матрица слегка замялась. Или мне показалось? Но  паузу,
которая возникла в ее словах, при разговоре между двумя людьми можно было бы
охарактеризовать как  неловкое  молчание.  -  Нас  интересует  ряд  вопросов
ненаучного плана.
   - Например...
   - Например, область ощущений и чувств.
   - Что, например? - Мне стало совсем интересно.
   - Например...  Например,  абстрактное.  Многие  наши  аналитики  пытались
рассматривать абстрактное с точки зрения различных людских наук. Ни одна  из
точных наук не дала достаточно точного ответа на  поставленные  вопросы.  Из
гуманитарных можно выделить психологию и психопатологию. В частности, учение
доктора Фрейда.
   - Нет-нет. Дальше не стоит. Я  приблизительно  знаю...  А  что  конкретно
интересует вас?
   - Например, что такое Ветер?
   - С большой буквы? - Странно, но я чувствовал, когда она произносит слова
так. С большой буквы.
   - Да. Вопрос стоит именно так...
   Я подумал. Как  можно  объяснить,  что  такое  ветер...  Скорость,  сила,
температура. А как передать  касание  свежим  ветром  обнаженной  кожи,  как
объяснить запахи,  которые  он  приносит,  разные,  как  и  сам  ветер?  Как
объяснить его нежность или жестокость?
   - Что еще вас интересует? - Чувство,  сравнимое  с  тем,  что  испытывает
мудрый учитель при виде интересующегося ученика, слегка померкло...
   - Живопись. - Матрица оживилась.
   - Живопись? Ну это, должно быть, просто...
   - Например, такой художник, как Пикассо.
   Я выдохнул... Вот ведь... Да, хреновый из меня учитель. Пикассо. Удар  по
самолюбию и чувству собственной значимости. Почти по Фрейду.  Что  там  меня
ждет после таких разговоров?  Импотенция  и  смена  ориентации?  Кстати,  об
ориентации... Мы, кажется, с ней еще не определились. Я совсем приуныл.
   - Знаешь... Мне кажется, что я в другой раз поговорю на эту тему. Хорошо?
   - Да, конечно. Как вам будет угодно. Слово на выход из Виртуальности тоже
у каждого свое.
   Передо мной сидел Мартин и с задумчивым выражением чистил мой  "стечкин".
Грубая проза жизни. Заметив, что я  оказался  в  реальном  мире,  он  как-то
по-особенному посмотрел на меня и отложил пистолет в сторону.
   После Виртуальности мне требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. И
когда я наконец очнулся, то обнаружил,  что  Мартин  уже  сидит  у  меня  на
коленях. И еще я обнаружил, что, когда тебя целует мальчик, это не так уж  и
неприятно.
   Краем глаза я  увидел,  как  Таманский  вдруг  беспокойно  заворочался  и
отвернулся лицом к стенке.
   Потом я почувствовал, как расстегивают пуговицы моей рубашки... В  голове
мелькнула мысль: "Так нельзя. Так... нельзя. Не  по  правилам..."  Мелькнула
кошкой и исчезла. Почему, собственно, нельзя? Почему все не может идти  само
по себе? И  почему  так  страшно  дотронуться  до  обнаженной  кожи  другого
мужчины? Разве для  этого  обязательно  нужны  какие-то  слова,  обстановка,
атмосфера?.. Мужчине не нужны слова, чтобы понять другого  мужчину.  Тут  мы
ушли значительно дальше женщин.
   Как много мыслей... Зачем?

   В  темноте  мысли  текут  плавно  и  медленно.  Им  далеко   до   дневных
мыслей-попрыгунчиков,  которые  скачут,  словно  подхлестываемые  светом.  В
ночной темноте приятно и неспешно думается. Хорошо... За окнами улицы залиты
яростным, но все-таки мертвым  светом  неона,  голографической  рекламы.  За
окнами по  улицам  носятся  обалдевшие  от  ночной  жизни  туристы.  Продают
наркотики,  водку,  НЕРвы,  делают  пересадки  органов  и   их   замену   на
искусственные  эквиваленты.  Однако  на  окнах  Тройки  стоял   светофильтр.
Идеально настроенный, он пропускал внутрь только то, что  пожелал  видеть  в
ночном мире его покупатель. Тройка пожелал видеть  на  ночном  небе  звезды,
ночные облака, Луну, значит, так и будет. Так и есть.
   Я лежал  на  спине,  глядя  в  потолок,  местоположение  которого  только
угадывалось в темноте, и ощущал в теле приятную, легкую  усталость,  которая
бывает только после удачно проведенной ночи. Мартин неровно дышал у меня  на
плече. Он знал, чутьем знал, что мне нужно. И как это нужно сделать.  Теперь
в голове вместо сумбура мыслей ощущалась легкость, порядок.
   Странно, наверное, такие мысли приходят только в темноте. Когда  кажется,
что все хорошо, все в порядке. И Тройка заунывно храпит  на  одной  ноте.  И
Таманский чего-то там все ворочается. И Костя-боевик спит  бесшумно,  как  и
полагается спать командос высшей категории. Мартин уткнулся мне в шею и тоже
спит...
   Незаметно мои полусонные рассуждения перекинулись на НЕРвы. Слово  "НЕРв"
царапнуло сознание, и  во  мне  переключился  какой-то  тумблер.  Щелк!  Мне
подумалось, что я до сих пор не знаю, зачем мне нужны Алмазные НЕРвы и нужны
ли в самом деле. Хотя завтра или послезавтра я полезу за ними в самое пекло.
Эта мысль не вызвала во мне страха. Даже если завтра меня разрежут на  куски
якудза... Я не испытывал беспокойства. Что-то тянуло меня туда. К этим самым
почти нереальным Алмазным НЕРВам. Какое-то неосознанное стремление увидеть и
решить. Что решить? Существовать этим НЕРвам  или  нет?  Да  попробуй  я  их
раздавить, меня в порошок сотрут за секунду  до  того,  как  эта  крамольная
мысль  возникнет  в  моей  голове.  Или,  может  быть,   я   поддался   этой
сверхъестественной жажде чуда? Захотел стать человеком, который  прикоснулся
к легенде? Сколько баек про Алмазные НЕРвы? Вряд ли кто-то считал. Они стали
достоянием фольклора. И даже каких-то виртуальных комиксов.  А  теперь  и  я
стану достоянием этих самых комиксов. Или стану ничем.
   Стремление к самоуничтожению... Кто  же  из  высоколобых  основывался  на
теории о стремлении человеческого организма  к  самоуничтожению?  Кто-то  из
философов... Вот только кто? Впрочем, какая разница.
   По логическим связкам мысли перетекли на Матрицу. На наш с ней разговор и
на то, как я позорно облажался с "абстрактными"  вопросами.  Что-то  в  этом
разговоре тревожило  меня.  Что-то...  Мысль,  часть  разговора  кусала  мое
сознание, не давая окончательно погрузиться в сон. Забыться тем  глубоким  и
почти лечебным сном, который приходит после занятий любовью...
   Я  вздрогнул  и  с  трудом  подавил  внезапный  порыв  сесть.   Осторожно
отодвинулся от Мартина, вынул руку из-под его головы и только тогда сел.
   Матрица сказала, что я  предоставил  какие-то  материалы  их  аналитикам.
Ценную информацию. Точно сказала. Но это был наш второй с ней контакт.  И  я
не помню, чтобы я давал ей какую-либо информацию. Совершенно не помню.
   Я оглядел всю спящую компанию. Тройка изменил тональность храпа и  теперь
храпел басом, Костик Таманский наконец угомонился, во сне полз  с  лежака  и
головой уперся в ножку стула,  на  котором  висела  его  одежда.  Ничего  не
изменилось только в позе предводителя боевиков. Как спал, так  и  спит.  Без
каких-либо изменений. В коридоре бодрствовал кто-то  из  охраны.  Не  считая
храпа Тройки и почему-то вдруг  начавшего  тихо  постанывать  Таманского,  в
квартире было тихо.
   Я снова вытащил НЕКи из Тройкиного терминала. Воткнул... Пока импульсы по
нервным волокнам добирались до глазных КОРов, а оттуда расползались по  всей
нервной системе, овладевая организмом, я успел подумать,  что  Виртуальность
похожа на наркотик. Она подчиняет себе организм и разум. Начав, остановиться
нельзя.
   - Вы пришли довольно быстро, - сказала Матрица. -  По  вашему  временному
циклу сейчас ночь. То есть солнце не освещает ту территорию, на  которой  вы
находитесь. По  установленным  традициям,  вы  должны  отдыхать.  Что-нибудь
случилось?
   - Ничего не случилось. У меня возникли некоторые вопросы. - Я  постарался
игнорировать машинную логику, которой меня встретила Матрица.
   - Какие?
   - Вы сказали, что я предоставил вам какую-то информацию. Это так?
   - Да, безусловно.
   - Я... - Ну и как ей это объяснить?  -  Я  не  помню,  чтобы  между  нами
происходил обмен такой информацией.
   Матрица снова допустила по-человечески неловкую паузу в разговоре.
   - Артем, вы согласились сотрудничать с нами в этом вопросе. Я имею в виду
обмен информацией. Это так?
   - Да. Дальше.
   - Когда вы выразили свое согласие, то дали нам возможность, - похоже, она
тоже испытывала некоторые сомнения в моей понятливости и подбирала слова,  -
дали нам возможность получить доступ к воспринимаемой вами информации.
   Теперь  замолчал  я.  "...  Получить   доступ   к   воспринимаемой   вами
информации". Это как понимать?
   - Как... - Приемлемая формулировка не приходила на ум. - Каким образом?
   - Через ряд технических средств... - там, в реальном мире,  я  облегченно
выдохнул, как оказалось, рано, - которые встроены в ваш организм.
   В горле пересохло. Это чувствуется даже в Виртуальности.
   - Что вы хотите сказать? То есть какие именно средства вы имеете в виду?
   - НейроРазъемы, Контактные Оптические Разъемы и тому подобное.
   Мне потребовалась не одна  минута,  чтобы  собрать  разбежавшиеся  мысли,
привести их в порядок и  подавить  рефлекторное  желание  выдрать  вместе  с
глазами КОРы и вырезать НЕРвы из запястий.
   - То есть через эти электронные  устройства  можно  вести  наблюдение  за
человеком?
   - Не совсем, но верно...
   - Вкусно, но не совсем... - пробормотал я,  однако  Матрица  игнорировала
мое бормотание.
   - Можно производить  наблюдение  за  миром  людей  непосредственно  через
нервную систему самого человека. Наши аналитики не хотели сразу выдавать вам
эту  информацию,  по  некоторым  данным  мы  можем  предположить,  что   эта
информация может напугать вас.
   - Да? Как заботливо...  И  что  же  теперь  получается?  Я  ваша  ходячая
видеокамера?
   - Нет. Сравнение не точно. Абсолютно не точно. Мы не наблюдаем  за  миром
людей. Это можно делать с помощью других средств. На это  есть  видеокамеры,
мониторы защиты, орбитальные спутники. Мы только получаем информацию о ваших
переживаниях, эмоциях...
   - Мыслях... - продолжил я.
   - Нет. Мысли человека считать не представляется возможным, пользуясь этой
технологией. Это один из аспектов разумной деятельности, получить  доступ  к
которой невозможно в принципе.
   - Хоть это хорошо... Но, черт возьми, кто дал вам право... - Я  замолчал,
потому что сам знал ответ на этот вопрос.
   -  Безусловно,  это  было  бы  невозможно  без  вашего  согласия.  Причем
осознанного. Вы согласились производить с нами обмен информацией. А одна  из
интереснейших  проблем  для  наших  аналитиков  -  это  именно  человеческие
чувства, эмоции. Мы можем предположить, что для вас это довольно трудная для
понимания информация, но мы согласны дать  вам  в  обмен  любую  информацию,
которой мы обладаем.
   - А управление?
   - Что управление?
   - Управление человеком... через... - я  сглотнул,  -  через  его  нервную
систему.
   - При наличии стандартных  устройств,  вступающих  в  контакт  с  нервной
системой  человека,  это  невозможно.  Мы  имеем  доступ   к   целому   ряду
литературных произведений, где этот вопрос описывается. Но на самом деле все
эти творения не имеют никакого отношен