еления.
   И все же все мы здесь. Я, например,  потому,  что  дал  слово  умиравшему
воину, с которым до того ни разу не встречался. Симну гонит  жажда  сокровищ
и, более того, страсть овладеть искусством магии; воин уверен, что золото  и
умение колдовать помогут ему враз  решить  все  его  проблемы.  А  редчайшей
породы хищник, царь вельда, идет с нами потому, что  я  имел  неосторожность
спасти ему жизнь.
   Наверное, мне следует вернуться домой.  Сейчас  самый  отел,  а  я  брожу
неизвестно где... Справится ли  сынишка  со  стадом?  Впереди  осень,  затем
ветреная зима. Столько дел... С Мираньей  тоже  сложности.  Она  никогда  не
попросит о помощи, такой уж у нее характер, будет колотиться в  одиночку.  У
соседей своих забот  полон  рот.  В  чем-то  подсобят,  но  всех-то  дел  не
переделают. Конечно, до худого никто не допустит...
   Первый раз  в  жизни  Этиоль  почувствовал  гордость,  что  он  родом  из
Наумкиба. Известно, как в других родах относились к тем, кто попадал в беду,
- заботы и обещания помощи забывались в первую же неделю.
   Еще ему остро не хватало моря! Это была грозная стихия, запросто катающая
по своей спине многометровые валы, густо пахнувшая, безжалостная,  постоянно
воюющая с берегом... Он вспомнил запах соли и  ту  неизъяснимую  искрометную
смесь воды, солнца и ветра, которая  кружила  ему  голову  на  самой  кромке
прибоя. Вдыхая тот воздух, он разом  молодел  на  несколько  лет.  А  здесь?
Вездесущая пыль, проникающая в поры...
   На ходу Эхомба ощупал карман, где хранил  заветные  камешки  -  память  о
родных краях.
   В полдень эту неприветливую и бесплодную землю  мучил  невыносимый  зной;
ночи тоже не отличались гостеприимством. Трещали остывавшие камни,  гулко  и
страшно выли на выкатившуюся из-за песчаных гор полную луну незримые  твари.
Дважды начинался дождь, однако облегчения этот горячий душ не принес,  разве
что путешественникам удалось пополнить запасы пресной воды.
   Единственной отрадой было ясное осознание,  что  им  везет.  Продвигались
ходко, без происшествий. Никто из троих не укололся о ядовитую  колючку,  не
поранился, никто не свалился от жары.
   Понятно, на сердце стало бы веселее,  знай  они,  сколько  еще  предстоит
топать по выжженной земле. Места  здесь  были  не  враждебные,  но  скучные,
однообразные,  каждый  новый  день  практически  ничем   не   отличался   от
предыдущего. Скоро приелось разглядывать необычные формы, которые  принимали
кактусы.
   - Я что-то видел, - вдруг сказал Симна. Следовавший за ним кот  -  голова
опущена, язык высунут - недовольно рыкнул.
   - Мы не слепые, все что-то видят. Стоит ли об этом кричать?
   - Нет!  -  взволнованно  возразил  воин.  Северянин  остановился  и,  как
козырьком,  прикрыв  глаза  рукой,  напряженно  вглядывался  вдаль.  -   Оно
движется.
   Эхомба подошел к товарищу, положил копье на землю и  посмотрел  в  ту  же
сторону.
   - Что ты там увидел? Может, кролика? Жареный  кролик  пришелся  бы  очень
кстати.
   - Что кролик, что крыса... - Кот облизнул пересохшие губы.  -  Я  бы  все
слопал.
   - Ты всегда горазд жрать, - ответил Эхомба, не глядя на зверя.
   - Гуил свидетель, - горячо заявил Симна, - это не кролик! И не крыса.
   - Тогда что?
   - Не знаю. В той стороне что-то мелькнуло на мгновение и тут же исчезло.
   - Интересная история, - прокомментировал его слова Алита.  -  Ему  что-то
мерещится, а мы смотри...
   До вечера путники  помалкивали,  каждый  таил  тревогу  в  себе.  К  ночи
выяснилось,  что  лагерь  придется  разбивать  на  открытом  месте.   Вокруг
возвышались красноватые, с оранжевым отливом дюны.
   Расположились путники на дне мелкого овражка. Алита в эту ночь  вел  себя
спокойно, меньше раздражался, молча отправился на охоту на грызунов, которых
тут же и сожрал. Подобная мелкая добыча вряд ли могла насытить его  огромное
тело, однако на этот  раз  он  не  стал  жаловаться  на  отсутствие  крупных
травоядных.
   Вскоре люди раскатали одеяла.  Подстилкой  им  служила  голая  каменистая
земля, однако это жесткое ложе было Этиолю куда более по сердцу, чем сырость
и неистребимая грязь, которыми встретила  их  страна  Летучей  Воды.  Пузырь
значительно полегчал за время пути; каждый из него пил, и каждый по  очереди
тащил.
   Ближе к полуночи над пустыней  встала  огромная  разбухшая  луна,  словно
обещая утомленным путникам спокойную, добрую ночь. Она неторопливо  и  важно
шествовала по утыканному звездами небу. Двигалась и как бы приговаривала: не
беспокойтесь, я с вами, рядом... Хорошо, что ночи светлые,  подумал  Этиоль.
Если жара станет невыносимой, можно будет идти по ночам.
   Он лежал на  спине,  заложив  руки  за  голову,  слушал  бесконечный  зуд
насекомых и писк избежавших  пасти  Алиты  грызунов.  Привычные,  навевающие
воспоминания звуки. Интересно, чем сейчас занимается Миранья?  Скорее  всего
легла спать и, как всегда,  на  левую  сторону  кровати,  спиной  к  пустому
холодному месту. Коленки поджала к животу, руки, сложив ладошками, подсунула
под щеку. Совсем как ребенок...
   Приятно ли спать одной? Мужчина, которому бы в самый раз устроиться рядом
с ней, теперь отдыхал за  тридевять  земель,  посреди  пустыни,  в  какой-то
забытой небесами расщелине, мечтая о  жене...  Может,  и  она  в  ту  минуту
вспоминала о нем...
   Ничего, скоро вернусь, пообещал себе Этиоль. Дойду до большого  портового
города, переправлюсь через океан, от имени  человека,  умершего  у  меня  на
руках, разберусь с Химне-том - и  сразу  домой!  Приду  в  Наумкиб  если  не
увенчанный славой, которой я не ищу, то с осознанием исполненного  долга,  с
верой  в  себя.  С  такой  наградой  не  могут  сравниться  ни  корона,   ни
генеральский чин.
   Жди!
   Он послал луне воздушный поцелуй и погрузился в крепкий спокойный  сон  с
легкостью, недоступной королям и генералам.

XXI

   Симна  ибн  Синд  проснулся  от  холода.  Поморгав,  сладко   зевнул   и,
повернувшись  на  левый  бок,  оглядел  округу.   Безупречной   прозрачности
серебристая тьма по-прежнему  лежала  в  лощине,  спрятанной  между  редкими
скальными откосами. Света луны было вполне достаточно, чтобы читать.  Симна,
впрочем, никогда не уделял много времени чтению и втайне  был  доволен,  что
компания подобралась под стать ему. Алита, например.  Несмотря  на  присущие
кошкам умственные способности и  острый  язычок,  его  вряд  ли  можно  было
назвать книгочеем. То же самое относится и к Эхомбе.  Необразованный  пастух
не производил впечатления ученого. Маг - да, не исключено, но не ученый.  За
все время их путешествия Этиоль ни разу не проявил тоски по печатному слову.
   Симна едва не рассмеялся, вообразив, как Эхомба с  книгой  в  руке  пасет
стадо. Пристроится на бугорке - в одной руке увесистый том, другой опирается
на копье, - глотает  страницу  за  страницей  и  почесывает  босой  подошвой
голень... Копье вписывалось в этот образ,  книга  -  нет.  И  хорошо.  Симне
ученые  не  нужны.  Вечно  они  поглядывают  свысока  на   простых   честных
тружеников.
   В этот момент что-то сзади подтолкнуло  его  в  правое  бедро.  Северянин
вздрогнул.  Неужели,  пока  он  спал,  к   нему   подобралась   какая-нибудь
прятавшаяся в дюнах тварь? Какой-нибудь огромный  черный  жук  или  одна  из
выскользнувших из лап Алиты крыс?..  Тут  же  прежний  испуг  пронзил  тело.
Насколько он помнил, в родных краях, где тоже хватало пустынных  и  укромных
уголков, ночь не лучшее время для грызунов. В ночную пору  на  поиск  добычи
выползают другие охотники. Те, кто вооружен ядовитыми клыками или жалом.
   Едва он двинул головой,  как  вновь  почувствовал  толчок,  теперь  более
напоминавший укол. Симна замер,  лихорадочно  обдумывая,  как  быть:  то  ли
удрать с этого места, то ли подождать - пусть само уйдет.
   Чего он никак не мог предположить, что это что-то заглянет ему в глаза.
   Рядом с собой он  обнаружил  миниатюрного  воина  в  коричневой  рубашке,
сплетенной из грубого сизаля или из волокон  подобного  ему  растения,  и  в
таких же коротких, чуть ниже колен, штанишках.  Незнакомец  был  коренаст  и
широк, ноги крепкие, толстые, как, впрочем, и руки, мускулистые и  непомерно
длинные. Его голени и ступни были несоразмерно большими и ничем не прикрыты.
В правой руке крошечный боец держал что-то похожее на дротик или пику. Грудь
прикрывала украшенная узорами кожаная кираса, тускло поблескивающая в лунном
свете.
   Голова воина была заметно сплющена с боков и скорее напоминала яйцо,  чем
шар. В целом, складывалось впечатление, что на беднягу наступили и сплющили.
Не красили его и широкий рот с тонкими  губами,  и  оттопыренные  уши,  зато
глубоко посаженные глаза  светились  умом.  Из-под  не  по  размеру  большой
вязаной шапочки торчали рыжие кудри.
   Что-то  лопоча  на  незнакомом  Симне   языке,   незнакомец   возбужденно
размахивал копьем. Движения и тон воина говорили сами за себя.  Симна  молча
сел на ложе и поднял вверх обе руки. Впрочем, страха он не испытывал -  ведь
храбрец, взявший его в плен, ростом был с ладонь.
   Как только Симна подчинился, воин проворно  подскочил  к  нему  на  своем
скакуне. Восседал он на птице, каких северянин до сих пор не видывал. Бурого
цвета, в крапинках, среди которых кое-где были видны и более  крупные  белые
пятна, она имела непомерно длинный и широкий хвост, тонкий клюв и  умненькие
глазки.
   Маленький человечек располагался в миниатюрном седле и управлял  скакуном
с  помощью  поводьев.  Сбруя,  уменьшенная  до  микроскопических   размеров,
поражала изяществом и тонкостью работы.  На  седле  и  в  местах  соединения
тончайших кожаных ремешков поблескивали  золотые  бляшки.  Вот  на  что  еще
обратил внимание заинтригованный  Симна:  сбруя  так  связывала  птицу,  что
исключала всякую возможность полета. Очевидно, птица предпочитала бежать,  а
не летать.
   - Все, сдаюсь. - Симна поднял руки еще выше. - Твоя взяла.
   - Ах так! - воскликнул крошечный солдат. - Ты говоришь на этом языке!
   Голос у него оказался не таким тихим и высоким, как  ожидал  Симна.  Воин
поднял копье, встал на стременах и громко заулюлюкал.
   Когда Эхомба проснулся, в лагере уже хозяйничали по крайней  мере  четыре
десятка миниатюрных всадников. Они с неуловимой скоростью,  какую  развивали
их скаковые птицы,  носились  взад  и  вперед  по  дну  лощины.  Действовали
решительно и бесстрашно - до той минуты, пока не проснулся Алита. Кот открыл
глаза,  широко  зевнул  и  встал.  В  следующее  мгновение  он  с  интересом
обнаружил, что вокруг шныряет добыча. Его желтые глаза вспыхнули, словно две
луны.
   - Вот здорово! Полночная закуска!..
   - Назад! Все назад! - закричал товарищам воин, разбудивший Симну.
   Ввиду наблюдаемого отступления северянин счел возможным опустить руки. Их
и с самого-то начала не стоило поднимать, а тут еще и плечи заныли.
   Выпростав ноги из-под одеяла, Эхомба сел и принялся разглядывать незваных
гостей. Отнесся он к ним с тем же  уважением,  которое  заслуживал  эскадрон
полноразмерных, вооруженных мужчин.
   - Рад вас приветствовать. Меня зовут Этиоль Эхомба.  Рядом  со  мной  мои
товарищи, мы идем на север, на побережье. Человек - могучий воин  Симна  ибн
Синд, а царственного зверя зовут Алита. -  Пастух  неодобрительно  глянул  в
сторону кота, который  начал  откровенно  пускать  слюну.  -  Закрой  пасть.
Поедать гостей неприемлемо ни при каких условиях.
   Кот что-то неодобрительно проворчал, однако втянул язык и сноваулегся.
   Паника, охватившая крошечных воинов, понемногу спала. К Эхомбе  подскочил
тот самый храбрец, который разбудил Симну.
   - Я - Лозви, сын патриарха Росаджина. Сам я родом из свиков, людей песка.
   Тут он внезапно посуровел, его  ушки  изогнулись  вперед,  голос  заметно
погрубел и стал вызывающим.
   - Откуда ты, незнакомец,  не  шпион  ли  Дюнауэйка?  Пастух  и  северянин
обменялись взглядами, только Алита никак не прореагировал  на  этот  вопрос.
Кот даже закрыл глаза, демонстрируя полнейшую скуку.  Затем  Эхомба  перевел
взгляд на собеседника. Его скакун  увлеченно  долбил  клювом  сплетенную  из
кожаных ремешков сандалию Этиоля.
   - Кто такие дюнауэйки?
   - Не дюнауэйки, а Дюнауэйк. Очень не хотелось бы  думать,  что  их  может
быть несколько.
   В свете луны кроха различался отчетливо и до самых мелочей.
   - Дюнауэйк - это ужас, живой воплощенный ужас,  способный  появляться  то
там, то здесь. На свете много всяких страхов и прочей гадости, но  Дюнауэйку
равных нет. Его не вызовешь на бой, с ним не сразишься. Все, что  нам  дано,
это вовремя убраться с его дороги. Вам тоже лучше  поскорее  освободить  ему
путь, или вам  не  поздоровится.  Даже  с  такими  великанами,  как  вы,  он
расправится в два счета -  с  такой  же  легкостью,  как  я  могу  раздавить
сладкого муравья. Вот почему мы вынуждены постоянно находиться  в  движении.
Это тяжело, но у нас нет выбора. Те, кто менее искусен и проворен,  чем  мы,
по прихоти несправедливой судьбы становятся его жертвами.
   Лозви выпрямился, даже привстал на стременах, затем добавил:
   - Пока он нас не  настиг  -  мы,  свики,  быстрый  народ.  Мы  бы  с  ним
сражались, но копья и стрелы для Дюнауэйка все равно что капли дождя. Нам бы
что-нибудь посильнее...
   - Более длинные копья и толстые стрелы? - подал голос Симна.
   Лозви зловеще сузил глаза, и Эхомба поспешил разрядить обстановку.
   - Прости моего друга. Мускулы и воля у него крепче, чем воображение.  Так
в чем вы нуждаетесь, чтобы одолеть Дюнауэйка?
   - В магии, - тут же ответил Лозви. - В вашем колдовстве.
   Эхомба мигнул.
   - У нас нет магии. Я - пастух, мои друзья - простые странники...
   Этиоль заметил, что Симна смотрит  на  него  не  менее  внимательно,  чем
Лозви.
   - Нет магии? - недоверчиво спросил коротышка. - Тогда  как  ты  объяснишь
вот это?
   Он указал на плавающий в воздухе пузырь с водой. Эхомба улыбнулся.
   - Мы тут ни при чем. Подобное чудо мы не способны создать и  не  способны
даже объяснить. Таких резервуаров целое множество в  землях  на  юге,  и  мы
захватили один с собой, чтобы обеспечить  себя  питьем  в  ваших  засушливых
краях. Вы тоже можете так поступить.
   - Ты сказал, на юге? Выходит, вы явились издалека, из  тех  мест,  откуда
когда-то пришел народ свиков. Путь на  родину  нам  перекрыл  Дюнауэйк...  -
Лозви на мгновение примолк. - Значит, вы  не  колдуны?  Что-то  не  верится.
Полагаю, вы куда более сильные маги, чем кажетесь.
   Огорченный Эхомба покачал головой.
   - Я и сам был бы не прочь, если бы ты оказался прав.  Порой  магия  очень
даже полезна.
   Лозви повернулся в седле  и  что-то  коротко  приказал  людям  из  своего
отряда, затем вновь обратился к Эхомбе:
   - Похоже, мы еще встретимся. Может,  в  следующий  раз  ты  будешь  более
откровенен.
   - Мне нечего скрывать, - заверил его Эхомба.
   - Ладно. Я гляжу, вы путешествуете  налегке?  Хотите,  угостим  настоящей
горячей пищей?
   - Хвала Гуквине, это было бы недурно! - воскликнул Симна.
   Эхомба укоризненно посмотрел на товарища.
   - Оглянись вокруг, обрати внимание, как бедны окрестности,  как  невелики
размерами эти люди. Откуда у них столько еды,  чтобы  без  ущерба  для  себя
поделиться с пришельцами-великанами?
   - Напротив, - гордо возразил Лозви, - у нас большие запасы. Нехватки  еды
мы не испытываем и рады гостям. Если с магией не  вышло,  вдруг  дадите  нам
добрый совет. Вы же пришли издалека, много  повидали,  вот  и  поможете  нам
разобраться что к чему. - Он протянул руку и указал на северо-восток. -  Тут
недалеко. Я клянусь, что в нашем замке вам будет теплее  и  удобнее,  чем  в
этой ложбине.
   Эхомба знаком подозвал Симну.
   - Ну, что думаешь? - спросил пастух.
   - Много вкусной еды, приглашение  в  гости...  Даже  если  они  замыслили
предательство, мозги у них такие же маленькие, как и руки. В случае чего  мы
с тобой одолеем целую  армию,  а  Алита  так  вообще  передавит  их  в  свое
удовольствие. Но мне не верится, что эти гномы лелеют недобрые намерения. Их
предложение искренне, а уж советами мы всегда сумеем расплатиться.
   Эхомба кивнул и повернулся к предводителю свиков:
   - Мы согласны. Подождите немного, пока мы соберемся.
   - Отлично! - воскликнул Лозви.
   Скаковая птица под ним начала быстро перебирать ногами,  чтобы  сохранить
равновесие. Наконец успокоив скакуна, воин с гордостью добавил:
   - Где бы вам ни пришлось побывать, что бы с вами ни случилось, вы  всегда
будете помнить гостеприимство народа свиков.
   Пока путешественники складывали  вещи,  всадники  терпеливо  ждали,  хотя
некоторые разбрелись по дюнам в  поисках  съедобных  насекомых  и  растений.
Впрочем, Эхомба и Симна собрались за  несколько  минут,  а  Алита,  понятное
дело, всегда был готов.
   Скоро отряд и путники  двинулись  в  путь.  Шли  по  открывшемуся  узкому
ущелью. Сначала люди и левгеп старались умерить шаг,  чтобы  дать  маленьким
воинам возможность следовать рядом. То-то они удивились,  когда  обнаружили,
что сами с трудом поспевают  за  крохами,  ловко  управлявшимися  со  своими
бегающими птицами. Свики мчались с такой скоростью, что люди  едва  успевали
бросать взгляды по сторонам. Цепочка верховых свиков  все  дальше  и  дальше
забиралась в глубокий каньон,  потом  отряд  свернул  в  теснину,  служившую
руслом бурному потоку, что сотрясал  когда-то  эти  пустынные  неприветливые
места. Каменистые откосы здесь перемежались песчаными склонами, уходящая  на
покой луна заливала местность призрачным прощальным светом.
   Симна с тревогой посматривал по сторонам - здесь,  в  глубине  ущелья,  и
свики сбавили ход.
   - Все эти скалы и дюны похожи друг на друга как две капли воды. Как же мы
найдем путь назад, к главному каньону?
   - Почему ты решил, что та лощина, в которой мы разбили лагерь, -  главный
каньон? Еще день или два пути, и она тоже  могла  бы  сузиться  до  размеров
этого прохода. - Эхомба бросил взгляд на  заметно  посветлевшее  небо.  -  В
любом случае пока мы идем в северном направлении.
   Симна  с  тревогой  обозрел  нависавшие  вокруг  скалы,  между   которыми
недвижимой массой лежали языки песка.
   - Не отсюда ли родом этот самый Дюнауэйк?..
   - Остынь, дружок, - посоветовал ему Эхомба. - Вряд ли нас вот так с  ходу
заманивают в ловушку. Думаю, свики, как обещали, ведут нас к себе.
   Симна продолжал водить глазами по сторонам.
   - Послушай, они вели речь о замке, а я ничего вокруг не вижу: ни стен, ни
хижин.
   Местность не изменилась и в тот момент, когда трубач протрубил остановку.
   Лозви подскакал к людям.
   - Вот мы и прибыли, - объявил он. - Добро пожаловать в наш замок!
   Вокруг не было ничего напоминавшего жилье, только  камни,  да  по  гребню
ближайшего откоса шла рваная линия кустарника, четко вырисовавшаяся на  фоне
светлеющего неба.
   - Ты сказал "замок", брат? - Симна устал и был не в настроении для шуток.
- Не вижу никакого замка. Даже завалявшейся лачуги не вижу.
   - Давайте обогнем вот этот песчаный язык. - Лозви не обратил внимания  на
сарказм, прозвучавший в словах северянина, и учтиво предложил  следовать  за
ним. Слева, крыло к крылу, выстроился восседавший  на  птицах  отряд.  Воины
приветствовали гостей взмахами копий. Путешественники отвечали  им  взмахами
рук - кроме Али-ты, шествовавшего с царственной важностью и невозмутимостью.
   Вход в подземный дворец свиков оказался  больше,  чем  могли  представить
себе  люди.  Это  была  огромная  дыра,  странным  образом   проделанная   в
дюне.Загадкой казался тот факт, что песок до сих пор ее не засыпал.  Правда,
в тусклых предутренних сумерках детали устройства  прохода  не  различались.
Так или иначе, свики явно владели строительным искусством, если  им  удалось
так естественно врезать широкий проход в  гору  сыпучего  материала.  Причем
вход в глубине был перекрыт  широкими  створками,  которые  при  приближении
отряда сами собой отъехали.