на Макри и ее бикини. Макри, не обращая внимания на
их взгляды и замечания, подходит к моему столику.
   - Тебе что-нибудь удалось? - интересуется она.
   - Да, - отвечаю я. - Веду расследование. Рассчитался с Гурдом.
   - Я не об этом, - заявляет она сурово. Я знаю, о чем она хотела спросить,
но ответить не могу. Задачу,  которую  эта  девица  поставила  передо  мной,
легкой  не  назовешь.  Макри,  видите  ли,  непременно  желает  обучаться  в
Имперском университете и требует, чтобы я помог ей туда устроиться.  Сколько
раз я ей пытался  втолковать,  что  это  невозможно!  Имперский  университет
учреждение глубоко консервативное и не принимает особ женского пола. А  если
бы и принимал, то  девицу  с  примесью  оркской  крови  туда  все  равно  не
допустят. Это просто не подлежит обсуждению. Аристократы и богатые торговцы,
направившие своих сынков  в  Имперский  университет,  тут  же  схватятся  за
оружие, едва прослышат,  что  в  общество  их  отпрысков  желает  проникнуть
женщина-полукровка.
   В сенат немедленно последует запрос. Листы  новостей  учинят  грандиозный
скандал, ну и кроме всего  прочего,  у  Макри  просто  нет  соответствующего
образования, чтобы обучаться в университете.
   Но упрямая девица с презрением отметает все мои возражения. Говорит,  что
в университет может поступить кто  угодно,  независимо  от  происхождения  и
подготовки, лишь бы только у него был папочка, обладающий тугой  мошной  или
влиянием при дворе.
   - Я хожу на вечерние курсы по философии в  колледже  Почтенной  федерации
образовательной  гильдии,  -  объявляет  она,  -  и  скоро   получу   нужную
подготовку.
   - В университет женщин не принимают.
   - В колледж тоже не принимали, пока я туда не  пришла.  И  не  смей  даже
заикаться о моем происхождении, я о нем сегодня уже наслушалась.  Ты  обещал
попросить помочь мне Астрата Тройную Луну.
   - Я тогда был крепко на взводе, - протестую я.  -  А  потом,  Астрат  все
едино не поможет.
   - Он волшебник и очень со многими знаком.
   - Он - волшебник, впадший в немилость, и никто из его  бывших  друзей  не
станет оказывать ему услугу.
   - Все равно  для  начала  стоит  попытаться,  -  говорит  Макри  с  видом
человека, который готов донимать меня до тех пор, пока я не сдамся.
   И я сдаюсь.
   - Ну хорошо, Макри, я с ним потолкую.
   - Обещаешь?
   - Обещаю.
   - Сделай это, если не хочешь, чтобы я обрушилась на  тебя,  как  скверное
заклятие.
   Я спрашиваю Макри, не хочет ли она со мной выпить, но ей еще надо  убрать
множество столов, и мне остается только подняться к себе и допить пиво,  что
я и делаю. А потом, допив пиво, надеваю свою лучшую  черную  тунику  (туника
кое-где слегка заштопана, но сделано это профессионально, и штопка почти  не
заметна). На ноги я натягиваю лучшие свои  сапоги,  которые,  надо  сказать,
выглядят ужасно. Одна подошва того и гляди  оторвется.  М-да...  Не  слишком
импозантный вид для визита к дипломату. Я смотрю в зеркало и  с  прискорбием
замечаю, что физиономия у меня, мягко говоря, несколько помята. Доверия  она
явно не вызовет. Правда, волосы по-прежнему длинные, густые и  блестящие,  а
усы столь же внушительны, как всегда, но в последнее время я снова  раздался
в ширину, и, похоже, у меня начинает расти  второй  подбородок.  Я  вздыхаю.
Ничего не поделаешь. Вот что значит зрелый возраст.
   Я стягиваю волосы пучком на затылке и пытаюсь нащупать на  поясе  меч.  И
тут-то как раз вспоминаю, что еще на прошлой неделе заложил меч  в  ломбард.
Вы спросите, какой частный детектив способен отдать ростовщику свое  оружие?
Отвечаю: самый дешевый детектив во всем Турае.
   Я размышляю, не взглянуть ли мне в чашу с курией, но  тут  же  отбрасываю
эту  мысль.  Способность  использовать  курию  относится  к   тем   немногим
магическим возможностям, которыми я располагаю. Для этого действа необходимо
войти в транс и уставиться в небольшой сосуд с курией - весьма дорогостоящей
темной жидкостью, в которой могут возникнуть нужные  образы.  Несколько  раз
подобные занятия способствовали моим  расследованиям.  С  помощью  блюдца  с
чернильной жижей мне удалось отыскать беглого  мужа,  изобличить  вороватого
племянника и вывести на чистую воду бесчестного  делового  партнера.  Весьма
удобно. Можно решить задачку, не выходя  из  дома.  К  сожалению,  курия  не
всегда работает так, как надо. Извлечь  картины  прошлого  с  помощью  магии
очень  непросто,  и  это  порой  не  удается  даже  чародеям  гораздо  более
могущественным, чем ваш покорный слуга. Использование курии требует  точного
расчета фаз всех трех лун. И не только. Да и войти в транс  тоже  далеко  не
просто. Следователи-чародеи  из  Службы  общественной  охраны  расследуют  с
помощью курии лишь особо опасные преступления и при этом  -  к  счастью  для
преступников нашего города - частенько ошибаются.
   Еще одним препятствием для меня является  стоимость  курии.  Черная  жижа
поступает  с  дальнего  запада,  и  единственный  на  весь  город  поставщик
заламывает за  нее  несусветную  цену.  Торговец  заявляет,  что  это  кровь
драконов, но я ни на йоту не сомневаюсь, что он нагло врет.
   Я загружаю свою память Снотворным заклинанием. Сейчас я способен за  один
раз пользоваться лишь одним  заклятием,  но  даже  и  это  требует  от  меня
огромных  усилий.  Наиболее  эффективные  заклинания   после   использования
стираются из памяти, и их приходится заучивать снова и снова.  Если  я  веду
расследование и считаю, что мне,  возможно,  придется  прибегнуть  к  помощи
магии, то я, как правило, вооружаюсь Снотворным заклинанием. Должен сказать,
с каждым разом процедура запоминания становится для меня все более  и  более
утомительной. Я очень слабый волшебник, и неудивительно, что мне  приходится
тяжким трудом зарабатывать себе на  хлеб.  Хороший  маг  может  одновременно
пользоваться двумя большими заклинаниями, а самые великие  и  могущественные
способны весь день хранить в памяти и держать наготове три или  даже  четыре
заклятия. Теперь я жалею, что недостаточно вкалывал в то  время,  когда  был
учеником чародея.
   Я выхожу из дома, чтобы приступить к работе,  но  прежде  чем  удалиться,
шепчу в сторону двери заговор Замыкания.  Это  очень  простенький  волшебный
трюк, и я могу прибегать к нему по  желанию.  Такого  рода  мелкие  заговоры
известны многим, чтобы ими пользоваться, серьезного обучения не требуется.
   - Это тебе не поможет, если ты не заплатишь Губаксису то, что  должен,  -
доносится снизу скрипучий голос.
   Я смотрю вниз на поджидающего меня на лестнице типа.  Тип  велик  ростом,
широк в плечах, от виска до ключицы  тянется  свежий,  отвратительного  вида
шрам от удара мечом.  Голова  гладко  выбрита.  Короче,  по  всем  меркам  -
уродливый мерзавец, чье присутствие у дверей моего дома вовсе не желательно.
Я спускаюсь по лестнице и останавливаюсь на третьей  снизу  ступеньке,  дабы
наши глаза оказались на одном уровне.
   - Что тебе от меня надо, Карлокс? - спрашиваю я.
   - Сообщение от Губаксиса, - отвечает он. - Бабки  должны  быть  выплачены
через пять дней.
   Напоминать мне об  этом  нет  необходимости.  Губаксис  -  босс  местного
отделения Братства, и я задолжал ему пять  сотен  гуранов  после  того,  как
совершил глупость, поставив во время бегов не на ту колесницу.
   - Не бойся, получит он свои деньги, - ворчу я. - И я не желаю, чтобы  мне
об этом напоминали разные гориллы.
   - Смотри не забудь. Фракс, если не хочешь, чтобы мы обрушились  на  тебя,
как скверное заклятие.
   Я протискиваюсь мимо Карлокса. Тот глупо ржет. Карлокс  -  боец  местного
отделения Братства, тип агрессивный и крайне неприятный. Кроме того, он туп,
как орк и, вне всякого сомнения, получает удовольствие от  своей  работы.  Я
ухожу,  не  оглядываясь.  Долг  меня,  конечно,  беспокоит,  но  я  не  могу
допустить, чтобы Карлокс это заметил.
   Воздух пропитан смрадом гниющей  рыбы.  Жара  на  улице  похлеще,  чем  в
оркской преисподней. Я получаю свой меч в закладной лавке Призо и  размышляю
о том, как раздобыть пару новых сапог. Денег нет ни на  сапоги,  ни  на  то,
чтобы выкупить из заклада волшебный освещальник и защищающий от  воздействия
магии амулет. Постоянная нищета вгоняет меня в депрессию. Давно пора бросить
азартные игры. И вообще надо было  разбиться  в  лепешку  ради  того.  чтобы
остаться во дворце. разъезжать в казенной карете и получать взятки. И  зачем
только я ушел со службы? Нет, я точно вел себя как последний  идиот!  Только
последний идиот способен напиться на свадьбе начальника Дворцовой стражи  до
такого состояния, чтобы подгребать к его невесте. И вот результат! Никто  во
дворце не мог припомнить случая, чтобы следователя вышибли с его поста столь
быстро,  решительно  и  бесповоротно.  Так  в  Турае  не  поступают  даже  с
изобличенными шпионами и предателями.  Да  падет  мое  проклятие  на  голову
Риттия! Заместитель консула меня ненавидел всегда.
   В булочной Минарикс я покупаю себе хлеба. Минарикс мне рада  -  я  у  нее
постоянный покупатель. Выходя из лавки, я замечаю, что рядом с дверями висит
плакат с призывом делать  взносы  в  Ассоциацию  благородных  дам.  Довольно
смелый шаг со стороны  Минарикс:  в  нашем  городе  многие  косятся  на  эту
организацию с неодобрением. Среди этих многих - сам король, его двор, сенат,
Церковь, гильдии и практически всё мужское население.
   - Греховный поступок, - говорит кто-то. Я оглядываюсь и вижу  Дерлекса  -
нашего  местного  понтифекса.  Я  приветствую  его  вежливо,  но   несколько
неуверенно: присутствие Дерлекса меня всегда нервирует, боюсь, он  относится
ко мне с неодобрением.
   - Неужели вы не сочувствуете их взглядам, понтифекс? - интересуюсь я.
   Нет, он их взглядам не сочувствует. Любая женская  организация,  с  точки
зрения Истинной Церкви, подлежит анафеме. Юный понтифекс весьма огорчен тем,
что видит этот плакат.
   - Негоже женщинам вести дела, - торжественно заявляет он.  Очевидно,  его
огорчает не только плакат, но и сама булочная.
   Увы! Я никак не могу с ним согласиться,  ибо,  на  мой  взгляд,  булочная
Минарикс - единственное место в Двенадцати морях,  где  выпекают  более  или
менее приличный хлеб. Впрочем, свое мнение я предпочитаю оставить при  себе.
Не хочу спорить с Церковью. Слишком она могущественна, чтобы я мог позволить
себе ее оскорблять.
   - Что-то я в последнее время не вижу  вас  в  церкви,  -  продолжает  тем
временем Дерлекс. А вот этого я никак не ожидал!
   - Очень много работы, - глупо лепечу я,  и  Дерлекс  произносит  в  ответ
долгую проповедь, суть  которой  сводится  к  тому,  что  негоже  жертвовать
радостями духовными во имя дел земных.
   - Я приложу все старания, чтобы посетить храм на этой неделе, - обещаю  я
как можно более убедительно и поспешно удаляюсь.
   Не сказать,  чтобы  беседа  доставила  мне  удовольствие.  Наш  понтифекс
человек, по сути, неплохой, но только тогда, когда ему  нет  до  меня  дела.
Однако мне будет совсем не весело, если его вдруг  охватит  тревога  за  мою
душу.

ГЛАВА 4

   Я переступаю через трех юных любителей "дива", валяющихся в проходе между
домами, и испускаю горестный вздох. Открытие  южного  торгового  пути  через
Маттеш король объявил триумфом своей дипломатии. Товары действительно  стали
поступать,  но  -  увы!  -  основным  предметом  импорта  оказалось  "диво".
Потребление этого мощнейшего наркотика стало в нашем городе обычным делом  и
чрезвычайно сильно повлияло на манеры  жителей.  Попрошайки,  матросы,  юные
ученики, шлюхи, бродяги, богатые бездельники, словом,  все  те,  кто  раньше
топил свои горести в эле или спасался от бед дозой фазиса  -  более  мягкого
наркотика, - перешли на "диво". Теперь  они  проводят  дни,  погрузившись  в
яркие грезы. Самое печальное во всем этом то, что  "диво"  не  только  очень
быстро ведет к привыканию,  но  и  весьма  дорого  стоит.  Приняв  дозу,  вы
становитесь счастливым, как эльф, забравшийся на дерево, но  когда  действие
наркотика заканчивается, на смену эйфории приходят мучения. Пристрастившиеся
к "диву" часть жизни проводят в  сладких  грезах,  а  все  оставшееся  время
озабочены тем, чтобы добыть деньги на очередную  дозу.  И  с  тех  пор,  как
"диво" затопило Турай,  все  виды  преступности  в  городе  расцвели  пышным
цветом. В некоторых районах люди  даже  боятся  ночами  выходить  на  улицу.
Богачи окружили свои жилища высокими  стенами  и  наняли  профессионалов  из
Гильдии  Охранников.  Молодежные  банды  из  трущоб,   промышлявшие   прежде
воровством фруктов  на  рынках,  ударились  в  разбой  и  убивают  людей  за
несколько гуранов.
   Турай загнивает на глазах. Бедные впадают в отчаяние, богатые нравственно
опускаются. Боюсь, уже близок тот день, когда с севера, из Ниожа,  явится  в
Турай король Ламакус и подчинит нас себе.
   Теперь, когда у меня за поясом меч  и  я  еду  в  наемном  экипаже,  или,
по-иному, ландусе, я  чувствую  себя  гораздо  увереннее.  Ландус  катит  по
бульвару Луны и Звезд - главной артерии,  начинающейся  у  доков  Двенадцати
морей и пересекающей весь город с  севера  на  юг.  Миновав  Пашиш  -  округ
небогатый, но довольно спокойный, - мы  сворачиваем  на  Королевский  тракт,
который ведет на запад к дворцу. Но дворец мне ни к чему, мой путь  лежит  в
населенный  богачами  пригород,   именуемый   Тамлин.   Аттилан   -   бывший
возлюбленный нашей принцессы - поселился в Тамлине на тихой  улочке,  весьма
популярной среди юных повес из высшего общества.
   Я уже  готов  к  тому,  чтобы  невзлюбить  его.  Обитатели  Ниожа  весьма
враждебно относятся к частным детективам, и их  деятельность  там  запрещена
законом. Надо заметить, что Ниож - страна суровая и унылая. Многие  приятные
вещи находятся там вне закона. Этим, кстати, Ниож разительно  отличается  от
Тамлина.  Наши  преуспевающие  сограждане  умеют  окружить  себя  комфортом.
Мостовые  в  Тамлине  вымощены  желтыми  и  зелеными  плитами,   а   большие
белоснежные дома окружены ухоженными тенистыми садами.  Общественная  охрана
патрулирует улицы и гонит прочь незваных гостей. Это очень спокойное,  тихое
место. Я тоже жил в Тамлине. Когда-то... Теперь в моем доме поселился личный
астролог королевы. Он пристрастился к "диву", но ухитряется  хранить  это  в
тайне.
   Когда я сворачиваю на аллею, ведущую  к  жилищу  Аттилана,  меня  вежливо
приветствует какой-то юный  понтифекс.  В  руках  у  него  сума  с  эмблемой
Истинной Церкви. Насколько я понимаю, молодой человек собирает пожертвования
богатых горожан. Слуга  открывает  дверь.  Аттилана,  увы,  нет  дома,  и  в
ближайшем  будущем  его  возвращение  не  ожидается.  Сообщив   это,   слуга
захлопывает дверь. Мне всегда почему-то очень  не  нравится,  когда  хлопают
дверью перед моим носом. Я обхожу дом. Никто не останавливает меня, когда я,
побродив по небольшому саду, вхожу во внутренний дворик, в  центре  которого
возвышается   статуя   святого   Кватиния.   Статуя    окружена    аккуратно
подстриженными декоративными кустами. Ведущая  в  помещение  дверь  выглядит
достаточно прочной, и она заперта на замок. Я бормочу заклинание  Размыкания
запоров - еще один легкий заговор, который могу использовать без подготовки,
- и дверь открывается. Я вхожу в дом. Расположение  помещений  мне  знакомо,
оно во всех домах примерно  одинаково.  В  центральном  крытом  патио  стоит
алтарь,  а  жилые  покои  находятся  дальше,  в  глубине  здания.  Как  я  и
подозревал,  прислуга  Аттилана  состоит  всего  лишь  из  двух  человек.  В
отсутствие хозяина слуги, естественно, должны торчать в своих комнатах,  что
позволит мне произвести необходимое расследование без всяких помех.
   В кабинете Аттилана - идеальный порядок.  все  предметы  лежат  на  своих
местах. Первым делом я проверяю папку для писем. Посланий от  принцессы  там
нет. Расположенный за картиной стенной сейф долго сопротивляется  заклинанию
Размыкания, но в конце концов медленно, со скрипом, открывается. Из меня мог
бы  получиться  отличный  взломщик,   хотя   сейфы,   в   которых   хранятся
действительно ценные вещи, обычно замыкаются надежным  заклинанием  опытного
мага.  В  сейфе  обнаруживается  инкрустированная  шкатулка  с   монограммой
принцессы. Отлично! Пока все идет как надо. Я уже готов  поместить  ларец  в
сумку,  но  природная  любознательность  берет  верх.  Принцесса  специально
настаивала на том, чтобы я не открывал шкатулку и не  читал  ее  писем.  Это
лишь подстегивает мое любопытство и  порождает  необоримое  желание  поднять
крышку и ознакомиться с содержанием посланий. Должен  признаться,  иногда  я
просто не в силах противостоять искушению.
   В ларце никаких писем нет. Только пергаментный листок с заклинанием. Так,
это что-то новое. Я должен подумать.  В  моих  руках  определенно  та  самая
шкатулка, которую велела раздобыть принцесса. Она целиком отвечает описанию,
и на ней имеется королевская монограмма. Заклинание мне не знакомо. В  нашем
городе  такие  не  употребляют.  Прочитав  его,  я  изумляюсь  еще  сильнее.
Заклинание, судя по всему, предназначено для  усыпления  драконов  -  своего
рода драконье снотворное. Неужели  принцесса  решила  посвятить  свою  жизнь
усыплению чудовищ? Я бросаю шкатулку в сумку и поспешно  удаляюсь  к  задним
дверям. И все было бы хорошо, если б я  не  споткнулся  и  не  вскрикнул  от
неожиданности.
   - Кто там?! - завопил в ответ на мой крик слуга, бросаясь ко мне.
   А потом он внезапно остановился и в ужасе на меня уставился.  Вернее,  не
на меня, а на то, обо что я, собственно, и споткнулся. На труп.
   - Аттилан! - взвизгнул слуга.
   И дело внезапно обрело скверный оборот. Слуга, несомненно, решил, что это
я зарезал  его  хозяина.  И  с  ним,  увы.  тут  же  согласились  охранники,
появившиеся  словно  из  воздуха  уже  через  полминуты.  И  надо  признать,
основания для подозрений у них  были,  ибо  я  наотрез  отказался  объяснить
причины своего появления в доме. Охранники поволокли меня прочь.  Когда  они
тащили меня через сад, я успел уловить в атмосфере какую-то  странную  ауру,
но не понял какую: слишком слабые были следы. А меня тем временем быстренько
швырнули в фургон и доставили в тюрьму.
   Когда охранники  заталкивали  меня  в  камеру,  я  горестно  размышлял  о
превратностях судьбы. Даже в моей бурной жизни редко  случалось  так,  чтобы
ситуация столь быстро и неожиданно переходила из крайности в крайность.

ГЛАВА 5

   Наш город поделен на десять административных округов,  во  главе  которых
стоят префекты. Наряду  с  многими  другими  функциями  эти  достойные  люди
осуществляют на вверенной им территории контроль над действиями общественной
охраны. Заправляющий  в  Тамлине  префект  Гальвиний  -  мужчина  крупный  и
суровый, - не теряя времени, объявил, что мне грозят серьезные неприятности.
   - Здесь нет места для частных сыщиков, - заявил он и в десятый раз  задал
вопрос:
   - Почему вы убили Аттилана?
   - Я его не убивал.
   - В таком случае с какой целью вы здесь оказались?
   - Просто искал самый короткий путь.
   Меня тут же отправили обратно в  камеру.  Жара  там  просто  удушающая  и
воняет, как в  канализационном  стоке.  Из  чистого  любопытства  я  пытался
воздействовать на  замок  стандартным  заклинанием  Размыкания,  но,  как  и
следовало ожидать, из  этой  затеи  ничего  не  вышло.  Все  тюремные  двери
обслуживаются штатными чародеями Службы общественной охраны.
   Время шло.  Глашатай  объявил  Сабап  -  послеобеденную  молитву.  Верные
последователи Истинной Церкви -  а  это,  теоретически,  все  жители  города
должны сейчас преклонить колени и обратиться к небесам. Это будет уже вторая
молитва, так как истинно верующие должны с обращения к Богу  начинать  день.
Время утренней молитвы носит название Сабам. Утреннюю молитву  я  пропустил.
Проспал. Со мной  такое  творится  уже  несколько  лет.  А  посему  я  решил
пропустить и Саб