?
     -  Все  путем...  -  кряхтя, мсье д'0рбиньяк волок  емкость  по
двору под прикрытием кухни. - Где-то тут я видел у них нужник...
     - Так ты... - с ужасом разгадал я лисовские намерения.
     -  Именно,  Кэп, именно! Представляешь, как публика обрадуется,
когда  они туда, а на них оттуда! Ведь как на дрожжах подойдет,  -
мечтательно завершил он. - Вали к Эжени, я тебе просигналю,  когда
процесс пойдет!
     -   ...Капитан,  ежели  ты  имеешь  сказать  пару  слов   этому
титулованному придурку, то самое время, - часа два спустя раздался
на канале связи ликующий глас гайренского менестреля. Это известие
прервало  нашу скромную трапезу, состоящую из увесистого  окорока,
прихваченного мною из кухни. Эжени уже совсем успокоилась в  кругу
друзей,  и  мы только ждали условного сигнала, чтобы  начать  наше
победоносное   бегство.  Из-за  двери  доносился  громовой   хохот
Болдуина Веселого, перемежаемый тяжкими вздохами Мрачного Гуго.
     -  Маркиз  с  изменившимся лицом бежит к горшку, -  трагическим
шепотом    прокомментировал    Лис,    давая    крупным     планом
апокалипсическую  картинку расползающегося  из  зала  благородного
воинства. Я поднялся, поправляя перевязь меча:
     -  К  повозкам! Сейчас мы будем. Бельрун, пошли Жано к воротам,
пусть поможет гоблину опустить мост...
     -  Они  еще  не знают, куда они ползут! - продолжал  отрываться
Рейнар. - Что их ждет в конце тоннеля! Чу! Я слышу странный  треск
со  стороны  сортира... Ну, ты тут быстренько  разбирайся  с  этим
засранцем Бонфлери, а я, пожалуй, пойду. Только не отключай связь!
     -   сладко  пропел  мой  верный  друг  и,  насвистывая,  вышел  из
пиршественной залы.
     Я   прошел   по  крытой  галерее,  раскланявшись  с  призрачной
парочкой,  и  приблизился  к  дверям  господских  покоев.   Оттуда
доносились  слабые  стоны  и  проклятия.  "Все  нормально,   -   с
удовлетворением отметил я. - Процесс идет".
     Я  толкнул  ногой  дверь.  Как и предполагалось,  она  была  не
заперта...  Маркиз восседал на резном стульчике,  обшитом  красным
бархатом,  и  мучительно  страдал. Снизу к  стулу  была  приделана
емкость  известного назначения. Завидев меня, он изумленно раскрыл
глаза и сделал движение подняться.
     -  Сидите-сидите!  -  умиротворяюще произнес  я.  -  Я  сегодня
попросту, без чинов и буквально на миг. Я зашел сообщить вам,  что
меня зовут Вальдар Камдил, сьерде Камварон...
     -  Рыцарь-маг!.. - потрясение прошептал Гераунт  Бонфлери,  еще
более бледнея.
     -  Это хорошо, что вы меня знаете, - угрожающе продолжил  я.  -
Это  избавляет  от  лишних объяснений. В своей жизни  вы  наделали
множество  гнусных и жестоких поступков. Два из них  вы  совершили
сегодня... Запомните: за все на свете надо платить! Вы  смешали  с
грязью  родовую  честь маркиза Бонфлери, теперь вы  сами  немногим
отличаетесь  от  этой  грязи.  Я наложил  на  ваш  замок...  -  по
мыслесвязи  прозвучал дикий хохот Лиса: "Остановись,  Капитан,  им
уже  и так хватит!" - Заклятие! - закончил я свою фразу. - Все  вы
должны  отправиться паломниками в Рим испрашивать  себе  отпущение
грехов!  И замок этот никогда больше не будет называться Бонфлери.
Отныне имя ему - Троумердье!
     Маркиз  попробовал что-то ответить, но вместо этого  у  него  с
губ сорвался очередной стон. Его опять скрутило.
     - Счастливо оставаться! - пожелал я страдальцу.
     -  Капитан,  скорее!  -  услышал я  голос  Рейнара,  сбегая  по
лестнице. - Оно лезет!


     ГЛАВА 16

     Это было наше личное дело - мое и дракона!
     Георгий из Лота

     Дракон  был огромен. Его чешуя, черт побери, отливала на  солнце
красной  медью, и увенчанная шипастым гребнем плосколо-бая  голова
нависала прямо надо мной...
     -  О  Господи,  опять!  -  заорал я  спросонья,  вскидываясь  и
чувствительно прикладываясь лбом о деревянный борт возка.
     -  Что  случилось? - встревоженно крикнул Бельрун,  моментально
оглядываясь назад.
     -  Ничего.  Нет, ничего... - тараща глаза и потирая  ушибленное
место, успокоил я его. - Просто сон дурной.
     Мы  все дальше и дальше удалялись от несчастного замка, который
ни  один  человек-во  Франции не решится  больше  назвать  прежним
именем...  После  того,  как мы вырвались  из  этой  западни,  Лис
поспешил  откланяться, заявив, что деньги,  уплаченные  им  в  при
дорожной  корчме  за пропой и прокорм будущего Барбароссы,  вполне
уже  могли  закончиться, и что он, Рейнар  Л'Арсо  д'0рбиньяк,  не
намерен терять ценного агента из-за кризиса платежей. Наш же  путь
лежал в Лион.
     -  Да  спи, рано для тебя еще! - улыбнулся успевший узнать  мои
привычки Винсент. - Устану, я тебя сам разбужу.
     -   Хорошо...  -  сонно  кивнул  я,  поудобнее  устраиваясь  на
свернутом  шатре.  Алхимик, лежавший в другом  углу,  как  всегда,
отличавшийся завидной крепостью сна, даже не пошевелился от  моего
вопля.  Я вновь смежил очи... И тут же надо мной нависла глумливая
драконья морда, ощерившая в приветливой псевдоулыбке жуткую пасть.
Я покрьыся холодным потом. Проснуться не получалось.
     -  Привет,  кум,  -  выдал наглый ящер. - Я так  просто,  решил
заглянуть по старой памяти, узнать, как там у тебя дела.
     -   Спасибо,   ничего,  -  немного  придя  в  себя   от   столь
неожиданного визита, пробормотал я.
     -   А  то  б  зашел  как-нибудь  на  досуге,  на  малышей  моих
посмотрел,  -  добродушно продолжал дракон. - Тройняшки!  -  гордо
сообщил он, убрав голову. Я увидел мою старую знакомую дракон иху,
качавшую  на  своем  мощном хвосте весело  попискивающее  радужное
чешуйчатое  чадо.  Две  точные копии первого  малыша  с  радостным
гамом,  вереща  и  откидывая друг друга,  пытались  взобраться  на
раскачивающийся хвост заботливой мамаши.
     - Ого! - присвистнул я. - Когда ж вы это успели?
     Я  слабо был знаком с повадками драконов, но предположить,  что
за  три недели, которые мы с ними не виделись, они успеют высидеть
и  вырастить  детенышей, не мог. Воистину скорость их  размножения
была  пугающей.  Словно читая мои мысли, папаша-дракон  дружелюбно
ухмыльнулся и спокойно пояснил:
     -  А  что  там  успевать - за три года-то?  Малышам,  разве  не
видишь, полтора годика уже!
     -  Три  года?  - изумился я. - Каким образом? Дракон  вздохнул,
выдохнув при этом клубы серного дыма.
     -  Понимаешь,  куманек...  Время - очень  странная  штука.  Оно
подобно  широкой реке с множеством водоворотов, течений, стариц  и
рукавов.  В  одном месте вода бежит быстрее, в другом -  почти  не
движется,  в  третьем - вертится спиралью. Вы, люди, движетесь  по
этой  реке почти всегда в одном направлении, и редко кому  из  вас
удается  свернуть в сторону от общего течения. Мы можем пересекать
реку  в  любом  удобном для нас направлении. Это  мы,  драконы;  а
эльфы, скажем, существуют во всех временах одновременно...  Ну,  в
общем,  долго  объяснять... Пойми одно:  время  не  есть  величина
неизменна.  Оно  может  возвращаться назад,  застывать  на  месте,
растягиваться и сжиматься, создавая тем самьм границы того, что вы
именуете мирами.
     Я   с   интересом   слушал  продолжение  лекции   Оберо-на   об
архитектуре Вселенной.
     -  Но  я не о том, - прервал сам себя красный дракон. - Мы тут,
понимаешь,  скоро собираемся возвращаться... Так что, освободишься
     -  заезжай  погостить. Ирмыых рада будет!  -  добавил  он.  -  Она
столько  раз  рассказывала о вашей встрече, что я уже скоро  ревно
вать  начну!  -  пошутил  нежданный  визитер,  обнажая  в  усмешке
жутенькие   клыки.  Дракониха  на  заднем  плане   только   что-то
проворковала   и  засунула  голову  под  крыло.  Дракон   внезапно
посерьезнел и торжественно произнес:
     -  А вообще-то мы тебе благодарны так, что и сказать нельзя. Ты
нам  семейное счастье устроил. Представляешь, так и сидела бы  она
там...  одна...  посреди леса, - всхлипнул он,  -  моя  несчастная
девочка... И я, как дурак, на этом проклятом острове! Бр-р! Веришь
ли,  -  доверительно сообщил ящер, - до сих пор на яблоки спокойно
смотреть  не могу. Меня от них аж трусит! В общем, мы тебя  тут  с
Ирмыых  считаем... как это у людей называется? А!  Крестным  отцом
наших малюток. Так что приезжай или зови, если что, - закончил он.
     Икнув  от  неожиданности при упоминании о  столь  ответственной
роли, павшей на мои плечи, я только успел из себя выдавить:
     - Спасибо... польщен... Только как же вас найти?
     -  А,  ерунда!  - махнул хвостом реликт. - Перстень  при  тебе?
Надень  на  палец, закрой глаза и подумай о нас. Усек? Ну,  бывай,
рыцарь!
     -  До  свидания,  -  вежливо попрощался я  с  отцом  семейства,
кивнув  напоследок  Ирмыых. Спать больше  не  хотелось.  Некоторое
время я лежал с открытыми глазами, обдумывая слова моего зубастого
знакомца.  "Надо  же, крестный отец трех малолетних  дракончи-ков!
Ирмыых...  Имя  какое странное... Хотя какие имена  могут  быть  у
драконов. Интересно, а его как зовут? Все-таки теперь родня...  М-
да.  Невежа я, выходит, - даже не познакомился..." - мысли  лениво
текли  в  такт  раскачивающейся повозке под  аккомпанемент  скрипа
колес. В углу тихо возился проснувшийся Де-метриус, что-то бормоча
и   перебирая  свои  ботанические  сокровища.  Тело  было  приятно
расслаблено, настроение соответствовало погоде.
     "Устроитель семейного счастья! - я криво усмехнулся.  -  Кто  б
мне  его  устроил... Да и будет ли оно вообще у меня когда-нибудь,
это  семейное  счастье?"  Сердце сжалось от  внезапно  нахлынувшей
тоски и отчаяния. Я тяжело вздохнул.
     -  О, проснулся! - Бельрун повернулся ко мне и состроил веселую
гримасу.  Судя  по  всему, он, как обычно с утра,  был  в  хорошем
настроении. - Отчего грустим?
     - Лауру вспомнил... - тоскливо отозвался я.
     -  Она у тебя блондинка или брюнетка? - заинтересованно спросил
Винсент,  одним  глазом кося на дорогу, а другим хитро  подмигивая
мне.
     -  У  нее  дивные  черные волосы, легкие как  шелк...  И  глаза
темнее южной ночи, - ответил я.
     -  А!  Ну да, ты же говорил, она каталунка, - вспомнил Бельрун.
     - А моя блондинка. Я приподнялся на локте.
     -  У тебя есть невеста? - вполне закономерно удивился я. За все
время нашего путешествия он ни разу о ней не упоминал.
     -  Да  вроде есть... - пожал плечами Винсент. - Если,  конечно,
не стала еще чьей-нибудь женой. Хотя это вряд ли.
     -  А  что  так?  -  заинтересовываясь все больше,  продолжал  я
допытываться.
     -  А!  -  он  махнул рукой. - Происхождение у нее  подкачало...
Мамаша  у нее из наших-дочь городского советника. А вот отец...  -
Бельрун досадливо щелкнул пальцами.
     - Серв? - предположил я.
     - Да нет, хуже. Принц крови. Я присвистнул.
     -  То-то  и оно, - назидательно отозвался мой друг. - Так  вот,
мадам  Клотильда, мать ее, и вбила себе в голову, что выдаст  свою
распрекрасную  дочь не менее, чем за барона. А какой  я  барон?  -
печально вопросил небо "несчастный влюбленный". - Никакой,  -  сам
себе  ответил он. - Гадалка пообещала мне как-то графскую  корону,
да только когда она будет, сказать забыла...
     -  Когда  ж  ты последний раз видел свою любезную? - спросил  я
Бельруна.
     -  Лет  семь  назад,  - довольно равнодушно произнес  он  после
небольшой  паузы,  - когда домой заезжал, так  сказать,  по  делам
семейным.  Ладно,  не будем. Чего душу травить...  Одна  тоска.  А
лучшее  средство  от  тоски - это работа! -  внезапно  меняя  тон,
весело  завершил  Винсент Шадри, бросая вожжи.  -  Беритесь-ка  за
дело,  господин  комтур! А я немного поваляюсь, а то  всю  задницу
себе отбил на этой деревяшке.
     Я  с  неохотой  полез  на  передок и  принял  управление  нашим
экипажем из рук Бельруна.
     -  Приедем  в  Лион,  -  развалясь на  нагретом  мною  месте  и
мечтательно  глядя на кожаный верх фургона, произнес  он,  -  надо
будет свечку святому Гриффиту поставить.
     -  Святому  Гриффиту? - удивленно уточнил я. - Исцелителю,  что
ли? Ты не заболел ли, друг мой?
     -  Да  нет, тут дело совсем другое, - улыбнулся каким-то  своим
воспоминаниям циркач. - Я с некоторых пор, каждый раз, когда сухим
из какой-либо передряги выхожу, святому Гриффиту свечки ставлю.
     -  Никогда  не доводилось слышать, чтобы он помогал в  подобных
вещах.
     -  А  вот  мне  помогает.  Если хочешь,  расскажу...  -  весело
засмеявшись, предложил он.
     -  Но  как  ты можешь рассказывать об этой пакости! -  раздался
укоризненный  голос  алхимика. - Месте Вальдар,  это  непристойная
история,  предупреждаю  вас. Слушать ее не пристало  христианскому
рыцарю!  А  ты,  шалопай, только что говорил  о  своей  невесте...
Остановите! Остановите немедленно! - закричал он тонким  визгливым
голосом. - Я не желаю слушать этот стыд!
     Я  дернул  вожжи,  и  лошадь послушно остановилась.  Деметриус,
весь  пылая праведным негодованием, соскочил на землю и направился
ко  второй  повозке, где, обхватив руками колени, сидела  грустная
Эжени. Бельрун покачал головой. Я подождал, пока алхимик заберется
на возок рядом с опечаленной наездницей, и тронул вожжи.
     -    Н-но!   Так   что   там   за   непристойная   история?   -
полюбопытствовал я.
     -   Началась  она  довольно  давно,  -  устроившись  поудобнее,
пустился  в  повествование Винсент. -  Тогда  мой  друг  барон  де
Фьербуа  решил отправиться в Святую Землю. Я как раз  поступил  на
службу  в  его  отряд знаменщиком. Доехал барон до Барселоны,  где
собирался сесть на корабль и отправиться в Левант, да, видно,  вид
морских  волн  отвратил  его от этого  желания.  А  тут  еще  люди
кастильского  короля  Альфонсо  убедили  моего  сеньора,   что   с
сарацинами  можно  сражаться,  и не плавая  за  тридевять  земель.
Отправились  мы,  значит, в Кастилию. Ну, как  мы  там  сражались,
рассказывать не буду, это отдельная история. Так вот...  Сражались
мы, сражались, пока мой друг не свалился в горячке.
     - Заболел?
     -  Именно  что заболел. Совсем плох был, - вздохнул Бельрун.  -
Думали,  все - Богу душу отдаст. Тогда епископ Толедский,  он  как
раз в тех местах был, велел доставить больного барона в монастырь,
где  хранились  мощи  святого Гриффита. И он  пошел  на  поправку!
Буквально на следующий день горячка прошла, а через неделю,  когда
сеньор  де Фьербуа окончательно выздоровел, он испросил разрешения
основать монастырь святого Гриффита у себя на родине в честь  свое
го чудесного исцеления. - Винсент торжественно поднял вверх палец.
Я  выразил должную степень уважения и удивления. Пока что, к моему
разочарованию,  в  рассказанной истории не прослеживалось  и  тени
непристойности.
     -  Возвращаясь,  мой господин привез домой священные  реликвии:
лоскут  власяницы,  кусочек  ногтя,  флакончик  с  каплями   пота,
утертыми   с   чела  Гриффита-целителя...  И  занялся   постройкой
монастыря, - продолжил Винсент. - И так его эта идея увлекла,  что
вскоре  из  благородного рыцаря он стал аббатом. Ну а я,  понятное
дело, у него послушником.
     - Представляю тебя послушником! - усмехнулся я.
     -  А  что тут смешного?! - гордо ответил мсье Шадри. - Я у него
все  дела вел. Кто бы ему письма писал, счета? Да мало ли  чего...
Так  вот. Приглянулась мне в тех местах одна женщина. Или, вернее,
я  ей  приглянулся.  Врать  не буду  -  хороша  была!  -  Бель-рун
восхищенно прищелкнул пальцами. - Ну, замужем, конечно же.  Супруг
ее,  купец,  по торговым делам постоянно в разъездах  был,  она  и
скучала... Вот я в меру сил своих супруга ей заменил.
     Я  вовсе  не  был  удивлен: история эта не свидетельствовала  о
чистоте нравов, но, в общем-то, была вполне заурядной.
     -  Однажды купец на ярмарку в Шампань уехал, а мадам,  ссылаясь
на  жестокую мигрень, осталась дома. Ну, от мигрени-то я ее быстро
вылечил...  Так вот. Лежим мы, отдыхаем после лечения,  -  Бельрун
хитро  ухмыльнулся, - вдруг слышим: хозяин в ворота едет! Что  тут
началось!  Верная  супруга по спальне мечется, я  в  сутану  влез,
рукава  найти  не  могу... Еле-еле поспел к  приходу  благоверного
через окно на крышу влезть. И там только спохватился: штаны! Штаны-
то мои в спальне остались!
     - Штаны? - удивился я. - Под сутаной?
     -  А  чего  ты  удивляешься? - непонимающе  уставился  на  меня
Винсент.  -  Зима была, холодно. Ты пробовал зимой в одной  сутане
ходить?
     Я заверил его, что нет.
     -  То-то же. И я, слава Богу, не пробовал. В общем, лежу  я  на
крыше,  подмерзаю, зуб на зуб не попадает - темноты  дожидаюсь,  -
заговорщицки продолжил он. - Слышу, 'купец в спальне крик  поднял.
Одежку мою обнаружил! Ну, думаю, все. Однако красавица моя тоже не
промах!  "Штаны  эти,  -  говорит, - это  не  штаны,  а  священная
реликвия. Мне их из монастыря святого Гриффита-целителя принесли.
     Если бы не они - лежала бы сейчас, в муках корчилась... Они  от
многих  хворей помогают. А то, что ты об этом не ведаешь, так  это
оттого, что ты дурак и невежда". Муж ей не сильно поверил, сказал:
"Утром  схожу  к святым отцам, узнаю, что за штаны такие  чудотвор
ные".
     -  А  ты  что?  -  живо  заинтересовался я  этой  действительно
веселой историей.
     -  А  что я? Только стемнело, я ноги в руки - и бегом к мессиру
де  Фьербуа,  то  есть уже, конечно, к аббату. Пал  перед  ним  на
колени, покаялся... Он посмеялся, посидели мы с ним, помянули, как
под Ка-латравой вместе сарацин рубили. В общем, утром к дому купца
отправилась процессия монахов, распевающих церковные гимны, и едва
успел почтенный торговец проснуться, как святая братия потребовала
вернуть   в  обитель  драгоценную  реликвию,  а  купчиха,  лобызая
штанину, распиналась о чудесном исцелении. После чего мои штаны  с
должным  почтением пронесли по улицам и водворили в  монастырь,  -
заливаясь  хохотом,  закончил  свой рассказ  хитрый  повеса.  Пред
ставляя себе эту процессию, я веселился вместе с ним.
     - Вот так мы и спасли доброе имя моей возлюбленной.
     - И твои штаны! -добавил я. Винсент скроил скорбную мину.
     -  А  вот  со  штанами  сложнее.  Их  спасти  не  удалось.  Сам
понимаешь,  после  того, как слух о чудесном исцелении  прошел  по
округе,  от паломников не стало отбоя, и реликвию мне не  вернули.
Говорят, многим помогала.
     - Ну ты даешь! - восхитился я.
     -  Молодые мы были, - мечтательно и чуть грустно вздохнул он, -
веселые.  Мне  тогда двадцать было, барону...  то  есть  аббату  -
двадцать  четыре.  Да,  в те годы все было  по-другому...  и  вино
пьянее, и мясо сочнее.
     -  Да-да,  -  пошутил  я. - И лье куда короче,  и  фунт  легче.
Кстати,  к вопросу о вине и мясе. Не пора ли нам, перед  тем,  как
позаботиться  о  свечках  святому  Гриффиту,  проявить  заботу   о
собственных желудках? -*№ задал * провокационный вопрос  Бельруну,
брюхо   которого  моментально  отреагировало  утробным   урчанием,
подтверждая правильность моего тезиса.
     -  Да,  друзья  мои, - успокаивающе поглаживая  живот,  ответил
Винсент,  -  вы  правы. Надобно перекусить. Эй!  -  прокричал  он,
высунувшись из повозки. - Сворачиваем! Привал!
     ...Дрова  весело  потрескивали, на огне вовсю паровал  неслабых
размеров  котелок  с  пшенной кашей. Улучив  момент,  когда  Эжени
отвернулась, я приоткрыл крышку и сморщил нос.
     -  Что  кривишься,  принц?  -  с  деланным  удивлением  спросил
Бельрун.  - Что, постную пищу не уважаем? Это зря. Душа, очищенная
постом, воспаряет!
     Я скривился еще больше:
     -  С детства эту гадость не люблю. Что я, курица, что ли, пшено
жрать?
     Винсент  неопределенно хмыкнул. Сэнди, сидевший с отсутствующим
видом  у  костра,  резко  поднялся и  шагнул  к  Ролло,  увлеченно
ломавшему хворост.
     -   Тащи   колбасу,  -  без  всяких  предисловий   заявил   мой
оруженосец,  нагло покачиваясь с пятки на носок  перед  обалдевшим
атлетом.
     -  Какую  колбасу? - на простодушном лице Жано ясно  проступила
детская обида и