очем кабинете.
     - Вы, как я понимаю, тоже здесь... руководите? -  попытался  наладить
разговор генеральный директор.
     - Руководил, - последовал ответ.
     "Ах вот оно что..." - подумал директор и ровным голосом, будто ничего
существенного сказано не было, продолжал:
     - И чем же вы руководили?
     - Телевизорами.
     Шутка была тонкой, и кто, как не директор, мог оценить  ее  в  полной
мере!
     - Да, действительно... - вежливо посмеявшись, сказал  он.  -  Экраны,
люди на экранах... И ни с кем из них в жизни не встречаешься, филиалы-то -
по двум континентам разбросаны... Иной раз глядишь в телевизор и  гадаешь:
есть на самом деле эти люди, нет их?..
     - Нет их, - бросил лежащий, подставляя солнцу внутреннюю недостаточно
воспаленную часть руки.
     - Простите? - опять не понял директор.
     -  Я  говорю:  нет  их!  -  рявкнул  мужчина.  Не  вынес  изумленного
директорского взгляда и  рывком  сел.  -  Ну  что  вы  уставились?  Людей,
которыми вы руководите, нет. И никогда не было. Повторить?
     Директор все еще молчал. Мужчина шумно хмыкнул и снова растянулся  на
траве.
     - Я вижу, вы от меня не отвяжетесь, - проворчал он.
     - Не отвяжусь, - тихо подтвердил директор. - Теперь не отвяжусь.
     Мужчина посопел.
     - С самого начала, что ли? - недовольно спросил он.
     - Давайте с самого начала...
     В светлых солнечных кронах журчал ветер.
     - Лет пятнадцать назад, если помните, - не пожелав даже разжать зубы,
заговорил незнакомец, - в верхах  в  очередной  раз  подняли  вопрос:  что
мешает  работе  сферы  управления...  -  Он  сделал  паузу  и,   преодолев
отвращение, продолжал: - Привлекли кибернетиков,  построили  какой-то  там
сверхкомпьютер...  Понатыкали  кругом  датчиков,   телекамер...   Собирали
информацию чуть ли не десять лет...
     - Послушайте! - не выдержал директор. - История с  кибернетиками  мне
известна! Но вы перед этим сказали, что якобы...
     - А какого дьявола спрашиваете, раз известна? -  вспылил  лежащий.  -
Давайте тогда сами рассказывайте!
     - Но позвольте...
     - Давайте-давайте! - потребовал воспаленный  незнакомец.  -  Так  что
выяснили кибернетики?
     - Да ничего нового! - в свою очередь раздражаясь, ответил директор. -
Доказали, что  часть  управленческого  аппарата  -  балласт!  От  балласта
избавились...
     - Как?
     - Что "как"?
     - Как избавились?
     - Н-ну... ненужных руководителей отстранили, нужных оставили...
     - Вас, например?
     - Меня, например!
     - Так,  -  сказал  лежащий.  -  Замечательно.  И  многих,  по-вашему,
отстранили?
     - Да чуть ли не половину... Но я не понимаю...
     Директор  опять  не   закончил,   потому   что   лежащий   всхохотнул
мефистофельски.
     - Ну, вы оптимист! - заметил он. - Половину... Это надо же!
     - Послушайте! - сказал директор. - Как вы со мной  разговариваете!  Я
вам что, мальчишка? Или подчиненный?... Ну, не половину, ну, три  четверти
- какая разница!
     - Разница? - прорычал лежащий, снова устава на генерального директора
свирепый голубой глаз. - Я, кажется, переоценил вашу  сообразительность...
Вы что, не  понимаете,  что  это  такое  -  три  четверти  управленческого
аппарата? Если они все разом почувствуют, что под ними качнулись кресла!..
Как вы их отстраните? Куда вы их отстраните? Да они вас самого в два счета
отстранят! Объединятся и отстранят!..
     Директору захотелось присесть, но он ограничился тем, что поставил на
траву туфли, которые до этого держал в руке.
     - Так что было делать  с  нами?  -  все  более  накаляясь,  продолжал
лежащий. Собственно, лежащим  он  уже  не  был  -  он  полусидел,  попирая
нежно-зеленую    травку     растопыренной     пятерней.     -     А?     С
генерал-администраторами! Которых - пруд пруди! "Дяденька, дай порулить" -
слышали такую поговорку?.. - Он передохнул и закончил ворчливо:  -  Уж  не
знаю, в чью умную голову пришла эта блестящая  мысль,  а  только  наиболее
влиятельных  товарищей  перевели  с  повышением  в  замкнутые  кабинеты  с
телевизорами, а телевизоры подключили к тому самому  компьютеру  -  благо,
вся информация была уже в него заложена. Вот он-то и подает вам на  экраны
изображения, которыми вы руководите... не причиняя вреда окружающим.
     - Вы... шутите... - прошептал генеральный директор.
     Собеседник шумно вздохнул и лег.
     - Но если  это  так...  -  хрипло  сказал  директор  ("Так,  так",  -
подтвердил собеседник, прикрывая глаза), - я возьму его сейчас за глотку и
спрошу...
     - Кого?
     - У меня там один... в кабинете... экраны ремонтирует...
     - Бросьте, - брезгливо сказал собеседник. - Он ничего  не  знает.  Он
ремонтирует экраны.
     - Но надо же что-то делать! - закричал директор.
     - Что?
     - Но вы же сами говорили: три четверти... огромная сила...
     - Была, - уточнил собеседник. - Когда-то. А теперь пять  лет  прошло!
Все потеряно: связи, влияние - все... Нет, дорогой коллега, переиграть уже
ничего  невозможно.  -  Последнюю  фразу  он  произнес  чуть   ли   не   с
удовлетворением.
     Директор наконец взял себя в руки. Лицо его стало твердым,  прищур  -
жестким.
     - Да вы вроде радуетесь, - холодно заметил он.
     Лежащий хмыкнул, не открывая глаз.
     - А как, позвольте спросить, вы сами об этом узнали?
     Страшный незнакомец повернулся на другой бок, продемонстрировав спину
с травяным тиснением и прилипшим листочком.
     - А случайно, - помолчав, признался он. -  У  них,  знаете  ли,  тоже
иногда накладки бывают... Короче, узнал. Потом отыскал одного  из  этих...
кибернетиков...
     - Вы мне его адрес не дадите? - быстро спросил директор.
     - Не дам, - сказал собеседник. - Вам пока нельзя. Ищите сами. А  пока
будете искать, придете в  себя,  образумитесь  маленько...  Как  я.  -  Он
поглядел искоса на  директора  и  посоветовал:  -  А  вы  посчитайте  меня
сумасшедшим. Станет легче. Я же вижу, вы уже готовы...
     Директор оглянулся беспомощно. Мир давно уже должен был распасться на
куски и рухнуть с грохотом, но, похоже, он рушиться не собирался: все  так
же зеленел, шумел кронами и мерцал из-за стволов неширокой полоской воды.
     - И вы думаете, я вам поверю? - весь дрожа,  проговорил  директор.  -
Подавать на экраны жизнь... Да он что, Шекспир, ваш компьютер?
     - А! - с отвращением отмахнулся лежащий. - Какой там  Шекспир!...  Вы
поймите:  десять  лет  он  собирал  информацию   -   головотяпство   ваше,
самоуправство,  промахи  ваши  административные...  а  теперь  вам  же   и
возвращает согласно программе - вот и весь Шекспир...
     Директору хотелось проснуться. Или хотя бы схватить лежащие на  траве
туфли и припуститься бегом из  солнечного  зеленого  кошмара  в  привычную
реальность кабинета.
     - Не может быть... - вконец  охрипнув,  сказал  он.  -  Это  скандал.
Вмешалась бы международная общественность...
     - Вмешалась бы. - Собеседник одобрительно кивнул. - Но не  вмешается.
Тут вот какая тонкость... Жажда власти (она же  административный  восторг)
определена ныне медиками как одна из форм сумасшествия. Так что  в  глазах
общественности мы с вами, коллега, скорее пациенты, чем заключенные...
     - Но если человек до конца дней своих просидит в кабинете? -  крикнул
директор.
     - Ну и просидит, - последовал философский ответ.
     - Так... - задыхаясь проговорил директор. - Так... И  что  вы  теперь
намерены делать?
     - Загорать, - лаконично отозвался собеседник.
     - Ну допустим, - собрав остатки хладнокровия, сказал директор. - День
будете загорать, два будете загорать... У вас, кстати, кожа облезает...  А
дальше?
     - Облезает, говорите? Это хорошо...
     - Вы мне не ответили, - напомнил директор. - Что дальше?
     Взгляд  незнакомца  несколько  смягчился.  С  минуту  лежащий  изучал
директора, явно прикидывая, а стоит ли с этим типом откровенничать.
     - Тут, я смотрю, речка есть... - нехотя проговорил он наконец. -  Она
ведь куда-то должна впадать. Наверное, в какую-нибудь другую речку.  И  та
тоже...  Значит,  если  поплыть  отсюда  по  течению,  можно  и  до   моря
добраться... Закажу  яхту.  Не  получится  -  сам  сделаю.  Хочу,  короче,
попробовать кругосветное плавание. В одиночку...
     После этих слов генеральному директору стало окончательно ясно, с кем
он имеет дело. Видимо, следовало вежливо со  всем  согласиться  и  тут  же
откланяться. Но директор был еще слишком для этого взвинчен.
     - Ах, кругосветное! - сказал он. -  В  одиночку!..  Оч-чень,  оч-чень
интересно... А  кому,  позвольте  спросить,  это  нужно?  Вы!  Энергичный,
инициативный человек...
     - Кому? - взревел воспаленно-розовый незнакомец. -  Мне!  С  детства,
знаете ли, мечтал! Плывешь этак, знаете, по океану и не  причиняешь  вреда
ни единой живой душе!.. Идите, - почти приказал он. - Идите в ваш кабинет,
играйте там в ваши поддавки, идите куда хотите!..
     На  траву  рядом  с  директорской  тенью  легла  еще  одна.  Директор
оглянулся.  Это  был  юноша  в  "плетке".  Лежащий  бешено  посмотрел   на
веревочную маечку подошедшего и  повернулся  к  публике  без  малого  алой
спиной.
     - Вроде работает, - сообщил юноша, с интересом разглядывая облезающую
спину. Спина была похожа на контурную карту Европы.
     Генеральный директор сделал страшные глаза и предостерегающе приложил
палец к губам. Затем - по возможности бесшумно - поднял с травы  туфли  и,
ухватив  за  неимением  лацкана   какую-то   веревочную   пупочку,   увлек
изумленного юношу в сторону кабинета. Босиком и на цыпочках.
     - Видите, человек лежит? - шепнул он, отойдя подальше.
     Юноша испуганно покивал.
     - Совершенно  страшная  история...  -  все  так  же  шепотом  пояснил
генеральный директор. - Крупный ответственный работник, я с ним встречался
на симпозиуме... Вы  же  представляете,  какие  у  нас  нагрузки...  какая
ответственность...
     - Так что с ним? - спросил юноша. Тоже шепотом.
     Директор быстро оглянулся на лежащего и, снова сделав страшные глаза,
покрутил пальцем у виска.
     - Что  вы  говорите!  -  ахнул  юноша.  -  Так  это   надо   сообщить
немедленно!..
     - Тише!.. - прошипел директор. - А куда сообщить, вы знаете?
     - Ну конечно... Все-таки в службе связи работаю...
     - Молодой человек... - В голосе  генерального  директора  прорезались
низы. - Я вас убедительно прошу сделать это как можно скорее...
     Они еще раз оглянулись. На  нежно-зеленой  поляне  по-прежнему  сияло
воспаленно-розовое пятно. Как ссадина.
     - Вот так, - с горечью произнес директор. - Работаешь-работаешь...
     Не  закончил  и,  ссутулясь,  пошел  к  кабинету.  Потом   вздрогнул,
опустился на корточки и с  заговорщическим  видом  поманил  к  себе  юношу
туфлями, которые все еще держал  в  руке.  Юноша  посмотрел  на  странного
клиента, как бы сомневаясь и в его нормальности, но подумал и тоже  присел
рядом. Оба заглянули под светлое матовое днище кабинета.
     - Слушайте... - снова зашептал директор. - А  вон  тот  кабель...  Он
куда идет?
     Юноша пожал загорелым плечом.
     - Это надо схему посмотреть, - сказал он.
     -  Слушайте...  А  он  нигде   не   соединяется   с   каким-нибудь...
компьютером, например?
     - Ну а как же! - все более недоумевая, ответил юноша. - И не с одним.
У вас же в инструкции...
     - Да нет, - с досадой перебил директор. - Я не о том... А  не  бывает
так, что компьютер вдруг возьмет и подключится сам?
     - Сам? - Юноша недоверчиво засмеялся. - Это как же?
     - А что, такого быть не может?
     - Нет, конечно.
     Они поднялись с карточек.
     -  Спасибо,  -  стремительно  обретая  утраченное  было  достоинство,
изронил директор. - Спасибо вам большое... И, пожалуйста,  не  забудьте  о
моей просьбе... - Он хотел было подать юноше руку, но в руке  были  туфли.
Возникла неловкость.
     - Вы сейчас в лифт? - поспешно спросил директор.
     - Да нет, я, пожалуй, пройдусь... - отвечал юноша, озадаченно на него
глядя.
     - А, ну пожалуйста-пожалуйста... - благосклонно  покивал  директор  и
вдруг встревожился: - Позвольте, а как же вы тогда сообщите?..
     Вместо ответа юноша многозначительно похлопал по сумке.


     Ступеньки взметнулись, распрямились, и прямоугольник входа исчез. Это
директор нажал клавишу в своем кабинете.  Потом  внутри  слепого  матового
куба что-то слабо пискнуло. Это включились экраны.
     Юноша в "плетке" повернулся и, покачивая сумкой, двинулся через парк.
     -  Ну  и  зачем  вам  это  было  нужно?  -  с  упреком  спросил   он,
останавливаясь над воспаленно-розовым мужчиной.
     Лежащий приоткрыл глаз.
     - А-а... - сказал он. - Так вы, значит, еще  и  экраны  ремонтировать
умеете?
     - Мы же вас просили ни с кем из них не общаться!  -  Юноша  был  явно
расстроен. - Излечение шло по программе, наметились сдвиги...  Сегодня  мы
его выпустили на травку, подобрали погоду, настроение... Неужели за речкой
места мало? Почему вам обязательно надо загорать рядом  с...  э-э...  -  И
юноша в  "плетке"  обвел  свободной  рукой  многочисленные  белые  кубики,
виднеющиеся из-за деревьев.
     - А он первый начал, - сообщил лежащий,  кажется,  развлекаясь.  -  И
вообще - где яхта? Вы мне обещали яхту!
     - И с яхтой тоже! - сказал юноша. - Зачем вы нас обманули? Вы  же  не
умеете обращаться ни с мотором, ни  с  парусом!  Перевернетесь  на  первой
излучине...
     - Ну не умею! - с вызовом согласился лежащий. - Научусь. Пока до моря
доплыву, как раз и научусь. А пациент этот ваш... Я тут с ним поговорил...
Зря возитесь. По-моему, безнадежный.
     - Должен вам напомнить, - заметил юноша,  -  что  вы  тоже  считались
безнадежным. Причем совсем недавно.
     Воспаленно-розовый мужчина открыл было рот, видимо, собираясь сказать
какую-нибудь грубость, но тут над парком разнесся  гул  и  шелест  винтов,
заставивший обоих поднять головы. Что-то,  похожее  на  орла,  несущего  в
когтях щуку, выплыло из-за крон и зависло над неширокой полоской воды.
     Вертолет нес яхту.





                               Любовь ЛУКИНА
                               Евгений ЛУКИН

                           АВТОРСКОЕ ОТСТУПЛЕНИЕ




     Никогда эта забегаловка чистотой не блистала. На аренду их  перевели,
что ли? Стекла - сияют, столики - в бликах, из граненых стаканчиков торчат
алые мордашки тюльпанов.
     И при всем при том ни одного посетителя.
     Светлана невольно задержалась на пороге, ожидая  неминуемого  окрика:
"Ну куда, куда?! Вот народ! Видят же, что банкет, и все равно  лезут!"  Но
Игорь твердой рукой подхватил ее под локоток, и пришлось войти.
     Господи! Мало ей  предстоящего  разговора!..  Сейчас  он  сцепится  с
персоналом и начнет доказывать с пеной у рта, что в таких  случаях  вешают
плакатик. С надписью: "Банкет". Или даже:  "Извините,  банкет".  И  будет,
конечно, прав...
     Однако никто никого не окликнул, и супруги беспрепятственно прошли  к
одному из столиков. Усадив Светлану, Игорь  сел  напротив.  Переговоры  на
высшем  уровне...  Строгий  серый  костюм-тройка,   бледное   злое   лицо,
бескровные губы упрямо сжаты... И брюки на коленях поддернуть не забыл.
     - Ну? - с вызовом сказала Светлана.
     Игорь молчал. Видимо, раскладывал предстоящий разговор  на  пункты  и
подпункты. Из  глубины  помещения  к  столику  приближалась  официантка  в
кружевном  нейлоновом  передничке.  Официантка  -  в  забегаловке?  Что-то
новое...
     - Два фруктовых коктейля, если можно, - процедил Игорь,  не  повернув
головы.
     "Сейчас она нас обложит", - подумала Светлана.
     К ее удивлению официантка - плечистая баба с изваянным склоками лицом
- ответила улыбкой. Проще говоря, обнажила зубы, как бы собираясь укусить,
но не укусила - пошла выполнять заказ.
     Да что это с ними сегодня?
     - Ты знаешь, - тусклым ровным голосом заговорил наконец Игорь, -  что
разводиться нам сейчас нельзя никак. Времена - временами,  а  с  аморалкой
по-прежнему строго...
     Нахмурился и умолк, недовольный началом. Светлана нервно потянулась к
сумочке с сигаретами, но тут же вспомнила, что здесь не курят.
     - На развод я, по-моему, еще не подавала.
     На скулах Игоря обозначились желваки. Он заметно исхудал за последние
два месяца. В лице его определенно появилось что-то от насекомого.  И  эта
новая привычка вытягивать шею, когда злится...
     - Да, - отрывисто сказал он. - Не подавала.  Тем  не  менее  все  уже
знают, что живешь ты у подруги. У этой у своей... У Лидочки...
     - Та-ак... - Прищурившись, Светлана откинулась  на  спинку  стула.  -
Понимаю... То есть ради твоей блестящей карьеры я должна вернуться домой и
изображать семейное счастье?..
     Она запнулась, потому что в этот миг что-то произошло. Вернее, не  то
чтобы произошло... Как-то все вдруг  прояснилось  перед  глазами:  сахарно
сверкнула  мини-скатерка  в  центре  столика,   веселее   заиграли   грани
стаканчика, вздрогнул налившийся алым тяжелый хрупкий тюльпан.
     Не  понимая,  в  чем  дело,  Светлана  растерянно   обвела   взглядом
посветлевшее помещение.  В  дверях  стоял  посетитель  -  небрежно  одетый
мужчина лет сорока.
     Склонив  проплешину,  он  внимательно  смотрел  на  супругов.   Мятые
матерчатые брюки, расстегнутый ворот рубашки. И в домашних шлепанцах,  что
поразительно...
     - Да, - упрямо повторил Игорь. - Должна. В  конце  концов  существуют
определенные обязанности...
     Фраза  осталась  незаконченной  -  отвлекло  шарканье  шлепанцев   по
линолеуму. Странно одетый посетитель направлялся к ним. Не извинившись, не
поздоровавшись, он отставил стул, сел за  столик  третьим  и  бесцеремонно
принялся разглядывать Светлану.
     Игорь резко выпрямился.
     - В чем дело? - севшим от бешенства голосом осведомился он. -  Кругом
масса свободных столиков! Вы же видите: мы разговариваем...
     Подсевший обернулся и посмотрел на него с невыразимой скукой.
     - Надоел ты мне - мочи нет, - произнес он сквозь  зубы.  И,  посопев,
добавил ворчливо: - Пошел вон...
     Игорь вскочил. Светлана  быстро  опустила  голову  и  прикрыла  глаза
ладонью. "Господи, скандал,  -  обреченно  подумала  она.  -  Сейчас  ведь
милицию начнет звать, придурок..."  Она  отняла  ладонь  и  увидела  нечто
невероятное: Игорь шел к дверям. Шел как-то странно - то  и  дело  пожимая
плечами, возмущенный и ничегошеньки не  понимающий.  На  пороге  оглянулся
ошарашенно, еще раз пожал плечами - и вышел.
     Широко раскрыв глаза, Светлана повернулась к незнакомцу  и  встретила
исполненный понимания взгляд.
     - Представляю, как он надоел вам, Светлана...
     -  А-а,  -  разочарованно  протянула  она,  и  губы  ее  презрительно
дрогнули. - Вы - его начальник?
     - Начальник? - Мужчина нахмурился и озадаченно поскреб проплешину.  -
Ну, в каком-то смысле...
     - Да в любом - спасибо, - с  чувством  сказала  она.  -  Вы  даже  не
представляете, от какою кошмарного разговора вы меня избавили. И все-таки:
кто вы такой?
     Мужчина  неловко  усмехнулся  и  принялся   стряхивать   со   светлых
матерчатых брюк следы табачного пепла.
     - Автор, - сказал он, скроив почему-то страдальческую физиономию.
     На стол беззвучно опустились два высоких стакана с коктейлем.
     - Спасибо, Маша, - сказал мужчина,  и  официантка  -  все  с  той  же
застывшей улыбкой вампира - странно пришаркивая, отступила на три  шага  и
лишь после этого сочла возможным повернуться к посетителям спиной.
     - Простите, а... автор чего? - Светлана не  выдержала  и  засмеялась.
Что-то забавное  и  непонятное  творилось  сегодня  в  отмытой  до  глянца
забегаловке.
     - Вообще... - уныло шевельнув бровями,  отозвался  мужчина.  Брови  у
него  были  развесистые  и  неухоженные.  -  Всей  этой  вашей  истории...
Замужества вашего, развода...
     - Простите... как?
     Мужчина вздохнул.
     - Я понимаю, - мягко и п