просто досадное, а прямо-таки зловещее. Кто-то оповещал  консерваторов  о
моих  планах  и  передвижении.  Наемники  консерваторов   разгоняли   людей,
собравшихся послушать меня, потенциальных союзников  запугивали,  а  митинги
срывались наемными головорезами. К этой  информации  почти  никто  не  имеет
доступа, кроме нескольких людей, весьма близких мне.
   - Предположим, что мы вычислим личность предателя, - проговорил Хок, -  и
окажется, что это близкий вам человек?
   - Вы прибегнете к закону, - спокойно ответил Адамант.
   - Даже если это будет друг?
   - Особенно если это будет друг.
   Колдун Мортис сидел во тьме погреба среди глыб  льда  и  чувствовал,  как
разлагается его тело. Внутренняя боль, ужасная  и  нескончаемая,  уничтожала
мужество и разум. Раньше он напрягал внимание, чтобы  защитить  Адаманта,  и
это помогало справиться с болью, но  сейчас  усилия  его  были  тщетны.  Дни
проходили, сменяясь ночами, а Мортису оставалось  только  сидеть,  думать  и
страдать.
   Вначале он испытывал ярость, потом смирился с болью, но теперь все больше
погружался в тихое отчаяние. Его уже давно оставила надежда. Он был на грани
сумасшествия, держался только желанием  защитить  Адаманта.  Его  магическая
сила не уменьшилась, но мысли становились все более и более расплывчатыми  и
неясными.
   Никто давно не приходил повидаться с ним. Мор-тис мог это понять. У  всех
его друзей слишком много дел, важных дел.  И  Адамант,  добрый  друг  Джеймс
Адамант, приходил все реже. В темноте время тянулось медленно.
   Терзаемый болью, Мортис  с  ужасом  сознавал,  что  он  ничего  не  может
сделать, чтобы остановить надвигающееся безумие.
   Медлей непринужденно вошел в кабинет, держа пачку бумаг в руке, и  застыл
на месте, увидев Хока и Фишер.
   - Ах, черт! Вы хотели видеть меня,  верно?  Извините,  но  сегодня  утром
Джеймс совершенно загонял меня. Чем могу помочь?
   - Для начала расскажите о растрате  денег,  -  попросил  Хок.  -  Сколько
именно денег пропало?
   - Крупная сумма, - ответил Медлей, небрежно присаживаясь  на  край  стола
Адаманта. - Примерно три тысячи дукатов за три месяца. В первое время  крали
понемногу, но чем дальше, тем больше и больше.
   - Кто имеет доступ к деньгам? - спросила Фишер. Медлей нахмурился.
   - Сложный вопрос. Очень немногие люди. Во-первых, естественно,  Джеймс  и
я, затем Даниель, дворецкий  Вильерс,  полдюжины  прочих  слуг  и,  конечно,
несколько реформаторов, которые вместе с нами проводят кампанию.
   - Нам понадобится список имен, - сказал Хок.
   - Хорошо.
   - Как были украдены деньги? - снова задала вопрос Фишер.
   - Точно  не  знаю,  -  ответил  Медлей.  -  Бухгалтеры  первыми  заметили
непорядок. Не хотите взглянуть на бухгалтерские книги?
   Хок и Фишер переглянулись.
   - Может быть, позже, - решил Хок. - Расскажите, как Адамант реагировал на
угрозы.
   - Абсолютно спокойно. Это не первые угрозы  в  его  адрес.  Такова  жизнь
политиков в Хейвене. Магические нападения, конечно, беспокоят его  -  Мортис
уже не тот, что раньше.
   - Тогда почему он не наймет нового колдуна?
   - Мортис - друг Джеймса. И он лишился жизни, защищая его. Джеймс не может
так просто взять и отправить Мортиса в отставку. Кроме того, когда Мортис  в
форме, он  по-прежнему  остается  одним  из  самых  могущественных  колдунов
Хейвена.
   Некоторое время они сидели молча, выжидающе глядя друг на друга.
   - Если у вас больше нет вопросов... - произнес Медлей.
   -  Вы  занимаетесь  делами  Адаманта.  Кого,  по  вашему  мнению,   можно
подозревать в утечке информации? - спросил Хок.
   - Не знаю, - ответил Медлей. - Видимо, кто-то, затаивший зло на  Джеймса,
но черт меня подери, если я догадываюсь, кто это. Джеймс  -  один  из  самых
честных и благородных людей, с которыми я знаком. У него нет  врагов,  кроме
политиков. А теперь, если вы извините меня...
   Медлей положил бумаги на стол, поспешно кивнул Стражам и покинул кабинет.
Хок не стал его останавливать. Он просмотрел бумаги, но они ничем не помогли
капитану.
   - В качестве политического консультанта Медлей либо  чрезмерно  тактичен,
либо не слишком умен, - заметила Фишер. - Давай  подумаем,  кто  может  быть
тайным недругом Адаманта. Например, Мортис. Он спас  жизнь  Адаманту,  после
чего превратился в  разлагающийся  труп.  Затем  Даниель.  Она  имеет  право
злиться на мужа, потому что  он  интересуется  ею  меньше,  чем  работой.  И
наконец, как насчет самого Медлея? Он отвечает за повседневный ход кампании;
кто еще может похищать деньги так, чтобы их не сразу хватились?
   - Подожди минутку, - прервал ее Хок. - Что касается Мортиса и Даниель, то
я согласен. Но Мед-лей? Какие у него мотивы?
   - Ему доводилось работать по обе стороны  политических  баррикад,  прежде
чем  они  сошлись  с  Адамантом.  Возможно,  он  по-прежнему  тайный   агент
консерваторов.
   Хок недовольно нахмурился.
   - Тут имеется один щекотливый момент. Если мы объявим кого-то врагом,  не
располагая достаточными доказательствами, то навлечем на свои  головы  массу
неприятностей.
   - Действительно, - согласилась Фишер.
   Даниель сидела на краю кровати в спальне Адаманта и критически наблюдала,
как Джеймс примеряет рубашку, ожидая  ее  одобрения.  Рубашка  выглядела  не
лучше, чем две предыдущие, но Даниель решила,  что  придется  согласиться  с
выбором мужа, пока он не разозлился. Она бы не  возражала,  если  бы  Джеймс
сейчас побагровел и накричал на нее, но он обычно в таких  случаях  выглядел
ужасно несчастным и обращался к ней с ледяной  вежливостью.  Даниель  иногда
начинала ссоры со слугами  только  для  того,  чтобы  разрядиться.  Наконец,
поняв, что Джеймс по-прежнему терпеливо ждет, она поспешно  кивнула  в  знак
одобрения. Адамант улыбнулся и надел рубашку.
   Даниель прикусила губу. Лучше поговорить  об  этом  сейчас,  пока  муж  в
хорошем настроении.
   - Джеймс, что ты думаешь о Хоке и Фишер?
   - Они  выглядят  вполне  компетентными  и  очень  умными,  что  не  часто
встречается среди Стражей.
   - Но ты уверен, что они справятся с работой? В качестве телохранителей?
   - Ну конечно.
   - Значит, нам больше не надо так сильно полагаться на Мортиса, правда?
   Джеймс бросил на жену осуждающий взгляд, и она поспешно добавила,  прежде
чем он успел что-нибудь сказать:
   - Джеймс, нужно  что-то  делать  с  Мортисом.  Нам  необходима  настоящая
магическая защита. Раньше мы никому  не  доверяли,  но  теперь  есть  Хок  и
Фишер...
   - Мортис - один из самых могущественных колдунов в  Хейвене,  -  спокойно
ответил Адамант.
   - Он был таким раньше, а теперь Мортис - просто труп с манией величия. Он
сходит с ума, Джеймс. Кровавые твари, напавшие на нас, не первые из тех, кто
прорвался через его магические чары, не так ли?
   - Мортис - мой друг, - тихо сказал Адамант. - Он отдал жизнь за  меня.  Я
не могу так просто повернуться к нему спиной.
   - Когда ты последний раз навещал его, не считая сегодняшнего дня? Адамант
подошел и сел на кровать рядом с женой. Даниель  показалось,  что  он  очень
устал.
   - Денни, у меня больше нет сил смотреть на него. Один только взгляд  -  и
меня тошнит, я чувствую злобу и свою вину. Если бы  он  просто  умер,  я  бы
оплакал его и отпустил. Но он ни живой, ни мертвый... Тварь  в  погребе,  от
вида которой у меня бегут мурашки по коже. Моим другом был чародей Маска,  а
не тварь, гниющая во тьме! Но он был моим другом, и если  бы  не  он,  я  бы
умер. Ох, Денни, я не знаю, что мне делать!
   Даниель обняла мужа и начала баюкать его, успокаивая.
   - Знаю, любимый. Знаю.
   Даниель вошла в кабинет всего через несколько минут после того,  как  Хок
послал за ней. Она мило  улыбнулась  двум  Стражам  и  изящно  опустилась  в
кресло.
   - Надеюсь, наш разговор будет недолгим. Джеймс почти готов к выходу.
   -  Нам  нужно  выяснить  несколько  вопросов,  -  сказал  Хок.  -  Ничего
особенного. Насколько вы вникаете в дела Адаманта?
   - Не очень активно. Политической  кампанией  занимается  Стефан.  У  меня
отсутствуют организаторские способности. Моя роль - стоять рядом с  Джеймсом
и улыбаться всем, кто собирается голосовать за него. Мне это вполне удается.
   - А как насчет финансовой стороны? - спросила Фишер.
   - Боюсь, что я не слишком сильна в арифметике.  Единственное,  на  что  я
способна, - вести домашние счета. Однажды я превысила  бюджет  на  несколько
сотен дукатов, и Джеймс рассердился. Так что всеми  финансами  распоряжается
Стефан. Это входит в его обязанности.
   -  Давайте  поговорим  о  слухах,  -  предложил  Хок.  Даниель  удивленно
посмотрела на него.
   - Каких слухах?
   - Ну как же, - пояснила Фишер. - Кому, как не  вам,  знать  все  сплетни?
Слуги расскажут вам то, чего они никогда бы не рассказали  Адаманту,  Медлею
или нам.
   Даниель на мгновение задумалась и пожала плечами.
   - Хорошо, но не ручаюсь за их достоверность.  Стефан  в  последнее  время
был... немного рассеянным. Очевидно, у него появилась  женщина,  которую  он
очень любит, но молчит, потому что Джеймс не одобрил бы его выбора.  Похоже,
что дама родом из семьи консерваторов, тесно связанной с Хардкастлом. Можете
себе представить, какой поднимется скандал, если все выплывет наружу.
   - Как долго продолжается роман? - спросил Хок.
   - Точно не знаю. Думаю, с месяц.
   - Он начался после того, как кто-то начал похищать деньги?
   - Да, после. Я думаю, Стефан никогда  не  предаст  Джеймса.  Он  чересчур
профессионален.
   Хок заметил ударение на последнем слове и поднял брови.
   - Мне казалось, что Адамант нанял его именно по этой причине?
   - Понимаете, Стефан живет  только  своей  работой.  Он  следит  за  своей
репутацией так, как не многие женщины следят за своей. Его  слово  нерушимо.
Более того, он работает почти круглосуточно и хочет, чтобы  Джеймс  поступал
точно так же. Мне остается только позаботиться, чтобы они хотя бы  регулярно
питались. Я буду очень рада, когда эта чертова кампания кончится и мы сможем
вернуться к нормальной жизни.
   - Можете добавить еще  что-нибудь?  -  спросил  Хок.  -  Случалось  ли  в
последнее время что-нибудь необычное?
   - Вы имеете в виду что-то, кроме кровавого дождя в холле и того, что  наш
сад погиб за одну ночь? Хок кивнул.
   - Нет, - Даниель поднялась. - Было очень приятно побеседовать с вами,  но
прошу меня извинить - Джеймс ждет.
   Она вышла из кабинета, не дожидаясь разрешения. Хок  подождал,  когда  за
ней закроется дверь, и взглянул на Фишер.
   - Итак, у Медлея есть любовница из стана консерваторов.  Это  может  быть
важным. Не исключен шантаж.
   - Но ведь похищение денег началось за несколько месяцев до того, как  они
стали встречаться.
   - Точно не знает никто. Медлей мог встречаться с  любовницей  задолго  до
того, как об этом узнали слуги.
   Фишер нахмурилась.
   - Похоже, нас ожидает очередное запутанное дело.
   Стефан Медлей сидел в библиотеке, глядя на книжные полки и не замечая их.
Он должен был рассказать Хоку и Фишер о своей возлюбленной, но не смог.  Они
бы не поняли его.
   Любовь - новое испытание для Медлея.  Раньше  его  единственной  страстью
была работа. Он уже давно пришел к заключению,  что  не  обладает  тем,  что
привлекает женщин в мужчинах. Он довольно невзрачен,  не  занимает  высокого
положения и не имеет большого состояния, а выбранная им  профессия  едва  ли
привлекательна. Медлей не слишком многого ждал от жизни, только хотел, чтобы
кто-то думал о нем, чтобы рядом был человек, способный наполнить  его  жизнь
смыслом. Он мечтал иметь в жизни то, что имеют все остальные, и чего у  него
никогда не было.
   И вот наконец он нашел свою любовь - или она  нашла  его  -  и  не  может
отказаться от нее. Кроме любви, у него не  было  ничего.  Не  считая  дружбы
Джеймса... Медлей ударил кулаком по  ручке  кресла.  Джеймс  верил  в  него,
сделал своим другом и ближайшим помощником, доверял ему, как никому другому.
А он эгоистично хранит секрет, который может погубить карьеру Джеймса,  если
правда всплывет наружу.
   Нет у него выхода. Джеймс никогда не поймет его чувств. Так уж вышло, что
он, Медлей, влюбился  именно  в  эту  женщину,  хотя  на  свете  есть  много
других... Правда, у него не было выбора. Все произошло помимо его  воли.  Он
всегда думал, что  любовь  -  нечто  очень  благородное  и  романтичное.  Но
получилось наоборот. За одну ночь изменилась вся его жизнь.
   Медлей сидел, задумавшись, пока его разум отчаянно пытался найти выход из
положения, в которое он попал. Но выхода не было. Рано или  поздно  придется
выбирать между другом и возлюбленной, -  и  что  тогда  произойдет?  Сделать
выбор очень трудно. Трудно разрываться между политикой и любовью.
   - Это все больше и больше напоминает мне случай с Блскстоуном, -  сказала
Фишер. - Произойдет что-то ужасное. Меня одолевают  дурные  предчувствия,  и
вряд ли мы сможем что-либо сделать.
   - Но в тот раз у нас была по крайней мере дюжина подозреваемых. А  теперь
приходится выбирать между двумя: женой и лучшим другом  нашего  подопечного.
Единственная  тайна,  которую  удалось  пока  раскрыть,  -  то,  что  Медлей
встречается с девушкой из семьи  консерваторов.  Едва  ли  это  существенный
мотив для убийства и предательства. Ты согласна? - спросил Хок.
   - Не смотри на меня так. Из нас двоих думаешь ты, а я  выполняю  черновую
работу. От всяких тайн у меня болит голова.
   - Хорошо. - Хок нахмурился. -  Остается  еще  дворецкий,  Вильерс.  Может
быть, он что-нибудь расскажет. Слуги всегда очень наблюдательны.
   Фишер кисло усмехнулась.
   - Вопрос в том, захочет ли он поделиться с нами своими наблюдениями.  Мне
сдается, что Вильерс - слуга старой школы: верный хозяину до смерти, а может
быть, и после смерти. Нам повезет, если он ответит на вопрос, сколько сейчас
времени.
   Они молчали, когда дверь открылась и в кабинет вошел Вильерс. Он  вежливо
поклонился Стражам, плотно прикрыл за собой дверь - весь  внимание,  желание
услышать, что от него требуется. Чопорная осанка  дворецкого  и  терпеливое,
строгое выражение лица создавали впечатление достоинства, которое нарушалось
только смешными пучками седых волос над ушами, контрастирующими с  абсолютно
лысым черепом. Вильерс был одет с исключительной тщательностью и не  казался
бы неуместным даже в особняке Господа Бога.
   Любопытно, что защитник простых людей держит таких слуг.
   - Садитесь, - пригласил Хок. Вильерс еле заметно, но  решительно  покачал
головой.
   - Я лучше постою, сэр.
   - Почему? - удивилась Фишер.
   - Мне не подобает сидеть, мэм, -  ответил  Вильерс.  Последнее  слово  он
добавил после заметной паузы.
   - Давно вы работаете дворецким у Джеймса Адаманта? - спросил Хок.
   - Девять лет, сэр. До этого я был дворецким у его отца.  Семья  Вильерсов
служит семье Адамантов на протяжении трех поколений.
   - Даже в тяжелые времена, когда Адаманты лишились всего?
   - У каждой семьи время от времени случаются неприятности.
   - Что вы думаете по поводу политических взглядов Адаманта? -  спросила  в
свою очередь Фишер.
   - Мне не подобает говорить об этом, мэм. Мой  долг  -  служить  господину
Адаманту, а семья Вильерсов всегда знала свой долг.
   - Вы ладите с миссис Адамант? - задал вопрос Хок.
   - Она превосходная леди. Из прекрасной семьи. Большая поддержка господину
Адаманту. Ее  здоровье  в  последнее  время  несколько  ухудшилось,  но  она
по-прежнему выполняет свои обязанности по отношению  к  мужу,  хорошо  ведет
домашнее хозяйство. Миссис Адамант - весьма целеустремленная молодая леди.
   - Что у нее со здоровьем? - поинтересовалась Фишер.
   - Не могу точно сказать, мэм.
   - Как вы относитесь к Стефану Медлею? - спросил Хок.
   - Судя по всему, господин Медлей весьма компетентен в своем деле, сэр.
   - А что насчет его личной жизни? Вильерс слегка подтянулся.
   - Это меня не касается, сэр, - ответил он твердо. - Я не одобряю  сплетен
и стараюсь не допускать их распространения среди прислуги.
   - Спасибо, Вильерс. У нас все.
   - Благодарю вас, сэр. - Вильерс церемонно поклонился Хоку, вежливо кивнул
Фишер и вышел, аккуратно закрыв за собой дверь.
   - Я еще не встречал дворецкого, которому повредил бы  хороший  пинок  под
зад, - заключил Хок.
   - Верно, - кивнула Фишер. - Все они снобы. Даже  если  бы  он  что-нибудь
знал, он бы не сказал каким-то Стражам. "Это меня не касается".
   - Может быть, ему нечего сказать, - предположил Хок. - Возможно, никакого
предателя нет, а есть  часть  хитрого  плана  консерваторов,  чтобы  смутить
Адаманта и лишить его уверенности.
   Фишер застонала.
   - У меня голова раскалывается.
   - Потерпи. Ответ лежит где-то рядом, надо только копнуть поглубже. Будь я
проклят, если позволю Адаманту погибнуть так же, как Блекстоуну.  Я  уберегу
его, даже если мне придется лично убить всех его врагов.
   - Ну ты и сказал, - покачала головой Фишер.
   Никакие рассказы не могли  подготовить  Хока  и  Фишер  к  тому,  что  им
довелось увидеть и испытать на улицах. Адамант вышел из дома до  наступления
полудня  вместе  с  ними,  Медлеем,  Даниель  и   небольшой   армией   своих
последователей, наемников и сочинителей речей.  Хок  был  немного  оскорблен
присутствием  наемников  -  как  будто  их  с   Изабель   недостаточно   для
безопасности  Адаманта.  Но  когда  процессия  оказалась  на  улице,  вокруг
мгновенно собралась такая плотная и возбужденная  толпа,  что  только  отряд
наемников и мог защитить Адаманта от напора множества  людей.  Хок  и  Фишер
грозно взирали на всех, кто приближался к нему слишком близко.
   В памяти Хока это утро  отложилось  мешаниной  улиц,  людей  и  митингов.
Адамант  произносил  бесконечные  речи,  заражая   слушателей   лихорадочным
возбуждением и горячим желанием голосовать за реформаторов, надеясь, что это
желание не испарится до начала голосования. Последователи Адаманта раздавали
деньги всем, у кого хватило сообразительности протянуть руку,  а  бесплатная
выпивка  текла  рекой.  Составители   речей   постоянно   переделывали   их,
сообразуясь с местными  условиями,  и  судорожно  вкладывали  дополнительные
листки Адаманту в руки  буквально  за  секунду  до  начала  выступления.  Но
Адамант каким-то образом  успевал  изучить  листки,  и  слушавшим  его  речи
казалось, будто эти мысли только что пришли ему в голову. Хок  был  поражен.
Вместе с тем он понял, чем были сильны речи Адаманта. Искренность оратора  -
вот что их объединяло, и слушатели чутко улавливали  это.  Адамант  верил  в
свое дело и внушал веру другим людям.
   На Ил-Стрит они встретили домовладельца, под страхом выселения диктующего
своим жильцам, как надо голосовать.  Адамант  произнес  получасовую  речь  о
недопустимости притеснения избирателей и достоинствах тайного голосования, а
Фишер  вышибла  домовладельцу  пару  зубов.  Неподалеку,  на   Бейкер-Стрит,
Хардкастл поставил изготовленного  колдовским  способом  двойника  Адаманта,
который призывал к насилию.  К  несчастью  для  двойника,  он  был  чересчур
очарован звуками собственного голоса и не успел вовремя  убраться.  Наемники
Адаманта позаботились об охранниках двойника, а Хок  и  Фишер  схватили  его
самого. Адамант тут же произнес сенсационную речь о необходимости  запретить
грязные трюки в политике, Хок  и  Фишер  тем  временем  по  очереди  окунали
двойника головой в канаву, пока он наконец не признался, кто его хозяин.
   В какой-то момент Хок заметил, что за Адамантом и  его  свитой  постоянно
следует группа неряшливо одетых людей. Они выкрикивали нахальные  вопросы  и
всячески надоедали, однако Адамант не обращал на них  внимания.  Но  Хока  и
Фишер они раздражали все сильнее и сильнее.
   - Это репортеры, - объяснил Медлей. - Пожалуйста, не трогайте их.
   - Разве мы трогаем всех, кто нам не нравится? - обиделась Фишер.
   - Конечно, нет, - согласился Медлей. - Я сказал на всякий случай.  Просто
необходимо, чтобы пресса была на н