мени, - нервно  произнесла  Камилла.  -  Чем  скорее  мы
выясним, где находимся, тем скорее появится возможность... - Она умолкла.
   - Не имеем, причем, ни малейшего, - кивнул Мак-Аран. - Может быть,  как
раз все наоборот: чем меньше отряд, тем в лесу безопасней, а одному -  так
просто безопасней некуда. Вероятность совершенно одинакова. По-моему,  нам
следует все-таки разделиться.
   На том и порешили; через два  часа  Забал  так  и  не  пришел  в  себя.
Мак-Аран, Юэн и Мак-Леод  соорудили  из  подручных  материалов  носилки  и
перенесли  его  под  тент.  Не  все  были  согласны  с  тем,  что  следует
разделиться, но всерьез спорить  никто  не  стал,  и  Мак-Арану  пришло  в
голову, что его действительно стали считать  начальником  экспедиции,  чье
слово - закон. Когда красное солнце поднялось в зенит, Мак-Аран с Камиллой
уже перепаковали рюкзаки и были готовы отправиться, взяв  с  собой  только
легкую спасательную палатку,  еды  на  несколько  дней  и  астрономические
приборы.
   Время от времени Забал шевелился и стонал, но в сознание  не  приходил.
Мак-Арана неотступно мучило в связи с ним какое-то  смутное  предчувствие,
но делать было нечего, приходилось оставить укушенного на попечение  Юэна.
В конце концов, главная  задача  экспедиции  -  оценить  размеры  и  массу
планеты; и чтобы Камилла подсчитала, на какой край Галактики их занесло!
   Какая-то мысль не давала ему покоя. Неужели он что-то забыл? Неожиданно
Хедер Стюарт сняла форменную куртку и стянула через голову теплый  вязаный
свитер.
   - Камилла, он теплее, чем твой, - негромко произнесла  она.  -  Надень,
пожалуйста. Здесь  такие  снегопады!  А  у  вас  не  будет  ничего,  кроме
маленькой палатки...
   - Здесь тоже будет холодно, - рассмеявшись, помотала головой Камилла.
   - Но... - Личико Хедер дрогнуло в нервной гримаске. Она прикусила губу.
- Пожалуйста, Камилла, - взмолилась  она.  -  Назови  меня  дурехой,  если
хочешь; меня мучает какое-то идиотское предчувствие... только, пожалуйста,
возьми свитер!
   - У вас тоже предчувствие? - сухо  поинтересовался  Мак-Леод.  -  Тогда
лучше  возьмите  свитер,  лейтенант.  Мне-то  казалось,  у   меня   одного
прорезалась болезненная  интуиция.  Я  никогда  серьезно  не  относился  к
экстрасенсорике, но кто его знает...  может,  на  незнакомой  планете  это
свойство необходимое для выживания. Да и, в любом случае, что вы  теряете,
если возьмете несколько лишних теплых одежек?
   Мак-Аран осознал, что неуловимая мысль, не  дававшая  ему  покоя,  была
как-то связана с погодой.
   - Лучше возьми свитер, Камилла, - посоветовал он. - А я  возьму  горную
пуховку Забала, она тяжелее и теплее, чем моя, и свою оставлю ему. И  если
у вас найдется несколько лишних свитеров... Нет,  себя  обделять  тоже  не
стоит; но, когда пойдет снег, ваше укрытие будет повнушительней, чем наше,
а на высоте бывает такой холод... - Он с любопытством покосился на Хедер и
Мак-Леода; обычно он не больно-то верил всяким байкам насчет экстрасенсов,
но если странное предчувствие появляется у двоих человек независимо, да  и
сам он ощущает нечто схожее... Может быть,  конечно,  просто  все  дело  в
разных мелочах, откладывающихся в подсознании, а потом суммирующихся. Да и
не больно-то нужна экстрасенсорика,  чтобы  предсказать  плохую  погоду  в
горах на незнакомой планете, да еще и с таким мерзким климатом! - Положите
любую лишнюю одежку, какая найдется, - скомандовал он, - и обязательно  по
запасному одеялу; остальное мы уже захватили. И отправляемся.
   Пока Хедер и Джудит укладывали рюкзаки, он переговорил наедине с Юэном.
   -  Ждите  здесь   по   меньшей   мере   восемь   дней,   -   вполголоса
проинструктировал он. - Мы будем подавать сигналы каждый вечер на закате -
при возможности. Если к тому времени от нас ничего  не  будет  слышно  или
видно - снимайте лагерь и возвращайтесь к кораблю. Если  мы  вернемся,  то
нет смысла заставлять людей зря волноваться - а не вернемся, ты останешься
за главного.
   - А что делать, если Забал умрет? - нерешительно  поинтересовался  Юэн;
ему явно не хотелось, чтобы Мак-Аран уходил...
   - Похоронить его, - хрипло выдохнул  Мак-Аран,  -  что  же  еще.  -  Он
отвернулся и кивнул Камилле. - Отправляемся, лейтенант.
   Не оглядываясь, они направились прочь от поляны.  Для  начала  Мак-Аран
задал средний темп ходьбы, не слишком высокий, но и не слишком низкий.
   По мере того как  они  поднимались  выше,  ландшафт  менялся;  деревьев
становилось меньше, трава редела, все чаще попадались голые камни.  Склоны
в этих предгорьях были не слишком крутыми, но  когда  Камилла  и  Мак-Аран
взобрались на вершину холма, нависающего над  лощиной,  где  накануне  они
встали лагерем, Рафаэль объявил привал с перекусом. Если  напрячь  зрение,
сквозь переплетение древесных  стволов  можно  было  разглядеть  крошечный
оранжевый квадратик оставшейся внизу палатки.
   - Как далеко мы отошли, Мак-Аран? - спросила Камилла,  откинув  капюшон
куртки.
   - Понятия не имею. Наверно, миль на  пять-шесть;  и  поднялись  на  две
тысячи футов. Голова болит?
   - Совсем чуть-чуть, - уклончиво ответила девушка.
   - Это потому, что меняется давление воздуха,  -  пояснил  он.  -  Скоро
привыкнете. Слава Богу, тут еще не очень крутой подъем.
   - Даже не верится, что вчера мы ночевали там... внизу,  -  с  дрожью  в
голосе произнесла Камилла.
   - Ничего, сейчас перевалим через гребень,  и  лагеря  больше  не  будет
видно. Кстати, если вы передумали лезть на пик, еще не поздно вернуться.
   - Не искушайте, - пожала она плечами.
   - Боитесь?
   - Разумеется. Не такая уж я дура,  чтобы  не  бояться.  Но  обещаю  без
истерик, если вы об этом.
   - Тогда двинулись, - произнес Мак-Аран, поднимаясь и отряхивая с  колен
крошки. - И смотрите, куда идете - дальше будут скалы.
   Но, к его удивлению, она вполне уверенно зашагала по каменистой осыпи у
самого гребня, и ему не пришлось помогать ей или искать  путь  полегче.  С
гребня открывалась дальняя панорама - на долину, где они накануне вставали
лагерем, на длинную, травянистую равнину и на следующую долину,  где  упал
корабль; хотя даже в  мощный  бинокль  Мак-Аран  сумел  разглядеть  только
крошечную темную черточку, которая, конечно, могла быть кораблем, но могла
и не быть. Гораздо лучше  просматривалась  неровная  вырубка,  где  они  в
первую после аварии ночь валили деревья.
   - Первый след человека, - произнес Мак-Аран, передавая бинокль Камилле.
   - Надеюсь, и последний, - отозвалась та.
   Мак-Арану захотелось в лоб поинтересоваться у нее, возможно  ли  вообще
починить корабль, но сейчас для таких вопросов  был  не  самый  подходящий
момент.
   - Наверняка тут должны быть горные ручьи, - вместо этого произнес он, -
а Джуди давным-давно проверила местную воду. Так что не стоит ограничивать
себя в питье - еще найдется, где наполнить фляги.
   - У меня страшно пересохло в горле. Это из-за вин соты?
   - Возможно. На Земле мы  не  смогли  бы  забраться  намного  выше,  чем
сейчас, без кислородных баллонов, но здесь в атмосфере кислорода больше. -
Мак-Аран бросил последний взгляд на оранжевую  палатку,  сунул  бинокль  в
футляр и повесил на плечо. - Ладно, следующий гребень будет гораздо  выше.
Пошли. - Камилла тем временем разглядывала крошечные  оранжевые  цветочки,
растущие в щелях среди камней. - Лучше не трогайте их.  Может,  это  опять
какая-то зараза.
   - Уже поздно, - усмехнулась она и развернулась к Мак-Арану. В ладонях у
нее был оранжевый цветок. - Если мне грозит смерть на месте  только  из-за
того, что я сорву цветок - пусть это лучше выяснится  сразу.  Не  уверена,
что мне захочется жить дальше - если на этой планете нельзя трогать вообще
ничего... Рэйф, - добавила она, посерьезнев, - это же неизвестная  планета
- и совсем исключить риск у нас не  получится  при  всем  желании,  всегда
может найтись что-нибудь  смертельно  опасное,  чего  мы  никак  не  могли
предусмотреть. По-моему, нам следует ограничиться какими-то  естественными
мерами предосторожности и надеяться, что повезет.
   Впервые после аварии  она  обратилась  к  нему  по  имени,  и  Мак-Аран
невольно смягчился.
   - В общем-то, вы, конечно, правы, - произнес он. -  Если  мы  не  хотим
ходить тут в скафандрах, то об абсолютной защите и думать  не  приходится,
так что впадать в паранойю не стоит. Будь  мы  Передовым  Отрядом,  мы  бы
знали, где стоит рисковать, а где нет; а так действительно остается только
надеяться на везение. - Становилось жарко, и он стянул ветровку. -  Что-то
непохоже, чтобы оправдывалось предчувствие Хедер насчет плохой погоды.
   Они перевалили через гребень и направились вниз. Два-три  часа  поискав
тропинку, они наткнулись на кристально чистый родник, бьющий из трещины  в
скале, и наполнили фляги; Мак-Аран предложил  отправиться  вниз  по  руслу
ручейка - наверняка это должен был быть кратчайший путь.
   Стало смеркаться; клонящееся к горизонту солнце то и дело скрывалось за
тяжелыми тучами. Из глубокой долины, куда они спустились, следуя ручью, не
было ни малейшей возможности послать сигнал ни на корабль,  ни  в  базовый
лагерь. Пока они устанавливали свою крошечную палатку, и Мак-Аран разводил
огонь,  начало  моросить;  бранясь   сквозь   зубы,   Мак-Аран   попытался
передвинуть костер под край тента, чтобы хоть чуть-чуть укрыться от дождя.
Ему удалось нагреть воду, но не вскипятить -  в  конце-концов  неожиданный
порыв мокрого снега задул огонь, и Мак-Аран, сдавшись, высыпал концентраты
в едва теплую водичку.
   - Вот, - объявил он. - Вряд ли  очень  вкусно,  но,  по  крайней  мере,
съедобно - и питательно, хотелось бы надеяться.
   Попробовав  варево,  Камилла  скорчила  гримаску,  но,   к   облегчению
Мак-Арана, ничего не сказала. Вокруг бушевал  дождь  с  мокрым  снегом,  и
Камилла с Мак-Араном поскорее забрались в палатку, плотно задраив за собой
вход. Внутри едва-едва хватало пространства, чтобы один человек  вытянулся
в полный рост, а другой устроился сидя - одноместные спасательные  палатки
были действительно одноместными. Мак-Аран собрался было отпустить какую-то
легкомысленную реплику насчет теплого уютного гнездышка, но,  взглянув  на
осунувшееся лицо девушки, передумал.
   - Надеюсь, вы не страдаете клаустрофобией, - заметил он  вместо  этого,
стягивая пуховку и раскладывая спальный мешок.
   - Я с семнадцати лет офицер  Космофлота.  Какая  еще  клаустрофобия?  -
Несмотря на темноту, Мак-Аран был уверен, что Камилла улыбается. - Скорее,
наоборот.
   На этом разговор, в общем-то, и закончился. В какой-то  момент  девушка
произнесла и темноту: "Интересно, как там Марко?" - но  на  это  Мак-Арану
было нечего ответить; а думать о том, насколько удачней было бы, окажись с
ними Забал с его гималайским опытом - значило только зря себя изводить.
   - Как насчет того, - сонно поинтересовался Мак-Аран, - чтобы  подняться
на рассвете и повторить попытку со спектрографом?
   - Не стоит. Лучше я подожду до главного пика. Если, конечно, мы до него
доберемся.  -  Конец  фразы  прозвучал   еле   слышно,   дыхание   девушки
успокоилось, только иногда тишину нарушал усталый вздох. Мак-Аран  же  еще
какое-то время лежал без сна и думал, что ждет их впереди. Снаружи дождь с
мокрым  снегом  шумно  сек  ветви  деревьев,  а  из  кустарника  доносился
неумолчный  шелест  -  то  ли  ветер  бушевал,  то  ли  какие-то  животные
копошились. В конце  концов  Мак-Арана  сморил  сон,  но  спал  он  чутко,
вздрагивая  при  каждом  незнакомом  звуке.  Раз-другой  Камилла  негромко
вскрикивала во сне, и Мак-Аран  подскакивал,  буравя  темноту  беспокойным
взглядом. Может, у нее началось кислородное голодание? То, что кислорода в
воздухе больше, это, конечно, хорошо; но все равно они забрались уж  очень
высоко и с каждым следующим кряжем забираются выше и выше. Ладно, одно  из
двух - либо она акклиматизируется, либо нет. Совершенно киношная ситуация,
мелькнула у Мак-Арана мысль, когда он  уже  проваливался  в  сон:  мужчина
наедине с красивой женщиной  на  незнакомой  планете,  полной  опасностей.
Разумеется, абстрактно он хотел ее - черт побери, ничто  человеческое  или
мужское ему не  чуждо  -  но  в  данных  конкретных  обстоятельствах  секс
приходил  на  ум  в  последнюю  очередь.  "Наверно,   тлетворное   влияние
цивилизации", - успел подумать Мак-Аран и устало забылся.
   Следующие три дня в точности повторяли первый - если не  считать  того,
что к четвертому вечеру, когда сгустились сумерки, а Камилла с  Мак-Араном
забрались  на  высокий   перевал,   ночной   дождь   еще   не   начинался.
Воспользовавшись случаем, Камилла установила на треногу телескоп и провела
серию наблюдений. Мак-Аран тем временем в темноте расставлял палатку.
   - Ну что? - в конце концов поинтересовался  ой,  не  в  силах  сдержать
любопытства. - Теперь понятно, куда нас занесло?
   - Не совсем. С самого начала было известно, что  этого  солнца  нет  на
картах; а все знакомые созвездия -  в  галактоцентрических  координатах  -
сильно смещены влево. Подозреваю, что мы за пределами  спирального  рукава
Галактики - обратите внимание, как мало на небе звезд, даже по сравнению с
Землей, не говоря уже о колониях, лежащих ближе к галактическому ядру.  О,
мы очень сильно сбились с пути! - В голосе ее слышалась нервная дрожь,  а,
подойдя ближе, Мак-Аран увидел на щеках слезы.
   Ему остро, до боли, захотелось утешить ее.
   - Ну, по крайней мере, - произнес он, - когда мы отбудем, куда следует,
то сможем занести на свой счет открытие пригодной для колонизации планеты.
Может   быть,   нам   всем   даже   причитается   какой-то   процент   как
первооткрывателям...
   - Но мы так далеко... - Она осеклась. - У нас получится послать  сигнал
на корабль?
   - Можно попытаться. Мы выше, чем они,  тысяч  на  восемь  футов,  и  не
исключено, что даже на  линии  прямой  видимости.  Вот,  держите  бинокль,
попробуйте разглядеть какой-нибудь огонек. Хотя, может быть, конечно,  они
остались за холмами.
   Рафаэль обнял девушку за плечи, выравнивая бинокль. Та не отстранилась.
   - Вы помните азимут на корабль? - поинтересовалась Камилла.
   Он сказал; она повела биноклем, косясь на компас.
   - Вот огонек... нет, это, кажется, молния... А, какая  разница!  -  Она
нетерпеливо опустила бинокль. Мак-Аран чувствовал, что ее  бьет  дрожь.  -
Вам ведь нравятся эти огромные открытые пространства, правда?
   - Э... да, - медленно отозвался он. - Мне всегда нравились горы. А вам?
   В полумраке Камилла помотала головой. Из-за горизонта показалась первая
из четырех крошечных лун, бледно-фиолетовая, и  темный  воздух  словно  бы
пошел призрачной рябью.
   - Нет, - еле слышно отозвалась она. - Я их... боюсь.
   - Боитесь?
   - Я прошла отбор для Космофлота в пятнадцать  лет  и  почти  все  время
потом  жила  или  на  орбитальной  базе,  или  на  тренировочном  корабле.
Немудрено, что... - голос ее дрогнул, - развивается... агорафобия.
   - И вы сами вызвались в эту экспедицию! - вырвалось у Мак-Арана; он был
искренне  удивлен  и  восхищен.  Но  Камилле  в  его  голосе   послышались
критические нотки.
   - Больше-то некому было, - огрызнулась она и  отправилась  обустраивать
спальное место в крошечной палатке.
   И снова после ужина - правда, на этот раз горячего,  потому  что  дождь
так и не пошел и костра не загасил - девушка заснула сразу, а Мак-Аран еще
долго лежал без сна. Обычно снаружи доносился по ночам только  вой  ветра,
шелест  дождевых  струй,  треск  и  скрипение  ветвей;  но   сегодня   лес
переполняли странные шумы и шорохи,  словно  вся  окружающая  таинственная
живность спешила воспользоваться  редкой  бесснежной  ночью.  Вот  донесся
далекий вой, напомнивший  Мак-Арану  некогда  слышанную  на  Земле  запись
вымершего дикого волка; вот почти тигриный рык, низкий и хриплый,  за  ним
испуганный писк какого-то маленького зверька, а  потом  тишина.  А  потом,
ближе к полуночи,  послышался  кошмарный  пронзительный  крик,  долгий,  с
завываниями - вопль, от которого Мак-Арана бросило в холодный пот. Он  был
так жутко похож на вопль, изданный Марко при нападении  скорпиономуравьев,
что Мак-Аран подскочил и принялся выпутываться из спального мешка;  только
когда, разбуженная его метаниями, испуганно приподнялась Камилла, Мак-Аран
осознал, что человеческая  глотка  на  такие  звуки  просто  не  способна.
Пронзительный воющий вопль делался выше и выше, пока не перешел чуть ли не
в ультразвук; по крайней мере, Мак-Арану казалось, будто крик  отдается  в
его барабанных перепонках еще долго после того, как стало тихо.
   - Что это такое? - раздался дрожащий шепот Камиллы.
   - Бог его знает. Наверно, какая-то птица или зверь.
   Душераздирающий крик повторился, и они умолкли.
   - Похоже, оно в агонии, - пробормотала  Камилла,  придвигаясь  ближе  к
Мак-Арану.
   - Не фантазируй. Откуда мы знаем - может, это его нормальный голос.
   - Ни у кого не может быть такого нормального голоса, -  твердо  заявила
Камилла.
   - С чего такая уверенность?
   - Ну как ты можешь так спокойно... Ой! - Лицо  ее  перекосилось,  когда
пронзительный крик зазвучал вновь. - Меня бросает в холодный пот.
   - Может быть, оно парализует этим звуком добычу, - произнес Мак-Аран. -
Черт побери, мне ведь  тоже  страшно!  Будь  мы  на  Земле...  я  ведь  из
Ирландии... в общем, я подумал  бы,  что  за  мной  явился  древний  банши
[привидение (ирл., шотл., фолькл.) - дух плакальщика, пронзительный  вопль
которого предвещает смерть в доме] рода Арранов.
   - Надо будет окрестить эту тварь банши, когда узнаем, что это такое,  -
очень серьезно произнесла Камилла. Жуткий вопль повторился, и  она  зажала
уши. - Прекратите! Прекратите!!!
   Мак-Аран звонко шлепнул ее по щеке.
   - Сама  прекрати!  Черт  побери,  а  вдруг  эта  тварь  рыскает  где-то
поблизости и может проглотить нас обоих вместе с палаткой? Будь умницей  и
лежи тихо; надеюсь, оно уйдет.
   -  Легко  сказать...  -  пробормотала  Камилла  и   вздрогнула,   когда
душераздирающий крик банши раздался снова. - Вы... не  подержите  меня  за
руку? - еле слышно произнесла она, придвинувшись еще ближе к Мак-Арану.
   Он нащупал в темноте ее холодные, как ледышки, пальцы, осторожно  зажал
между ладонями и принялся отогревать. Она склонила голову к нему на плечо;
Рэйф наклонился и мягко коснулся губами ее виска.
   - Не бойтесь, - прошептал он. - Все равно палатка пластиковая,  и  вряд
ли пахнет съедобно. Будем надеяться, эта тварь -  банши,  если  угодно,  -
скоро поймает себе что-нибудь достойное на обед и угомонится.
   Воющий крик прозвучал снова - но уже не так  близко  и  душераздирающе.
Камилла вздрогнула и обмякла; Мак-Аран осторожно высвободил плечо и уложил
девушку, пристроив ее голову у себя на коленях.
   - Тебе надо немного поспать, - тихо произнес он.
   - Спасибо, Рэйф, - еле слышно прошептала та.
   Когда, судя по ровному дыханию,  она  заснула,  Мак-Аран  наклонился  и
запечатлел на ее губах невесомый поцелуй. "Чертовски удачное время  выбрал
ты для романа, Мак-Аран, - сердито сказал он сам себе, -  забыл,  что  ли,
сколько работы  впереди,  и  нечего  тут  примешивать  всякую  отсебятину.
Нечего, нечего". Но сон еще долго не шел.
   Когда утром они вылезли из палатки, мир совершенно  преобразился.  Небо
было прозрачным, ни облачка, ни дымки, а жесткую бесцветную  траву  покрыл
красочный ковер из распускающихся на глазах цветов.  Не  будучи  биологом,
Мак-Аран все же встречался с подобным в пустынях,  как  скалистых,  так  и
песчаных; ему приходилось видеть, как в  местах  с  неустойчивым  климатом
развивались формы жизни, спешащие  воспользоваться  любыми  благоприятными
изменениями температуры или  влажности,  сколь  угодно  краткими.  Камиллу
буквально зачаровали крошечные пестрые цветочки и деловито жужжащие вокруг
них  похожие  на  пчел  насекомые;  впрочем,  последними   она   старалась
восхищаться на расстоянии.
   Мак