И убежать в луг.

               Пятый страдать
               Устал.
               Где-то подпилок
               Достал.
               Ночью скребет
               И скребет,
               Капает с носа
               Пот
               Через губу в оскал.

               Раз при нагрузке
               Дров
               Он поскользнулся
               В ров...
               Смотрят, уж он
               На льду,
               Что-то кричит
               На ходу.
               Крикнул - и будь
               Здоров.

                       *

               Быстро бегут
               Дни.
               День колесу
               Сродни.
               Снежной январской
               Порой
               В камере сорок
               Второй
               Встретились вновь
               Они.

               Пятому глядя
               В глаза,
               Тридцать первый
               Сказал:
               "Там, где струится
               Обь,
               Есть деревушка
               Топь
               И очень хороший
               Вокзал.

               В жизни живут лишь
               Раз,
               Я вспоминать
               Не горазд.
               Глупый сибирский
               Чалдон,
               Скуп, как сто дьяволов,
               Он.
               За пятачок продаст.

               Снежная белая
               Гладь.
               Нечего мне
               Вспоминать.
               Знаю одно:
               Без грез
               Даже в лихой
               Мороз
               Сладко на сене
               Спать".

               Пятый сказал
               В ответ:
               "Мне уже сорок
               Лет.
               Но не угас мой
               Бес,
               Так все и тянет
               В лес,
               В синий вечерний
               Свет.

               Много сказать
               Не могу:
               Час лишь лежал я
               В снегу,
               Слушал метельный
               Вой,
               Но помешал
               Конвой
               С ружьями на бегу".

                       *

               Серая, хмурая
               Высь,
               Тучи с землею
               Слились.
               Ты помнишь, конечно,
               Тот
               Метельный семнадцатый
               Год,
               Когда они
               Разошлись?

               Каждый пошел в свой
               Дом
               С ивами над прудом.
               Видел луну
               И клен,
               Только не встретил
               Он
               Сердцу любимых
               В нем.

               Их было тридцать
               Шесть.
               В каждом кипела
               Месть.
               И каждый в октябрьский
               Звон
               Пошел на влюбленных
               В трон,
               Чтоб навсегда их
               Сместь.

               Быстро бегут
               Дни.
               Встретились вновь
               Они.
               У каждого новый
               Дом.
               В лежку живут лишь
               В нем,
               Очей загасив
               Огни.

               Тихий вечерний
               Час.
               Колокол бьет
               Семь раз.
               Месяц широк
               И ал.
               Тот, кто теперь
               Задремал,
               Уж не поднимет
               Глаз.

               Теплая синяя
               Весь,
               Всякие песни
               Есть...
               Над каждым своя
               Звезда...
               Мы же поем
               Всегда:
               Их было тридцать
               Шесть.

               <1924>

---------------------------------------------------------------------------

Примечания

Газета "Заря Востока", Тифлис, 1925, N686, 25 сентября.

баргузин - северо-восточный ветер на Байкале. (вернуться к месту сноски)

чалдон - здесь: коренной сибиряк. (вернуться к месту сноски)
---------------------------------------------------------------------------



                            Сергей Есенин

                              Страна негодяев

                                 ПЕРСОНАЛ

Комиссар из охраны железнодорожной линии Ч е к и с т о в
З а м а р а ш к и н - сочувствующий коммунистам. Доброволец.
Бандит Н о м а х.
                    Р а с с в е т о в.
Комиссары приисков  Ч а р и н.
                    Л о б о к.
К о м е н д а н т поезда.
К р а с н о а р м е й ц ы.
Р а б о ч и е.
Советский сыщик Л и т з а - Х у н.
Повстанец Б а р с у к.
П о в с т а н ц ы.
М и л и ц и о н е р ы.
---------------------------------------------------------------------------
                               ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

                                НА КАРАУЛЕ

           Снежная чаща. Железнодорожная будка Уральской линии.
     Ч е к и с т о в, охраняющий линию, ходит с одного конца в другой.

                  Ч е к и с т о в

          Ну и ночь!  Что за ночь!
          Черт бы взял эту ночь
          С ... адским холодом,
          И такой темнотой,
          С тем, что нужно без устали
          Бельма перить.
          . . . . . . . . . . . . . . . .
          Стой!
          Кто идет?
          Отвечай!..
          А не то
          Мой наган размозжит твой череп!
          Стой, холера тебе в живот.
          Тише... тише...

                  З а м а р а ш к и н

          Легче бранись, Чекистов!
          От ругательств твоих
          Даже у будки краснеют стены.
          И с чего это, брат мой,
          Ты так неистов?
          Это ж... я... Замарашкин...
          Иду на смену...

                  Ч е к и с т о в

          Черт с тобой, что ты Замарашкин!
          Я ведь не собака,
          Чтоб слышать носом.

                  З а м а р а ш к и н

          Ох, и зол же ты, брат мой!..
          Аж до печенок страшно...
          Я уверен, что ты страдаешь
          Кровавым поносом...

                  Ч е к и с т о в

          Ну, конечно, страдаю!
          От этой проклятой селедки
          Может вконец развалиться брюхо.
          О!
          Если б теперь... рюмку водки...
          Я бы даже не выпил...
          А так...
          Понюхал...
          . . . . . . . . . . . . . . . .
          Знаешь?  Когда эту селедку берешь
                                       за хвост,
          То думаешь,
          Что вся она набита рисом...
          Разломаешь,
          Глядь:
          Черви...  Черви...
          Жирные белые черви...
          Дьявол нас, знать, занес
          К этой грязной мордве
          И вонючим черемисам!

                  З а м а р а ш к и н

          Что ж делать,
          Когда выпал такой нам год?
          Скверный год!  Отвратительный год!
          Это еще ничего...
          Там...  За Самарой...  Я слышал...
          Люди едят друг друга...
          Такой выпал нам год!
          Скверный год!
          Отвратительный год!
          И к тому же еще чертова вьюга.

                  Ч е к и с т о в

          Мать твою в эт-твою
          Ветер, как сумасшедший мельник,
          Крутит жерновами облаков
          День и ночь...
          День и ночь...
          А народ ваш сидит, бездельник,
          И не хочет себе ж помочь.
          Нет бездарней и лицемерней,
          Чем ваш русский равнинный мужик!
          Коль живет он в Рязанской губернии,
          Так о Тульской не хочет тужить.
          То ли дело Европа?
          Там тебе не вот эти хаты,
          Которым, как глупым курам,
          Головы нужно давно под топор...

                  З а м а р а ш к и н

          Слушай, Чекистов!..
          С каких это пор
          Ты стал иностранец?
          Я знаю, что ты еврей,
          Фамилия твоя Лейбман,
          И черт с тобой, что ты жил
          За границей...
          Все равно в Могилеве твой дом.

                  Ч е к и с т о в

          Ха-ха!
          Нет, Замарашкин!
          Я гражданин из Веймара
          И приехал сюда не как еврей,
          А как обладающий даром
          Укрощать дураков и зверей.
          Я ругаюсь и буду упорно
          Проклинать вас хоть тысячи лет,
          Потому что...
          Потому что хочу в уборную,
          А уборных в России нет.
          Странный и смешной вы народ!
          Жили весь век свой нищими
          И строили храмы божие...
          Да я б их давным-давно
          Перестроил в места отхожие.
          Ха-ха!
          Что скажешь, Замарашкин?
          Ну?
          Или тебе обидно,
          Что ругают твою страну?
          Бедный! Бедный Замарашкин...

                  З а м а р а ш к и н

          Черт-те что ты городишь, Чекистов!

                  Ч е к и с т о в

          Мне нравится околесина.
          Видишь ли... я в жизни
          Был бедней церковного мыша
          И глодал вместо хлеба камни.
          Но у меня была душа,
          Которая хотела быть Гамлетом.
          Глупая душа, Замарашкин!
          Ха-ха!
          А когда я немного подрос,
          Я увидел...

                  Слышатся чьи-то шаги.

          Тише...  Помолчи, голубчик...
          Кажется... кто-то... кажется...
          Черт бы взял этого мерзавца Номаха
          И всю эту банду повстанцев!
          Я уверен, что нынче ночью
          Ты заснешь, как плаха,
          А он опять остановит поезд
          И разграбит станцию.

                  З а м а р а ш к и н

          Я думаю, этой ночью он не придет.
          Нынче от холода в воздухе
          Дохли птицы.
          Для конницы нынче
          Дорога скользка, как лед,
          А с пехотой прийти
          Он и сам побоится.
          Нет!  этой ночью он не придет!
          Будь спокоен, Чекистов!
          Это просто с мороза проскрипело дерево...

                  Ч е к и с т о в

          Хорошо!  Я спокоен.  Сейчас уйду.
          Продрог до костей от волчьей стужи.
          А в казарме сегодня,
          Как на беду,
          Из прогнившей картошки
          Холодный ужин.
          Эх ты, Гамлет, Гамлет!
          Ха-ха, Замарашкин!..
          Прощай!
          Карауль в оба!..

                  З а м а р а ш к и н

          Хорошего аппетита!
          Спокойной ночи!

                  Ч е к и с т о в

          Мать твою в эт-твою!

                  (Уходит.)

                            ССОРА ИЗ-ЗА ФОНАРЯ

  Некоторое время З а м а р а ш к и н расхаживает около будки один. Потом
неожиданно подносит руку к губам и издает в два пальца осторожный свист. Из
 чащи, одетый в русский полушубок и в шапку-ушанку, выскакивает Н о м а х.

                  Н о м а х

          Что говорил тебе этот коммунист?

                  З а м а р а ш к и н

          Слушай, Номах!  Оставь это дело.
          Они за тебя по-настоящему взялись.
          Как бы не на столбе
          Очутилось твое тело.

                  Н о м а х

          Ну так что ж!
          Для ворон будет пища.

                  З а м а р а ш к и н

          Но ты должен щадить других.

                  Н о м а х

          Что другие?
          Свора голодных нищих.
          Им все равно...
          В этом мире немытом
          Душу человеческую
          Ухорашивают рублем,
          И если преступно здесь быть бандитом,
          То не более преступно,
          Чем быть королем...
          Я слышал, как этот прохвост
          Говорил тебе о Гамлете.
          Что он в нем смыслит?
          Гамлет восстал против лжи,
          В которой варился королевский двор.
          Но если б теперь он жил,
          То был бы бандит и вор.
          Потому что человеческая жизнь
          Это тоже двор,
          Если не королевский, то скотный.

                  З а м а р а ш к и н

          Помнишь, мы зубрили в школе?
          "Слова, слова, слова..."
          Впрочем, я вас обоих
          Слушаю неохотно.
          У меня есть своя голова.
          Я только всему свидетель,
          В тебе ж люблю старого друга.
          В час несчастья с тобой на свете
          Моя помощь к твоим услугам.

                  Н о м а х

          Со мною несчастье всегда.
          Мне нравятся жулики и воры.
          Мне нравятся груди,
          От гнева спертые.
          Люди устраивают договоры,
          А я посылаю их к черту.
          Кто смеет мне быть правителем?
          Пусть те, кому дорог хлев,
          Называются гражданами и жителями
          И жиреют в паршивом тепле.
          Это все твари тленные!
          Предмет для навозных куч!
          А я - гражданин вселенной,
          Я живу, как я сам хочу!

                  З а м а р а ш к и н

          Слушай, Номах...  Я знаю,
          Быть может, ты дьявольски прав,
          Но все ж...  Я тебе желаю
          Хоть немного смирить свой нрав.
          Подумай...  Не завтра, так после...
          Не после...  Так после опять...
          Слова ведь мои не кости,
          Их можно легко прожевать.
          Ты понимаешь, Номах?

                  Н о м а х

          Ты думаешь, меня это страшит?
          Я знаю мою игру.
          Мне здесь на все наплевать.
          Я теперь вконец отказался от многого,
          И в особенности от государства,
          Как от мысли праздной,
          Оттого что постиг я,
          Что все это договор,
          Договор зверей окраски разной.
          Люди обычаи чтут как науку,
          Да только какой же в том смысл и прок,
          Если многие громко сморкаются в руку,
          А другие обязательно в носовой платок.
          Мне до дьявола противны
          И те и эти.
          Я потерял равновесие...
          И знаю сам -
          Конечно, меня подвесят
          Когда-нибудь к небесам.
          Ну так что ж!
          Это еще лучше!
          Там можно прикуривать о звезды...
          Но...
          Главное не в этом.
          Сегодня проходит экспресс,
          В 2 ночи -
          46 мест.
          Красноармейцы и рабочие.
          Золото в слитках.

                  З а м а р а ш к и н

          Ради бога, меня не впутывай!

                  Н о м а х

          Ты дашь фонарь.

                  З а м а р а ш к и н

          Какой фонарь?

                  Н о м а х

          Красный.

                  З а м а р а ш к и н

          Этого не будет!

                  Н о м а х

          Будет хуже.

                  З а м а р а ш к и н

          Чем хуже?

                  Н о м а х

          Я разберу рельсы.

                  З а м а р а ш к и н

          Номах!  Ты подлец!
          Ты хочешь меня под расстрел...
          Ты хочешь, чтоб трибунал...

                  Н о м а х

          Не беспокойся!  Ты будешь цел.
          Я 200 повстанцев сюда пригнал.
          Коль боишься расстрела,
          Бежим со мной.

                  З а м а р а ш к и н

          Я?  С тобой?
          Да ты спятил с ума!

                  Н о м а х

          В голове твоей бродит
          Непроглядная тьма.
          Я думал - ты смел,
          Я думал - ты горд,
          А ты только лишь лакей
          Узаконенных держиморд.
          Ну так что ж!
          У меня есть выход другой,
          Он не хуже...

                  З а м а р а ш к и н

          Я не был никогда слугой.
          Служит тот, кто трус.
          Я не пленник в моей стране,
          Ты меня не заманишь к себе.
          Уходи!  Уходи!
          Уходи, ради дружбы.

                  Н о м а х

          Ты, как сука, скулишь при луне...

                  З а м а р а ш к и н

          Уходи!  Не заставь скорбеть...
          Мы ведь товарищи старые...
          Уходи, говорю тебе...

                  (Трясет винтовкой.)

          А не то вот на этой гитаре
          Я сыграю тебе разлуку.

                  Н о м а х
                  (смеясь)

          Слушай, защитник коммуны,
          Ты, пожалуй, этой гитарой
          Оторвешь себе руку.
          Спрячь-ка ее, бесструнную,
          Чтоб не охрипла на холоде.
          Я и сам ведь сонату лунную
          Умею играть на кольте.

                  З а м а р а ш к и н

          Ну и играй, пожалуйста.
          Только не здесь!
          Нам такие музыканты не нужны.

                  Н о м а х

          Все вы носите овечьи шкуры,
          И мясник пасет для вас ножи.
          Все вы стадо!
          Стадо!  Стадо!
          Неужели ты не видишь?  Не поймешь,
          Что такого равенства не надо?
          Ваше равенство - обман и ложь.
          Старая гнусавая шарманка
          Этот мир идейных дел и слов.
          Для глупцов - хорошая приманка,
          Подлецам - порядочный улов.
          Дай фонарь!

                  З а м а р а ш к и н

          Иди ты к черту!

                  Н о м а х

          Тогда не гневайся,
          Пускай тебя не обижает
          Другой мой план.

                  З а м а р а ш к и н

          Ни один план твой не пройдет.

                  Н о м а х

          Ну, это мы еще увидим...
          . . . . . . . . . . . . . . . .
          Послушай, я тебе скажу:
          Коль я хочу,
          Так, значит, надо.
          Ведь я башкой моей не дорожу
          И за грабеж не требую награды.
          Все, что возьму,
          Я все отдам другим.
          Мне нравится игра,
          Ни слава и ни злато.
          Приятно мне под небом голубым
          Утешить бедного и вшивого собрата.
          Дай фонарь!

                  З а м а р а ш к и н

          Отступись, Номах!

                  Н о м а х

          Я хочу сделать для бедных праздник.

                  З а м а р а ш к и н

          Они сделают его сами.

                  Н о м а х

          Они сделают его через 1000 лет.

                  З а м а р а ш к и н

          И то хорошо.

                  Н о м а х

          А я сделаю его сегодня.
          . . . . . . . . . . . . . . . .

  Бросается на Замарашкина и давит его за горло. Замарашкин падает. Номах
  завязывает ему рот платком и скручивает веревками руки и ноги. Некоторое
    время он смотрит на лежащего, потом идет в будку и выходит оттуда с
                        зажженным красным фонарем.
           -----------------------------------------------------

                               ЧАСТЬ ВТОРАЯ

                               ЭКСПРЕСС N 5

      Салон-вагон. В вагоне страшно накурено. Едут   к о м и с с а р ы
                       и  р а б о ч и е. Ведут спор.

                  Р а с с в е т о в

          Чем больше гляжу я на снежную ширь,
          Тем думаю все упорнее.
          Черт возьми!
          Да ведь наша Сибирь
          Богаче, чем желтая Калифорния.
          С этими запасами руды
          Нам не страшна никакая
          Мировая блокада.
          Только работай!  Только трудись!
          И в республике будет,
          Что кому надо.
          Можно ль представить,
          Что в месяц один
          Открыли пять золотоносных жил.
          В Америке это было бы сенсацией,
          На бирже стоял бы рев.
          Маклера бы скупали акции,
          Выдавая 1 пуд за 6 пудов.
          Я работал в клондайкских приисках,
          Где один нью-йоркский туз
          За 3 миллиона без всякого риска
          12 1/2 положил в картуз.
          А дело все было