ебе  нужен
жеребец, то ты опоздал.
   - Не опоздал и  не  мог  опоздать,  сэр!  Шареб-эр-рех  по  завещанию
принадлежит мне, а не сестре, но речь не об этом. Я гнался  за  вами  от
самого Лондона вовсе не за тем, чтобы отнять жеребца.., ну, не только за
этим.
   - Ариадна думает, что только ради этого.
   - Чертовски жаль! - Молодой граф, в минуту волнения очень похожий  на
сестру, начал расхаживать взад-вперед, сжимая кулаки. - Я гнался за вами
потому, что ей никак нельзя выходить замуж за Клива  Максвелла!  Ариадна
понятия не имеет,  что  это  за  человек,  ничего  не  знает  о  папином
письме.., да она вообще ничего не знает, если уж на то пошло!
   - По ее мнению, Шареб нужен тебе, чтобы  расплатиться  с  долгами,  -
осторожно заметил Колин.
   - С долгами! Что вы все знаете о долгах! А я  могу  тебе  рассказать,
что это такое! - Он вдруг понизил голос, словно у каждого куста в низине
были уши. - У меня тысячи фунтов долгу, много тысяч,  и  почти  все  эти
деньги я должен Максвеллу. Карточные долги, то, что я продул на скачках,
на петушиных и собачьих боях, просадил на актрис. Стоило  оказаться  без
гроша, и я шел к Максвеллу, а  тот  любезно  ссужал  меня  деньгами.  Я,
конечно, продувался опять, и так оно шло, пока однажды я  не  погряз  по
уши. Можешь вообразить себе такое? - Тристан воздел руки, потом  уронил,
и на лице его появилась гримаса отвращения. - А потом Максвелл  перестал
быть душкой. Он угрожал мне физической расправой и намекнул,  что  отца,
мол, можно спровадить на тот свет раньше, чем пробьет его  час.  Гнусный
субъект! Я, конечно, сразу пошел к отцу и все  рассказал.  Отец  написал
Максвеллу, что расторгает помолвку.., а больше ничего не успел.  Еще  до
того, как он переговорил с Ариадной и дал объявление в газете,  случился
пожар..."
   - Спокойно, только спокойно, - мягко  произнес  Колин  тоном,  каким,
бывало, успокаивал в шторм юнгу.
   - Словом, произошел пожар, отец пытался спасти Шареба. Бросился прямо
в огонь, можешь себе представить!
   Нет, он не сгорел.., у него случился удар, и я.., первым  его  нашел!
Пропади все пропадом! Дьявольщина! А теперь Ариадна уверена,  что  Шареб
нужен мне для уплаты долгов!
   Колин ощутил в себе достаточно  сил,  чтобы  подняться  на  ноги.  Он
привалился к Грому и с минуту стоял так, подавляя тошноту.  Везет  же  в
последнее время его голове!
   Немного   оправившись,   он   выпрямился   и   только   тут    увидел
свежевыкопанную яму, отброшенную лопату и неподвижного  человека  рядом.
Не оставалось никакого сомнения, что могила предназначалась ему.
   - Кстати, - сказал он, когда шмыганье за его спиной  прекратилось,  -
спасибо, что спас мне жизнь, парень.
   - Не за что! - пробурчал Тристан. - Я все-таки джентльмен, сэр.
   Он обошел могилу кругом,  огляделся;  вид  у  него  был  на  редкость
подавленный.
   - Давай поговорим начистоту, - продолжил  Колин.  -  Как  ты  намерен
расплатиться с долгами? В наследство ты когда еще вступишь, так что  это
отпадает. Остается Шареб.
   Если вспомнить, через что пришлось пройти твоей сестре, чтобы сберечь
его, будет свинством пустить его с молотка, тебе не кажется?  А  другого
выхода я не вижу.
   - Я тоже не видел, - уныло произнес Тристан, глядя во тьму. -  Вот  и
пришлось...
   - Что? - резко спросил Колин, подступая к нему и не обращая  внимания
на головокружение. - Что ты еще натворил, парень?
   Тристан пнул сапогом кусок свежего дерна и не ответил.
   - Передал Максвеллу все права на Шареба? - настаивал Колин.
   - Нет.
   - Собираешься продать его, чтобы расплатиться?
   - Нет.
   - Тогда что же? Говори!
   - Я предложил Максвеллу устроить пробный забег между Шаребом и Черным
Патриком при большом скоплении публики, -  с  вызовом  объяснил  молодой
человек. - Если моя  лошадь  победит.  Максвелл  объявит  о  расторжении
помолвки с Ариадной и порвет все мои расписки. Все до единой.  И  потом,
тому, чья лошадь обставила фаворита, полагается денежный приз!
   - А если твоя лошадь отстанет?
   - Этому не бывать!
   - А если? - крикнул Колин и схватил его за  плечи.  -  Если  все-таки
придет к финишу второй?
   Порыв ветра  внезапно  пронесся  над  низиной,  и  листва  кустарника
зловеще зашуршала.
   - Если это случится, Шареб и Газель  перейдут  к  Максвеллу,  Ариадна
достанется ему, а я тогда покойник!
   Так уж случилось, что грум, которого  молодой  граф  Уэйбурн  повсюду
таскал за собой, в том числе в Норфолк, заметно прихрамывал. Конечно,  в
поместье были и такие, кто мог  заподозрить  неладное  и  повнимательнее
присмотреться к этому человеку. Возможно, им бросилось бы  в  глаза  его
сходство с тем, кто в данный момент должен был лежать в земле сырой.  Но
подручные Максвелла для грязной работы не заходили на  конюшню,  а  грум
лорда Уэйбурна не спешил совать нос за ее двери. Доил,  доложив  хозяину
об исполнении поручения, скрылся подальше с его глаз и с тех пор  держал
язык за зубами. Ему совсем не хотелось, чтобы Максвеллу донесли, что  он
всю ночь провалялся  без  сознания,  а  жертва  скрылась  в  неизвестном
направлении.
   В особняке обязанности слуг всегда были строго  распределены.  Каждый
знал свое место, каждый умел  молчать,  никто  не  смел  самовольничать.
Например, горничная, хотя она и слышала в ночи жалобный плач Ариадны,  и
не подумала предложить ей помощь.
   Хозяин был не из тех, кто  повторял  дважды.  Хорошо,  если  ослушник
терял только место.  В  ярости  Максвелл  бывал  страшен,  и  никому  не
хотелось раздражать его. Слуги поглядывали с чем-то  вроде  уважения  на
молодого лорда Уэйбурна и шепотом  пересказывали  друг  другу,  что  тот
отказался  покинуть  особняк,  пока  не  переговорит  с  сестрой.   Было
приказано разместить его в одной из комнат для гостей.
   Идею эту подал Колин, так же как и  другую  -  переодеться  грумом  и
снова выкрасить волосы для маскировки, на этот  раз  черными  чернилами.
Неудачная попытка спасти Ариадну  заставила  его  удвоить  осторожность.
Теперь нужно было  как-то  повидаться  с  ней.  Для  этой  цели  и  было
задумано, чтобы Тристан оставался в особняке.
   Выждав немного, Колин попросил молодого человека  вызвать  Ариадну  к
нему.  Когда  девушка,  бледная  и  осунувшаяся,  через  несколько  дней
спустилась вниз, в гостиной она столкнулась с Тристаном.
   Тот тоже выглядел усталым, хотя  и  передохнул  немного  после  своей
гонки до Норфолка. При виде его  все  пережитое  в  те  сумасшедшие  дни
всколыхнулось в Ариадне. Первым ее побуждением было просто повернуться и
уйти. Однако она не сделала этого, а просто с молчаливым  пренебрежением
оглядела брата.
   - Рад видеть тебя, сестричка!
   - А я тебя нет. Нам не о чем разговаривать, Тристан.
   Прощай!
   - Постой!
   Молодой человек оторвался от  камина,  на  полку  которого  элегантно
опирался до сих пор, и бросился следом.
   Догнав девушку у двери, он довольно бесцеремонно потащил ее обратно и
заставил  опуститься  в  кресло.  Ариадна,  вне  себя   от   возмущения,
попыталась подняться, но он удержал ее.
   - Немедленно прекрати это, Тристан, или, клянусь Богом, я закричу!
   - Колин Лорд ждет тебя на конюшне, - поспешно зашептал тот.
   Ариадна сразу  перестала  рваться.  От  неожиданности  и  вспыхнувшей
отчаянной надежды она обмякла  и  с  минуту  сидела  неподвижно,  сплетя
пальцы на коленях. Она пыталась справиться с нервной дрожью и  полностью
лишилась дара речи.
   - Максвелл приказал застрелить его и закопать на  лугу,  -  продолжал
шептать Тристан, оглядываясь на дверь. - Твой ветеринар, должно быть,  в
рубашке родился, потому что я подоспел как раз вовремя.
   - Я должна сейчас же видеть его! - вскричала Ариадна.
   - Да с ним все в порядке, - нахмурился брат, видя, что она собирается
бежать на свидание немедленно. - Сначала тебе стоит кое-что узнать.
   И он рассказал о разговоре с Максвеллом и предстоящем забеге.
   - Ради Бога, Тристан, что на тебя нашло? Как ты мог?
   Ариадна готова была убить его в эту минуту, от ярости на  ее  бледных
щеках расцвели два лихорадочных пятна. Но потом  она  встретила  взгляд,
полный отчаяния, и разом поняла сразу несколько вещей: он слишком молод,
чтобы знать жизнь, и не может понять, как велик риск, а еще, несмотря ни
на что, он был ее братом.
   - Ах, Тристан...
   Она поднялась, качая головой, и протянула руки. Они обнялись, впервые
после долгого отчуждения чувствуя себя близкими, впервые разделив друг с
другом горечь недавней потери.
   Четверть часа спустя Тристан заглянул в гостиную и поманил Ариадну за
собой, уверяя,  что  путь  свободен.  Девушке  без  приключений  удалось
добраться до дверей конюшни и проскользнуть внутрь.
   До  ее  появления  Шареб-эр-рех  упивался  видом  и   запахом   своей
четвероногой возлюбленной, но  когда  вошла  Ариадна,  он  повернулся  и
приветствовал ее нетерпеливым  ржанием.  Не  обращая  на  него  никакого
внимания, она пробежала мимо и бросилась на шею ветеринару.
   Жеребец вздохнул, огляделся  и  встретил  насмешливый  взгляд  Грома,
который никогда не  выглядел  более  старым  и  жалким,  чем  теперь,  в
окружении чистокровных лошадей самых лучших статей. Однако старый  мерин
не унывал, поскольку корма ему хватало.
   - О, Колин! - наконец воскликнула Ариадна, остановившись. -  Я  и  не
чаяла снова тебя увидеть. Тристан мне все рассказал, и...
   К ее недоумению, Колин вдруг схватил ее  за  плечи  и  отстранил  как
можно дальше. У него был вид человека, готового потерять сознание.
   - Боже мой, Ариадна!
   - Что случилось? - испугалась девушка.
   Но он молчал, во все глаза  глядя  на  нее.  Он  коснулся  ее  волос,
уложенных в изящную прическу, узкого корсажа платья, воздушного  рукава.
Не сразу поднял он взгляд на лицо Ариадны.
   - Никогда.., клянусь, никогда в жизни я не видел женщины прекраснее!
   Леди Ариадна Сент-Обин, которую не однажды  в  жизни  осыпали  самыми
изысканными комплиментами, вдруг залилась  краской.  Застенчивая  улыбка
появилась на ее губах, - Очнись, Колин! -  тихо  произнесла  она,  чтобы
вернуть его к реальности. - Я не видение, я из плоти и крови.
   - Я знаю, знаю! Но вспомни, я ведь никогда не видел  тебя  в  женской
одежде, милая... Впрочем, нет. Видел, но в тот момент  мне  было  не  до
того, так что теперь я просто сражен.
   - Колин, ради Бога! ..
   Не зная, как выразить свое счастье, девушка снова  бросилась  на  шею
дорогому доктору и так его стиснула, что он чуть не задохнулся.
   - Тебе нельзя здесь долго  оставаться,  -  сказал  Колин,  когда  она
наконец позволила ему отдышаться. - Это опасно, тебя могут хватиться.
   - Что? Уже уйти? Ни за что! Бояться нечего, Тристан караулит у двери.
Если кто-нибудь появится, он кашлянет.
   Но что я вижу, Колин! Ты снова покрасил волосы, на этот раз в  черный
цвет! Какой ужас! А это что за попона там на соломе? Только  не  говори,
что ты на ней спишь.
   - Ариадна, прошу тебя! Сейчас Максвелл опасен как никогда в  связи  с
этим забегом. Кто знает, на что он может решиться.
   - Ты думаешь, он подстроит какую-нибудь гнусность?
   Например, навредит Шаребу?
   - Такие, как он, способны на все. Этот забег  тревожит  меня,  милая.
Шареб слишком дорог тебе,  а  ты  слишком  дорога  мне,  и  если  что-то
случится с любым из вас...
   Он не договорил, сжав маленькую руку Ариадны в своей.  Потом,  бросив
взгляд в сторону дверей, взялся за лестницу на сеновал.  Ариадна  охотно
последовала за ним.
   Когда  она  поднялась,  аккуратно  придерживая  пышные  юбки,   Колин
подхватил ее за талию, приподнял и посадил в душистое сено. На  сеновале
было тепло, поток солнечного света лился сквозь оконце под самой крышей,
и в нем весело танцевали пылинки. Колин увел  девушку  в  самый  дальний
угол и там поцеловал.
   Она приникла к нему всем телом, счастливая в этот момент, как никогда
в жизни. Просто находиться рядом с ним означало забыть обо всех  страхах
и сожалениях двух прошедших дней. От  Колина  исходила  добрая  сила,  в
которой хотелось нежиться, купаться, которая дарила  счастье.  Ненадолго
он взял ее лицо в ладони, потом отпустил, коснулся плеч,  груди,  талии,
словно желая убедиться, что с ней все в порядке.
   Глядя ему в лицо, Ариадна не могла понять,  как  еще  совсем  недавно
могла верить в разлуку навеки. А  ведь  это  могло  случиться,  если  бы
зловещий замысел Максвелла удался. Колин мог  быть  подло,  предательски
убит! Дорогой, милый, добрый Колин, посвятивший жизнь спасению  созданий
Божьих!
   Слезы заволокли ей глаза.
   - Милый мой, милый!
   Колин прижал ее к груди и начал покачивать,  словно  баюкал  ребенка.
Вместо того чтобы успокоиться, девушка разрыдалась.  Когда  его  рубашка
промокла от слез, Ариадна вдруг ощутила  запах  свежего  сена.  Он  весь
пропитался этим запахом. Господи, как бы она жила на свете без него!
   И вдруг ни с того ни с сего ей вспомнились откровения Максвелла.  Это
сразу остановило поток слез. Заметив это, Колин вытянул полу рубашки  из
брюк и отер Ариадне щеки. Довольно долго она смотрела ему в лицо.
   Оно было красиво, даже в обрамлении черных волос, хотя она,  конечно,
предпочитала видеть их белокурыми.
   Ариадна судорожно вздохнула.
   - Почему ты не сказал мне?
   Это вырвалось само собой, и Колин  удивленно  посмотрел  на  нее,  не
понимая, о чем идет речь.
   - О том, что ты был капитаном, о другой своей жизни.
   Колин  сразу  отстранился  и  даже  отступил  на  шаг.  Настороженное
выражение появилось на его лице.
   Ариадна  схватила  безвольно  висящую  руку  и  сильно  сжала.  Колин
отвернулся.
   - Так ты знаешь?
   - Максвелл рассказал, но лучше бы это сделал ты.
   - Он сказал тебе все?
   - Думаю, что да.
   - И что же? Я был прав, что ты сразу меня  разлюбишь,  когда  узнаешь
правду?
   Не дожидаясь ответа, он с тихим вздохом опустился  на  сено,  вытянул
травинку  и  принялся  терзать  ее.  Ариадна  уселась  рядом,  намеренно
разложив юбки так, чтобы они открывали лодыжки.
   - Знаешь что, Колин Лорд? В жизни  я  не  встречала  человека  такого
большого ума.., и такого наивного глупца одновременно!
   Колин смотрел на ее лодыжки. Он поднял взгляд и с  недоуменным  видом
уставился на нее.
   - Да-да, ты наивный глупец, если думаешь, что твой прошлый  проступок
может оттолкнуть женщину!
   - В числе обвинений было и неподчинение приказу, но не  это  главное.
Главное то, что из-за моей глупой бравады погибло вдвое больше  людей  и
оба корабля.
   Ариадна придвинулась и положила руку ему на плечо.
   Она не пыталась подыскать слова утешения. Нужно было  не  утешать,  а
разобраться раз и навсегда.
   - Послушай, ты не первый, чьи добрые намерения не увенчались успехом.
Что же, выходит, человек должен рассчитывать каждый  свой  шаг  и,  если
риск хоть немного превышает разумный, просто  отступать?  Что  же  тогда
будет с миром, Колин?  В  моих  глазах  ты  был  полностью  прав,  когда
бросился на помощь гибнущим людям, и я  люблю  тебя  за  это  ничуть  не
меньше!
   - Ветер был слишком  силен  тогда,  -  в  задумчивости  произнес  он,
разглядывая травинку. - Адмирал Грэм жестами приказывал  мне  уйти,  это
видели все младшие офицеры, потому что не один бинокль был направлен  на
гибнущий фрегат. Адмирал знал, что ничего не выйдет, и  думал  о  людях,
которые погибнут в бесплодной попытке спасти своих товарищей.  Я  должен
был подчиниться..,  но  не..,  не  мог!  Я  слишком  уважал  его,  я  им
восхищался! После Нельсона это был самый блестящий адмирал  королевского
флота!
   Девушка молча прилегла щекой на свою руку у него на  плече.  Что  тут
можно было сказать?
   - Глубоко в душе я тоже знал, что фрегат обречен. И все же шанс  был!
Я приказал приготовить буксирный канат... - Воспоминания  омрачили  лицо
Колина, глаза его были полуприкрыты, брови сдвинуты. - Матросам  удалось
зацепить "кошкой" за поручни, но ветер был слишком, слишком силен...
   Недолгое молчание тяжело повисло между ними.
   - Что я могу еще сказать? Буксирный канат лопнул.
   Просто лопнул, черт его возьми, как обычный трос!  От  этого  корабли
разбросало в стороны. Фрегат  сразу  сел  на  рифы  и  пошел  ко  дну  в
считанные минуты, мой корабль вскоре последовал  за  ним,  поскольку  не
удалось сразу справиться с управлением. Части экипажа удалось  спастись,
но многие погибли. Если бы я подчинился приказу, многие  остались  бы  в
живых. - Тяжелый вздох приподнял грудь Колина, и он  обратил  к  Ариадне
печальный взгляд, в котором было что-то вроде вызова. - Если  бы  я  мог
заново прожить свою жизнь, Ариадна, я поступил бы точно так же.
   Она молча накрыла его руку своей. Колин отвернулся.
   - Я бы ни за что не оставил адмирала на произвол судьбы...
   - Но он потом оставил тебя! - воскликнула девушка, чувствуя внезапную
ненависть к человеку, который впоследствии и не подумал ответить  добром
на добро и спасти карьеру Колина.
   - Ты ошибаешься, Ариадна. Сэру Грэму покровительствовал  сам  адмирал
Нельсон, пока был жив. Это был благородный человек большого ума. Вопреки
тому что я  нарушил  его  приказ,  он  был  на  моей  стороне  во  время
трибунала. Если кто и был способен спасти мою карьеру,  так  только  он.
Видит Бог, он сделал все что мог! - Колин наконец  отбросил  травинку  и
мрачно обвел  взглядом  сеновал,  словно  только  теперь  вспомнил,  где
находится. - Но что бы он ни говорил, какие бы доводы ни приводил в  мою
защиту, это  не  могло  пробить  упрямство  высшего  командования.  Факт
оставался фактом: капитан нарушил приказ и этим погубил  лучший  корабль
королевского флота. Не просто один из них, а флагман!
   - О, Колин!
   - Одним словом, приговор был вынесен, и впоследствии  мне  оставалось
только круто изменить свою жизнь.
   Надо было на  что-то  жить,  а  я  из  гордости  не  пожелал  просить
поддержки у отца. Довольно было и  того,  что  я  опозорил  его  имя.  Я
перебрался в Лондон, еще не зная того, чем займусь.  Однажды  я  увидел,
как кэбмен бьет свою лошадь - старого мерина вроде Грома, - и  вмешался,
а потом  выкупил  старика  Нэда.  В  тот  день  я  понял..,  понял  свое
предназначение, если можно так сказать.
   Животные и  раньше  доверяли  мне,  поэтому  показалось  естественным
сделать для них все, что удастся. Возможно, спасая их жизни, я тем самым
пытался возместить те, что прервались на войне с моей помощью.
   - Ты спас многих?
   - Да. И еще больше  выздоровело  благодаря  мне.  И  я  нисколько  не
стыжусь избранного ремесла, Ариадна. - Он помолчал. - Ну вот, теперь  ты
и в самом деле все знаешь.
   Знаешь, что я не мог сделать тебе предложение до тех пор, пока все не
расскажу. Но я боялся, Ариадна! Боялся, что ты отвергнешь  меня  и,  что
еще хуже, пожалеешь!
   - Я люблю тебя, Колин.
   - А как насчет будущего? Ведь брак  с  ветеринаром  навсегда  закроет
тебе дорогу в высшее общество, не говоря уже о том, что ветеринар этот -
и сам изгой. Я никогда не смогу обеспечить тебе роскошную  жизнь,  такие
вот наряды и все остальное...
   - Колин!
   Он запнулся и вопросительно посмотрел на нее.
   - Наряды! Боже мой, о чем ты говоришь! Ты думаешь,  что  наряды  и  в
самом деле так важны? Что меня волнует мнение  людей,  которые  способны
повернуться ко мне спиной только за то, что я связала жизнь с тем,  кого
люблю?
   Что меня прельщают деньги - хотя, видит Бог, у  меня  их  достаточно,
чтобы разодеть в шелка и бархаты половину Англии! Все это кажется  таким
далеким, таким нестоящим теперь, после единственного  и  самого  важного
приключения в моей жизни. Я многому научилась,  Колин.  Это  были  самые
счастливые дни. Поля, рощи, ветер в лицо, пение птиц по утрам, восход  и
закат - я знаю теперь, что ценю это больше, чем глупую суету  напыщенных
и пустоголовых людей из общества. У меня есть ты, я люблю  тебя,  и  мне
совершенно все равно, ветеринар ты или маркиз!
   С этими словами Ариадна взяла его лицо в ладони и поцеловала в