и эльфами с феями. Ее кровать была  сделана  специально  для
королевы   Марии-Августы   в   семнадцатом   веке;   шестерым   мужчинам
потребова-лорь два года работы, чтобы вырезать все эти нежные и  хрупкие
гирлянды, листья и виноградные лозы  со  спелыми  гроздьями,  увивавшими
четыре столба. Говорили, что муж королевы Марии-Августы даже и не  видел
эту кровать, впрочем, как и все другие мужчины. Вдоль одной  стены  были
сделаны четыре полускрытые двери, которые  вели  в  ее  четыре  "стенных
шкафа". Именно вели, потому что каждый шкаф был размером с их спальню  в
Ки-Уэсте.
   В первом шкафу были ее дневные платья, сотни шелковых блуз, многие из
которых были расшиты вручную ланконийскими женщинами. Здесь были длинные
ряды великолепных юбок  и  от  пола  до  потолка  вздымалась  вешалка  с
шелковыми платьями.
   Она сняла одно из них и с отвращением взглянула на тесную талию.
   - Хватит с меня шелка и птичьих размеров!  Она  вздохнула,  но  потом
ощущение шелка на коже заставило ее улыбнуться.
   Во втором шкафу были бальные платья и церемониальные одежды. Все  они
были  в  специально  сшитых  хлопчатых  мешках  с  передней  частью   из
искрящейся прозрачной ткани, чтобы можно было видеть фасон. Даже  сквозь
легкую вуаль можно было разглядеть эти платья. Пробиваясь  сквозь  блеск
вуали, золотое шитье, блестки, крошечные  бриллианты  и  даже  жемчужины
ровно мерцали, и от этого бледно-розовые стены казались похожими на небо
во время заката.
   В третьем шкафу  лежали  аксессуары:  шляпы,  перчатки,  стояли  ряды
туфелек ручной работы, сумочки, ботинки, шарфы. Одна стена  была  сверху
донизу покрыта дверцами ящиков, в которых  было  сложено  ручной  работы
белье и грузные эластичные монстры - корсеты "Веселая вдова".  При  виде
их она скорчила гримасу и резко задвинула ящик.
   Четвертый шкаф был полон мехами, зимней одеждой, а позади зеркала был
сейф  для  драгоценностей.  Ария  сделала  несколько  шагов  к  зеркалу,
отодвинула его и набрала комбинацию цифр  замка  ее  сейфа.  Взгляду  ее
открылся шести футов высотой ряд обитых бархатом ящиков. Красный  бархат
означал уборы: ожерелье, браслеты и сережки. Черный бархат  указывал  на
кольца, желтый - на серьги, голубой - на часы, зеленый  -  на  броши,  а
белый говорил, что там лежат ее короны: жемчужные короны,  бриллиантовые
короны, рубиновые короны... Каждая из них была в отдельной ячейке.
   Ария улыбалась, выдвигая ящик за ящиком. Каждая  драгоценность  имела
свою  историю;  каждое  украшение  раньше  было  собственностью  кого-то
другого. Ария ни разу не купила себе ни  единой  драгоценности,  как  ни
разу ей не дарили того, что уже раньше не принадлежало бы поколениям  ее
царственных предков.
   Нахмурившись,  она  быстро  задвинула  ящики  и  вернула  зеркало   в
первоначальное положение, когда услышала шорох снаружи "шкафа". Войдя  в
комнату, она увидела стоявшую там леди Верту.
   - Оч-чень хорошо. Вы исследуете собственность принцессы.
   Ария не собиралась позволять леди Верте думать, что эта женщина может
ею помыкать.
   - Как вы посмели войти в мою комнату без позволения? -  сказала  она,
не скрывая свой гнев.
   Несколько  мгновений  леди  Верта  казалась  изумленной,  но   быстро
оправилась.
   - Со мной вы можете перестать играть. Я знаю, кто вы такая, вы еще не
забыли? Нам необходимо поговорить о сегодняшнем вечере. Граф Джулиан уже
приехал.
   - Я ничего не буду с вами обсуждать.  -  Ария  направилась  к  двери,
ведущей в холл.
   - Одну минуточку, - сказала ей вдогонку леди Верта,  хватая  Арию  за
руку.
   Ария искренне ужаснулась этому прикосновению. В этот  момент  она  не
была новой американской Арией, строившей из  себя  принцессу.  Она  была
принцессой.
   Леди Верта отступила назад.
   - Нам нужно поговорить, - повторила она,  но  в  голосе  ее  не  было
уверенности и напора.
   - Позовите моих придворных дам, - сказала Ария и отвернулась.  -  Мне
нужно одеться к обеду.
   К  обеденному  столу  Ария  надела  длинное  белое  платье,  расшитое
тысячами  речных  жемчужин.  Оно  было  с  глухим  воротником,  длинными
рукавами, очень  чопорное,  очень  соответствующее  этикету  -  никакого
намека на чувственность. Бриллианты, сверкавшие в ее  ушах,  выбрала  ей
леди Верта, не показавшая Арии, где  спрятаны  остальные  драгоценности,
возможно, из страха, что американка стянет  их  под  шумок.  Леди  Верта
разыскала три пары самых малоценных сережек и дала их Арии.
   - И это - все? - возмутилась Ария так, что только  леди  Верта  могла
это слышать.
   - Мы - бедная страна, - насмешливо фыркнула леди Верта,  и  глаза  ее
засверкали злобой.
   -  Мы  рады  видеть,  что  вы  уже  полностью  оправились  от   своей
американской болезни, Ваше Королевское Высочество,  -  сказали  почти  в
один голос ее остальные три придворные дамы,  когда  шли  по  комнате  к
Арии, а затем  остановились,  ожидая  ее  приказаний;  они  были  готовы
повиноваться малейшему движению ее пальца.
   Одна из ее горничных  для  одевания  посмотрела  на  нее  оценивающим
взглядом.
   - Вы сейчас  худее,  чем  были  в  Америке.  Ария  взглядом  оборвала
женщину.
   - Вы будете держать ваши замечания при себе. А теперь начинайте  меня
одевать.
   Арии было трудно скрывать свое нетерпение, ведь она знала, что  может
самостоятельно одеться  в  два  раза  быстрее.  Длинные  нижние  юбки  и
многочисленное белье казались одновременно знакомыми  и  странными;  она
подумала,  что  последние  следы  американской  Арии   исчезают,   когда
придворная дама засунула ее ставшие теперь слишком  короткими  волосы  в
тиски плотного шиньона. Ее секретарь сидела на стуле позади ширмы, держа
в руке распорядок дня принцессы.
   - В девять часов  утра  -  прогулка  верхом;  в  девять  тридцать  вы
посетите новую детскую больницу. В час дня у  вас  будет  ленч  с  тремя
представителями   консульства,   обсуждение   контракта,   предложенного
Америкой, на продажу ванадия. В два часа дня вы  окажете  честь  четырем
рабочим-железнодорожникам, подарив им золотые часы. В  четыре  часа  дня
будет чай с женами представителей  консульства.  В  половине  шестого  в
Академии наук будет прочитана лекция  о  жизни  насекомых  северо-запада
Балеанских гор. В семь часов вечера вы  возвратитесь  во  дворец,  чтобы
подготовиться к обеду, который будет в половине девятого. И в десять...
   - ...будет конкурс джиттербага в бальной зале, - сказала Ария, отчего
все в комнате застыли на месте.
   Леди Верта бросила на нее уничтожающий взгляд.
   - Это - одно из впечатлений Ее Королевского Высочества от ее  поездки
в Америку. Ее Королевское Высочество изволит шутить.
   Женщины вежливо засмеялись, но  при  этом  смотрели  на  Арию  весьма
странно: словно она и шутка - очень, очень странное сочетание...
   - Никогда больше так не делайте,  -  еле-еле  слышно  прошипела  леди
Верта.
   Позже, когда Ария вошла в столовую, все замерли. Они  молча  смотрели
на нее, словно ждали от нее знака, как себя вести. В  отсутствие  короля
тон всегда задавал наследный принц или принцесса.
   Ария сделала глубокий вдох.
   - Ну, Фредди,  -  сказала  Ария  своему  двоюродному  кузену,  принцу
Фердинанду, - я вижу, вы  по-прежнему  неважно  воспитаны.  Разве  я  не
заслуживаю приветствия?
   Он подошел и склонился над ее рукой.
   - Мы все так волновались за вас, - сказал он по-ланконийски.
   Секунду Ария колебалась. Этот  мужчина  был  ее  кузеном;  они  много
времени проводили вместе,  однако  он  приветствовал  ее  после  долгого
отсутствия так, словно они были едва знакомы.
   - По-английски, пожалуйста. Если нам необходимо иметь  дело  с  этими
американцами, мы должны их хорошо понимать. Они  не  учат  языки  других
народов.
   И она взглянула на него так, словно прежде  никогда  его  не  видела.
Фредди был небольшого роста,  на  несколько  футов  ниже  самой  Арии  и
довольно тощий. Ария никогда не обращала на него внимания, впрочем,  как
и все остальные. Но теперь ей показалось, что  его  карие  глаза  так  и
сверкают злостью. Он числился третьим в списке наследников трона - после
Арии и ее сестры. Мог он хотеть этот трон настолько, чтобы убить ее?
   - Ария, ты прекрасно выглядишь, - выкрикнула  ее  двоюродная  бабушка
Софи. Старая женщина была почти глухой и  компенсировала  это  тем,  что
кричала каждому чуть ли не в ухо. Она была одета  так,  как  могла  быть
одета только тетушка Софи: в пышные слои одежды из  младенчески-голубого
шифона; большие голубые шелковые розы окружали  фривольно  низкий  вырез
платья. Дедушка всегда подхихикивал, говоря, что Софи вечно флиртовала в
поисках мужа, но ни один мужчина не  оказался  настолько  глупым,  чтобы
сделать ей предложение.
   - Думаю, достаточно хорошо, если учесть, что  я  чуть  не  умерла,  -
прокричала в ответ Ария, вызвав  всеобщий  взгляд  удивления.  Принцесса
Ария никогда не кричала.
   - Отлично! - выкрикнула  опять  бабушка  Софи  и  отвернулась,  чтобы
рявкнуть лакею, что хочет еще бренди.
   - Я тоже рад, что с вами все хорошо, - донесся учтивый голос, и  Ария
оказалась лицом к лицу с графом Джулианом.
   Лейтенант Монтгомери всегда называл  этого  мужчину  графом  Жулей  и
всегда насмехался над ним,  называя  женоподобным.  Но  Ария  увидела  в
глазах графа энергию и мужское начало. Он не был высоким и сильным,  как
лейтенант Монтгомери, но был вполне красив, почти одного роста с  Арией,
с прямой, упругой выправкой военного. Ее дедушка говорил,  что  Джулиана
заставляли носить корсет со стальной спиной  с  четырех  до  шестнадцати
лет.
   - Добро пожаловать домой, - сказал  граф  Джулиан,  взяв  ее  руку  и
запечатлев нацией легкий поцелуй. -  Хотите  чего-нибудь  перед  обедом?
Может, хереса?
   - Да, пожалуйста, - ответила она. Она смотрела, как он уходил.  Каков
он будет в качестве мужа? Превратится ли  он  в  животное,  в  голодного
тигра, когда закроются двери  спальни?  Она  улыбнулась  ему,  когда  он
вернулся из буфета с хересом. Он молча встал возле нее, и  Ария  поняла,
как мало они успели друг с другом поговорить.
   Она взглянула на других  гостей,  приглашенных  к  обеду.  За  столом
сидели ее кузены Никки и Тоби, ее тетка Бредли и младшая красивая кузина
Барбара, семнадцатая по счету претендентка на трон.
   - А где Сисси и Джина? - спросила Ария Джулиана, имея в  виду  сестру
Фредди и свою собственную, хотя прекрасно знала, что  Сисси  -  пленница
американского правительства.
   - Обе они сейчас вместе с Его Величеством в его охотничьем домике,  -
ответил он.
   Обед  был  смертельно  скучным.  Мужчины  могли  говорить  только   о
количестве убитых ими на прошлой  неделе  животных,  поскольку  кровавая
забава была их единственным занятием, они  понятия  не  имели  о  чем-то
другом.  Бабушка  Софи  орала   всем   окружающим,   пытаясь   завладеть
разговором, но никак не могла  уловить  ответы  на  свои  слова.  Слушая
глупые восторги Фредди, Никки и Тоби, Арии вдруг захотелось самой на них
заорать. Барбара флиртовала со всеми мужчинами подряд, хлопая ресницами,
стреляя глазами и наклоняясь вперед, чтобы продемонстрировать содержимое
своего декольте.
   - Думаю, кузине Барбаре нужно подыскать мужа, - тихо сказала Ария.
   Джулиан взглянул на нее с удивлением, но ничего не сказал в ответ.
   Интересно, удивятся они, если она вдруг начнет флиртовать? - подумала
Ария. Она посмотрела на Джулиана, так старательно поедавшего осетрину  в
укропном соусе, и ей пришло в голову: будет он шокирован,  захлопай  она
ресницами и пальни в него глазками?
   С бьющимся сердцем, быстро - пока еще не пропал озорной запал  -  она
протянула руку и коснулась пальцами руки Джулиана.
   - Вы не хотите встретиться со мной после обеда в Саду королей?
   Он коротко кивнул, но она успела заметить легкую нахмуренную складку,
залегшую у него между бровей, когда он убрал свою руку. Она  только  что
сделала нечто, что наследная принцесса не делает никогда.
   Она отвернулась, чтобы ответить на вопрос бабушки Софи, орущей  в  ее
сторону.
   После обеда ей пришлось потрудиться, чтобы ускользнуть от леди Верты,
чье лицо явно говорило, что она ждет конца света  с  минуты  на  минуту.
Ария проскользнула  сквозь  Зеленую  приемную,  через  Марсову  комнату,
пробежала по Галерее королей, а потом выбежала во  Дворик  белых  коней,
поспешила мимо Греческой оранжереи и, наконец, оказалась в Саду королей.
Он был назван  так  потому,  что  считалось:  там  мужественная  мужская
атмосфера, благодаря высоким  соснам  и  тайным,  запутанным  тропинкам.
Предание гласило, что когда-то здесь был  разбит  лагерь  самого  Роуана
Великого.
   Джулиан уже ждал ее все с той же легкой нахмуренной складкой на лбу.
   Он был на восемнадцать лет старше нее, и она всегда испытывала  перед
ним легкий трепет и страх. Но, в конце концов,  теперь  она  лучше,  чем
когда-либо, понимала, что их брак не считался обычным  союзом.  Их  брак
устраивался по политическим и дипломатическим мотивам  -  это  был  союз
государств.
   - Вы хотели  со  мной  поговорить,  Ваше  Королевское  Высочество?  -
вежливо сказал Джулиан, но в голосе его сквозило неодобрение.
   Она от всей души хотела, чтобы нашлось что-нибудь хлесткое или мудрое
в ответ.
   - Вы на меня сердитесь, - сказала она, словно  маленькая  девочка,  и
тут же стала клясть себя за это.
   Ей показалось, что она заметила намек на  улыбку  на  его  губах.  На
самом деле он был очень красивым, вопреки всему, что  говорил  лейтенант
Монтгомери, а лунный свет делал его еще красивее.
   - Я имею в виду только нашу репутацию. Для  нас  обоих  будет  плохо,
если нас увидят вдвоем наедине.
   Ария отвернулась. В их брачную ночь он обнаружит, что она не невинна.
Она снова повернулась к нему и сделала глубокий вдох.
   - Для помолвленной пары мы не так уж много  времени  проводим  вместе
наедине или в присутствии других. Если мы собираемся прожить нашу  жизнь
вместе, думаю, мы должны поговорить и узнать друг друга получше.
   Он какое-то время смотрел на нее, прежде чем ответить.
   - И о чем  вы  хотите  поговорить?  О  грядущих  выборах?  Я  уверен,
нынешний лорд-гофмейстер останется  на  своем  посту.  Но  если  честно,
думаю, ему нужно передать свой пост своим последователям.
   - Нет, - возразила Ария. - То есть, я имею в виду - да, я  хотела  бы
обсудить дела Совета и его членов, но я подумала, может...
   Голос ее умолк.
   - О вашей поездке в Америку?
   Он стоял совершенно прямо и неподвижно, с расправленными плечами:  ни
один волосок не растрепался, ни один орден не звякнул; в нем не было  ни
одного изъяна, говорившего о его индивидуальности. Ария  вспомнила,  как
Джарл возвращался с работы: его форма  местами  потемнела  от  пота,  он
стягивал ее с себя, как только входил в  дом,  и  говорил:  "Дай-ка  мне
пива, солнышко".
   - Вы пьете пиво? - выпалила она.
   Секунду Джулиан казался ошеломленным, но потом, похоже,  попытался  с
улыбкой взять себя в руки.
   - Да, я пью пиво.
   - Я этого не знала. Я вообще так мало знаю о вас, и иногда я думаю...
подойдем ли мы друг другу. Я имею в виду, мы должны будем жить вместе, а
брак... я хочу сказать... как я слышала... очень интимная вещь и...
   Она опять умолкла, чувствуя себя немного глупой и  маленькой,  потому
что Джулиан стоял так же прямо и неподвижно.
   - Я понимаю... - проговорил он.
   Арии не понравился его самоуверенный тон или, может, ей не  нравилось
то, что она сама чувствовала, - она не знала.
   - Извините, что  потревожила  вас  по  такому  банальному  поводу,  -
сказала она царственным тоном.
   - Ария, - произнес он таким  голосом,  что  она  даже  вздрогнула  от
неожиданности. Он встал перед ней. - Ваши вопросы  очень  важны.  Прежде
чем я сделал вам предложение, я много думал об этом. Брак и в самом деле
шаг серьезный, но у  меня  есть  все  причины  быть  уверенным,  что  мы
идеально подходим друг другу. Нас  одинаково  воспитали:  меня  -  чтобы
стать королем, вас - королевой. Мы знаем одних и тех же людей; мы  знаем
все устои, на которых зиждется монархия, все тонкости этикета. Я  думаю,
мы будем восхитительной парой.
   Плечи Арии поникли.
   - Я понимаю. Да, думаю, мы будем восхитительной королевской четой.
   Она потупила взгляд на свои руки.
   - Что-нибудь еще?
   Он стоял близко к ней, но даже не  пытался  коснуться  ее.  И  ей  не
осталось ничего другого, как выпалить:
   - Но как же насчет нас? Как насчет меня как женщины? Вы чувствуете ко
мне что-то еще, кроме того, что я буду королевой?
   Выражение лица Джулиана не изменилось, но он протянул руку,  взял  ее
сзади за голову и притянул к себе, а потом поцеловал.  В  этом  поцелуе,
несомненно, было много долго сдерживаемой страсти. Когда он отпустил ее,
глаза Арии оставались полузакрытыми.
   - Я жду с огромным нетерпением нашей брачной ночи, - прошептал он,  и
она почувствовала его дыханье на лице.
   Ария открыла глаза и выпрямилась.
   - Интересно... - удалось ей сказать наконец.
   На это Джулиан ей улыбнулся, и его улыбка была очень теплой.
   - Вы - очень красивая и желанная женщина. Как вы  могли  сомневаться,
что я сгораю от желания быть с вами близким?
   - Я... кажется, я никогда не думала об  этом.  Опять  он  отступил  и
посмотрел на нее.
   - Что-то произошло? - мягко  спросил  он.  -  Сегодня  за  обедом  вы
казались непохожей на себя, словно о чем-то тревожились.
   Мысль о том,  что  он  заметил  это,  заставила  ее  улыбнуться.  Она
согласилась на замужество, не особо много  думая  об  этом.  Она  больше
интересовалась его предками и его воспитанием,  чем  Джулианом-мужчиной.
Но теперь все стало по-другому. Теперь она  гораздо  больше  понимала  в
том, что бывает между мужем и женой.
   -  В  Америке...  -  медленно  начала  она,  -  в  Америке  я  видела
влюбленных, державшихся за руки и целовавшихся на скамейках парка.
   - Так я и представлял себе Америку, - сказал Джулиан с неодобрением.
   - Америка - чудесное место, - отрезала  Ария.  -  Там  у  тебя  такое
чувство, что ты идешь вперед. Они не  обременены  веками  традиций;  они
принимают все новое. В сущности, они хотят и ищут новое.
   - Любовники в парке - это не новость, - улыбаясь, сказал Джулиан. - Я
забыл, как вы молоды.  Но  мне  казалось,  вам  никогда  не  были  нужны
ухаживания. Вы приняли мое предложение с таким видом, словно  вам  нужно
только рукопожатие приветствия и обручальное кольцо. Я ошибался?
   - Нет... но все изменилось в Америке...
   - Вид влюбленных разбудил в вас любопытство: как это  будет  -  иметь
своего собственного любовника?
   - Нечто похожее... - пробормотала она, а потом взглянула  на  него  в
упор.
   - Джулиан, я хочу, чтобы наш брак был настоящим и удачным. Мне нужно,
чтобы он был настоящим. Это  должно  быть  чем-то  большим,  чем  просто
женитьба на Ланконии. Я женщина, и я  хочу,  чтобы  любили  меня,  а  не
только мою корону.
   Джулиан был приятно удивлен.
   - Ни одну просьбу мне не было бы легче исполнить, чем эту. Могу я  за
вами ухаживать? - Он взял ее руку и поцеловал ладонь. - Могу ли я стоять
у ваших дверей с букетом полевых цветов? Могу ли  я  петь  серенады  под
вашим окном? Могу я шептать слова любви в ваши прелестные ушки?
   - Это подойдет для начала, - отшутилась  она,  глядя,  как  он  опять
целует ее руку.
   - Мы встретимся с вами на рассвете и покатаемся верхом.
   - На рассвете? Но мне положено кататься в девять.
   - Нарушьте это правило, - сказал он властным тоном. - Я приду за вами
на рассвете, но сейчас я должен проводить вас домой через  Дворик  белых
коней. Нас заметит меньше людей, если мы войдем там.
   Он развернулся и собрался следовать за  ней,  как  и  полагалось,  но
потом улыбнулся и продел ее руку под своей рукой.
   У дворика она повернулась к нему.
   - Вы меня поцелуете еще раз?
   Он бросил быстрый взгляд на окна дворца. Казалось, он колебался.
   - Пожалуйста, Джулиан. Мн