мошенники. Обвинение, которое подтверждается вот этой телеграммой. - Он взял со стола листок бумаги.
     Уже через несколько секунд потрясенный Спаркл пришел в себя. При его профессии он бы не выжил, если бы был тугодумом. Он мгновенно развернулся, но ему преграждали дорогу двое крупных мужчин устрашающего вида, один из которых держал дубинку.
     - Вы арестованы, мистер Спаркл, за намерение совершить мошенничество, - заявил Эллиот. Его холодный непроницаемый взгляд остановился на Летти. - Как и вы, Летти Поттс.
     Она знала, что так и будет. Ведь она за этим и пришла сюда. Чтобы покончить со всем, раз и навсегда расплатиться за все. Однако тяжелый вздох вырвался из ее груди, и голова закружилась.
     Летти не сводила огромных глаз с Эллиота, и Ник чуть не набросился на нее. Он рванулся к ней, чтобы взять в заложницы или просто разделаться с ней. Эллиот, отгороженный столом, закричал. Кевин - он стоял ближе всех - схватил руку Ника и безжалостно скрутил. Сунув дубинку под подбородок Ника, он резко откинул яазад его голову. В это время Гарт завел ему за спину и вторую руку.
     Спаркл сопротивлялся недолго. Он был не дурак и оценил численное превосходство. Но взгляд, который недавний сообщник бросил на Летти, не сулил ей ничего хорошего.
     - Глупая сучка! - прорычал Ник. - Глупая, ни на что не годная потаскуха. Надеюсь, что, как бы ты ни ублажала его, ты пожалеешь об этом!
     - Замолчите, мистер Спаркл, - произнес Эллиот ровным и тихим, но убийственным тоном. Должно быть, даже Ник почувствовал, что судья едва сдерживает свою ярость, поэтому он только злобно посмотрел на Летти, плюнул ей под ноги, но смолк.
     Только когда его выводили из кабинета, Спаркл в последний раз решился заговорить:
     - Надеюсь, это стоило твоей жизни, Летти.
     - Я в этом не сомневаюсь, - ответила она.

Глава 29

     Злодей должен болтать, лгать, воровать, бить собаку, потому что в конце пьесы его застрелят.

     Эллиот попросил клерка отвезти Летти в Холлиз и попросить Бигглсуортов разрешить ей остаться там на некоторое время. На то, чтобы начать следствие, требовалось несколько дней. Ему не хотелось этого, но он не видел иного выхода. Молодая женщина создалась в своих криминальных намерениях, а он был судьей. И в то время как он без особого труда мог бы предоставить Летти самой себе, она - это было совершенно очевидно - ожидала, что он будет беспристрастен.
     Как ни странно, ее слепая вера в его чувство чести и заставляла сэра Эллиота хранить эту честь.
     - Что нам с ним делать? - спросил Кевин, кивнув в сторону задней комнаты, в которой они заперли Ника Спаркла.
     - Вы когда-нибудь были в Лондоне, Кевин? - ответил Эллиот вопросом на вопрос.
     - Нет. Всю жизнь прожил здесь, вы ведь знаете, сэр.
     - Значит, пора съездить, - сказал Эллиот. - Сходите на станцию и купите два билета в отдельном купе на вечерний поезд до Лондона. По пути зайдите на телеграф и пошлите телеграмму в полицейский участок на Чейпел-стрит лейтенанту Ранкорну, в которой сообщите, что вы с арестованным Ником Спарклом прибудете на вокзал Паддингтон завтра в восемь часов утра.
     Лицо молодого человека просияло от гордости.
     - Ух, сэр. Вы серьезно?
     - Конечно. И неплохо, если вы еще купите пару замков на окна и дверь.
     - Будет сделано. - Лихо щелкнув каблуками, констебль Браун, печатая шаг, вышел из кабинета. Эллиот невольно улыбнулся. Но улыбка мгновенно исчезла, когда он взглянул в сторону импровизированной камеры, где сидел Ник Спаркл. При воспоминании о синяках на руках Летти Эллиота охватила холодная ярость.
     Тут дверь комнаты, служившей раньше кладовкой, задрожала от ударов и послышались приглушенные проклятия.
     - Предлагаю вам успокоиться, мистер Спаркл, - мягко произнес Эллиот.
     - Предлагаете? - с издевкой уточнил Ник. - А что вы сделаете, если не успокоюсь? Арестуете еще раз? - Он злобно засмеялся. Как бы подтверждая его презрение, дверь сно-h ва задрожала, и раздался треск ломающегося дерева.
     Так он и дверь вышибет, подумал Эллиот. Он не мог ! этого допустить. Как судья, он обязан был защищать обще-| ственную собственность.
     Он отодвинул засов и распахнул дверь. Перед ним, на-|; клонив голову, стоял Ник. Он бросил взгляд на пустой кори-(дор за спиной Эллиота, затем с неприкрытой ненавистью j посмотрел на него.
     - А где громила с его кулаками? - с невинным видом ^поинтересовался Ник.
     - Неподалеку, - ответил Эллиот.
     Ник кивнул, несколько расслабился, но его взгляд не утратил остроты. Он оценивал ситуацию, меряя взглядом ширину плеч Эллиота и его стройную фигуру, большие руки и безупречный костюм Сравнение было явно в пользу Ника. Но ему захотелось убедиться в своем превосходстве. И он допустил ошибку.
     - Я вот сидел тут и кое о чем думал, - сказал он и i поджал губы.
     - Вот как?
     Ник кивнул, задумчиво глядя в потолок, мелкими шагами приближаясь к Эллиоту.
     - Я так думаю, что вы поможете мне выйти отсюда. Как мужчина мужчину, вы меня понимаете.
     Эллиот не двинулся с места. Намерения этого человека были совершенно очевидны.
     - И как я могу это сделать, мистер Спаркл?
     - Ну, мне интересно. - Ник злобно оскалился. Он придвинулся еще ближе, на расстояние вытянутой руки, и спросил:
     - Она была хороша?
     Спаркл бросился вперед, но Эллиот ожидал этого. Он отступил в сторону и, схватив Ника за плечо, развернул его и втолкнул обратно в комнату. Шатаясь, Ник прислонился к дальней стене, он не мог поверить в произошедшее.
     - Люди, подобные вам, мистер Спаркл, - начал Эллиот и замолчал, кровь вскипела в его жилах. Он ненавидел это животное за то, как тот говорил о Летти. Ненавидел за синяки, оставленные им на ее руках, ненавидел его непреодолимо и глубоко. - Люди, подобные вам, - с яростью повторил он, - которые действуют по своему первому побуждению, всегда ошибаются, полагая, что и другими людьми так же просто манипулировать, как и ими самими!
     Ник, услышав оскорбление, бросился к двери и остановился.
     - Вам повезло, что ваши ребята неподалеку, сэр Эллиот, а то бы я показал вам парочку побуждений. Как покажу Летти, вот только выберусь отсюда и поймаю эту сучку.
     Эллиот смотрел на него, мгновенно он успокоился и полностью овладел собой.
     - Это было ошибкой, - прошептал он.
     - Что? - выкрикнул Ник.
     Эллиот не ответил. Он улыбнулся, его улыбку нельзя было бы назвать приятной.
     - Констебль Браун на станции и пробудет там не менее получаса. Гарт у себя в конюшне. Так вот, парень, здесь есть задняя дверь. За ней в четверти мили к северу есть дорога. Очень оживленная дорога. Много проезжающих. Кто-то едет к морю, кто-то на север, а кто-то на юг. Тебе только стоит остановить одного из них, и через час ты будешь далеко, и мало надежды, что кто-нибудь отыщет тебя.
     Глаза Ника сузились.
     - О чем вы?
     - Я говорю, что единственная преграда между тобой и свободой - это я.
     - А зачем это вы мне говорите? - спросил Ник. Его руки инстинктивно сжались в кулаки.
     "Попытается ударить снизу, - определил Эллиот, - сначала в, живот, а потом по почкам". И наклонился вперед, готовясь избежать удара.
     - Хочу, чтобы ты попытался убежать, - искренне признался Эллиот. - Никогда в жизни я еще не желал чего-нибудь так сильно.
     Ник усмехнулся и ударил кулаком Эллиота в челюсть с такой силой, что у того подогнулись колени.
     - Рад был услужить, - с издевкой произнес он.

Глава 30

     Публика - единственный критик, с которым стоит считаться.

     Слушание по делу Летти проводилось в парадном зале дома Бигглсуортов, поскольку это помещение было самым большим во всем графстве, единственным, которое могло вместить всех собравшихся присутствовать на допросе самозванки. Общество Литтл-Байдуэлла явилось в полном составе, стараясь занять лучшие места и наполняя зал шелестом голосов.
     Все были преисполнены сочувствия к жертвам, Бигглс-уортам. Казалось неизбежным, что скандал коснется свадьбы мисс Анжелы, и все горько сожалели об этом.
     Те же, кто благосклонно смотрел на роман сэра Эллиота с "этой женщиной", чувствовали себя оскорбленными.
     Это значило, что их симпатии не на стороне обвиняемой. Эта Летти Поттс не только пренебрежительно отнеслась к будущему Анжелы, но она также обманула и их - своим обаянием и заразительным смехом. И они не могли понять, как она могла оказаться такой плохой, когда казалась такой милой. Все, за исключением торжествующей Кэтрин Бантинг, которая с самого начала относилась к леди Агате с подозрением.
     Кэбот отгородил дальний угол комнаты шелковым шнуром. За ним поставили стол, позади него стул с прямой спинкой, а впереди боком еще один такой же стул. Здесь должна была сидеть Летти и отвечать на вопросы, которые обвинитель считал бы необходимыми для решения: следует ли передавать ее дело в суд. Остальное пространство было поделено на две заставленные стульями части, разделенные проходом.
     Шум в зале усилился, когда через боковую дверь вошел сэр Эллиот, держа под мышкой пару книг. Как всегда, его походка была уверенной, аккуратно причесанные волосы блестели, костюм безупречен. Только его лицо привлекало внимание. Желтоватый синяк расползся на подбородке, а под правым глазом темнела опухоль.
     Шепот в зале прекратился. Эта женщина несправедливо обошлась с ними, но сэр Эллиот был влюблен в нее. Какой мужчина не захотел бы наказать женщину, которая так жестоко обманула его? В то же время, зная сэра Эллиота, жители городка верили, что он не позволит своим личным чувствам повлиять на исход слушания. По мнению Литтл-Бай-дуэлла, Летти Поттс невероятно повезло.
     Эллиот положил книги на стол и кивнул. Констебль Браун поспешно направился в конец зала и выглянул за дверь. Через минуту дверь открылась и появилась Эглантина Бигглсуорт с непривычным для нее мрачным выражением лица. За ней шла Летти Поттс.
     На ней было то самое платье, отделанное сиреневым кружевом, в котором она приехала.
     Живописная шляпа, колыхавшаяся на ее блестящих каштановых волосах над бледным лицом, выглядела неожиданно элегантной. Летти, не глядя ни направо, ни налево, прошла к отведенному ей месту.
     Из верхних окон зала на паркет падали яркие квадраты света, и, когда она попадала в такой квадрат, становилось видно, что все переживания последних дней наложили печать на ее лицо. Оно казалось восковым. Под глазами выступили голубые жилки. Она шла, и следом за ней, словно ковер, ложилась тишина.
     В углу зала Эглантина заняла место за загородкой. Летти опустилась на свой стул. И только когда она подняла глаза на Эллиота, увидела на его лице синяки.
     Она приподнялась на стуле, ее губы раскрылись, она чуть не вскрикнула от отчаяния. Летти повернулась, ища глазами Эглантину. Та наклонилась к ней.
     - Говорят, у них с мистером Спарклом что-то произошло, - прошептала она. - Если это вас утешит, доктор Би-кон сказал, что мистеру Спарклу здорово досталось. Его пришлось нести на станцию.
     Летти немного пришла в себя от этих новостей. Она горько улыбнулась:
     - Как это может меня утешить, если я знаю, что Эллиота никогда бы не ударил незнакомый человек, если бы сюда не приехала я?
     - Мы редко предвидим последствия своих поступков, дорогая, - мягко заметила Эглантина.
     Эллиот кивнул. Констебль вышел на середину зала и громким голосом попросил всех сесть. Сэр Эллиот поднялся со своего места.
     - Это слушание проводится с целью определения: было или не было совершено преступление мисс Летти Поттс, - объявил он. Послышались взволнованные голоса. - В течение последних четырех дней я постоянно держал связь с судебными представителями Лондона относительно преступной деятельности мистера Николаса Спаркла, которому предъявлен ряд обвинений. Он предстанет перед судом.
     В зале зашептались.
     - Пожалуйста, - попросил Эллиот. Все умолкли. - Мистер Спаркл упорно обвиняет мисс Поттс в том, что она помогала ему в его преступных действиях. Однако лондонская полиция не нашла никого, кто бы желал выдвинуть против нее обвинения, как и не смогла найти никого, кто бы подтвердил ее соучастие в преступлениях мистера Спаркла.
     При этих словах Летти вскочила на ноги.
     - Это не имеет значения, - заявила она. - Я добровольно призналась, что была в них замешана. Эллиот бесстрастно взглянул на нее.
     - Здесь не Лондон, мисс Поттс, - сказал он. - Сядьте, пожалуйста. Не в моей компетенции слушание дел из мест, не попадающих под мою юрисдикцию. Я мог бы выдать вас, если бы вас затребовал Лондон. Но вас не требуют.
     - А я... - запротестовала она, но он, подняв руку, заставил ее замолчать. Он казался чужим, абсолютно бесстрастным, и его явно нельзя было переубедить. Летти села.
     - Это не означает, что вас нельзя судить за совершенные или совершаемые преступления в Литтл-Байдуэлле. И вас будут судить здесь, если найдется на то основание.
     - Слушайте! Слушайте! - закричал сквайр Химплерамп.
     - Итак, - Эллиот повернулся к Летти, - начнем...
     Через полчаса Эллиот закончил допрашивать Летти. Она совершенно обессилела.
     Если она боялась, что он приукрасит истинные причины ее появления в Литтл-Байдуэлле, если думала, что он скроет ее намерение украсть вещи леди Агаты, то ей не стоило этого бояться. Холодно и бесстрастно он расспрашивал ее о последних трех неделях, начиная с пожара в ее доме и кончая появлением Ника Спаркла.
     Слушатели сидели как зачарованные. Многие удивленно раскрыли глаза, услышав, что Летти была актрисой музыкального театра. Иные кивнули, словно раньше догадывались. Некоторые поджали губы, когда она говорила о своем решении сбежать.
     Летти не могла понять, что люди о ней думали. С тех пор как четыре дня назад констебль Браун привез ее в Холлиз, она ни с кем не разговаривала, кроме Эглантины, а Эгланти-на наотрез отказывалась думать о ней плохо. Но теперь, видимо, все изменится.
     Летти оглядела ряды лиц, глаз, с жадным любопытством устремленных на нее, слушавших заключительное слово Эллиота. Лицо Анжелы не выражало ничего, кроме недоумения, Энтон выглядел откровенно растерянным. Позади него сидел Аттикус с хмурым и задумчивым видом.
     Лица доктора Бикона и его сестры выражали беспокойство и неуверенность. Джепсоны просто были огорчены. Полковник Вэнс уснул и мирно похрапывал, а сидевшая рядом Элизабет не находила ме,0га своим рукам. У стены в конце зала стояли Мэри и Грейс Пул.
     Мэри смотрела на все с отвращением, а Грейс явно сердилась.
     Даже Химплерампы притихли, но это Летти могла объяснить. Письмо Анжелы оказалось единственным, о чем не упоминалось на слушании. Летти предполагала, что Химплерампы предпочтут, чтобы все оставалось в тайне.
     - Кто хочет что-то сказать или спросить у мисс Поттс, прежде чем я приму решение, подлежит ли она суду?
     В зале снова зашумели. Летти в растерянности ждала. Все произошло не так, как она себе представляла. Она думала, что ее уже арестовали. Вместо этого оказалось, что она "вроде бы" под арестом, но и это было неясно.
     - Да, миссис Пул? - сказал Эллиот.
     Экономка четким шагом прошла по проходу и повернулась лицом к залу. Она раскраснелась, но держалась с достоинством.
     - Кажется мне, - сказала она, - что если мы будем судить строго по закону, то никакого преступления против кого-либо в Литтл-Байдуэлле совершено не было.
     - Это не совсем так, миссис Пул, - спокойно заметил Эллиот. - По ее собственному признанию, мисс Поттс пользовалась и перешивала одежду леди Агаты Уайт, и, опять-таки согласно ее признанию, едва ли леди Агата сможет пользоваться этими вещами в дальнейшем. Бели только, - он взглянул на сделанные им заметки, - у леди Агаты неожиданно не появится грудь и не исчезнет дюйма три в талии.
     В зале засмеялись. Но Грейс Пул было не так легко заткнуть рот.
     - Я сказала, сэр Эллиот, никакого преступления не совершено против кого-либо в нашем городе. Строго говоря, сэр, леди Агата не может жаловаться на мисс Поттс, потому что ее здесь нет, к тому же она не живет в нашем городе, и я не понимаю, почему кто-то из нас должен делать это за нее. Кроме того, - она громко шмыгнула носом, - если бы леди Агата делала свое дело, для которого Бигглсуорты наняли ее, то не сидели бы мы все сейчас здесь, разве не так?
     Смех в зале превратился в неудержимый хохот.
     Кто-то с последних рядов крикнул: "Покажи им, Грей-си!" - от чего экономка покраснела, как свекла, до корней своих неестественно черных волос и просияла от удовольствия.
     - Не хотел бы я выступать против вас в суде, миссис Пул, - признался Эллиот.
     - Вам это не грозит, пока нам, женщинам, не дано право голоса, вот так-то, - отрезала Грейс.
     - О! Нет! - воскликнул констебль Браун. - Прекрати суфражистский вздор, Грейс, или я арестую тебя за нарушение порядка!
     Пораженная Летти в недоумении огляделась вокруг. Куда делась их враждебность, обида за предательство? Вся процедура превращалась в веселое представление. Но они должны желать от нее расплаты за обман.
     Она нахмурилась, удивленная и обеспокоенная. Где-то в глубине души постепенно росло теплое чувство. Она не доверяла и боялась его. Люди никогда никого не прощали так охотно. В течение четырех дней она привыкала к мысли о тюрьме: холодные сырые помещения, серая одежда, никакой музыки, никакого смеха. Никакого Эллиота.
     - Тихо, - сказал Эллиот. - Миссис Пул права. Кто здесь желает выдвинуть обвинения против Летти Поттс и представлять интересы леди Агаты?
     Эглантина Бигглсуорт кашлянула и медленно встала. Это был невероятный поступок для женщины, по характеру такой застенчивой, что даже самые рьяные весельчаки смолкли и приготовились выслушать ее.
     - Мне думается, что мисс Поттс действовала, защищая интересы леди Агаты.
     Несколько человек, подумав, кивнули.
     - Леди Агата покинула нас, как указала миссис Пул и как образно выразилась мисс Поттс, на краю пропасти. Мисс Поттс, как сказал бы полковник Вэнс, прыгнула в эту пропасть.
     Летти почувствовала, что улыбается. Из этой милой женщины никогда не получится драматурга, если она так путает метафоры.
     - Она выполнила работу, которую мы просили сделать леди Агату, и не получила и фартинга за свои труды. Что бы вы ни решили: судить мисс Поттс или нет, я считаю, что мы обязаны поблагодарить ее. И выплатить ей гонорар, предназначенный для леди Агаты.
     Летти ахнула. Позади нее Дороти Химплерамп тоже ахнула. Грейс и Мэри радостно вскрикнули. Энтон с важностью надул щеки и сказал:
     - Хорошее дело, Эгги.
     Анжела встала и обняла тетушку за талию.
     - Я обязана мисс Поттс больше, чем благодарностью, - сказала Анжела. Летти услышала, как Дороти Химплерамп за ее спиной чуть не задохнулась от страха. - Она стала моим другом. Она оказала мне неоценимую помощь и советом и делом. И если вы, сэр Эллиот, обвините Летти в каких-то нелепых преступлениях, я сама позабочусь, чтобы у нее был лучший в Англии адвокат!
     Эллиот поднял бровь и некоторое время смотрел на девушку.
     - Кто-нибудь еще желает высказаться?
     Именно этот момент полковник Вэнс выбрал для своего пробуждения. Трость скатилась с его колен, и он поднял голову. Моргая, старик огляделся и нахмурился. Обнаружив рядом с собой дочь, он во весь голос потребовал объяснений:
     - Что тут произошло? Что с этой девушкой, которая была леди Агатой?
     - Ничего, папа, - так же громко ответила Элизабет. - Они все еще решают.
     - Господи, что они решают?
     - Преступница ли она! - прокричала Элизабет, покрываясь краской.
     - Да конечно, нет! Она дала мне клубничный бисквит, не правда ли? Какой преступник отдаст другому бисквит? - заявил полковник с такой убежденностью, что никто не смог сдержать улыбки. Включая Летти.
     Они были самыми добрыми, самыми великодушными людьми на свете. Но она не могла позволить им так просто простить ее. Она заслуживала наказания. Возможно, даже нуждалась в нем. Летти откашлялась, но не успела ничего произнести, потому что вмешался Аттикус:
     - Хор