Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
- А как мне говорил, - посоветовал я.
Рыбаков задумался и думал до конца рабочего дня. Потом он надвинул
шляпу на очки, что-то пробормотал и пошел домой. А я с интересом стал
ждать, чем это дело кончится.
- Ты знаешь, ни черта не получилось, - сообщил Рыбаков утром.
- Почему? - удивился я. - Ты ей про мотор сказал?
- Сказал.
- А про кабана?
- И про кабана.
- Ничего не понимаю! А про донки, мер[cedilla]жки, мормышки?
- Нет, про мормышки я не успел, - сказал Рыбаков. - Она в ванную уш-
ла.
- А ты?
- Я пошел за ней. А у нас ванная, кстати, не такая, как у всех. Когда
делали дом, то там вышла какая-то чача с проектом...
И он рассказал мне про чачу с проектом.
- А жена?! - закричал я.
- Да она, понимаешь, включила стиральную машину. Я сам себя не слы-
шал.
Я посоветовал Рыбакову в следующий раз рассказывать с того места, где
его прервали. Чтобы не повторяться лишний раз. Иначе он не разведется.
Рыбаков донимал жену примерно неделю. А по утрам донимал меня, рассказы-
вая все, что он сообщал жене по вечерам. Причины развода были, видимо,
очень серьезны. Рыбаков уже сложил небольшую сагу, а разводом пока не
пахло.
Наконец он явился на работу совершенно убитый.
- Ну что?! - завопил я. - Дело в шляпе?
- Куда там! - махнул он рукой. - Она сказала, что подаст на развод. А
что я ей плохого сделал?
- Ну, и прекрасно, - сказал я. - Все-таки ты своего добился.
- Ошибаешься, - покачал головой Рыбаков. - Она не так меня поняла.
Нужно ей все объяснить.
По-моему, он до сих пор объясняет жене, как его правильно понять.
Отбивная курица
Семейная жизнь - дело тонкое. Я эту истину постигаю давно и безуспеш-
но. Иногда происходят такие вещи, что диву даешься. Взять хотя бы случай
с отбивной курицей.
Мы с женой вернулись из гостей часа в два ночи. Лифт уже не работал,
и мы поплелись пешком на девятый этаж. Настроение у меня было приподня-
тое. Кажется, я даже пел про себя.
Мы пришли домой и убедились, что дети спят. Не успел я оглянуться,
как жена юркнула под одеяло и заснула. А я успел раздеться только до по-
яса. Оставшись один, я загрустил и пошел на кухню думать, чем бы еще за-
няться. Почему-то страшно захотелось есть, хотя в гостях я съел все, что
было. И выпил тоже все.
Я открыл холодильник и обнаружил в нем одинокую замороженную курицу в
заграничном пакете. Находка меня обрадовала, и я содрал с курицы полиэ-
тилен, не повредив ее. Внутри курицы находился бумажный мешочек с
чем-то. Мешочек не было возможности вынуть, он примерз. Тогда я зажег
духовку и положил в нее курицу на железный противень.
Ночью у человека совсем другая психология. Вот днем я бы никогда не
осмелился сунуть семейную курицу в духовку. Совести бы не хватило. А тут
хватило. Я положил ее ножками кверху и сел читать журнал, ожидая, пока
она изжарится.
Курица изжарилась на удивление быстро. Минут через десять вся кухня
наполнилась дымом, а курица приобрела приятную окраску. Она стала как
курортница на пляже после отпуска. Я вынул курицу из духовки и положил
ее на тарелку. Ножки были черные, как обгорелые спички.
Я вытащил из курицы бумажный мешочек и нашел в нем шейку, печенку и
еще что-то. Еще там было много снега, что меня удивило. Внутри курицы
было холодно, как на Северном полюсе. Но это меня не остановило. Я уже
намеревался отодрать от курицы лапку, как вдруг в кухне появилась жена в
ночной рубашке. Ее вид мне не понравился.
Жена мигом оценила обстановку и, не говоря ни слова, схватила курицу
за ту самую лапку, которую я собирался оторвать. Взгляд у жены был та-
кой, что я вспомнил бессмертную сцену из романа писателя Булгакова "Мас-
тер и Маргарита". Есть там эпизод, когда Азазелло бьет гражданина Поп-
лавского жареной курицей по голове.
Но жена не стала этого делать, а, схватив курицу, быстро удалилась.
Уже в дверях она сказала:
- Псих ненормальный! Это же курица на завтра детям.
Мне стало стыдно. Я немного посидел, мысленно прощаясь с курицей, и
пошел в комнату. Жена опять спала как ни в чем не бывало. Курицы нигде
не было видно.
- А где курица? - спросил я.
- Выбросила, - сказала жена.
Я свою жену хорошо знаю. Она всегда говорит правду. Хотя с ее стороны
было совершенно нелогично выбрасывать курицу, которая первоначально
предназначалась на завтра детям.
Я вышел на балкон и взглянул вниз. С девятого этажа ночью трудно
разглядеть курицу. Тем более если она упала в снег под балконом. Мне
стало жалко курицу, и я не спеша принялся одеваться.
- Уйдешь - не придешь, - сказала жена.
Когда ей хочется спать, она выражается очень лаконично. В стиле на-
родных пословиц и поговорок.
Тем не менее я оделся и спустился вниз. Курицу я нашел быстро. Она
лежала на тротуаре, прямо на льду. Я представил, с какой силой ее нужно
было выкидывать, чтобы она долетела до тротуара. Вид у курицы был жут-
кий. Я раньше не знал, как выглядит разбитое семейное счастье. Так вот,
оно выглядит, как курица, упавшая с девятого этажа на ледяной тротуар.
Я поднял останки курицы, и мне показалось, что чего-то не хватает.
Поискав вокруг, я нашел в двух шагах лапку. Все это я торжественно понес
наверх. Оказалось, что внутри курица совершенно сырая. Хорошо, что ее
вовремя выбросили, а то бы я ее съел сырую.
Я положил курицу на тарелку и снова пошел спать. На этот раз на месте
не оказалось жены. Я поискал ее в туалете, в ванной, заглянул в комнату
к детям, но не нашел. Тогда я опять посмотрел с балкона вниз и снова ни-
чего не увидел. Пришлось спускаться на улицу еще раз.
Жены под балконом не было. Только на месте, где упала курица, стояла
мрачная собака и обнюхивала тротуар. Я очень разозлился.
Вернувшись домой, я нашел жену. Она спала на том же самом месте. Я
очень устал ходить вверх и вниз, поэтому разделся и сразу заснул.
Самое удивительное, что утром отношения между нами с женой были наип-
риятнейшие. Будто и не было никакой разбитой вдребезги курицы. Почему я
и говорю, что семейная жизнь - дело тонкое. За завтраком я рассказал эту
историю детям в виде поучительной сказки. Дети очень смеялись, а потом
дочка сказала:
- А я знаю! Мама у нас в комнате пряталась! Под столом. Я проснулась
и спросила, что вы делаете. А мама сказала, что вы с ней играете.
Между прочим, такие игры не редкость. А отбивную курицу мы дожарили и
съели все вместе. Она была очень вкусная.
Экскурсия
Дети сейчас пошли очень информированные, чего нельзя сказать о роди-
телях. Дети все время что-то читают, слушают радио и смотрят телевизор.
У меня лично нет времени смотреть телевизор. Неудивительно, что я отстаю
от жизни.
- Папочка, - сказала моя дочь Оля. - Нам всем в классе очень нравится
Хампердинк. А тебе?
Я осторожно попытался выяснить, кто такой этот хампердинк. Или что
это такое. Дочь скорбно на меня посмотрела и прочитала краткую лекцию о
современной музыке. Я сделал вид, что понимаю все термины, так было про-
ще.
- В зоопарк привезли нового аллигатора, - сообщила она затем без вся-
кой связи с предыдущим. - Его надо обязательно посмотреть.
Мой сын Сережа, которому четыре года, тоже выразился в том смысле,
что нужно посмотреть этого агитатора. Без агитатора он прямо-таки не
мыслил дальнейшего существования.
- Не агитатора, а аллигатора! - строго поправила Оля. Она его главная
воспитательница. Мы с женой ей полностью доверяем. Короче говоря, выяс-
нилось, что в воскресенье я поведу детей на встречу с аллигатором. Жена
сказала, что это очень кстати, потому что она в наше отсутствие подгото-
вится к докладу.
Мы ехали в трамвае и играли с Олей в города. Сережа мне изредка подс-
казывал, когда я попадал в трудное положение.
- Аддис-Абеба, - говорила дочь.
- Актюбинск, - защищался я.
- Коала-Лампур!
- Нет такого, - заявил я не очень уверенно.
- Да, папочка? Это столица Малайзии.
Пассажиры трамвая посмотрели на меня осуждающе. Можно было подумать,
что все они родом из этого самого Лумпура.
- Ростов, - сказал я.
- Вальпараисо.
Я оглянулся по сторонам, ища поддержки. Сережа меланхолично ковырял в
носу, а пассажиры сидели с таким видом, будто только вчера сдали экзамен
по географии за седьмой класс. У каждого за душой был целый ворох горо-
дов.
В это время трамвай остановился, и в вагон вошла молодая женщина с
двумя детьми. Тоже мальчик и девочка, такие же, как и мои, но располо-
женные в обратном порядке.
- Вальпараисо, - строго напомнила Оля.
- Оттава! - с ходу включился мальчик.
И они в бешеном темпе начали обстреливать друг друга городами. Женщи-
на посмотрела на меня и сочувственно улыбнулась. Мы были товарищами по
несчастью. Вряд ли она знала больше десятка городов, да и то в Европейс-
кой части СССР. Это была настоящая женщина.
Наши дети замкнулись друг на друге, и можно было некоторое время дать
мозгу передышку.
- Мы едем смотреть агитатора, - сообщил неисправимый Сережа девочке.
- А мы едем смотреть слона, - независимо ответила девочка. - И жира-
фа. И кенгуру.
Сережа завистливо посмотрел на девочку и не нашелся, что ответить.
Подумав, он не очень последовательно заявил, что у него в кармане есть
стеклышко, и тут же показал его девочке. Стеклышко оказалось отбитым
горлышком пивной бутылки, и я его отобрал. Девочка с интересом взглянула
на меня и спросила:
- Мама, а почему ихний папа не в командировке?
Женщина посмотрела на меня как бы извиняясь. То ли за девочку, то ли
за папу, который находился в командировке. Я тоже смущенно улыбнулся,
так как понятия не имел, почему я не в командировке.
- Они такие любознательные в этом возрасте, - сказала женщина.
- Угу, - промычал я.
Между тем Сережа продолжал демонстрировать девочке содержимое карма-
нов. Он извлек оттуда половину резиновой подметки, кусок кирпича и спи-
чечный коробок, где сидел жук. Жуком девочка заинтересовалась. Словом,
они вступили в контакт.
Таким образом, неохваченными оказались только мы с женщиной. Откро-
венно говоря, я позавидовал сыну. У меня в карманах ничего такого инте-
ресного, что можно было бы показать, не имелось. Тогда старшие дети, ви-
дя затруднительность нашего положения, пришли на помощь.
- Мы пойдем все вместе, - сказала Оля. - Сначала посмотрим аллигато-
ра, а потом всех остальных.
- Вы познакомьтесь, пока наш папа в командировке, - разрешил мальчик.
Я покосился на пассажиров, боясь, что слова мальчика могут быть ис-
толкованы превратно. Женщина нервно рассмеялась, и я понял, что она опа-
сается того же. Хотя в принципе не против.
- Петр Николаевич, - сказал я с идиотским поклоном, чувствуя, как
теплеют уши.
- Наталья Генриховна, - прошептала женщина, покрываясь пятнами.
- Очень приятно, - сказал я, заставив себя улыбнуться несколько иро-
нически. Я хотел показать Наталье Генриховне, что это еще ни к чему не
обязывает.
- А как зовут вашего папу? - вдруг спросила Оля.
- Его зовут Котик, - ответил мальчик. - А вообще он Константин.
- А нашу маму зовут Киса, - сообщила Оля и мерзко захихикала.
- Киса! - закричал мальчик.
- Котик! - заорала дочь.
- Юра, прекрати! - не выдержала женщина.
В трамвае произошло легкое движение. Я оглянулся на публику, пригла-
шая снисходительно отнестись к детям. Никакого сочувствия в глазах пас-
сажиров я не увидел. "Мало того, что он неуч, - читал я во взглядах, -
так он еще соблазняет чужих жен".
К счастью, подоспел зоопарк. Мы вышли, провожаемые зловещей тишиной
вагона. Первые несколько видов зверей я смотрел невнимательно, напряжен-
но соображая, о чем бы мне поговорить с Натальей Генриховной.
- Слоны живут очень дружно, - наконец заметил я, когда мы дошли до
слонов.
Наталья Генриховна ободряюще улыбнулась.
- Самцы оберегают самок... - продолжал я, но прервался, потому что
Наталья Генриховна вздрогнула и испуганно огляделась.
- Дети, - поспешно сказала она. - Сейчас мы будем кормить слонов.
Она собрала детей в стайку и выглядела в этот момент очень мило. Сло-
нам бросили булку, а Сережа, видимо, от полноты души, добавил свой кусок
кирпича и подметку. Слон подметку съел.
Примерно к белым медведям мы с Натальей Генриховной разговорились не
на шутку. Я рассказывал ей телепрограмму "В мире животных", а она прият-
но улыбалась. Когда мы дошли до птицы какаду, которая удивленно на нас
посмотрела, мы заметили, что детей с нами нет. По всей вероятности, они
потерялись. Мы бросились назад к медведям и прежде всего проверили, не
упали ли дети в бассейн, где в это время плавал грязный, желтый, преск-
верного вида медведь. Потом мы пробежали мимо тигров. Аллигаторы были
закрыты на ремонт. Наталья Генриховна дрожала и заламывала руки. Я бы
тоже заламывал, если бы умел.
- Товарищи Верлухин Петр Николаевич и Осинская Наталья Генриховна, -
заорал на весь парк репродуктор, когда мы мчались мимо удава. - Ваши де-
ти Оля, Сережа, Юра и Танечка ждут вас вместе с работником детской ком-
наты милиции у площадки молодняка.
Наталья Генриховна побледнела, а я мысленно прикинул, сколько моих
знакомых и родственников бродит в настоящий момент по зоопарку и имеет
возможность познакомиться с новыми подробностями моей личной жизни. По-
лучалось вполне достаточное количество.
Работник детской комнаты милиции оказался женщиной и старшим лейте-
нантом. Судя по тому, как она посмотрела на нас, дети успели ей кое-что
порассказать. Мы схватили их за руки и понеслись к выходу. На остановке
мы попрощались, причем Наталью Генриховну все еще била нервная дрожь.
В трамвае Оля вынула записную книжечку и сказала:
- Папочка, я записала Юрин телефон. Мы договорились в следующее воск-
ресенье пойти вместе в цирк. Только они пойдут с папой. Он скоро прие-
дет.
- С папой? - пробормотал я. - Зачем с папой?
- А мы с мамой! - закричал Сережа.
- Правильно, - сказала Оля. - Хорошо ты придумал. Ихнему папе тоже
будет интересно.
И они посмотрели на меня своими чистыми, детскими, преданными глаза-
ми.
Специфика искусства
Один мой друг учился на режиссера драматического театра. Он благопо-
лучно доучился до последнего курса и был послан в тьмутараканский ТЮЗ,
чтобы поставить там дипломный спектакль.
Через полгода из Тьмутаракани поползли неясные слухи. Вроде бы моему
другу удалось там что-то поставить в обход традиций. Достоверных оценок
не было, но говорили, что очень.
И вот он приехал обратно защищать этот спектакль.
Я пошел на защиту, потому что люблю наблюдать всякую ерунду.
Мне самому приходилось защищаться, а потом много раз бывать на защи-
тах. Обычно это выглядит так. За столом, накрытым скатертью из бархата,
сидит группа пожилых людей. Как правило, среди них есть один помоложе,
ведущий себя агрессивно. Самый сонный обыкновенно председательствует.
Если в комиссии есть женщина, это вносит оживление и некоторую фри-
вольность в задаваемые вопросы.
Дипломант обычно имеет глуповато-задорный вид и время от времени
что-нибудь чешет у себя на теле. Он охотно дал бы отпилить себе руку,
лишь бы побыстрее все кончилось. Но руку никогда не отпиливают. В этом и
заключается садизм.
Сам процесс зачастую лишен всякого смысла. В течение получаса дипло-
мант и комиссия выслушивают друг от друга всякую дичь. У комиссии есть
преимущество: она может задавать вопросы. Дипломант этого права поче-
му-то лишен.
Так дело происходит в технических вузах. Мне хотелось узнать, какие
коррективы вносит в эту процедуру искусство.
Итак, зал большой. Скатерть есть. Агрессивный оппонент тоже. Тут он
оказался с бородой. Председатель был массивен и имел хорошо поставленный
голос. За столом также сидела узкая и длинная, как змея, женщина, кото-
рая изящно обвивала стул. В руке у нее дымилась сигарета. Женщина напом-
нила мне Сару Бернар, хотя Сары Бернар я никогда не видел.
Первым вошел мрачного вида длинноволосый юноша в джинсах. За ним
внесли доску, на которой была укреплена афиша спектакля. Афиша была
прикреплена вверх ногами.
Изогнувшись, я прочитал, что спектакль называется "В цеху его дом".
Не успел юноша открыть рот, как бородатый закричал фальцетом:
- А вам не кажется?!
Он не стал договаривать, а изобразил в воздухе крутящееся колесо. Па-
рень оглянулся на афишу, но ничего не понял. С большим трудом его уда-
лось убедить перевернуть афишу. Вместо того чтобы отколоть кнопки и пе-
ревесить афишу, он стал переворачивать всю доску. Когда он это проделал,
председательствующий прочитал громоподобным шепотом
- "В цеху его дом"... Это современно.
- Мой герой - молодой современник, - с вызовом подхватил юноша. - Он
всегда делает добро. Он верит в притягательную силу. У него есть любов
ь...
- Скажите, - вмешалась узкая женщина, устремляя к юноше зажженную си-
гарету,
- у него на протяжении всего развития конфликта есть любовь или же он
обретает ее по логике драматического развертывания?
- Развертывания! - уверенно заявил парень.
- Так! - удовлетворенно воскликнула женщина.
- Кто написал музыку? - спросил вдруг председатель.
- Пьесу написал местный драматург.
- А пьесу, простите, кто написал?
- Музыка Людвига вана...
Я почувствовал, что в этом месте мне нужно срочно проглотить табле-
точку одного лекарства. Оно обладает тем свойством, что мне сразу стано-
вится все до фени.
Я проглотил эту таблеточку и стал слушать дальше. Мне ужасно хотелось
узнать, про что же эта пьеса с таким диким для слуха наименованием? Кто
там действует? Какой цех хотя бы имеется в виду?
Вместо этого парень сказал так:
- Светлое побеждает в итоге. Таков замысел.
- Вы его воплотили? - быстро выкрикнул бородач.
- Угу.
- Кто видел спектакль? - спросил председатель.
Парень тревожно прошелся глазами по рядам. Увидев, что все потупи-
лись, он осмелел и признался:
- Вообще-то это опера. На мотив "Лунной сонаты".
- Вопросов больше нет? - спросил председатель.
У меня была уйма вопросов, больше ни у кого. Парня отпустили, а на
его месте возникло что-то бледное и анемичное, все в прыщах. За ним тор-
жественно внесли макет декораций, похожий на витрину гастронома в
сильном уменьшении.
Бледное начало говорить.
- Мой спектакль, посвященный борьбе, я ставил в содружестве с совхо-
зом "Красногвардейский". Тема героического...
- Борьба с интервентами? - прервал председатель.
- Борьба за урожай, - промямлило анемичное. - У меня играют овощи,
фрукты и продукты питания.
- Метерлинк! - уверенно заявила женщина-змея.
Председатель боязливо покосился на нее и предложил дипломанту перехо-
дить прямо ко второму акту. Дипломант стал мусолить второй акт, после
чего выяснилось, что там есть еще и третий. Дипломант уверенно излагал
победный марш овощей по прилавкам и дружную самошинковку капусты в ис-
полнении плясового трио.
- Вы Чехова читали? - участливо спросил бородатый.
- В школе, - застенчиво призналось бледное.
После этого оно испарилось, а в зал, как кавалерийская дивизия, всту-
пила молодая женщина в короткой замшевой юбке. Высоко неся бюст, она
надвинулась на комиссию и выложила на стол какие-то бумажки.
- Мои программки, - сказала она контральто.
Затем она отошла к своей афише, и только тут все разглядели, что на
афише значится: Н. В. Гоголь. "РЕВИЗОРША" . Женщина тряхнула грудью и
выпалила на одном дыхании:
- Борьбе с темными пережитками прошлого, каким является угнетение
женщин в недавнем прошлом и на классическом материале, посвящен спек-
такль по мотивам пьесы Гоголя...
При этом она делала ногами как застоявшаяся лошадка. На коленках по-
чему-то были красные