Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
, и только в сумерках, в течение часа, перед тем как
я ложился спать, бабушка прогуливала меня для моциона по крутому берегу.
Наконец пришел ответ мистера Мэрдстона, и, к моему безграничному ужасу,
бабушка сообщила мне, что он приедет поговорить с ней на следующий день.
Этот день наступил; я сидел, облаченный в свой странный костюм, и считал
часы, красный, разгоряченный внутренней борьбой между угасающей надеждой и
все усиливающимся страхом, трепеща при мысли, что вот-вот увижу эту мрачную
физиономию, а также содрогаясь ежеминутно от того, что она все не
появляется.
У бабушки вид был несколько более властный и суровый, чем обычно, но
она не обнаруживала никаких других признаков того, что готовится принять
посетителя, вызывавшего у меня такой ужас. Почти до самого вечера она сидела
у окна со своим рукодельем, а я сидел рядом с ней, и мысли у меня
разбегались, когда я пытался обдумывать возможные и невозможные последствия
посещения мистера Мэрдстона. Наш обед отложили на неопределенное время; но
становилось уже поздно, и бабушка распорядилась подавать на стол, как вдруг
забила тревогу из-за ослов, а я, к своему изумлению и ужасу, увидел, что
мисс Мэрдстон, сидя на осле по-дамски, преспокойно въехала на священную
зеленую лужайку и остановилась перед домом, озираясь по сторонам.
- Отправляйтесь своей дорогой! - кричала бабушка, высовываясь из окна и
потрясая головой и кулаком. - Вам здесь нечего делать! Как вы смеете
вторгаться сюда без разрешения? Убирайтесь вон! Какая наглость!
Бабушка так была потрясена спокойствием, с которым мисс Мэрдстон
взирала по сторонам, что даже застыла на месте, не имея сил ринуться в
атаку, как бывало обычно. Я воспользовался удобным случаем и сообщил, что
это мисс Мэрдстон, а джентльмен, подошедший в этот момент к преступнице, ибо
тропинка была крутая и он отстал, - сам мистер Мэрдстон.
- Мне все равно, кто бы это ни был! - вопила бабушка, по-прежнему тряся
головой и размахивая кулаками так, что ее жесты очень мало походили на
приветственные. - Я не желаю, чтобы здесь ездили без разрешения! Я этого не
допущу! Убирайтесь вон! Дженет, выгнать его! Вывести его!
Из-за плеча бабушки я наблюдал завязавшийся бой: осел, упершись всеми
четырьмя копытами в землю, сопротивлялся как только мог, Дженет выбивалась
из сил, ухватив его за повод и пытаясь повернуть назад, мистер Мэрдстон
подгонял его вперед, мисс Мэрдстон колотила зонтиком Дженет, а мальчишки,
сбежавшиеся полюбоваться зрелищем, орали во всю глотку. Внезапно бабушка
увидела среди них погонщика осла, преступного юнца, одного из самых
закоренелых ее обидчиков, хотя ему было всего десять или двенадцать лет; тут
она бросилась к месту боя, налетела на юнца, вцепилась в него, поволокла в
сад, несмотря на то, что юнец в куртке, задранной на голову, отчаянно
брыкался, и оттуда, из сада, начала кричать Дженет, приказывая ей бежать за
констеблями и судьями, дабы нарушитель закона был арестован, судим и казнен
тут же на месте. Однако это продолжалось недолго, так как негодный
мальчишка, превосходно изучивший приемы борьбы, вплоть до ложных атак и
уверток, о которых бабушка не имела понятия, с гиканьем выскользнул из ее
рук, и, оставляя следы подбитых гвоздями башмаков на цветочных клумбах,
удрал, в довершение триумфа прихватив с собой осла.
В последней стадии битвы мисс Мэрдстон уже покинула седло и вместе с
братом стояла у крыльца в ожидании того момента, когда бабушка удосужится их
принять. Бабушка, слегка запыхавшись после сражения, прошла с большим
достоинством мимо них прямо в дом и не обращала ни малейшего внимания на их
присутствие, пока Дженет о них не доложила.
- Бабушка, мне уйти? - дрожа, спросил я.
- Нет, сэр, конечно нет! - ответила бабушка.
С этими словами она толкнула меня в угол неподалеку от себя и
загородила стулом, - то ли это была тюремная камера, то ли место судьи за
барьером. Здесь я находился в течение всего свидания, и отсюда я увидел, как
вошли в комнату мистер и мисс Мэрдстон.
- О! Мне было невдомек, кого я имела удовольствие задержать! Но я
никому не разрешаю ездить по этой лужайке. Никаких исключений! Не разрешаю
никому!
- Ваши правила не очень удобны для людей посторонних, - сказала мисс
Мэрдстон.
- Неужели? - произнесла бабушка. Очевидно, опасаясь возобновления
враждебных действий, мистер Мэрдстон решил вмешаться и начал так:
- Мисс Тротвуд!
- Прошу прощенья! Вы - мистер Мэрдстон, женившийся на вдове моего
покойного племянника Дэвида Копперфилда из Грачевника в Бландерстоне, - с
проницательным видом заявила бабушка. - Кстати, почему Грачевник - мне
неизвестно.
- Он самый, - сказал мистер Мэрдстон.
- Извините, сэр, что я вам это говорю, но, мне кажется, было бы
значительно лучше, если бы вы в свое время оставили это бедное дитя в покое,
- сказала бабушка.
- Я согласна только с тем утверждением мисс Тротвуд, что оплакиваемая
нами Клара была во всех отношениях сущее дитя, - с важностью сказала мисс
Мэрдстон.
- Для нас с вами, сударыня, утешительно, что этого никто не может
сказать о нас, - заявила бабушка. - Мы пожили на свете, и уже вряд ли
способны быть несчастны в своих привязанностях.
- Несомненно, - согласилась мисс Мэрдстон, но, как мне показалось,
отнюдь не любезно. - И в самом деле, как вы сказали, для моего брата было бы
значительно лучше никогда не вступать в этот брак. Я всегда былa такого же
мнения.
- В этом я не сомневаюсь. Дженет! - Тут бабушка позвонила в
колокольчик. - Передай привет мистеру Дику и попроси его сюда.
Пока не пришел мистер Дик, бабушка сидела, чопорно выпрямившись, и
хмуро взирала на стену. Когда он появился, бабушка его представила.
- Мистер Дик. Старый и близкий друг. Я всегда полагалась па его здравый
ум, - сказала бабушка с особым ударением, чтобы усовестить мистера Дика,
который с простодушным видом сосал указательный палец.
При этом намеке мистер Дик вынул палец изо рта и с выражением важным и
сосредоточенным стал созерцать присутствующих. Бабушка кивнула головой в
сторону мистера Мэрдстона, который начал так
- Получив ваше письмо, мисс Тротвуд, я почел своим долгом в знак
уважения к вам...
- Благодарю, обо мне не беспокойтесь, - перебила бабушка, сверля его
глазами.
- ... и невзирая на связанные с поездкой неудобства, приехать лично, а
не писать письмо, - продолжал мистер Мэрдстон - Этот злосчастный мальчик,
бросивший своих друзей и свои занятия...
- Который имеет вид просто возмутительный и непристойный! - перебила
его сестра, привлекая всеобщее внимание ко мне и к моему неописуемому
костюму.
- Джейн Мэрдстон! Будьте добры меня не перебивать! - сказал ей брат. -
Итак, этот злосчастный мальчик, мисс Тротвуд, неоднократно бывая виновником
многочисленных домашних неурядиц при жизни моей дорогой усопшей жены, а
также после ее смерти. У него непокорный дух, буйный и злобный нрав, он
строптив и упрям. Мы с сестрой пытались исправить его, но тщетно. И я
почувствовал, - мы почувствовали оба, так как сестра полностью со мной
согласна, - что лучше вам услышать это важное и нелицеприятное сообщение из
наших уст.
- Едва ли мне нужно подтверждать то, что говорит мой брат, и я могу
только добавить, что из всех мальчиков на свете этот мальчик самый скверный!
- сказала мисс Мэрдстон.
- Сильно сказано! - отрезала бабушка.
- Отнюдь не сильно, если принять во внимание факты, - возразила мисс
Мэрдстон.
- Ха! Дальше, сэр.
- У меня есть свои соображения относительно того, к каким мерам следует
прибегнуть для его воспитания, - продолжал мистер Мэрдстон, чье лицо
хмурилось все больше по мере того, как они с бабушкой все пристальнее
следили друг за другом. - Эти соображения основаны отчасти на моем
знакомстве с его характером, а отчасти на сведениях, которыми я располагаю о
своих средствах и методах. За них я отвечаю только перед самим собой,
поступаю соответственно и распространяться о них не считаю возможным.
Достаточно будет сказать, что я оставил этого мальчика на попечение моего
друга в солидном предприятии, но это ему не понравилось, он убежал, стал
бродяжничать и явился в лохмотьях сюда, чтобы разжалобить вас, мисс Тротвуд.
Я, как честный человек, хочу обратить ваше внимание на неминуемые
последствия, - насколько я могу их предвидеть, - к каким приведет ваша
поддержка.
- Но сначала поговорим об этом солидном предприятии, - сказала бабушка.
- Если бы это был ваш собственный сын, вы также поместили бы его туда?
- Если бы это был сын моего брата, я уверена, что у него был бы совсем
другой характер! - вмешалась мисс Мэрдстон.
- А если бы бедное дитя - мать этого мальчика - была жива, он также
поступил бы в это солидное предприятие? - спросила бабушка.
- Думаю, Клара не стала бы возражать против тою, что я и моя сестра
Джейн Мэрдстон сочли бы за благо, - ответил мистер Мэрдстон, наклонив
голову.
Мисс Мэрдстон подтвердила это внятным шепотом.
- Гм... несчастная малютка!.. - сказала бабушка. Тут мистер Дик,
который все время бренчал в кармане монетами, забренчал так громко, что
бабушка сочла нужным бросить на него предостерегающий взгляд, а затем
продолжала:
- С ее смертью выплата ренты прекращается?
- Прекращается, - сказал мистер Мэрдстон.
- И ее скромная недвижимость, - дом и сад, которые называются...
Грачевник, что ли, хотя никаких грачей там нет, - не перешла к ее сыну?
- Они были ей оставлены без всяких условий первым мужем... - начал
мистер Мэрдстон, но бабушка, вспылив, нетерпеливо перебила его:
- Боже мой! Так я и знала! Оставлены без всяких условий! Мне кажется, я
так и вижу Дэвида Копперфилда, который не мог предусмотреть никаких
осложнений, хотя они были у него перед самым носом. О, конечно, он оставил
без всяких условий! Ну, а когда она вышла вторично замуж, когда она, скажу
прямо, совершила этот гибельный шаг и вышла за вас замуж, неужели не нашлось
в то время человека, который сказал бы ей хоть слово в защиту ребенка?
- Моя покойная жена любила своею второго мужа, сударыня, и питала к
нему полное доверие, - ответил мистер Мэрдстон.
- Ваша покойная жена, сэр, была самой неопытной, самой несчастной,
самой жалкой малюткой! Вот кем она была! - заявила бабушка, тряхнув головой.
- Ну, так что же вы имеете еще сказать?
- Могу сказать только одно, мисс Тротвуд, - начал мистер Мэрдстон, - я
приехал сюда, чтобы забрать Дэвида с собой, забрать его без всяких условий,
распоряжаться им по своему усмотрению и поступать так, как я сочту нужным. Я
нахожусь здесь не для того, чтобы давать какие-либо обещания или
обязательства. Может быть, мисс Тротвуд, вы намерены потворствовать ему в
его поведении и прислушиваться к его жалобам. К такому выводу приводит меня
ваше отношение к нам, которое, по правде говоря, нельзя назвать миролюбивым.
Но я должен вас предупредить, что, потворствуя ему в данном случае, вы
будете потворствовать ему всегда и во всем, и если вы теперь станете между
ним и мною, то вопрос будет решен окончательно, мисс Тротвуд. Я никогда не
шучу и не допущу, чтобы со мной шутили.
Я приехал сюда в первый и последний раз, чтобы забрать его с собой. Он
согласен следовать за мной? Если нет, говорите, что не согласен, - по каким
основаниям, мне безразлично, - мой дом закрыт для него навсегда, а ваш,
стало быть, открыт.
Это заявление бабушка выслушала с большим вниманием; она сидела,
выпрямившись, сложив на коленях руки, и мрачно смотрела на говорившего.
Когда он кончил, она, не меняя позы, перевела взгляд на мисс Мэрдстон и
спросила:
- А вы, сударыня, имеете что-нибудь добавить?
- Все, что я могла бы сказать, мисс Тротвуд, так хорошо сказано моим
братом, и все факты, какие я могла бы привести, так ясно изложены им, что
мне нечего добавить, разве что следует поблагодарить вас за вашу любезность!
За вашу большую любезность, - подчеркнула мисс Мэрдстон с иронией, которая
так же смутила мою бабушку, как смутила бы ту пушку, около которой я спал в
Четеме.
- А что скажет мальчик? Ты согласен уехать с ним, Дэвид? - спросила
бабушка.
Я ответил: "Нет!" - и стал умолять, чтобы она меня оставила у себя. Я
сказал, что ни мистер Мэрдстон, ни мисс Мэрдстон никогда меня не любили и
никогда не были со мной ласковы. Сказал, что они измучили из-за меня мою
маму, которая горячо любила меня, и это я хорошо знаю, и Пегготи тоже знает.
Сказал, что я несчастен больше, чем могут себе представить те, кто знает,
как я еще мал. И я просил и молил бабушку, - теперь я не помню, в каких
выражениях, но помню, что меня самого они очень растрогали, - умолял ее
пригреть и защитить меня и память моего отца.
- Мистер Дик! Что мне делать с этим ребенком? - спросила бабушка.
Мистер Дик подумал, помешкал, затем просиял и откликнулся:
- Пусть с него сейчас же снимут мерку для костюма.
- Мистер Дик, дайте мне пожать вашу руку! Ваш здравый ум неоценим! -
произнесла бабушка с торжествующим видом.
Пожав от всей души руку мистеру Дику, она притянула меня к себе и
обратилась к мистеру Мэрдстону:
- Вы можете уйти когда вам вздумается. Я беру на себя заботу о
мальчике. Если он в самом деле таков, как вы говорите, я сделаю для него, во
всяком случае, не меньше, чем сделали вы. Но я не верю ни единому вашему
слову.
- Мисс Тротвуд! - произнес мистер Мэрдстон, пожимая плечами и
поднимаясь. - Если бы вы были джентльменом...
- Вздор! Чепуха! - отрезала бабушка. - Не желаю слушать!
- Как вежливо! - воскликнула мисс Мэрдстон, вставая. - Поразительно!
- Вы полагаете, что я не знаю, какую жизнь должна была вести по вашей
милости эта бедная, несчастная, обманутая малютка? - не обращая никакого
внимания на мисс Мэрдстон, говорила бабушка, продолжая адресоваться к ее
брату и с негодованием тряся головой. - Вы полагаете, я не знаю, какой это
был печальный день для этого кроткого создания, когда она вас встретила
впервые, а вы, конечно, принялись скалить зубы да пялить на нее глаза и
прикинулись тихоней?
- Я никогда не слыхала более изящных выражений! - не утерпела мисс
Мэрдстон.
- Вы думаете, что я не могу вас раскусить, если я вас тогда не видела?
Зато теперь я вас вижу и слышу и признаюсь откровенно: это не доставляет мне
ни малейшего удовольствия! О! Какой мягкий и шелковый был тогда мистер
Мэрдстон! Кто мог бы с ним сравниться! Глупенькая, невинная бедняжка никогда
и не видела такого мужчину. Он - воплощенная доброта. Он ею восхищается. Он
любит ее ребенка, любит нежно, прямо до безумия! Он заменит ему отца, и все
они будут жить в саду, полном роз! Уф! Можете убираться отсюда! -
воскликнула бабушка.
- Никогда в жизни я не видела подобной особы! - вскричала мисс
Мэрдсгон.
- А потом, уверившись в чувствах этой бедной, маленькой дурочки, -
господи, прости, что я так ее называю теперь, когда она ушла туда, куда
вы-то не спешите отправиться, - вы стали ее воспитывать, словно мало еще зла
причинили ей и ее близким! Вы стали терзать ее, как несчастную птичку в
клетке, вы заставили ее вести такую жизнь, от которой она зачахла, вы
обучали ее петь только с вашего голоса.
- Она или с ума сошла, или пьяна! - воскликнула мисс Мэрдстон, придя в
отчаяние от невозможности обратить на себя поток красноречия бабушки. -
Скорее всего пьяна!
Мисс Бетси, не обратив ни малейшего внимания на это вмешательство,
продолжала адресоваться к мистеру Мэрдстону, словно ее и не перебивали:
- Мистер Мэрдстон! Вы были тираном невинной малютки, - тут она
погрозила ему пальцем, - и вы разбили ей сердце! Она была милой малюткой, -
я это знаю, я знала это, когда вы еще и в глаза ее не видели. - и вы
воспользовались ее слабостью, чтобы нанести ей раны, от которых она умерла.
Такова истина вам в утешение! А нравится она вам или нет, это неважно.
Получайте ее, вы, а вместе с вами и те, кого вы сделали своим орудием!
- Позвольте спросить, мисс Тротвуд, - перебила мисс Мэрдстон, - кого вы
имеете в виду, упоминая об орудиях моего брата в этих непривычных для моего
слуха речах?
Снова мисс Бетси осталась глухой, как стена, к этому голосу, и
продолжала свою речь:
- Было ясно - об этом я уже говорила, - еще за несколько лет до того,
как увидели ее вы - о! человеку не дано понять, почему неисповедимые пути
провидения привели к тому, что вы увидели ее, - было ясно, что бедное нежное
юное создание выйдет рано или поздно за кого-нибудь замуж. Но я надеялась,
что так плохо дело не обернется. Как раз в это время, мистер Мэрдстон, она
произвела на свет этого ребенка - бедное дитя, из-за которого впоследствии
вы терзали ее. Этот ребенок - неприятное для вас напоминание, вот почему его
вид так ненавистен вам теперь! Да, да! Нечего морщиться! Я и без того знаю,
что это правда!
Все это время он стоял у двери и следил за ней, сохраняя на лице
улыбку, хотя его черные брови были насуплены. Но тут я заметил, что,
несмотря на улыбку, кровь мгновенно отхлынула от его лица и он стал дышать
так тяжело, словно запыхался от бега.
- Здравствуйте, сэр, и прощайте! И вы прощайте, сударыня! - неожиданно
повернулась бабушка к его сестре. - Если я еще когда-нибудь увижу, что вы
едете на осле по моей лужайке, я сорву с вас шляпку и растопчу ее! Это так
же верно, как то, что голова у вас на плечах!
Нужен был художник - и незаурядный художник, - чтобы изобразить лицо
бабушки, когда она столь неожиданно выразила свои чувства, а также лицо мисс
Мэрдстон, когда она это выслушала. Но тон был не менее угрожающий, чем
слова, и мисс Мэрдстон, не издав ни звука, благоразумно взяла брата под руку
и с заносчивым видом вышла из дома. Бабушка, оставшись у окна, провожала их
взглядом, готовая, - в этом я не сомневаюсь, - в случае появления осла,
немедленно привести угрозу в исполнение.
Но когда в ответ на этот вызов никакого посягательства не последовало,
ее лицо постепенно разгладилось и стало таким милым, что я осмелился
поблагодарить ее от всей души и поцеловать, обвив ее шею обеими руками.
Вслед за этим я пожал руку мистеру Дику, который долго тряс мою руку,
приветствуя столь счастливое завершение событий взрывами смеха.
- Вместе со мной, мистер Дик, вы будете считаться опекуном этого
ребенка, - заявила бабушка.
- Я с восторгом буду опекуном сына Дэвида, - сказал мистер Дик.
- Прекрасно. Вопрос решен. Знаете ли, мистер Дик, о чем я думала: не
могу ли я называть его Тротвуд?
- Разумеется! Конечно, называйте его Тротвуд, - подтвердил мистер Дик.
- Тротвуд, сын Дэвида.
- Вы хотите сказать: Тротвуд Копперфилд, - возразила бабушка.
- Вот-вот. Именно так: Тротвуд Копперфилд, - ответил мистер Дик, слегка
озадаченный.
Бабушке так понравилась эта идея, что она собственноручно поставила
несмываемыми чернилами метку "Тротвуд Копперфилд" на купленном в тот же день
белье, прежде чем я его надел; и договорились, что всю остальною одежду,
заказанную для меня (вопрос о полной экипировке был решен в тот же день),
надлежит пометить точно так же.
Итак, я начал новую жизнь под н