что под влиянием  свойств ментора происходит
перестройка  ферментной  системы  окулянтов.  Окулянты поздних  сортов имеют
более активную пероксидазу и менее активную инвертазу.

     Таким образом, эти  данные  полностью подтверждают  высказывания И.  В.
Мичурина  по вопросу о взаимоотношениях  между  стадийно  старыми и стадийно
молодыми  организмами. Вызывая  у  сеянца  позднеспелость,  мы  одновременно
повышаем его ферментативную активность, и наоборот.

     Естественно,   что   подобные   взаимоотношения   между  биохимическими
признаками   могут  иметь  место   лишь   при  условии  их   физиологической
взаимообусловленности.

     О том, что обнаруженные нами сдвиги носят  не случайный, а закономерный
характер  и  обусловливаются  сложными взаимоотношениями,  возникающими  при
гибридизации, свидетельствуют  те результаты,  которые нами  были получены в
совместной работе с И. Е. Глущенко.

     Мы   произвели    сравнительно-биохимические   исследования   семенного
потомства вегетативных и половых гибридов томатов.

     Опыты  с  семенным  потомством вегетативных  гибридов  по  комбинациям:
Гумберт / Золотая королева, Фикарацци / Золотая королева, Мексиканский 353 /
Гольден,  Плановый  /  Желтый  грушевидный,  с очевидность показали,  что те
морфологические   изменения,   которые   возникают   в   семенном  потомстве
вегетативных гибридов, определенным образом отражаются как на биохимии самих
плодов,  так  и  на  биохимической  деятельности  ассимиляционного  аппарата
растения.  Часто,  в результате  вегетативной гибридизации, возникает  новое
качество,  отсутствовавшее  в исходных парах,  а также  происходит  усиление
полезных   признаков.  Так,  например,  в  листьях  F4  семенного  потомства
гибридной комбинации Гумберт/Золотая  королева создается высокая способность
ферментативного синтеза сахарозы, способность, которая полностью отсутствует
в  исходных  формах.  В  другом случае, в плодах  семенного  потомства  (F1)
гибридной   комбинации  Гумберт/Фикарацци  происходит  удвоение   количества
витамина C, по сравнению с родительскими парами.

     Таким образом, в  результате прививки  происходит не только мобилизация
потенциальных  возможностей гибридных пар, но, что особенно важно, создается
новое качество, происходит перестройка характера и типа обмена веществ.

     Как  правило,  в  семенном  потомстве  вегетативного гибрида,  судя  по
биохимической  деятельности организма, проявляются признаки того компонента,
в сторону которого совершаются морфологические изменения.

     В  F2 и F4  семенного потомства комбинации Фикарацци / Золотая королева
обнаруживается сходство с Золотой королевой по следующим  показателям: сумма
и  форма  сахаров, активность пероксидазы и каротиноидов.  По  количеству же
аскорбиновой    кислоты,    по   общей    кислотности   и    по   активности
полифенолоксидазы, мы обнаруживаем влияние Фикарацци.

     В плодах  семенного  потомства  комбинации Мексиканский /  Гольден  два
показателя   свойственны   подвою:   активность  пероксидазы  и   содержание
аскорбиновой  кислоты. В остальных же признаках, а именно в составе сахаров,
общей кислотности, количестве каротиноидов и  активности  полифенолоксидазы,
сказывается влиянием привоя.

     Таким  образом,  свойства  потомства  зависят  не  только  от  присущих
раздельно каждому из родителей свойств, но и от определенного их сочетания.

     При вегетативной гибридизации  очень  часто  получаются такие растения,
которые дают  плоды, различные  не только  по форме,  но  и по  окраске. Это
свойство особенно выражается в семенном потомстве. Мы подвергли исследованию
состав различных плодов, которые отличались между собой по окраске плодов, в
пределах кисти.  При этом оказалось,  что  плоды,  неодинаковые  по окраске,
существенно отличаются и по своему химическому составу.

     В другой серии опытов мы исследовали биохимические показатели семенного
потомства вегетативных и половых гибридов Золотая королева и Спаркс, Гумберт
и Фикарацци.

     Было   обнаружено,  например,  что  в   F3  вегетативных  гибридов  при
комбинации Золотая королева  / Спаркс в желтых плодах активность пероксидазы
выражается величиной 16,1, т. е. значительно превышает активность фермента у
Золотой королевы и приближается по этому признаку к типу Спаркса.

     В желтых же плодах  F3 полового гибрида Золотая королева × Спаркс
активность пероксидазы равна 13,6. Как видно, сходство весьма близкое.

     Примерно таков же характер изменения  общей кислотности. Таким образом,
как при  вегетативной,  так и  при половой гибридизации изменение активности
окислительных  ферментов  в желтых  плодах резко сдвигается в  сторону  типа
Спаркса.

     Следовательно,  в  плодах семенного потомства как вегетативных,  так  и
половых  гибридов  изменения  биохимических  признаков носят  закономерный и
идентичный характер.

     Товарищи! Деятели советской  биологической  науки  имеют все  основания
гордиться  славной плеядой  ученых великой  эпохи Ленина-Сталина. Тимирязев,
Павлов, Мичурин, Вильямс,  Бах -- гиганты мысли,  сделавшие, каждый в  своей
области, переворот в науке.

     Для нас, биохимиков, ценность наследия великого ученого И. В. Мичурина,
действенность  и   преобразующий  характер  мичуринской  теории,  получившей
дальнейшее  развитие  в  работах  Т.  Д.  Лысенко,  определяются  не  только
великолепными свойствами созданных ими сортов, не только выдающимся вкладом,
внесенным  ими  в  биологическую науку,  но  и тем,  что мичуринское  учение
открыло новые перспективы, создало широкие возможности  и  для биохимических
исследований. (Аплодисменты.)


     Академик П. П. Лобанов. Слово предоставляется профессору С. Г. Петрову.


     Профессор    С.    Г.    Петров    (Научно-исследовательский   институт
птицепромышленности). Существенным  моментом в работах Мичурина было широкое
использование  исходного селекционного материала. Для получения новых сортов
он использовал не только  местные сорта, приспособленные к данным конкретным
внешним  условиям, но  и  зарубежные,  заморские, чужие сорта. По этому пути
пошел  в свое  время  знаменитый зоотехник М.  Ф.  Иванов. В 1925 г.  он для
метизации  низкопродуктивного асканийского стада овец выписал  из-за границы
тонкорунных  овец.  На  основе  полученных  метисов  он вывел  замечательных
асканийских мериносов.

     Этот метод  после  М.  Ф.  Иванова  был  необычайно  широко использован
овцеводами. Из-за границы  завезли  более ста тысяч  мериносов, которые были
использованы  для метизации.  Теперь, по  существу, большинство  наших  овец
"сменило свою  шерсть".  Раньше шерсть была  грубой, непригодной для  тонких
тканей,  а  сейчас  она  мягкая,  хорошая.   СССР  освободился   от  импорта
мериносовой шерсти.

     По пути использования лучшего в племенном  отношении мирового материала
в свое время пошли птицеводы. Это та группа зоотехников, с которой я связан.
Я работаю  с  ними  как  генетик  и селекционер.  Почему мы  пошли  по линии
использования  иностранных  пород?  Очень просто. До Октябрьской революции в
России не  было крупных  промышленных птицеводческих  хозяйств, было  только
приусадебное птицеводство. Когда стали создаваться совхозы и колхозы и в них
птицеводческие  фермы,  то  вскоре  оказалось,  что  поднять  продуктивность
беспородной птицы выше 50-60  яиц крайне трудно. И, например, большой  опыт,
накопленный таким совхозом, как "Борки" под Харьковом, где перед войной было
50  тысяч несушек, показал,  что нельзя  тратить время  на селекционирование
"простушек".

     По  инициатива  Б.  А.  Михалкова,  на  Северный  Кавказ были  завезены
леггорны. Тогда встал  вопрос, стоит ли возиться с  такой нежной, деликатной
породой, которая могла погибнуть в  тогдашних наших  хозяйствах. Михалков на
это  остроумно ответил:  "Только  имея  высокопродуктивных  животных,  можно
научиться работать  с  ними,  освоить  их;  не  имея  же  высокопродуктивных
животных,  нельзя  освоить  высокую  технику  животноводства,  в   частности
птицеводства".

     После  нескольких  лет  акклиматизации  леггорнов  в колхозных  фермах,
Зайцевский  --  соратник,  ученик  и  продолжатель дела  Михалкова -- собрал
лучших кур в Пятигорский рассадник и успешно повел не только размножение, но
и совершенствование их.

     Пятигорский селекционный рассадник  до войны был лучшим  птицеводческим
хозяйством  в СССР. Средняя яйценоскость кур  за год составляла там 212 яиц.
Из  этого рассадника  племенные яйца  распространялись  по всему  Советскому
Союзу. И в Ленинградской области,  и в Белоруссии, и в Средней Азии -- всюду
находили  спрос  пятигорские леггорны,  уже  не  американские,  а  леггорны,
приспособленные к нашим условиям.

     По  пути пятигорского  рассадника пошел  ряд  других хозяйств.  Я  могу
упомянуть некоторых из них  --  участников  Всесоюзной  сельскохозяйственной
выставки, отмеченных  наградами. На первом  месте  стоит совхоз "Красное"  в
Крыму; он имел 100  тысяч несушек и  ежегодно отправлял  в  Москву и  другие
места  14 миллионов яиц.  В совхозе была образцово  поставлена  селекционная
работа.  К  этой  группе  хозяйств относится  совхоз "Ударное",  Воронежской
области,  подмосковные совхозы и  др.  Селекционеры  этих хозяйств  улучшили
зарубежных леггорнов путем метизации с местной птицей.

     В 1941  г., накануне войны, в этих хозяйствах  имелись куры-долголетки.
Мы  так  называли  кур,  которые  неслись  в  течение  5-6  лет,  не  снижая
продуктивности. Многие из этих кур за свою жизнь снесли более тысячи яиц.

     Поучительно, что в  ряде хозяйств  стали возникать новые,  оригинальные
разновидности птицы.  В  совхозе "Красное" появилась группа кур  без больших
маховых перьев; эта  группа не могла  летать. А такая  птица именно  и нужна
хозяйству.   Продуктивность   выведенных   кур  не  уступала  продуктивности
рекордисток.

     С леггорнами -- лучшей мировой породой по  яйценоскости  -- случилось у
нас  то же самое, что  и  со  многими другими иностранными породами,  -- они
стали иными.  Если  несколько лет назад  нас  еще упрекали в привязанности к
иностранщине, то  1945-1946 гг. и последующие годы  работы показали, что это
неправильно, что упреки не обоснованы.

     В 1945 г. первый мирный груз из  Америки состоял из  инкубационных яиц,
перевезенных через Сибирь на самолетах. Когда мы вывели цыплят и сопоставили
их  с  нашими  леггорнами,  то оказалось, что  они резко  отличаются друг от
друга.  Американские  леггорны крайне капризны,  нежны. Наши  же леггорны не
предъявляли повышенных  требований.  Следовательно, мы  переделали в течение
10-12 лет американских леггорнов.

     Война нанесла сильный ущерб птицеводству. Многие селекционные хозяйства
погибли.  В частности, в Пятигорске  в племенном рассаднике осталось  только
500  несушек  и ни  одного  петуха. Я  потом узнал,  как это  произошло. Это
хозяйства было передано одному эсэсовцу, который считал  его  своим имением.
Когда стала приближаться Советская  Армия,  то  он ничего не  мог  придумать
лучшего, как  сжечь селекционные архивы и перерезать всех петухов.  Остались
одни куры, и этих высокопродуктивных несушек пришлось скрещивать с простыми,
беспородными петухами, полученными из находящихся поблизости колхозных ферм.

     Последствия  войны  в  птицеводстве  быстро  ликвидируются.  В 1948  г.
подмосковные хозяйства  дали  невиданные в мире показатели по  инкубации. Из
каждых ста яиц наши инкубаторщики выводят более 85 цыплят, тогда как  в  США
процент вывода не превышает 70. В Пятигорске уже имеются куры, которые несут
по 200 яиц в год.

     Сейчас мы осваиваем новую форму птицеводства --  мясную. До войны мы  в
основном ориентировались на яйценоское направление  птицеводства.  Сейчас мы
хотим получить мясных кур,  причем с мясом деликатесным. Можно сказать,  что
через  несколько  месяцев  москвичи,   может  быть  немного,  но   попробуют
специально выращенных тяжелых  мясных вкусных  цыплят. А пройдет  год-два, и
москвичи и зимой и летом будут иметь свежую птицу.

     Какими  же  методами  работали  мы,  советские  птицеводы?   На   нашей
деятельности сказывается вся история  генетики.  В тридцатых годах над  нами
довлеют  тогдашние  генетические  установки. И  никто  иной,  как  Михалков,
выпускает настолько  формалистскую  работу,  что  даже  в то время она  была
осуждена. Профессор  А.  С. Серебровский провел колоссальную организационную
работу,   пытаясь  направить   птицеводство   по   линии  близкородственного
разведения. Но это не прошло, хотя инбридинг мы и применяли для "округления"
лучших семей.

     Ряд формалистских мест можно найти и в моей книге, изданной, кажется, в
1934 г. Это было веяние эпохи.

     Но  освоение  диалектического  метода,  вдумчивое  отношение к  работам
зоотехников,  настоящих зоотехников,  развернувшаяся  дискуссия не  только в
этих стенах,  но и в  печати,  быстро сказались на нашей работе  и на  наших
теоретических подходах. Мы по  достоинству оценили указания  М. Ф. Иванова о
том,  какое  большое  влияние  на  создание  породы  оказывает  среда  и,  в
частности,  кормление.  Конечно,  человеку,   воспитанному   на   формальной
генетике,  работающему  над построением  карты  хромосом  курицы,  не  легко
разобраться в том, какая тесная, неразрывная связь имеется  между организмом
и  внешней  средой,  связь  породы  с той  средой,  в  которой она  живет  и
создается.

     В одном из хозяйств мы разработали своеобразный метод семейно-групповой
селекции. В  селекции  птиц считалось обязательным скрещивать каждую самку с
одним  определенным  самцом. Но для  промышленного производства  этот  прием
несуразен,  так как здесь самка никогда  не  спаривается с  одним самцом,  а
всегда   с   десятками,  сотнями  самцов.  Нам  удалось  разработать   метод
семейно-групповой селекции, который был проведен на практике,  и сейчас,  по
существу, индивидуальные скрещивания становятся уже пережитком.

     Работником  Загорского института птицеводства М.  В. Орловым проводится
интереснейший опыт. Он работает над тем, чтобы повысить продуктивность птицы
за  счет  воздействия  внешними  факторами  на  эмбриональное  развитие.  На
определенной  стадии развития эмбриона изменяется внешняя  среда и благодаря
этому изменяется организм.

     Мне хочется  остановиться на  очень  интересном вопросе,  который здесь
затронул академик Н. Г.  Беленький: о  курсах и  учебниках. Я был оторван от
педагогической работы с  1938 г.,  когда пошел в докторантуру, но в  прошлом
году  вновь получил  возможность вести педагогическую  работу.  Правда,  мне
пришлось преподавать  не  по своей  специальности. Я птицевод, а  преподавал
генетику в Рыбном институте.

     Во время  чтения  этого  курса  я  понял две  вещи.  Первое:  имеющиеся
учебники,  конечно, устарели. Было крайне трудно их рекомендовать студентам.
Со многими студентами приходилось очень долго беседовать  и  разъяснять, как
надо  понимать  то  или  другое,  написанное  в  учебниках.  Многие страницы
учебников  приходилось просто зачеркивать. Ведь они  были написаны лет 10-12
назад, когда мы были еще "мальчишками", а  теперь мы уже взрослые люди, и за
это время наука ушла вперед.

     Академик Т. Д. Лысенко. Разве тогда не было взрослых людей?

     С. Г. Петров. Вот эти взрослые и писали.

     Академик Т. Д. Лысенко. Ведь книга Рокицкого всегда была неправильна.

     С. Г. Петров. Абсолютно верно,  но ведь  когда-то люди  верили  в бога,
верили, что солнце вертится вокруг земли. Так и мы.

     Академик С. С. Перов. Это не оправдание.

     С. Г. Петров. Второе, что я увидел, -- это привлекательность построения
курса  генетики  на  широкой  концепции  дарвино-мичуринского  учения. Я,  в
частности,  начал  свою  первую  лекцию с определения, что такое генетика, и
выдвинул  два  определения.  Одно  определение  Лысенко, а другое формальных
генетиков.  Возникла дискуссия,  народ  заинтересовался. При этом  я привлек
обширный материал, связанный с практикой.

     На  каждом  примере  я  старался  показать,  как  надо  уметь  выделять
положительное. Вспомните отношение  Тимирязева к менделевской  теории, когда
он говорил, что работа Менделя ликвидировала ахиллесову пяту учения Дарвина.
Вот пример положительного  и отрицательного отношения к менделевской теории.
Эта небольшая работа показала мне, что нужно и должно менять учебники, нужно
и должно менять  самый характер преподавания генетики и, наконец,  как можно
заинтересовать людей, не имеющих к генетике прямого отношения.

     Голос с места. Писать учебники по генетике надо с ахиллесовой пятой или
без оной?

     С.  Г.  Петров.  Конечно,  без  оной.  Мне  кажется,  что   преодоление
теоретических ошибок, правильное  воспитание молодых  кадров,  без сомнения,
еще  более  ускорят  нашу  работу  по  совершенствованию  животных  в  наших
хозяйствах и  тем самым помогут быстрейшему разрешению задачи  максимального
обеспечения населения высокоценными калорийными животными продуктами.


     Академик П. П. Лобанов. Слово предоставляется профессору С. С. Перову.


     Академик  С.  С. Перов. Дорогие товарища академики!  Единственно верным
течением в  биологической науке является мичуринское направление, выраженное
в  четких  словах  нашего великого советского преобразователя  природы И. В.
Мичурина:  "Мы  не можем ждать милостей от  природы; взять их у нее --  наша
задача".

     В области земледелия такое же направление было создано нашим академиком
В.  Р. Вильямсом. Его травопольная система  есть  основа основ  благополучия
социалистического хозяйства.

     В  области  животноводства  академик М.  Ф.  Иванов  разработал  методы
управления  воспитанием сельскохозяйственных  животных, создав  новые породы
животных -- асканийского мериноса и белой степной свиньи.

     Наиболее   яркое   обобщение   всех  мичуринских   принципов   дано   в
теоретических  работах и практических  достижениях академика  Т. Д. Лысенко,
нашего Президента,  которого я считаю истинным  основателем  и обоснователем
советского дарвинизма. Эту мысль я высказал на первом заседании сессии нашей
Академии более десяти лет назад.

     В современной биологической науке главнейшими являются два вопроса:

     1)  что  является  факторами  эволюции  как   всеобщего  биологического
процесса и

     2)  что  является  материальным  носителем   живого,   т.  е.  того  же
биологического процесса со всеми его особенностями и прежде всего с явлением
наследственности,   ибо   это   особая   отличительная   черта   живого;   в
неорганическом мире наследственности нет или имеются только ее зачатки.

     На  первый  вопрос  дал  прекрасный  ответ  К.  А.  Тимирязев  в  своей
замечательной  статье:  "Факторы органической эволюции". Он  писал:  "А этих
факторов мы знаем пока только три: среду  -- изменяющую, наследственность --
накопляющую  эти  изменения,  и  отбор  --  приспособляющих,   организующий,
налагающий на живые  формы  ту  печать совершенства, которая  представлялась
назойливой загадкой с той минуты,  как  человек только начал мыслить" (Соч.,
т. 5, стр. 141).

     Благодаря   работам   главным   образом   представителей   мичуринского
направления  в  агробиологии, в частности работам  академика Т. Д. Лысенко и
его  сотрудников,  эта  формула  Тимирязева  развернулась  в  диалектическую
формулу,  обогащенную  современным  опытом.  Эта  формула такова:  факторами
органической эволюции  являются --  наследственная  изменчивость при условии
примата  внешней среды, изменчивая наследственность как производное  от этой
среды,   и   отбор-подбор   как  фактор  направленный  и  направляющий  весь
биологический процесс в органической природе.

     В   противовес    этим    позициям   реакционные   школы,    формальные
генетики-морга