ельный,
однокоробочный  высокогорный  лен,  высота  его  составляла  13-15 см. После
изменения  внешних   условий  (посев  в  Краснодаре,   в  зоне  достаточного
увлажнения,  применение увеличенной  площади питания,  основных  удобрений и
подкормки)  в 1940-1942  гг.  был получен  многостебельный,  многокоробочный
лен-кудряш.  Но  самое важное  то, что  достигнутые  изменения  нам  удалось
закрепить.   Масличность    семян   исходного   материала   --   карликового
однокоробочного  льна  --  составляла на  абсолютно  сухие семена  42,7%.  В
результате перенесения  и воспитания этого  растения на  Северном Кавказе (в
новых условиях), масличность этой формы достигла 45,8%, причем, как показали
наши исследования, это произошло не только за счет снижения  оболочки семян,
а  в  основном  за счет  перемещения и  изменения компонентов  самих  семян;
изменилось  также качество и количество волокна. Результаты испытания в 1947
г.  этой  новой  формы  в Одесском  селекционно-генетическом  институте,  на
Ленинаканской  государственной  селекционной  станции  и   в  других  местах
показали, что признак масличности удерживается.

     Второй  опыт  (со  льном)  был проведен на  Донской опытно-селекционной
станции масличных культур. В 1939-1941 гг. на станции всевались оригинальные
семена льна-долгунца 806/3  селекции Института  льна (Торжок) и  параллельно
все последующие генерации этого сорта, по репродукции Донской станции. Посев
производили при  строгом  соблюдении всех требований  полевого  опыта.  Учет
урожая  и определенных его  качеств показал: оригинальные семена, полученные
от  Института  льна,  содержали  масла (в  абсолютно  сухих семенах)  39,3%;
высеянные на станции в первом году  дали урожай зерна 3,7 ц и льносоломки --
16,2 ц  с  одного гектара.  Урожай второго  года  составил --  зерна 4,3  ц,
льносоломки  11,7  ц,  а  масличность семян  была  40,1%.  Анализ  растений,
выращенных в третьем году, показал урожай зерна 4,4 ц, льносоломки  7,4  ц и
масличность 40,4%.  Для оценки полученных результатов необходимо  принять во
внимание,  что  лен-долгунец,  по  сравнению  с льном-кудряшом и  межеумком,
которые возделываются в южных районах, характеризуется низким урожаем семян,
резко повышенным урожаем  льносоломки и  более низким  содержанием  масла  в
семенах.  Из  приведенных  данных видно, что лен-долгунец при выращивании  в
южных  условиях  имеет  склонность  к  постепенному  повышению урожая зерна,
снижению выхода льносоломки и повышению содержания масла в  семенах, т. е. у
него  обнаруживается,  хотя  и  медленный,  переход  смещения  признаков  от
долгунцовых льнов в сторону льнов-межеумков.

     Маслообразовательный  процесс  у льна начинается  с момента  цветения и
продолжается до полного созревания. Интенсивность накопления масла в семенах
при  определенных  благоприятных   условиях  (погодных  и   агротехнических)
происходит закономерно. Факторы, обеспечивающие высокий урожай, как правило,
создают и благоприятные условия накопления масла в семенах.

     Результаты работы со льном показывают, что изменения в  развитии  могут
передаваться  последующим поколениям. Конечно,  эта  передача осуществляется
только в результате повторных воздействий в течение нескольких поколений.

     Приведенные  факты  указывают, что мичуринское направление  в биологии,
исходящее  из  материалистических  позиций,   правильное.  Это  значит,  что
изменение жизни,  условий  внешней среды неизбежно приводит  к тому, что эти
новые  условия,  как  правило,  ведут  к  ломке  старого  типа  растительных
организмов,  создают новые их  формы, соответствующие новым условиям  жизни.
Мичуринское направление в биологии исходит из того, что новые свойства живых
организмов,  приобретенные под  влиянием  изменений  условий  внешней среды,
могут  передаваться  по наследству.  Это вооружает  практических  работников
научными  методами  переделки и  совершенствования  растений  в  нужном  для
человека  направлении,  в  направлении  выведения  новых  высокопродуктивных
сортов  растений. Отрицать  какие-либо качественные изменения наследственных
свойств  растений под  влиянием изменения  условий внешней  среды,  отрицать
возможность наследования живым организмом  свойств и качеств,  возникающих в
живом теле под влиянием условий жизни, это значит исходить из метафизических
позиций;  это   значит   отказаться  от  материалистических,  диалектических
позиций.   Отрицание  влияния  условий  жизни  растений  на   наследственные
изменения  живых  организмов влечет  за  собой  вредный  отрыв  селекции  от
агротехники в растениеводстве.

     Таким  образом,  разрыва  или обособленности между организмом и средой,
между  генотипом  и   фенотипом,   между  наследственной   изменчивостью   и
модификацией нет, а  это дает нам полную возможность включиться в  переделку
природы растений путем использования внешних условий существования растений.
Это  и  является  единственно  правильным  отправным  пунктом  учения И.  В.
Мичурина и академика Т. Д. Лысенко и находит сжатое выражение в дарвиновском
определении   вида.   Используя   влияние  внешних   факторов   и   создавая
соответствующие  условия развития, можно  путем отбора выводить новые, более
совершенные сорта растений.

     Данное  положение  подтверждается  селекционной  практикой  и  историей
развития  культурных растений.  Используя внешние  условия  и направляя  эти
условия  для  лучшего  проявления  тех  свойств  и  органов,   ради  которых
возделывается  данное  растение,  мы  можем  постепенно изменять  и улучшать
растение  в  нужную  нам  сторону,  закрепляя  отбором  полезные  изменения.
Примером исключительной скорости формообразовательного процесса под влиянием
указанных факторов может  служить подсолнечник, который вошел, как известно,
в культуру сравнительно недавно, и, несмотря на  это, за короткий промежуток
времени эволюционировала  целая  система вида культурного  подсолнечника  со
многими экотипами.

     Степень  реагирования  различных  форм  и  сортов масличных  культур на
внешние условия  различна. Формы и сорта,  обнаруживающие  резкие  колебания
основных хозяйственных и биологических признаков в зависимости  от  факторов
внешней  среды,  не  могут  рассчитывать на большой  ареал распространения и
будут     пригодны     только     для     ограниченного    числа    районов,
почвенно-климатические условия которых способствуют проявлению положительных
признаков.

     Фактический   материал   по   масличным   культурам   показывает,   что
вегетативная     гибридизация     открывает    новые     пути     управления
формообразовательным  процессом  и  в  дальнейшем  должна  получить  широкое
использование при выведении новых сортов масличных культур. Для успеха дела,
как  и   при  половой  гибридизации,  здесь  необходимо   создавать  условия
воспитания,  способствующие  развитию  тех  свойств  и особенностей, которые
желательно получить и закрепить в потомстве. На основании работ Института за
последние годы установлено, что для получения нового исходного материала при
селекции  подсолнечника весьма перспективным является  свободное межсортовое
переопыление сортов, отличающихся высокой урожайностью, высокой масличностью
семян,  устойчивостью  к  заразихе и другими  положительными признаками,  но
имеющих разное происхождение и выращиваемых в течение нескольких поколений в
различных условиях,  в  разных  районах.  Материалы  и факты, накопленные  в
последнее время  Институтом, свидетельствуют о том, что возрастающие задачи,
стоящие в области производства масличных семян, уже не  могут быть разрешены
старыми  методами.  Вместе  с  тем  новые методы  должны  разрабатываться  в
соответствии   с  передовым   советским  учением  в   биологии,  открывающим
необозримые перспективы в этой области. (Аплодисменты.)


     Академик П. П. Лобанов. В  президиум  поступил вопрос, который я считаю
нужным огласить: "Почему не выступают  сторонники  формальной генетики?  Или
они  сами не  хотят, или  им  не  дают  такой возможности?".  Отвечаю. Среди
записавшихся  их   нет,  но   нужно   полагать,   что  товарищи   используют
предоставленную  им  возможность  выступить на  сессии. Было бы  непонятно и
недостойно положения ученого отмалчиваться, когда речь идет о принципиальных
вопросах науки.

     Разрешите объявить перерыв до 6 часов.

     (Заседание закрывается.)









 * ЗАСЕДАНИЕ ТРЕТЬЕ (Вечернее заседание 2 августа 1948 г.) *

     Академик  П.  П.  Лобанов.   Продолжаем   работу  нашей  сессии.  Слово
предоставляется профессору Н. И. Нуждину.


     Профессор Н. И. Нуждин (Институт генетики Академии наук СССР). Около 20
лет длится дискуссия в области биологической науки, причем основное внимание
сосредоточено  на  проблемах  наследственности,  изменчивости,  а  также  на
проблемах эволюции.

     В  начале  30-х   годов  в  области  философии  развернулась  борьба  с
меньшевиствующим идеализмом. Эта  борьба не  ограничилась  только  вопросами
философии, она затронула и другие отрасли науки и,  в частности, биологию. В
последней  борьба  коснулась  главным  образом   генетики,  так  как   здесь
меньшевиствующий идеализм нашел более яростное проявление.

     Если  вспомнить  те вопросы, по которым шла борьба, то  легко заметить,
что между борьбой с меньшевиствующим идеализмом и дискуссией, развернувшейся
в  связи  с  работами академика  Т.  Д.  Лысенко,  имеется  прямая  связь  и
последующая фаза является логическим  продолжением  той борьбы, которая была
начата с меньшевиствующим идеализмом.

     Следует подчеркнуть,  что в этот период был отмечен ряд основных ошибок
в области генетики, среди них вейсманизм, автогенез, недооценка роли условий
среды.  Генетики в тот период не отрицали  правильности  критики и обещали в
дальнейшей работе исправить свои ошибки.

     В 1932  г.  на  конференции по  планированию генетической  науки А.  С.
Серебровский, выступая  с программным  докладом, отмечал: "Надо сказать, что
до  сих пор мы, советские генетики и  селекционеры, являемся  в значительной
еще мере носителями науки буржуазной... Наша наука  должна быть  глубочайшим
образом реконструирована, чтобы  заслуживать название науки советской, науки
социалистического общества".

     Из этого совершенно  ясного, хотя и не  лестного  признания,  неизбежно
должны  были  следовать и  соответствующие  выводы о  необходимости коренным
образом   перестроить   всю  генетическую  работу,  пересмотреть  целый  ряд
теоретических положений генетической науки.

     К  сожалению,  выводы были сделаны,  но  никакой перестройки,  никакого
критического пересмотра той буржуазной  науки, о которой  говорил  профессор
Серебровский,  не произошло.  Поэтому, естественно, что дискуссия  в области
генетики развернулась с новой силой.

     Наряду со старыми  ошибками были вскрыты  новые,  были выдвинуты  новые
проблемы и задачи, стоящие перед селекцией и генетикой нашей страны; указаны
пути, по которым должна итти наша генетика.

     Последние  15  лет  показали одно весьма  существенное  обстоятельство.
Представители  формальной  генетики  не сделали ни  одной  серьезной попытки
перестроить  свою  работу,  дать  критику  ошибочных  положений   формальной
генетики в области теории наследственности, на которые им указывали.

     Встает  вопрос,  что  они  или  не  захотели,  несмотря  на  целый  ряд
предупреждений,  сделать  эту  критическую перестройки,  или  они  оказались
неспособными  это  выполнить.  Мне кажется, что причиной является  первое --
нежелание перестроиться.  Это  можно иллюстрировать  целым  рядом  примеров.
Достаточно  указать на статью профессора  Жебрака, опубликованную в  журнале
"Science", из  которой  видно, что они, формальные генетики, готовы работать
вместе единым фронтом с самой реакционной буржуазной генетической наукой.

     Н. П. Дубинин в том же журнале "Science",  говоря  об успехах советской
генетики, не сказал ни единого слова о целом направлении в нашей науке  -- о
мичуринской   генетике.  Это  было   стремление  подчеркнуть   перед   всеми
буржуазными  генетиками,  что  у  нас в Советском Союзе имеется определенная
группа,  которая  не  считается  с   мичуринской  генетикой  как  с  научным
направлением.

     Возьмем для  примера  попытку организации в  системе Академии наук СССР
второго  генетического   института,   который  представлял  бы  направление,
противоположное  тому,  которое  сейчас  развивает руководимый Т. Д. Лысенко
Институт генетики Академии наук СССР.

     Все это  показывает, что здесь дело заключается не в  непонимании, а  в
нежелании перестроиться, здесь имеется надежда на  то,  что все пройдет, как
проходило  раньше.  Более  того,  есть  стремление  к  тому,  чтобы выйти на
передовые позиции биологической науки.

     Мы  привыкли  говорить,  что  в  области  генетики идет  дискуссия.  По
существу дискуссии  нет,  дискуссия закончилась после совещания  в  редакции
журнала "Под знаменем марксизма". После этого  идет не дискуссия,  а ведется
со стороны представителей  формальной  генетики  никуда  не  годная  борьба,
направленная  против   передового  мичуринского  учения.  Здесь  нет   нужды
приводить примеры этой борьбы, но факт остается фактом: научной,  творческой
дискуссии  в  настоящее  время  нет;  есть  групповщина  и  борьба,  которая
принимает самые ненормальные, негодные формы. С этим нужно быстро покончить,
потому что борьба мешает работать, мешает готовить кадры, тормозит  развитие
генетики  и  селекции,  а  следовательно,  наносит  огромный  ущерб теории и
практике.

     Невольно встает вопрос,  чем можно объяснить,  что  дискуссия в области
конкретных  проблем  науки   перешла  в   открытую  борьбу,   которую  ведут
представители формальной  генетики. Объясняется это  тем,  что представители
формально-генетического   направления   оказались   не   в  состоянии   дать
экспериментальное опровержение основных положений, которые были поставлены в
ходе дискуссии  мичуринским направлением в генетике. Одно  дело  выступать с
общими декларациями,  а  другое  дело  выступить с фактическими  данными  по
проблемам, поставленным в ходе  дискуссии. Не случайно,  что  на  протяжении
всего периода спора представители формальной генетики  не провели  ни одного
законченного эксперимента по  спорным  вопросам, которые были  поставлены  в
ходе дискуссии. Это  одна из причин  того  положения,  которое  сейчас имеет
место в генетике.

     Другой  причиной  является  успешное  развитие мичуринской  генетики. В
противоположность группе  формальных  генетиков  представители  мичуринского
направления за  этот период накопили большое число экспериментальных данных,
которые нельзя отрицать.

     Возьмем  в  качестве  примера летние  посадки  картофеля. Это не просто
практический прием. В  основе  его лежит  глубокое теоретическое  учение  об
изменении природы организмов в  зависимости от условий воспитания. Выводы из
работ  о  летних  посадках картофеля  могут  быть  широко  распространены  в
биологической науке. Поэтому  не случайны горячие споры о природе вырождения
картофеля и попытки в начале дискуссии свести природу вырождения картофеля к
вирусным заболеваниям.

     Разрешите привести одну цитату: "Институту следовало бы (имеется в виду
Одесский  селекционно-генетический  институт)  серьезно  заняться  изучением
вирусных заболеваний..., а до  тех пор широко  введенное в практику полезное
мероприятие  остается  пока без научного объяснения", -- так  писали  в свое
время П. Н. Константинов, П. И. Лисицын, Д. Костов.

     Вся последующая работа показала,  что уже в  то время  летним  посадкам
было дано правильное  глубокое  теоретическое  обоснование.  Летние  посадки
картофеля позволяют сделать широкие выводы в области теории.

     Возьмем другой пример -- избирательное оплодотворение у растений. Здесь
в своем выступлении тов.  Ольшанский  уже приводил много примеров по данному
разделу   работы.   Проблема  избирательного  оплодотворения,   поставленная
академиком  Т.  Д.  Лысенко  в  ходе  дискуссии,  имела   не  только  важное
практическое   значение,   как   один   из   способов   обновления    сортов
(внутрисортовое  скрещивание),  но  и  большое  теоретическое  значение  для
проблем  генетики  и  эволюционной  теории.  Достаточно  сказать,  что  если
оплодотворение   идет   неслучайно,  тогда  в   селекционной  работе   имеет
исключительное  значение  посемейный  анализ  гибридных  потомств,  так  как
результаты   расщепления  в   F1   будут   различны.  Отсюда  все  суммарные
менделевские  расчеты,  которые  часто приводятся  формальными генетиками  в
различных руководствах по селекции, утрачивают свое значение.

     Постановка  вопроса  об  избирательном   оплодотворении   нашла   резко
отрицательное  отношение  со  стороны  формально-генетического  направления:
"Концепция, что яйцо материнского растения выбирает лучшего сперматозоида из
всех возможных  пыльцевых зерен, могущих участвовать  в оплодотворении, с их
различным  генетическим   составом,  не  оправдывается  на  практике.  Успех
оплодотворения  зависит от  быстроты прорастания  пыльцевой  трубки  и  ряда
других факторов", -- это пишут П. Н. Константинов, П. И. Лисицын, Д. Костов.

     Б.  Вакар  писал:  "Начав  с  Дарвина,  акад. Лысенко  в  своей  теории
внутрилинейных  скрещиваний явным  образом скатывается  на  антидарвиновские
позиции".

     Прошедшие после этого годы показали, кто прав.

     В  настоящее  время  мы  имеем прекрасную сводку тов.  Бабаджаняна, где
приведены  сотни экспериментальных  работ, в  которых  со всей  очевидностью
показано    наличие    избирательности    оплодотворения;    доказано,   что
оплодотворение идет не случайно.

     Таким образом,  сейчас  по  этому  вопросу  нельзя выступить  с  общими
фразами, как это было раньше.

     Возьмем, наконец, еще один вопрос -- о вегетативной гибридизации. Среди
спорных вопросов  едва ли найдется другой, который  бы вызвал  такие  резкие
возражения формальных генетиков. Еще и до настоящего времени имеются попытки
отрицать факт стабильных наследственных изменений при прививках. Несмотря на
это,  со  стороны   формальных  генетиков  не  было   приведено  ни   одного
эксперимента, который показал бы несостоятельность утверждения о возможности
получения наследственных изменений при вегетативной гибридизации.

     Огромный материал,  накопленный  мичуринцами, не  оставляет сомнений  в
том, что прививки являются  весьма  мощных и  интересным фактором  изменения
наследственности.  Сейчас этим методом  пользуются  не  только  при  решении
теоретических вопросов генетики, но и для решения практических задач.

     Небезынтересно  сопоставить два  типа высказываний  по этому вопросу. В
1936  г.   профессор  А.  Р.  Жебрак  писал:  "...мы  не  считаем,  что  при
трансплантации могут получаться какие-либо  специфические изменения, которые
могли бы быть  положены в основу селекционной практики, потому что вопрос  о
специфическом   действии  на  генотип  привоя  никем  не  доказан  и  всякие
спекуляции на эту тему являются беспредметными".

     Академик  С. С. Канаш, подводя итоги работ по селекции  и семеноводству
хлопчатника,  пишет:  "Мы  используем  методы  внутривидовой,  межвидовой  и
вегетативной  гибридизации...  Вегетативное сближение  мы  используем  и как
метод управления природой  растений, позволяющий нам сдвигать  все  процессы
развития".

     В  статье академика  Жданова  читаем: "Имеющийся  фактический  материал
свидетельствует,  что   вегетативная  гибридизация  открывает   новые   пути
управления   формообразовательным   процессом   и  должна  получить  широкое
использование при выведении новых сортов масличных культур".

     Как  далеки  эти  высказывания  людей, непосредственно  работающих  над