Страницы: -
1 -
2 -
3 -
4 -
5 -
6 -
7 -
8 -
9 -
10 -
11 -
12 -
13 -
14 -
15 -
16 -
17 -
18 -
19 -
20 -
21 -
22 -
23 -
24 -
25 -
26 -
27 -
28 -
29 -
30 -
31 -
32 -
33 -
34 -
35 -
36 -
37 -
38 -
39 -
40 -
41 -
42 -
43 -
44 -
45 -
46 -
47 -
48 -
49 -
50 -
51 -
52 -
53 -
54 -
55 -
56 -
57 -
58 -
59 -
60 -
61 -
62 -
63 -
64 -
65 -
66 -
67 -
68 -
69 -
70 -
71 -
72 -
73 -
74 -
75 -
76 -
77 -
78 -
79 -
80 -
81 -
82 -
83 -
84 -
85 -
86 -
87 -
88 -
89 -
90 -
91 -
92 -
93 -
94 -
95 -
96 -
97 -
98 -
99 -
100 -
101 -
102 -
103 -
104 -
ни у нас в обрез, давай посмотрим, не забрал ли он отсюда
еще что. И оба осторожно двинулись дальше по мягкому ковру пыли. Осторожно
не только потому, что следовало соблюдать тишину, но еще и потому, что
каждое резкое движение взбивало кверху целые тучи пыли. Оба были уже с ног
до головы покрыты этой пылью.
Увидев старинную шарманку, Павлик остановился как вкопанный. С криком
"Потрясная штуковина" он кинулся к шарманке и, прежде чем Яночка успела его
остановить, повернул торчащую сбоку рукоятку.
От звука, который издала старая шарманка, кровь заледенела в жилах.
Павлик выпустил рукоятку и отскочил как ошпаренный. Утробное глухое
завыванье, сопровождаемое гулом, скрежетом и тяжкими вздохами, потусторонним
ужасом наполнило чердак и эхом пронеслось по всему дому. Явно повеяло чем-то
зловещим, загробным. Бабушка в кухне замерла от ужаса. Всепроникаюший звук
был ей слишком хорошо знаком и мог означать только одно. Побледнев и
задрожав всем телом, бабушка поставила на стол банку с маринованными
грушами, которую судорожно прижимала к груди, и выбежала из кухни. Из дверей
своей квартиры выглянула старуха соседка.
- Ваши милые детки играют на чердаке, - сообщила она и ядовито добавила:
- Странные у них игры, в арестантов...
Ничего не ответив, бабушка побежала к лестнице, ведущей на чердак, и
поднялась по ней. На площадке у чердачной двери царили тишина и спокойствие.
И жуткий беспорядок, несомненно свидетельствующий о том, что дети здесь
действительно играли, вон и понастроили что-то, наверное, камеры для
арестантов.
Бабушка вернулась к себе и накапала в рюмочку валериановых капель, чтобы
успокоиться, решив позже вернуться и к вопросу об арестантах, и отложить на
вечер все проблемы - и ужасных звуков, и арестантов.
А на чердаке Яночка пилила брата:
- Думать надо, прежде чем поднимать шум на весь дом! Теперь нас точно
услышали!
- Нет, это не музыкальный инструмент, - пришел к выводу Павлик. -
Наверняка эта штука служила для того, чтобы предупреждать людей о нашествии
врагов. Или даже для отпугивания врагов!
- Для чего бы ни служила, а нам пора отсюда сматываться, того и гляди
прибегут искать нас! - стояла на своем Яночка. - Пошли.
- Ты что! - Мы еще столько здесь не осмотрели!
- Ничего не поделаешь, из-за тебя же, дурака, надо возвращаться. Не
хватает, чтобы нас на чердаке застукали.
- Ладно, придем сюда еще раз. И захватим фонарик, а то там, подальше от
окна, совсем темно.
- Погоди, давай поставим у окна что-нибудь такое чтобы легче было
залезать в окно и слезать с него! О, вот подходящий сундучок!
И в самом деле, неподалеку стоял небольшой сундук, как раз подходящий по
высоте и размерам для этой цели. Решили его осторожненько перенести к окну,
ни в коем случае не тащить по полу, уже и без того подняли шум на весь дом.
Ухватились за ручки с обоих концов сундучка, как вдруг Яночка опустила уже
было приподнятый конец.
- Смотри! - чуть ли не крикнула она Павлику. - На нем же нет пыли!
- Ну и что? - буркнул Павлик, не выпуская из рук своего конца. Но тут до
него дошло и он тоже выпустил из рук ручку сундука. - Ты думаешь? ..
- Вот именно!
Дети внимательно осмотрели сундучок. Он и в самом деле отличался от
остальных предметов на чердаке почти полным отсутствием пыли. Подняв головы,
Павлик и Яночка одновременно взглянули на незапыленное место у стены,
замеченное ими раньше. Размерами оно полностью соответствовало габаритам
сундучка.
- Выходит, перед этим он стоял там, - рассуждала Яночка. - А потом его
перенесли сюда. Зачем? Хорошо бы в него заглянуть.
- Так заглянем! - решил Павлик. - Не взорвется же он от этого! И не
завоет. Наученный горьким опытом с шарманкой, мальчик осторожно приподнял
крышку сундучка. Он оказался пуст. Впрочем, не совсем. На самом дне лежала
какая-то бумажка.
Брат и сестра одновременно схватили ее и чуть не разорвали, потом, все
так же держа ее вместе, подбежали к окну. На бумажке, представлявшей собой
страничку из школьной тетрадки в клетку, были написаны сплошные цифры:
1974-II-23, 24 VI 4 II, 2 II 6-11 23, 1-У1 I IV 4, 19 II 2 V 4 II (г. 17-20)
II V 31 2 IV 3 1 2 (пол. 1643).
- Тысяча девятьсот семьдесят четыре, - вслух посчитал Павлик. - Римское
два. Что это может означать?
- Откуда мне знать? - отозвалась рассеянно Яночка. Наморщив лоб, она
изучала запись. - Смотри-ка, всего две буквы в скобках. После "г" семнадцать
двадцать, а после "пол" тысяча шестьсот сорок три. - Подумав, девочка
высказала предположение, что они имеют дело с исторической тайной. Запись
относится к событию, имевшему место в тысяча шестьсот сорок третьем году.
Павлик с такой трактовкой не согласился, заявив, что в то время еще не
существовало школьных тетрадей в клетку. Он знает, они проходили в школе. По
его мнению, таинственная запись зашифрована, вот и все.
- Получается, что злоумышленник потерял зашифрованную записку, -
подытожила Яночка. - А больше он ничего не потерял? Давай посмотрим. Павлик
обернулся и увидел возле сундучка на полу какой-то предмет. Подбежав, он
поднял его. Это оказалась мужская, почти новая, перчатка. И незапыленная!
- Гляди! Совсем свеженькая!
- Рассеянный он какой-то, наш злоумышленник, - фыркнула Яночка. - Все
теряет. А больше там ничего не валяется?
- Вроде больше ничего нет.
Переправить перчатку на волю оказалось непросто. Для того, чтобы вылезть
в окошко, требовались обе руки, перчатку же нельзя было сунуть за пазуху или
в карман, там она пропитается запахом Павлика, а до Хабра нужно было донести
неискаженным запах ее владельца. Проблему Павлик решил просто: выбросил
перчатку в окошко, проследив, чтобы она упала на землю, ни за что не
зацепившись. С чердака брат с сестрой спустились сравнительно просто и без
осложнений, если не считать разорванных брюк Павлика - зацепился-таки за
один из гардинных крюков. Зато измазаны были в черной пыли с ног до самой
макушки, и заметили это только оказавшись на земле у гаража.
- Теперь главная наша задача - добраться до ванны так, чтобы бабушка не
заметила, - сказала Яночка. - В ванной запремся и через окно вытрясем
одежду. Скорей, у нас осталось совсем мало времени! Ты заметил, куда упала
перчатка?
- Заметил! - ответил Павлик и, повернувшись в ту сторону, вдруг схватил
сестру за плечо. - Гляди!
Над перчаткой стоял Хабр. Почти касаясь ее носом, собака тихо, угрожающе
рычала. То самое, уже знакомое рычанье...
6
- Надо было совсем ума лишиться, чтобы сменить нормальные квартиры на
такую развалюху! - ворчала бабушка. - Уж и не знаю, чем мы думали. Говорю
вам, дом рушится!
В сотый раз повторяла она одно и то же. Как начала ворчать в обед, так и
не переставала до самого ужина. Вот и теперь, когда все собрались за столом,
бабушка как заведенная продолжала предрекать близкую катастрофу. Даже пан
Хабрович, всецело поглощенный заботами о предстоящем ремонте, прореагировал
наконец на ее слова.
- Успокойся, мама. Почему ты решила, что дом рушится? Он в очень хорошем
состоянии, требует ремонта, ясное дело, но здание прочное, еще сто лет
простоит. И экспертизы это подтвердили, ведь делали их специалисты. С чего
вдруг дому рушиться?
- Не обращай внимания на мать, - успокоил сына дедушка. - Опять она
что-то выдумала.
- А ты молчи! - накинулась на мужа бабушка. - "Специалисты"! Они такие же
специалисты, как я балерина! А я своими ушами слышала!
- Что же ты слышала своими ушами, мамочка? - примиряюще спросила тетя
Моника.
- Да я уже сто раз говорила, только никто не слушает! Звуки я слышала! Я
человек пожилой, две войны пережила, уж знаю, что говорю! И знаю, какие
звуки издает здание перед тем, как рухнуть!
Тут уж пан Роман встревожился.
- Мама, давай конкретнее. Какие звуки ты слышала? Постарайся точнее
описать. Что за звуки? Бабушка честно сосредоточилась и, подумав, дала
конкретный ответ:
- Характерные. Типичные. Такие звуки слышатся в стенах домов, которые
рушатся. Сначала вроде бы глубокий вздох и стон, потом начинает потрескивать
и завывать, а потом утробно так урчать. Уж я знаю, что говорю. Того и гляди,
обрушится нам на головы!
- А в которой части дома ты слышала эти утробные стоны? - продолжала
расспрашивать тетя Моника. - Постарайся припомнить, мама.
- Точно сказать трудно, но кажется мне, в той, старой части, - ответила
бабушка.
- Значит, трещало надо мной! - обрадовалась тетя Моника. - Так что не
волнуйся, мама, пусть трещит, мне это не мешает.
Бабушка возмутилась:
- Как ты можешь так говорить! Не забывай, у тебя же ребенок!
- Мне тоже не мешает! - поддержал мать Рафал. - Наверное, выло и урчало в
трубах.
Бабушка ужасно рассердилась: :
- Неужели я не могу отличить, трубы гудят или стены? Думаете, совсем
старуха из ума выжила? Трубы - совсем другое дело, а тут и стены, и полы
просто ходуном ходили!
- Главное, потолок не ходил! - тихонько пробормотал Рафал, чтобы еще
больше не сердить бабушку.
Семейство принялось обсуждать новость и на все лады успокаивать бабушку.
Одни придерживались водопроводной версии, другие высказывали предположение,
что скрежетало и выло что-то на улице, третьи приписывали подозрительные
звуки радиоприемнику Рафала, который давно был не в порядке и время от
времени издавал совершенно кошмарные шумы. Бабушка твердо стояла на своем.
Рафал решил внести свою лепту в дискуссию.
- Вот если бы бабуля услышала потусторонние звуки ночью, - начал он
таинственно, - мы бы решили, что это безобразничают привидения. Неприкаянные
души наших предков...
- ... злодеев, - подсказал дотоле молчавший Павлик.
- ... наших предков-злодеев, - с разбегу подхватил Рафал и спохватился:
- А почему злодеев? Не только Рафала заинтересовало это неожиданное
замечание. Все сидящие за столом выжидающе уставились на Павлика. Павлик дал
исчерпывающее пояснение:
- А потому, что они пытали своих врагов. Отрезали им по кусочку руки и
ноги, придумали специальную пыточную машину.
- Сынок, ты что говоришь? - ужаснулась пани Кристина.
Павлик мрачно продолжал, в его голосе явно чувствовалось осуждение
преступных предков:
- И еще использовали другие орудия пыток...
Яночка не дала брату докончить:
- Мы сегодня долго играли в узников, которых содержат в подземельях и
пытают, вот он и продолжает играть. Перестань, о таких вещах за столом не
говорят, - заметила она тоном хорошо воспитанной барышни.
- У нас в роду никаких злодеев не было, - решительно заявила бабушка, -
наши предки были приличными людьми. А вот вы все никак не настроитесь на
серьезный лад. Дом рушится, а вы все шутите.
И разговор свернул на прежние рельсы. Пан Хабрович цитировал заключение
экспертов, тетя Моника высказала соображение, что угрожающие звуки в стенах
должны особенно хорошо слышаться ночью, а не днем, ночью же никто ничего
такого не слышит, дедушка вызвался лично осмотреть стены и своды-перекрытия
на втором этаже, Рафал предложил вызвать ксендза, чтобы прочел
соответствующие молитвы.
Ничто не могло переубедить бабушку, она стояла на своем.
- Ладно, еще увидите, кто был прав, - зловеще предрекала она. -
Подозрительный это дом, попомните мои слова!
Пани Кристина с беспокойством посматривала на своих притихших детей.
Яночка и Павлик внимательно прислушивались ко всему, о чем говорилось за
столом, и по их блестящим глазам и сосредоточенному выражению лиц было ясно
- они ни слова не пропустили.
Обсудить услышанное брат с сестрой могли лишь на следующий день, после
школы. Вчера после ужина они ни на минуту не оставались одни. Донельзя
взволнованный папа до поздней ночи бегал по комнатам, ломая руки и громко
жалуясь на свою несчастную долю. Для счастья ему недоставало каких-то
редукторов или муфточек. Дети поняли, что это необходимая принадлежность
сантехнического оборудования, без которой не сделаешь ремонта в их доме.
- Ну как ты не понимаешь, дорогая, - кричал он жене, которая тщетно
пыталась его успокоить. - Ведь сантехника - главная забота. Надо везде
сменить оборудование, старое вышло из строя. Я уж не говорю о кранах и
вентилях, менять надо мойки, ванны, унитазы. А все они подогнаны к
современному сечению труб, у нас же трубы довоенного образца. Тогда
существовали другие нормативы. И если бы найти нужного размера
переходники-редукторы или муфточки, как их называют сантехники, ремонт можно
было бы провести шутя. Подогнали к старым трубам новое оборудование - и
шабаш. Так нет же, нигде не могу найти редукторы подходящего размера. Нет их
в Варшаве. Уж я все магазины обзвонил, во всех мастерских побывал. Так
надеялся, что с их помощью быстренько покончим с сантехникой. Нет таких
муфточек и баста! Я со всеми частниками познакомился, кладовщикам взятки
предлагал! У меня нет больше сил! Без муфточек придется менять все трубы в
доме, а это катастрофа! Я этого не переживу! И все из-за каких-то паршивых
редукторов! Спятить можно!
Отчаявшись успокоить мужа, пани Кристина наконец вышла из себя и
решительно потребовала прекратить истерику и больше не поминать на сон
грядущий никаких редукторов, а то, не дай Бог, еще приснятся. А поскольку
она не имеет понятия, как они выглядят на самом деле, могут присниться в
самом ужасающем виде. Еще не хватало, чтобы по ночам стали сниться какие-то
редукторы-вурдалаки.
Редукторы отца и вурдалаки матери так заинтриговали детей, что они просто
не могли ни о чем говорить, стараясь ни словечка не упустить из причитаний
отца. Так и заснули под разговоры родителей за стеной. К обсуждению
собственных дел смогли приступить лишь на следующий день, придя из школы,
наскоро поев и уединившись в шалаше. Шалаш они соорудили в самом углу
садика, у решетки. Построен он был из досок и веток, осыпан опавшими
листьями. И так хитро поставлен, что к дому обращен был задом, а передом - к
улице, хорошо просматривающейся сквозь прутья решетки ограждения.
Замечательный шалаш! Правда, немного в нем было сыро, но это пустяки.
Бабушкина идея была воспринята внуками с восторгом.
- Бабушка у нас голова! - радовалась Яночка. - Мне бы ни в жизнь такое не
придумать - дом рушится. Просто замечательно!
- Ясное дело, идея первый сорт! - подхватил Павлик. - Только вот я не
уверен, что грымза тоже так думает, - добавил мальчик, заделывая щель в
стене шалаша.
- Если бабушка так думает, то и грымза тоже должна так думать. Она ведь
тоже наверняка пережила две войны. От нас теперь требуется окончательно ее в
этом убедить.
- Что ты имеешь в виду?
- Придется опять туда подняться и еще немного повыть.
Павлик ничего не ответил, потому что в данный момент держал во рту
гвозди. Заделав двумя новыми досками дыру в шалаше, он наконец отозвался:
- Мне кажется, неплохо было бы для убедительности повыть там ночью.
Слышала, что сказала тетя Моника? Когда стены начинают рушиться, лучше всего
это слышно по ночам. А Рафал считает, что и духи наших предков должны выть
по ночам.
- Выбирай что-нибудь одно - стены или привидения.
- А почему одно? - не согласился мальчик. - Пусть воет и то, и другое.
Нам не жалко. Если на грымзу не подействуют стены, может, привидения ее
испугают?
Подумав, Яночка согласилась с братом. Согнав Хабра с мокрой подстилки,
она заботливо подстелила ему захваченную из дому новую, брезентовую. Вежливо
переждав, собака послушно улеглась на сухую подстилку, а Яночка объяснила
ему:
- На мокром лежать нельзя, простудишься.
- А что мы предпримем против того злоумышленника, который и в самом деле
залезал на старый чердак? - спросил Павлик. - Не мог бы Хабр нам что-нибудь
о нем сказать?
- Слишком уж многого ты требуешь от собаки, - возразила сестра. - Он и
так нам здорово помог. Благодаря ему мы знаем, что один и тот же человек
залезал на наш чердак, оставил там шифрованную записку и потерял перчатку. И
еще показал дыру в заборе. Хорошая собачка, умная собачка! - погладила
девочка своего любимца.
А тот прекрасно понимал, что говорят о нем и хвалят его. Посмотрел на
хозяйку, весь просияв и, готовый к дальнейшим подвигам, вскочил на ноги.
- Лежи спокойно, мой золотой песик, радость моя, - гладила Хабра Яночка.
- Еще успеешь наработаться, пока отдыхай.
- И в самом деде золотая собака! - присоединился к похвалам Яночки брат.
- Мало того, что показал дыру в заборе, еще сообщил, что злоумышленник вылез
на улицу, прошел до угла и сел в машину. Автобусы тут не ходят, так что это
была его машина. Золотая собака и в самом деле совершила все эти подвиги.
Сначала подтвердила принадлежность шифровки и перчатки одному человеку,
затем, по приказу "Ищи! " как по нитке прямиком отправилась к лазу в
ограждении дома и, опустив нос до самой земли, добежала до перекрестка.
Здесь собака остановилась - огорченная, расстроенная, всем своим видом
показывая, что дичь упорхнула. Или дикий зверь сбежал. У него были две
возможности - влезть на уличный фонарь или сесть в машину. Оглядев на всякий
случай фонарь, Яночка с Павликом решили принять второй вариант.
- А теперь самое время научить Хабра реагировать на почтальона, - сказала
Яночка. - Понятия не имею, как за это взяться.
Энергичный и деятельный Павлик всегда был оптимистом.
- А что тут сложного? Хабра выдрессировать просто, вот с бабушкой
наверняка намучаемся. А Хабру покажем несколько раз почтальона и объясним,
что при виде почтальона он должен мчаться к бабушке и сообщить ей о нем. И
все. Делов-то! Уверен, умница Хабр сразу поймет, что от него требуется.
- Ну как ты не видишь сложностей? Начать хотя бы с того, что почтальон
обычно приходит в то время, когда мы в школе.
Тоже мне сложности - прогулять школу! Я уже думала об этом.
- Никаких прогулов! - возразила Яночка. - Мы заболеем. По очереди. Два
дня ты поболеешь, потом два дня я.
- А нельзя уж хоть бы три дня поболеть?
- Нельзя, чтобы не связываться с врачами. Два дня можно поболеть без
справки.
- Ладно, - неохотно согласился Павлик, - хотя три бы лучше. А если за эти
два дня почтальон к нам не придет?
- И об этом я тоже подумала. Видишь, какая я умная! - похвасталась
Яночка. - Мы напишем письма друг другу. Я тебе, а ты мне.
- Порядок! - обрадовался Павлик. - Заказные!
- Зачем заказные?
- А с ними больше мороки. Придется расписываться, то да се... У Хабра
будет больше времени на обнюхивание.
- И вообще не мешало бы сводить Хабра на почту, пусть он там сначала
посмотрит на почтальонов.
- На почту с собакой не пустят, - возразил брат.
- Тогда подождать, чтобы почтальон вышел на улицу. А пока давай
придумаем, какой болезнью заболеем.
Оба надолго задумались. Болезнь - дело нешуточное, а тут требовалось
выдумать такую, чтобы их не уложили в постель, тогда весь план рухнет.
- Надо заболеть такой болезнью, какая не дает температуры, - стал вслух
рассуждать Павлик. - Голова или живот.
- Если живот, сразу спросят, что мы такого съели.
- А мы скажем - те черные ягодки с куста, что в нашем саду.
- Ну, ты даешь! - рассмеялась Яночка. - Хочешь, чтобы тебе поставили
клизму? Ягодок они страшно боятся. Нет, надо что-то привычное, обыкновенное.
Например, сырая кукуруза или цветная капуста.
- На кукурузу я согласен, - сказал брат. -