режье, Тиарет не в Сахаре, от
пустыни его отделяют Атласские горы. И там нет диких зверей, и вообще  очень
хорошо.
   - Не собираешься же ты сказать, что не поедешь? - добил отца сын. - Такой
случай подворачивается раз в сто лет, можно сказать, счастье  само  на  тебя
свалилось, не упускай его! Помни, у тебя жена и дети.
   Ошарашенным родителям потребовалось немало времени, чтобы прийти в  себя.
К тому же пан Роман  захлебнулся  второй  тарелкой  супа  и  не  сразу  смог
продохнуть. Немного  опомнившись,  родители  засыпали  своих  предприимчивых
детей градом вопросов. Пока те на них отвечали, макароны разварились в кашу.
Как съели эту кашу с подгоревшими зразами  -  никто  и  не  заметил,  только
потом, принимаясь за мытье посуды, пани Кристина  с  удивлением  обнаружила,
что, оказывается, все съедено.  А  сейчас,  за  обедом,  все  внимание  было
посвящено счастью, нежданно свалившемуся на семью. Дети настырно агитировали
отца не упускать его из рук, отец изо всех сил  старался  не  согнуться  под
бременем сего  счастья,  мама  упорно  молчала.  Наконец,  когда  все  глаза
ожидающе устремились  на  нее,  высказала  свое  мнение,  причем  тоном,  не
терпящим возражений.
   - Во-первых, относительно того, что нельзя  упускать  счастливый  случай.
Тут двух мнений быть не может. Не может! - повторила она,  строго  глядя  на
мужа. - Во-вторых. Ты должен как можно быстрее  обо  всем  разузнать.  Лучше
всего у компетентных лиц. Послушай, - обратилась она к дочери, - кажется, ты
сказала, тот человек, который принес это письмо, недавно приехал из Алжира?
   Яночка не успела ответить - отец вскочил с места и  крикнул  задыхающимся
голосом:
   - Как? Ты и в самом деле хочешь, чтобы я туда поехал? На край света?
   - А ты разве не хочешь этого? - удивилась пани Кристина.
   - Но, моя дорогая... это же Африка! Что мне делать в Африке? Чего  я  там
не видел? К тому же, в Алжире французский, а я  ни  слова  по-французски  не
понимаю.
   - А вот и нет, понимаешь. Пардон, мерси, сюрприз...
   - Сюрприз мне наши детки подстроили! Ну прямо гром среди ясного неба!  Да
мне там не справиться!
   Мама распорядилась:
   - Дети, унесите посуду в кухню. И не торопитесь... чай приготовьте.
   В кухне Павлик довольно сказал сестре:
   - Видишь, я был прав, когда говорил, что остальное мать возьмет на  себя.
Немного, правда, боюсь, что с ними будет, когда отец  ознакомится  со  своей
автобиографией...
   Усаживаясь на табуретку, Яночка решительно сказала:
   - А номер телефона этого алжирского пана я им  дам  только  тогда,  когда
отец окончательно и бесповоротно созреет. И вообще было бы лучше, если бы мы
с тобой и остальное могли сами сделать. Как бы отец чего не испортил!
   - Точно! - согласился Павлик. - Брякнет чего  не  следует,  и  все  может
сорваться.
   - Давай  пока  вымоем  посуду,  -  предложила  Яночка.  -  Нам  лучше  не
появляться в комнате, мама обрабатывает отца, это может  затянуться.  Ох,  и
упрямый же он! А где Тиарет - я специально  узнавала.  Знаешь,  нам  здорово
повезло. Алжир страшно  большой,  а  тут  работа  отца  оказалась  именно  в
Тиарете, в тех местах, о которых в письме говорилось. Сокровища  где-то  там
поблизости.
   - Пока  все  складывается  неплохо,  -  заметил  Павлик,  помогая  сестре
складывать в мойку грязную посуду. - Нет, сковородку с  обгоревшими  зразами
пусть мать сама моет. Ой!
   - Ты чего?
   -  Да  я  только  сейчас  сообразил,  что  нам  тоже  придется   заняться
французским!
   - Ну и что? - спокойно отозвалась Яночка, пытаясь пренебрежительно пожать
плечами, что не очень получилось, ибо ее руки по локоть были в мыльной пене.
- Учат же другие, а мы чем хуже?
   Когда брат с сестрой покончили с чрезвычайно  тщательным  мытьем  посуды,
когда перетерли ее всю, когда заварили чай и  принесли  его  родителям,  пан
Хабрович окончательно и бесповоротно принял решение - ехать в Алжир. И  даже
понял, что надо радоваться этому. Он уже не только не впадал  в  панику,  но
совершенно успокоился и немного впал в другую  крайность  -  сыпал  улыбками
направо и налево и болтал без умолку.
   Внимательно поглядев на  отца,  дочка  поняла,  что  можно  приступать  к
следующему этапу операции.
   - Тебе совсем не  обязательно  обивать  пороги  арабского  посольства,  -
сказала она отцу. - Тот алжирский пан сказал -  если  что  будет  непонятно,
позвони ему. Он оставил свой номер телефона.
   - Где этот номер? - радостно вскричал отец.
   Яночка вышла в  прихожую,  достала  из  ящичка  стола  визитную  карточку
алжирского незнакомца и принесла ее отцу.
   - Северин  Звияк,  -  вслух  прочитал  пан  Роман.  -  Инженер-строитель,
магистр. Гляди-ка, так же, как и я!
   Вскочив со стула, папа бросился к телефону. Вся семья окружила его тесным
кольцом и с вниманием слушала весь разговор.
   - Да, да, понимаю, - говорил в трубку пан Роман. - В самом деле?  Что  вы
говорите? В этой же фирме? Но ведь это просто  замечательно!  Ага,  понятно.
Одну минутку.
   И страшным шепотом семье:
   - Быстро! Чем записать!
   Семья брызнула в разные стороны,  опрокидывая  по  пути  стулья.  Каждый,
запыхавшись, прибежал с клочком бумаги и пишущим инструментом. Папа дал знак
жене, которая пристроилась на краешке стола и приготовилась писать.
   - Да, да, записываю. Вишневский, телефон... На  работе  взять  двухлетний
отпуск за свой  счет...  с  согласия  директора...  Да,  записал...  Как  вы
сказали? Перечень имущества, которое следует забрать  с  собой...  Записала?
(Это жене.) А зачем? (Это в трубку.) А, понятно. Вы правы, мне самому просто
не справиться. Как вы сказали?  Пани  Кавалькевич  сорок  один  восемнадцать
семьдесят девять. Сколько экземпляров? И что еще? Не  понял...  Досье?  Ага,
копия досье, записал, хоть и не понимаю... минутку, пожалуйста.
   Прикрыв  трубку  рукой,  отец  страшным  взглядом  уставился   на   своих
отпрысков.
   - Он говорит, я отправил в Алжир кучу своих документов,  целое  досье,  -
дико прошипел он. - Это правда? Теперь требуется копия...  нет,  копии  этих
документов. Они у нас есть?
   - Все есть! - поспешил успокоить отца Павлик. - На всякий случай  мы  все
сделали в трех экземплярах.
   Немного  успокоенный  пан  Роман  вернулся  к   прерванному   телефонному
разговору. Пани Кристина старалась  записывать  не  только  то,  что  он  ей
диктовал, но и вообще все слова, произносимые мужем, с тревогой наблюдая  за
ним. Какое-то время пан Роман слушал спокойно, даже  весь  расцвел,  но  вот
опять туча набежала на его чело, и он бросил на жену сердитый взгляд.
   -  Кондукторская,  семнадцать,  -  выразительно  повторил  он,   -   пани
Модлинская. Да, я все записал, - сказал пан Роман в трубку, убедившись,  что
жена записала адрес. - Я чрезвычайно вам признателен. Вы разрешите в  случае
необходимости опять вас побеспокоить?
   Положив трубку, пан Хабрович сидел молча, лишь глубоко дышал. Семья  тоже
молча выжидающе уставилась на него.
   Молчание нарушила пани Кристина, у которой явно кончилось терпение.
   - Ну! Говори же, что он тебе сказал?
   Еще раз глубоко вздохнув, пан Роман вернулся к столу, сел на свое  место,
выпил остывший чай и лишь после этого насмешливо отозвался:
   - По порядку рассказывать?
   - Не обязательно по порядку, - разрешила жена, - рассказывай, как хочешь.
Начни только с тех самых АД.
   - Алжирские динары, - послушно ответил пан  Роман.  -  Условная  валютная
единица, три четверти суммы обменивается в любом банке как всякая инвалютная
единица...
   - Банковские операции меня не интересуют, - перебила мужа пани  Кристина.
- Объясни попонятней, восемь тысяч  это  много  или  мало?  По  сравнению  с
чем-нибудь привычным.
   - В том-то и дело, что очень много, - с непонятной грустью  произнес  пан
Роман и еще раз тяжело вздохнул при этом. - Он сказал -  столько  никому  из
наших не платят.  Высшая  ставка  -  семь  с  половиной,  и  то  лишь  после
нескольких лет работы. А восьми тысяч никто не получает. Он сказал -  просто
фантастика. Просто Канада и Эльдорадо. Ужасно!
   И отец опять тяжело вздохнул.
   - Что с тобой, Роман? - забеспокоилась  пани  Кристина.  -  Ты  расстроен
из-за того, что тебе положили такой хороший оклад?
   - Просто я думаю - что же они  от  меня  потребуют  за  такие  деньги?  -
пояснил пан Роман. Дети тоже с удивлением смотрели на отца, который был  сам
не  свой:  одновременно  довольный  и  испуганный,  очень  встревоженный   и
исполненный сомнений. Ох, того и гляди пошлет к черту весь этот Алжир с  его
баснословными АД!
   А отец пояснил, обращаясь к жене:
   - Представляешь, они почему-то решили, что я - специалист высшего класса,
и поручили мне заведовать отделом контроля строительной  документации  всего
комбината.  Всей   этой   самой   фирмы!   Представляешь,   какая   страшная
ответственность! Ведь помимо  специальных  знаний  потребуется  знание  всех
алжирских нормативов, сейсмичности данного района, всех  этих  тектонических
подвижек, а также  прекрасное  знание  французского,  ибо  вся  документация
ведется на французском и специальная литература - тоже.
   Если пани Кристина и была озадачена, то никак этого на себе не показала.
   - Я уверена, с твоими знаниями ты со всем прекрасно справишься, - заявила
она безапелляционно. Ведь Алжир - не Япония. И обратилась к дочери:
   - Яночка, как у них там с землетрясениями?
   Яночка была в семье непререкаемым  авторитетом  в  области  географии.  И
теперь,  когда  все   выжидательно   уставились   на   нее,   девочка   лишь
пренебрежительно махнула рукой:
   -  Бывают  там  землетрясения,  но  очень  редко  и  не  очень   сильные.
Слабенькие. Чаще всего - осенью, когда теплая погода сменяется холодной,  да
и то не каждый год. Серьезное землетрясение происходит там  не  чаще  одного
раза в пятьдесят лет.
   - Вот видишь, - успокоительно обратилась  к  мужу  пани  Кристина,  -  не
будешь же ты сидеть там целых пятьдесят лет!
   - Ну как ты не понимаешь! - обрушился на  жену  пан  Роман.  -  Строитель
обязан рассчитать все  свои  конструкции  с  учетом  сейсмических  колебаний
почвы, как бы редко они ни происходили!
   У пани Кристины была своя логика:
   - А это уже проблемы  сейсмологов,  пусть  они  и  рассчитывают.  Что  же
касается арабских или каких там еще нормативов, с этим ты легко  справишься,
у тебя всегда было хорошо с математикой. А французский и вовсе пустяки. Тебе
ведь в марте ехать? Значит, в  нашем  распоряжении  два  месяца,  завтра  же
начнешь заниматься языком!
   Ошеломленный натиском пан Роман неожиданно для себя поддакнул:
   - Вот он мне и сообщил адрес  преподавательницы  французского,  на  улице
Кондукторской живет. Говорит - просто гениальная, за полгода любого  балбеса
обучит. Уж не знаю, чему она меня научит за два месяца...
   - А ты будешь стараться, - поучающе  заметил  Павлик.  -  Сам  же  всегда
говоришь нам: человек все сумеет, если очень постарается.
   С  тревогой  глянув  на  мужа,  который  явно  собирался  задушить   сына
собственными руками, пани Кристина поспешила перевести разговор:
   - А что он тебе еще говорил? Вот я записала - "Перечень  имущества".  Что
это еще за имущество?
   С трудом оторвав убийственный взгляд от сына, отец осознал смысл  вопроса
и опять огорчился.
   - Это значит то имущество, которое я должен захватить с собой,  -  мрачно
пояснил он. - Оказывается, там ничего нельзя достать. То  есть  в  некоторых
магазинах можно купить, но такие жуткие цены, что  уж  дешевле  выписать  из
Соединенных Штатов.
   Жена и дети пришли в ужас, и отец счел нужным немного их успокоить:
   - Имеются в виду всякие предметы ширпотреба и прочие товары, что касается
продуктов, их там много и они дешевы. А  по  контракту  выезжающий  в  Алжир
имеет право беспошлинного провоза  всего  имущества,  необходимого  ему  для
нормальной жизни. Поэтому необходимо составить список  или  перечень  такого
имущества, заверить этот перечень в Полсервисе и в посольстве Алжира и потом
предъявить на таможне. И вот та самая пани, которую я тебе велел записать...
как ее? Пани Кавалькевич охотно дает собственный перечень всем выезжающим  в
Алжир в качестве образца, чтобы сами не мучились  и  не  ломали  головы.  Он
сказал - ее перечень самый лучший, не одно поколение выезжающих пользовалось
им. Так что придется съездить к ней за образцом. Позвонить,  договориться  и
съездить. И обязательно надо переговорить с  паном  Вишневским,  он  едет  в
Алжир то ли завтра, то ли послезавтра, все у меня перепуталось, и жаль,  что
в сутках не сорок часов...
   С беспокойством глядя на своего  мужа,  пани  Кристина  прикидывала,  как
лучше организовать все предстоящие работы, поделить неизбежные предотъездные
хлопоты.
   - Не волнуйся, - мягко сказала она мужу. -  Пани  Ка...  ну,  ту,  что  с
образцом, я беру на себя. И вообще мы постараемся максимально  помочь  тебе!
Правда ведь? - взглянула она на детей.
   Те согласно кивнули.
   - Тебе же останутся лишь те дела,  которыми  ты  должен  заняться  лично.
Например, изучение французского языка...

***

   В среду вечером  Яночка  сидела  за  столом  и  в  глубокой  задумчивости
вглядывалась в темноту за окном. Теоретически она занималась  приготовлением
домашних заданий, практически же ломала голову  над  гораздо  более  сложным
делом. Каждый день по несколько раз отец бестактно и  настырно  требовал  от
детей копию составленной ими и отправленной в Алжир  собственной  биографии,
желая с ней ознакомиться. Дети понимали, что любой ценой должны не допустить
до этого, Со  своим  взрывным,  неуравновешенным  характером  и  обостренным
чувством долга отец был способен разом поставить крест на всех их  хитроумно
задуманных и мастерски осуществленных планах. Желательно до  отъезда  вообще
не показывать ему автобиографию, обойдется. Но  вот  как  это  сделать  так,
чтобы у него не зародились подозрения, чтобы он попросту забыл  о  ней?  Или
хотя бы спохватился в самый последний момент, когда  уже  ничего  не  успеет
изменить.
   Значит, следовало переключать внимание отца с опасной темы на другие. Вон
сколько у него предвыездных проблем! Ага, вот еще неплохая идея!  И  девочка
записала идею в  лежащую  перед  ней  тетрадь.  Если  накопится  таких  идей
достаточное количество, можно будет продержаться до самого отъезда отца.
   На страничке в клетку было  записано  уже  несколько  идей.  Перечтя  их,
Яночка одобрительно кивнула и опять задумчиво уставилась в темноту за окном.
   За спиной Яночки хлопнула дверь, в комнату ворвался Павлик.
   - Быстро! - пронизывающим шепотом позвал мальчик. - Отец вернулся.
   - Ну и как? - живо обернулась к брату девочка.
   - Кажется, отдал! Конец нашей нервотрепки.
   - Ты что? Конец будет тогда, когда самолет с паном Вишневским  улетит.  А
пока он в Варшаве, ничего не кончилось.
   Брат с сестрой проскользнули в гостиную. Отец обессиленно лежал в  кресле
и стонал:
   - Все пропало, конец! Теперь меня ничто не спасет, я обрезал  все  концы,
отдал контракт Вишневскому. Все кончено!
   - Надеюсь, перед этим ты не забыл его подписать? - сухо  поинтересовалась
пани Кристина.
   - Подписал, не забыл! Запродал черту душу... И  еще  остался  ему  должен
восемьдесят ихних грошей.
   - Вишневский потребовал за доставку? - удивилась жена.
   - Нет, там, на месте, ему надо будет купить марку и отправить  по  почте,
чтобы пришло  официально.  Такой  порядок.  Он  собственноручно  написал  на
конверте адрес моего будущего шефа. А сам Вишневский живет не в Тиарете, а в
Эль Аснам.
   И сказал, что этот самый Эль Аснам - эпицентр тамошних землетрясений.
   - Вот видишь! - вырвалось у Павлика. - И он не боится жить в эпицентре. И
живехонек! Ничего страшного, а ты...
   - Замолчи! - дернула Яночка брата за рукав. - Не надо  привлекать  к  нам
внимание, еще вспомнит...
   А отец продолжал жаловаться плаксивым голосом:
   - Удалось разыскать наконец технический словарь, бешеные деньги стоит.  И
еще надо приготовить домашнее задание по французскому, эта  пани  Модлинская
такой темп задала, что у меня путается будущее время от  глаголов  "быть"  и
"иметь". Пусть кто-нибудь из вас тоже  учится  вместе  со  мной,  все  легче
будет...
   - Хорошо, папочка, - торопливо  согласилась  дочка,  -  мы  оба  согласны
учиться вместе с тобой!
   - И когда, наконец, мне покажут мою...
   - Есть хочется! - перебивая отца, заорал Павлик.
   - Мне тоже есть хочется, -  упрямо  стоял  на  своем  отец,  -  но  когда
наконец...
   - Минутку! - на сей раз отца перебила  мама.  Сама  не  ведая  того,  она
пришла на помощь детям. - Послушай, с этим перечнем имущества и в самом деле
большая проблема. Пани Кавалькевич  утверждает,  что  там  и  в  самом  деле
ничегошеньки нет! И что ты обязательно должен захватить с  собой  стиральную
машину. А у нас всего одна, и я  ее  тебе  не  отдам.  И  еще  она  сказала:
электроплитки можно и позже привезти, ты едешь весной, уже  тепло  будет,  а
вот без кондиционера ты там погибнешь. А у нас его  сроду  не  было!  И  еще
множество всяких других вещей надо купить, прямо и  не  знаю...  Повезешь  с
собой всю кухонную посуду, все кастрюли, сковородки  и  тарелки,  постельное
белье...
   Что там мама перечисляла еще - дети уже не слышали, потому что в связи  с
этим перечнем вспомнили вдруг о своих потребностях.
   -  Вот  видишь!  -  прошептал  мальчик  сестре.  -  Я  с  самого   начала
беспокоился, ничего нужного нам не покупают. Надо просмотреть весь список...
   - Надо - значит надо, просмотрим и допишем свое, - решила сестра.
   Мама продолжала называть все новые  предметы  первой  необходимости,  без
которых невозможна жизнь в Алжире. Папа держался за голову и громко  стонал.
Наконец он не выдержал и жалобно попросил:
   - Пожалуйста, перестань! Я очень хорошо  и  без  тебя  понимаю,  что  эта
загранпоездка нас разорит! А ты знаешь, во сколько обойдется дорога? Правда,
потом расходы вроде бы вернут, но пока придется за все платить самому.
   Дети в углу лихорадочно обсуждали проблему, как раздобыть список, который
мать не выпускала из рук.
   - Я вижу только один способ, - сказала сестра.  -  Надо  предложить  свою
помощь. В покупке какого-нибудь дефицита. Я уже придумала, придумай и ты.
   -  Придумал!  -  обрадовался  Павлик.  И  дождавшись  паузы  в  разговоре
родителей, громким голосом заявил:
   - А я знаю, где можно купить  сверла!  Все  размеры!  По  государственной
цене!
   Вздрогнув от неожиданности, пан Роман перестал стенать  и  с  надеждой  в
голосе спросил:
   - Ты и в самом деле знаешь? Где?! Павлик не успел  ответить,  потому  что
подключилась сестра.
   - А я знаю, где  можно  купить  льняные  кухонные  полотенца.  И  тюлевые
занавески, страшно дешевые.
   - Где?! - вскрикнула пани Кристина, выронив из рук драгоценный  перечень.
Страницы рассыпались по полу.
   - И вообще мы хотим помочь вам  в  покупке  всякого  дефицита,  -  сказал
Павлик, собирая с полу листочки. - Давайте ваш список, просмотрим.
   - Ах нет! - возразила мама, отбирая у сына  драгоценный  перечень.  -  Он
должен быть у меня, вечно все забываю.
   - Как же тогда мы узнаем, что надо покупать? - логично возразил сын.
   - Ах, все! - нервно воскликнула мама. - Все, что дефицитное, все, за  чем
стоят очереди!
   - А вот и нет! - возразила дочка.  -  Вчера  я  наткнулась  на  хвост  за
детскими велосипедами. Отцу тоже нужны детские велосипеды?
   Несчастный отец только простонал в ответ.
   Тетя Моника заглянула в комнату в тот момент, когда мать и дети  вырывали
друг у друга драгоценные листочки, а пан  Хабрович  громко  стонал  в  своем
кресле, вцепившись обеими руками в растрепанные волосы.
   - Я стучала, стучала, вы не слышите, пришлось входить без  разрешения,  -
сказала тетя Моника. - Не тарабанить же в дверь ногами?  Из-за  чего  шум  и
драка?
   Пан Роман пояснил сестре:
   - Из-за копии перечня имущества, кото