Татьяна ПОЛЯКОВА
   ЧУМОВАЯ ДАМОЧКА



   ONLINE БИБЛИОТЕКА  http://www.bestlibrary.ru


Анонс

   Пять лет неволи - суровая школа. И Лиечка очень хорошо усвоила ее  уроки.
Самое  время  начать  новую  жизнь...  Но,  оказывается,  "чумовая  дамочка"
обладает  странным  свойством:  с  неуклонным  постоянством  оказываться   в
ненужное время в ненужном месте. А там, как правило,  всегда  обнаруживается
труп..."След " Лиечки настолько отчетлив во всех громких преступлениях,  что
в конце концов за ней начинают охотиться все бандиты и вся милиция города...
***

   - Ну, счастливо тебе, - по-дурацки ухмыляясь, напутствовал меня охранник.
   - И тебе того же, - ответила я, не оборачиваясь, сделала  четыре  шага  и
оказалась на воле.
   Ворота за моей спиной со скрежетом закрылись, а я зажмурилась.  День  был
ослепительно солнечным, я торопливо расстегнула куртку и  немного  постояла,
пялясь в голубое небо.
   Сегодня тринадцатое мая, день, которого я ждала  пять  лет.  Я  торопливо
отошла подальше от металлических ворот и огляделась. Пес, лежащий в  пыли  у
забора напротив, поднял голову,  лениво  щурясь,  хотел  было  тявкнуть,  но
передумал, уронил морду на лапы и опять задремал.
   - Привет, - сказала я ему  и  засмеялась.  Само  собой,  ничего  смешного
поблизости не наблюдалось, смешок вышел  нервный,  а  я  сама  продолжала  в
волнении озираться, перебрасывая сумку из одной руки в другую, с  удивлением
отметив, как дрожат руки, на глаза наворачиваются слезы и сердце колотится в
горле. Не хватает только опуститься на колени  и  целовать  землю.  Впрочем,
заниматься такими  вещами  я  бы  не  рекомендовала:  несмотря  на  отличную
погодку, грязь здесь была непролазная.
   Закинув сумку на плечо, я пошла вдоль забора в сторону поселка.  До  него
было с полкилометра, единственная пятиэтажка  хорошо  видна  отсюда,  вокруг
россыпь частных домишек, штук сто, не больше. Я покосилась на забор слева  и
ускорила шаг. Заборы и люди в форме вызывают  у  меня  прилив  отрицательных
эмоций, впрочем, так же, как и бабы в телогрейках. Телогрейка, платочек... Я
почувствовала головокружение, посмотрела на небо, перевела  взгляд  на  свои
ноги в кроссовках и усмехнулась. Все  атрибуты  лагерной  жизни  остались  в
прошлом, теперь они будут являться мне только в страшных снах.
   За спиной послышался шум  мотора,  я  машинально  обернулась.  Старенький
"Запорожец", обогнав меня, направился в сторону поселка, а я вздохнула, хотя
вздыхать-то и не следовало. Меня никто не встречал, и я этому не удивлялась.
Все правильно. Я даже рада, что в первые свои минуты на свободе я одна.
   Войдя  в  поселок,  я  спросила  у  тетки,  торговавшей  семечками  возле
магазина, где гостиница. Оказалось, в трех шагах, что неудивительно: в  этой
богом забытой дыре все в трех шагах друг от  друга.  Гостиница  была  больше
похожа  на  барак.  Длинное   бревенчатое   сооружение   в   один   этаж   с
латаной-перелатаной крышей. Высокое деревянное крыльцо выглядело так,  точно
в любой момент готово было  развалиться.  Поднимаясь  на  него,  я  невольно
улыбнулась каждая из пяти ступенек скрипела по-своему. Дверь в гостиницу  по
причине хорошей погоды была распахнута настежь.
   Я вошла. На столе в чернильных пятнах, которому было по меньшей мере  лет
тридцать,  стояла  табличка  "Администратор",  но  такового  в  наличие   не
оказалось. Две чашки и крошки на столе указывали на недавнее  чаепитие,  так
что шанс застать администратора все-таки был.
   - Есть кто живой? - рявкнула  я,  постояла,  прислушиваясь,  и  вышла  на
крыльцо, оставив дверь открытой. Находиться в мрачной комнате с зарешеченным
окном, когда на улице светит солнце, мне совершенно не хотелось.
   Ждала я минут десять. Из-за  угла  выскочила  собака  и  бросилась  через
дорогу, потом с громким кудахтаньем выпорхнули две курицы, а вслед  за  ними
появилась толстая баба лет пятидесяти. Она размахивала руками и кричала:
   - Кыш......
   Заметив меня, нахмурилась, торопливо оглядела с ног до головы и крикнула,
хотя находилась метрах в пяти от крыльца:
   - Вы ко мне?
   - А вы администратор?
   - Администратор, - с трудом поднимаясь по ступенькам, пробормотала она. -
Замучили, проклятые. Хотела цветы посадить, вскопала  палисадник,  а  там  в
изгороди одни дыры, то собака спит, то куры копошатся. Разве  что  вырастет?
Никакой культуры. На свидание приехали? - спросила она без перехода.
   - Я сестру ищу, - усмехнувшись, ответила я, - Носова Нина Константиновна.
У вас не останавливалась?
   - А как же... Вчера приехала. А с утра  в  район  на  рынок  отправилась,
автобус в два будет.
   - Ясно, - кивнула я. - А передать ничего не просила?
   - Нет. Да приедет скоро, говорю, автобус в два...
   - Можно я сумку оставлю?
   - Конечно, вон в угол поставьте.
   Я бросила сумку в угол, улыбнулась, сказала: "Спасибо" - и направилась  к
двери, машинально отметив: "Всего труднее улыбаться".
   В магазине купила бутылку  минералки  и  зашагала  по  центральной  улице
поселка.  Через  десять  минут  поселок  остался  позади,  слева  автобусная
остановка,  дорога  в  рытвинах  и  ухабах  вела  в   райцентр.   Пройдя   с
полкилометра, я свернула в сторону от дороги и вскоре  лежала  под  высокими
деревьями, раскинув руки и  наблюдая  за  плывущими  облаками  сквозь  ветви
деревьев. Я улыбалась и, кажется,  была  совершенно  счастлива.  Одиночество
такое восхитительное ощущение...
   На солнце меня разморило,  и  я  задремала,  а  открыв  глаза,  сразу  же
посмотрела  на  часы:  пятнадцать  минут  четвертого.   Нинка   должна   уже
вернуться...
   Нинка  в  компании  администраторши  сидела  на  крыльце.  Завидев  меня,
поднялась и сделала несколько шагов  навстречу,  потом,  точно  опомнившись,
заревела и начала причитать:
   - Лиечка, сестренка моя...
   - Чего это тебя разбирает? - удивилась я. Нинка кашлянула и замолчала. Мы
неловко обнялись и поцеловались. Тетка, наблюдавшая за нами минуту  назад  с
умилением,  теперь  насторожилась,  мне  ее  разочарование  понятно:   особо
трогательной сцены не получилось.
   -  Пойдем,   -   заволновалась   Нинка   и   добавила,   оборачиваясь   к
администратору. - Посидим в комнате, неловко тут на людях...
   - Идите, идите, - с готовностью поддакнула тетка,  а  я  усмехнулась:  ни
одной живой души по соседству не  наблюдалось.  Я  подхватила  сумку,  и  мы
зашагали в конец коридора.
   - Вчера приехала, - принялась объяснять Нинка, - Одна во  всей  гостинице
ночевала, вот страх-то. Хорошо, дежурная добрая, часов до двенадцати  с  ней
сидели, чай пили... Хорошие здесь люди.
   - Это точно, - согласилась я, а Нинка посмотрела на меня испуганно.
   - Я в район ездила, на рынок.  Орехи  здесь  копейки  стоят,  взяла  пять
килограмм. Юлечке. У нас разве укупишь?
   Мы вошли в номер: большая комната с одним окном, шесть кроватей  с  левой
стороны и шесть с правой. Душ отсутствует, туалет во дворе.  Я  вздохнула  и
села на стул возле стены, стул жалко скрипнул.
   - Поешь чего-нибудь ? - предложила Нина, - У меня бутерброды есть.
   - Не надо, - отмахнулась я. - Обедала...
   - Ты извини, что я тебя не встретила, я ведь не знала, во сколько тебя...
- Нинка села за стол,  старательно  отводя  глаза.  Сестра  старше  меня  на
шестнадцать лет, мы с ней никогда близки не были, а после  смерти  родителей
виделись не больше десятка раз, хотя и жили в одном городе. Но все пять лет,
что я провела в этом богом забытом месте. Нинка регулярно писала мне и  даже
присылала посылки. Сейчас, испытывая неловкость, она все-таки спросила:
   - Что думаешь делать?
   Тошнит меня от таких вопросов, но Нинка моя сестра, и я,  пожав  плечами,
ответила как можно мягче:
   - Жить, разумеется.
   - Понятно, что жить, - вдруг разозлилась  она,  -  А  как?  Хочешь  домой
ехать?
   - Само собой, куда же еще?
   - Да куда угодно. Вернешься домой - и что? Твой Славка тебя  в  покое  не
оставит, опять начнется... А чем кончится, ты знаешь.
   Я нахмурилась и уже было рот приоткрыла, чтобы ответить,  но  передумала,
похлопала Нинку по руке и сказала:
   -  Не  беспокойся,  все  будет  хорошо.  Устроюсь   на   работу,   .Жизнь
наладится...
   - Наладится, как же... Я бы на твоем месте...  -  Она  сбилась  и,  пряча
глаза, перешла на ласковый шепот - Я ведь тебе писала. Сережа  как  женился,
ушел в твою квартиру, они с Андреем и раньше не ладили, а уж теперь...Юлечка
часто болеет, а Татьяна беременная, в  сентябре  родит.  Куда  им  с  двоими
детьми?
   Сережа - это мой племянник, со вторым мужем Нинки - Андреем  -  они  и  в
самом деле никогда не ладили. То, что он живет в  моей  квартире,  для  меня
новость, но, в конце концов, это не моя квартира, а  квартира  родителей,  и
Нинка, по совести, тоже имеет на нее право.
   - Пусть живет, - отмахнулась я.
   - А ты?
   - Я могу в дедовой комнате устроиться.
   - В дедовой, - разозлилась Нинка, - Чего  тебе  делать  в  коммуналке?  С
соседом-пьяницей. Мало ли что ему в голову взбредет?
   Я посмотрела на сестру, усмехнулась и поинтересовалась:
   - Что взбредет ему в голову?
   - Может, завербуешься куда? Ну, чтоб тебя  никто  не  знал?  -  вздохнула
Нинка.
   - Может, и завербуюсь, - успокоила я ее, - Ты дедову комнату сдаешь,  что
ли?
   - Сдаю. За полгода  вперед  заплачено,  май  имеют  право  жить.  Сережа,
считай, без работы, жить на что-то надо. Какие ни на есть, а деньги...
   - Май пусть живут, раз деньги заплатили, а к  первому  июня  скажи,  чтоб
выметались.
   - Да как ты там жить будешь?
   - Хорошо, по возможности.
   - Холодильник я продала...
   - Слушай, - не выдержала я, - барахло мне  без  надобности.  Проживу  без
холодильника. И хватит об этом. - Передать ничего не  просили?  -  помедлив,
задала я вопрос.
   - Просили, -  с  обидой  ответила  Нинка,  как  видно,  не  оставив  идею
отправить меня подальше от квартир и холодильников. Достала из сумки большой
конверт и протянула мне. Конверт был с сургучными  печатями.  Славка  хорошо
знал мою сестрицу. Нинка завороженно смотрела на конверт, я отложила  его  в
сторону, немного повертев в руках.
   - Паспорт привезла? - вновь задала я вопрос.
   - Привезла, - проворчала она и  опять  полезла  в  сумку.  -  Зачем  тебе
паспорт?
   - Что ж мне по России-матушке со справкой об освобождении кататься?
   - Так ведь... - начала она, но я отмахнулась.
   - Давай паспорт.
   Моя фотография вызвала у меня недоумение. Неужели это я? Конечно, я,  кто
ж еще? Паспорт остался у меня  случайно.  Мне  было  восемнадцать,  когда  я
решила, что потеряла его, перерыли весь дом, но паспорта  так  и  не  нашли.
Пришлось  выправлять  новый.  Только-только  получила  новый  документ,  как
обнаружился старый: каким-то образом он оказался за подкладкой в сумке.  Да,
давно это было...
   - Ты когда домой собираешься? - спросила я Нинку.
   - Сегодня. Поезд в 1.30. Билет уже купила... один. Я ведь не знала,  куда
ты...
   - Правильно сделала, - кивнула я, - Вот  что,  попроси  у  администратора
чаю.
   Нинка недовольно нахмурилась, но из комнаты вышла, а я  вскрыла  конверт.
Пачка долларов, перетянутая резинкой.  Я  пересчитала  купюры:  две  тысячи.
Хмыкнула и покачала головой:
   - Не густо. Впрочем, и на том спасибо. -  Отсчитав  пятьсот  долларов,  я
оставила их на столе, полторы  тысячи  сунула  в  карман.  Вернулась  Нинка,
заметив деньги, замерла возле стола как вкопанная. - Это тебе, - сказала  я,
поднимаясь, - Билет денег стоит, и все такое. Спасибо. - Я подхватила  сумку
и шагнула к двери.
   - Куда ты? - насторожилась сестрица.
   - Мне в одно место заехать надо, - успокоила я ее  и  торопливо  покинула
гостиницу.
   Автобус нужно было ждать два часа, я не стала этого делать и  в  райцентр
отправилась пешком, надеясь, что меня подберет попутка. Так и оказалось,  не
прошла я и двух километров,  как  меня  догнал  видавший  виды  грузовик.  Я
устроилась в кабине и минут сорок тряслась на колдобинах, всерьез  опасаясь,
что грузовик может развалиться. Однако к местным дорогам он был привычен,  и
добрались мы вполне благополучно.
   Райцентр мало чем отличался от поселка,  та  же  грязь,  те  же  домишки.
Правда, был еще вокзал, а напротив двухэтажное здание с красными буквами  по
фасаду: "Ресторан". Я купила билет на автобус  и,  ожидая  его  отправления,
зашла в ресторан. Через полчаса, попробовав местных блюд,  поняла  -  деньги
выбросила на ветер, но огорчаться не стала, в такой  день,  как  этот,  грех
расстраиваться по пустякам.
   Продремав всю ночь в полупустом автобусе, в шесть утра  я  высадилась  на
вокзале областного центра, где к прочим  благам  цивилизации  еще  добавился
аэропорт. С билетами проблем  не  возникло.  Побродив  по  городу  несколько
часов, я оказалась  в  самолете,  а  поздно  вечером  уже  прогуливалась  по
набережной Сочи и почти  сразу  нашла  вполне  подходящее  жилье  в  частном
секторе. На ближайшие две недели ветхий сарай в глубине большого  сада  стал
моим жилищем. Дни я проводила на пляже, а вечерами лежала в гамаке все в том
же саду, прикрыв глаза, размышляя и наслаждаясь одиночеством. У хозяйки жили
еще квартиранты, кажется, из Москвы, две молодые пары, но,  так  как  заняты
они были исключительно собой, общение сводилось к  утреннему  приветствию  и
вечернему пожеланию спокойной ночи.
   Я посетила местную парикмахерскую и магазины, сделала кое-какие  покупки,
ну и, конечно, загорела дочерна. Я пристально вглядывалась в свое  отражение
в витринах и с удовольствием  констатировала,  что,  в  общем-то,  ничем  не
отличаюсь  от  тысяч  других  отдыхающих.  Правда,  во  второй  день   моего
пребывания здесь произошел забавный случай. Я возвращалась  с  пляжа,  когда
навстречу мне из-за угла вывернул милиционер. Я опустила глаза и сделала шаг
в сторону. Милиционер, молодой парень, едва не налетев  на  меня,  торопливо
извинился, а потом улыбнулся во весь рот, а я засмеялась и продолжила  путь,
качая головой. Парень, должно быть, решил, что я чокнутая.
   Первого июня я купила билет  на  поезд  и  отправила  телеграмму  сестре,
сообщив,  когда  вернусь,  чтобы  она   поторопилась   освободить   комнату.
Добираться до моего города поездом почти двое суток,  этого  времени  должно
было хватить на то, чтобы все продумать и наконец решить, как  жить  дальше.
Впрочем, вопросы эти в основном были риторическими, ибо решение зависело  от
других людей, а как меня встретит родной город, мне виделось смутно.  Может,
поэтому я и не торопилась там оказаться.
   Отдых на юге пошел мне на пользу, я без усилия улыбалась  и  поддерживала
ничего не значащие разговоры со своими соседями на пляже, при этом  спокойно
глядя им в глаза.  В  общем,  можно  было  сказать,  что  адаптация  в  мире
свободных людей прошла успешно, с чем я себя и поздравила. В кармане у  меня
почти  тысяча  баксов,  я  красавица  (тип,  у  которого  я  вчера  покупала
мандарины, минут десять убеждал меня в этом), и вся жизнь еще  впереди.  Так
что повода для отчаяния я не видела, и все  же  чувство  было  такое,  точно
внутри меня что-то рушится, как карточный домик. Перед отправкой на вокзал я
извлекла из сумки два блестящих кубика, подержала их в ладони и  бросила  на
стол, решив проверить удачу. Выпало две шестерки.
   - С богом, - вздохнула я, поднимаясь, сунула кубики в карман  и  пожелала
самой себе счастливого пути.
   Все мои вещи уместились в спортивную сумку. Я вошла в купе и, взглянув на
часы, решила, что успею купить  мороженое  и  какой-нибудь  детектив,  чтобы
скоротать время в дороге.
   - Далеко не уходите, - предупредила проводница, я  кивнула  и  вот  тогда
обратила внимание на эту троицу. Печатая шаг,  мужчины  шли  мне  навстречу,
народ  на  перроне  оборачивался,  а   проводница,   сообразив,   что   трио
направляется в ее вагон, поджала губы. Конечно, понять ее  можно,  троица  в
самом деле впечатляла.
   Впереди шел тип лет сорока, бритый наголо, со шрамом  на  правой  щеке  в
форме буквы Т, узкие губы, взгляд исподлобья. Одет в светлые брюки и  легкую
рубашку с короткими рукавами. Несмотря на дорогие тряпки и золотистый загар,
зоной от него разило за километр. "Неужели и от меня  тоже?"  -  с  усмешкой
подумала я. Двое парней лет по двадцать пять, высоких, плечистых, с суровыми
и волевыми лицами, шли, поотстав от него ровно на  полшага.  Легкие  пиджаки
широкого покроя требовались им  для  одной  цели:  скрыть  оружие.  Впрочем,
ребята не особо его прятали. Тот, что слева, нес тяжелую сумку, у того,  что
справа, - в руке потертый кейс.
   - Здравствуйте, - пролепетала проводница, когда они  поравнялись  с  ней,
облизнула губы и попыталась улыбнуться.
   - Здравствуйте, - ответил тип со шрамом, сопровождающие  его  лица  молча
кивнули, один из них достал из кармана билеты и предъявил проводнице.  Когда
все трое прошли в вагон, она посмотрела на меня и сказала скороговоркой:
   - Послал черт пассажиров...
   - Кто это? - решила я поддержать разговор.
   - Откуда я знаю, - ответила женщина обиженно, - По  рожам  видно.  Теперь
всю дорогу только и жди...
   Чего следует ждать всю дорогу, я так и не узнала. Посадка закончилась,  я
спешно поднялась в вагон и прошла в свое купе. Попутчиков у меня было  трое:
пожилая пара из Москвы и мальчик лет  десяти,  их  внук.  Мы  познакомились,
разобрались с вещами, я и Олежка (так звали мальчика) заняли верхние  полки.
Лежа на животе, я смотрела в окно, улыбалась без причины и чувствовала  себя
девочкой-школьницей на каникулах. Сейчас мама позовет пить чай, а потом мы с
папой будем играть  в  шахматы,  вагоны  плавно  покачиваются,  а  за  окном
проплывают полустанки, огни, чужая жизнь.
   - Лия, присаживайтесь с нами, - пригласила меня Ольга Васильевна, выложив
на стол традиционные копченую курицу и вареные яйца.
   - Спасибо, - поблагодарила я. - Я собиралась в ресторан.
   - Конечно. Лиечка, вы молодая, вам  необходимо  общество,  возможно,  еще
жениха найдете.
   - Это было бы неплохо, - засмеялась я.
   - Может, все-таки перекусите с нами? - оторвавшись от кроссворда, спросил
Федор Иванович.
   - Нет, спасибо, - покачала я  головой,  а  Ольга  Васильевна,  кивнув  на
конфеты в импровизированной вазочке,  которая  совсем  недавно  была  банкой
из-под майонеза, сказала тоном, не терпящим возражений:
   - Но выпить чаю-то вы не откажетесь? Чай  ресторану  не  помеха,  правда.
Лиечка?
   - Правда, - засмеялась я и спустилась с полки.
   - А вы русская? - вдруг спросил Олежка.
   - Русская, - пожала я плечами. Ольга Васильевна шикнула  на  внука,  а  я
поингересовалась:
   - Почему ты спросил?
   - Имя у вас странное.
   Что да, то да, имя у меня исключительно редкое. По  паспорту  я  Виталия.
Стоило представиться полным именем, как незамедлительно  следовали  вопросы,
оттого лет с семи я начала хитрить и, сократив свое имя на две трети,  стала
Лией. Редкое имя выбрал мне отец. После рождения Нины он мечтал о сыне, но у
мамы были проблемы со здоровьем, а  когда  через  шестнадцать  лет  ожиданий
родилась я, папа, должно быть с отчаяния, дал мне мальчишеское имя. Хоть я и
не оправдала папиных надежд, все равно была его любимицей....Рассказывать об
этом Олежке я не стала, вторично пожала плечами, заранее соглашаясь  с  тем,
что имя странное и редкое, и села пить чай.
   Олежка, который очень любил поболтать, завел разговор  о  новых  фильмах.
Последний новый фильм я смотрела пять лет назад, оттого заявила, что кино не
люблю, и заторопилась в ресторан. Выходя из купе, я едва  не  столкнулась  с
тем самым типом со шрамом на физиономии. В сопровождении доверенных лиц  он,
судя по всему, возвращался из ресторана, по крайней  мере,  одно  доверенное
лицо держало в руках бутылку коньяка и  три  бутылки  пива.  За  их  спинами
маячил официант из ресторана с подносом в руках. На  подносе  радовала  глаз
икра и прочая снедь.
   - Извините, - исключительно вежл