а? - спросила я.
   - Какая шахта?
   - Та самая, возле которой мы встретились.
   -  А-а...  надо  посмотреть  по  схеме,  она  есть  у  Левушки.   Это
вентиляционный колодец, в  одной  части  подвала  Лева  все-таки  хранит
продукты.
   - Я хотела бы на него взглянуть.
   - На колодец? Это узкая глубокая дыра, вот  и  все.  Здесь  еще  одна
достопримечательность.  -  Руслан  распахнул  третью  дверь,  я  увидела
крохотную каморку, почти все ее пространство занимали нары и  колченогий
стол.
   - Похоже на карцер, - нахмурилась я.
   - Точно, - ответил Руслан и легонько толкнул меня. Я пролетела вперед
и  оказалась  на  этих  самых  нарах,  мой  спутник  стоял  в  дверях  и
препротивно улыбался. - Если я сейчас запру дверь, как думаешь,  сколько
понадобится времени твоему мужу, чтобы тебя отыскать?
   Я точно помнила, что на двери есть засов, а еще я помнила, что так  и
не сказала Ромке, где конкретно  нахожусь,  потому  что  сама  не  знала
название острова. Стараясь не впадать в панику, я с усмешкой ответила:
   - Завтра утром, как только Женька позвонит ему.
   - Ну... это если сможет. - Руслан воткнул факел в железную  скобу.  -
Огонь потухнет, и мир погрузится в кромешный мрак. Кстати,  крысы  здесь
есть. Не знаю, что они жрут,  но,  говорят,  эти  животные  на  редкость
изобретательны. - Руслан стоя в дверях, сложил на груди руки и  наблюдал
за мной с мерзкой улыбкой. - Забавное местечко, правда? Здесь  начинаешь
ощущать жизнь совершенно иначе.
   - Прекрати меня пугать, - рявкнула я.
   - Хочешь, чтобы я ушел? - спросил Руслан, закрыл дверь и  сделал  шаг
ко мне. - У тебя глаза испуганные, - тихо сказал он,  заглядывая  мне  в
лицо, потом взял меня за руки. - Ты вся дрожишь. Чего ты боишься? Что  я
в самом деле запру тебя в подвале? Предположим, на сутки  или  на  двое,
представляешь, какой роман ты после этого напишешь?
   - Ты ненормальный, - отстраняясь, пробормотала я.
   - Не думаю. Просто мне не понравилось, как высокомерно ты вела  себя,
детка. Пребывание здесь пойдет тебе на пользу.
   Мне бы надо еще минуту назад свалиться в обморок, а  я  вместо  этого
проявила  прямо-таки  невероятную  прыть,  взяла  и   заехала   ему   по
физиономии, он от неожиданности отпрянул. Я бросилась к  двери,  толкнув
Руслана в грудь, не удержалась на ногах,  и  мы  оба  упали  на  пол.  Я
взвыла, потому что больно ударилась затылком о  край  нар,  и  начала  с
отчаянием колошматить руками и ногами. Руслан навалился сверху,  стиснул
меня в объятиях и принялся торопливо шептать:
   - Тихо, тихо, тихо... Это была глупая  шутка.  Подвал  совершенно  не
подходящее для тебя место. Успокойся, все нормально, сейчас мы встанем и
уйдем отсюда.
   Вряд  ли  бы  я  успокоилась,  шепчи  он  все  это  хоть  до  второго
пришествия, но он так сжал меня своими ручищами, без конца  затыкая  мне
рот поцелуями, причем  длительными,  после  которых  требовалось  время,
чтобы отдышаться, что в конце  концов  я  присмирела.  Руслан  поднялся,
подхватил меня на руки и понес из  подвала,  а  я  желала  ему  (правда,
мысленно) подвернуть обе ноги и хрястнуться со всего размаха  на  камни,
пусть даже я сама при этом набью основательную шишку.
   Но Руслан крепко стоял на ногах. Он  благополучно  покинул  подвал  и
вынес из него меня, поставил на ноги, с доброй улыбкой на устах  чмокнул
в нос, запер дверь на замок, после чего спросил как ни в чем не бывало:
   - Ну что? К тебе, ко мне?
   - Урод, - ответила я и с чувством глубокого  удовлетворения  вторично
заехала ему в ухо, после чего припустилась бежать со всех ног,  в  любой
момент готовая заорать "караул". Впрочем, вряд  ли  бы  это  помогло:  в
доме, за исключением Женьки да  разве  что  Наташи,  не  было  человека,
готового прийти мне на помощь.
   Больше всего я боялась за Женьку. Что, если она сидит в  каком-нибудь
каменном мешке, в темноте, по колено в воде... Я влетела на третий этаж,
распахнула дверь в свою комнату и  увидела  подружку,  та  курила,  сидя
возле настежь распахнутого окна.
   - Где тебя черти носят? - прошипела Женька. - У меня на  башке  седые
волосы поперли.
   Я рухнула на постель и попыталась отдышаться. Женька, сообразив,  что
я  пережила  нечто  сродни  землетрясению,  подала  мне  стакан  сока  и
принялась поглаживать по спине.
   - Анфиса, все в порядке, совершенно незачем так на  меня  смотреть  и
вообще...
   Минут через десять я настолько пришла в себя, что смогла рассказать о
своих приключениях.  Сначала  Женька  слушала,  вытаращив  глаза,  затем
принялась ухмыляться.
   - Твой Руслан редкая сволочь, - вздохнула она, когда рассказ  подошел
к концу. - И тут, как говорится, ничего не  поделаешь.  Расчет  его  был
прост: напугать тебя до смерти, чтоб стала покладистой. Сначала напугал,
потом от смерти спас, должна проникнуться и полюбить  со  всей  страстью
души. Он ведь ни за что не поверит, что ты мужа любишь. Какой, к  черту,
муж, если здесь такое сокровище. Ну, по роже ты ему съездила, думаю, это
отобьет у него охоту шутить глупые шутки.
   - Ты думаешь, это была шутка? - усомнилась я.
   - А ты что думаешь, он хотел тебя в подвале навеки оставить? Это даже
не детектив, дорогая, это страшилки, они нынче не в моде.
   - Я испугалась, - сурово заявила я.
   - Конечно, кто спорит. Руслан обнаружил  в  тебе  большой  интерес  к
подземельям и решил сыграть на этом.  Все  мы  любим  страшненькое.  Ах,
крыса... дама в обмороке. Парень надеялся, что ты, перепугавшись,  ручки
на груди сложишь и запоешь: "Руслан, ты не можешь поступить со мной  так
жестоко"... - "Посмотрим, как будешь вести себя"... - "Я сделаю все, что
ты захочешь"... А ты, вместо того чтобы парня порадовать, кулаком в ухо.
Совсем ты без понятия, Анфиса. И он в дурацком  положении,  и  шутка  не
удалась, и остался с носом. Прямо не позавидуешь мужику.
   Конечно, Женька была права, только не она сидела в мрачном подвале  и
не на нее смотрел с паршивой улыбкой  Руслан.  Я  вздохнула  и  спросила
подружку:
   - Ты-то чем занималась?
   - Инструменты искала. Захожу в подвал,  там  ни  души,  облазила  все
полки, ничего нет, собралась уходить, уже дверь открыла, свет выключила,
вдруг слышу голоса. Я припустилась  к  тебе,  а  там  вместо  тебя  одна
веревка. В общем, юркнула я в ту  же  комнату,  что  и  в  прошлый  раз,
охранники мимо прошли и  ничего  не  заметили.  Потом  попробовала  тебя
отыскать. Нарвалась на Олимпиаду. Ведьма опять по дому бродила. Так  что
пришлось мне сюда вернуться и ждать, когда ты появишься.
   - Да, - покачала я головой. - Столько страхов натерпелись,  а  ничего
ценного не узнали.
   - Не скажи, - возразила Женька. - Вот, к примеру, откуда  в  кладовке
взялись охранники, если за минуту до этого их там не было?
   - Что-то я не понимаю...
   - И понимать нечего, кладовая была пустая, я это собственными глазами
видела, и вдруг их черт откуда-то вынес.
   - Ты хочешь сказать, что там есть ход? - наконец дошло до меня.
   - Конечно. Вопрос, куда он ведет и откуда. И почему охрана  по  ночам
так  любит  проводить  время  в  кладовой?  Там  надо  все  как  следует
осмотреть.
   - Мы же смотрели.
   - Смотрели. Но теперь, когда мы знаем наверняка... должен  быть  ход.
Если  учесть,  что  у  Левушки  с  мозгами  проблемы,  он   может   быть
замаскирован.    Какое-нибудь    хитрое     приспособление,     стеночка
отодвигается...
   - Хорошо, - согласно кивнула я. - Будем искать.  Только  не  сегодня.
Сегодня я уже ни на что не способна.
   Я раскинула руки и зажмурилась, но Женька погнала меня в ванную, сама
за это время расстелила постель, ночевать она опять осталась у меня.
   Не успели мы лечь, как за окном послышался какой-то шорох. Напуганная
предыдущими приключениями, я вскочила, чтобы закрыть окно, тут занавеска
отодвинулась, и я увидела Руслана с розой в зубах.
   - Привет, - сказал он, устроившись на подоконнике, всучил мне розу  и
предложил со вздохом:
   - Давай мириться. Ужасно глупо все получилось.
   - Как ты сюда забрался? - ахнула я, выглядывая в окно.
   - По водосточной трубе, естественно.
   - Ты спятил.
   - Нет. Я влюблен. А влюбленному положено совершать безумства. Ты меня
простила?
   - Не знаю.
   - Да или нет?
   - Простила, - торопливо кивнула я.
   - Слава богу, а то я собрался прыгать. - Руслан схватил меня за  руку
и притянул к себе, а Женька громко  кашлянула.  -  Евгения  Петровна?  -
удивился он. - Не ожидал вас здесь увидеть.
   - Я вас тоже.
   - Ну что ж, - едва сдерживая смех, сказал Руслан. - Спокойной ночи. -
Я ухватила его за рубашку и сказала:
   - Топай через дверь. Я не хочу, чтобы ты свернул себе шею.
   Руслан прошел к двери, сделал ручкой и исчез,  а  я  заперла  за  ним
дверь.
   - А вот скажи, Анфиса, - разглядывая потолок, начала Женька, когда  я
наконец устроилась рядом с ней. - Не будь ты замужем, ведь непременно бы
клюнула.
   - Не знаю, что ты имеешь в виду, - фыркнула я.
   - Не что, а кого. Руслана,  моя  радость,  Руслана.  Ведь  ясно,  что
сволочь, но умеет, подлец, себя подать.
   - Обаяние зла, - сказала я, зевая во весь  рот.  -  Сильный  характер
всегда производит впечатление, даже если это дерьмовый характер.  Только
сказать по чести, я бы  на  него  не  клюнула,  даже  будучи  совершенно
свободной.
   - Это почему же?
   - У него нутро бандитское. Кстати, чем он занимается,  мы  так  и  не
узнали. Большой друг Льва Николаевича.  Это  что  вообще  такое?  Говорю
тебе, он бандит. А что может быть интересного в бандите?
   - Ну, ты не права... Каждый человек чем-то интересен. А бандиты...  Я
тут забавную штуку вычитала. Один умник утверждает, что наши  бандюги  -
последние романтики ушедшего тысячелетия.
   - А у этого умника постоянное место прописки не на улице Фрунзе,  где
у нас сумасшедший дом?
   - Нет, он в другом городе живет.
   - Но это еще не значит, что не в сумасшедшем доме.
   - Не значит, - согласилась  Женька.  -  Только  ты  не  перебивай,  а
послушай, в любом утверждении есть доля истины.
   - Слушаю, - кивнула я, потому что спать мне  не  хотелось,  опять  же
было интересно, за какие уши Женька бандитов притянет к романтикам, даже
для ее хитроумия задача эта не по силам. Но насчет Женькиного  хитроумия
я, как оказалось,  дала  маху,  очень  даже  можно  притянуть,  было  бы
желание.
   - Попробуем провести параллель между ними и странствующими  рыцарями.
Этим-то в романтизме не откажешь.
   - Допустим, только мне о странствующих  рыцарях  мало  что  известно.
Убивали драконов и спасали прекрасных дам... Ах да,  еще  турниры  в  их
честь устраивали. Ну, турниры - это от безделья, дамам  стоило  проявить
благоразумие, тогда и в  передряги,  глядишь  бы,  не  попадали,  а  вот
драконов жалко. К несчастью, "Гринпис" в то время себя еще не проявил.
   - Вот-вот, рыцари эти - темные лошадки.  Страсть  к  большим  дорогам
выглядит весьма подозрительно. И кое-какое  внешнее  сходство  с  нашими
братишками прямо-таки бросается в глаза. Начнем с простого, -  принялась
загибать пальцы подружка. - К примеру, золотые украшения, которые ребята
так любят и над чем вся страна потешается. Это ведь как золотые доспехи,
признак  доблести,  чем  больше  на  тебе  золота,  тем   выше   ты   на
иерархической лестнице или по крайней мере  в  собственных  глазах.  Или
машина. Машина должна быть крутой  и  страшно  дорогущей.  Это  тоже  от
рыцарства - арабский скакун и прочее. У меня может не быть за  душой  ни
копейки, это нормально, но ехать на старой кляче... Так  и  наши,  лучше
просто им в лицо плюнуть,  чем  посадить  на  "копейку".  Истоки,  между
прочим, те же: конь для странствующего рыцаря отнюдь  не  роскошь,  это,
если угодно, надежный товарищ, он не должен подвести...
   - Особенно когда уходишь от возмездия, - съязвила я.
   - Правильно. Следующая общая черта: дух  странствия  и  равнодушие  к
дому. Некоторые наши мафиози в  таких  берлогах  живут,  чуть  ли  не  в
"хрущевках", что от родителей достались, а если и  заведут  себе  двести
квадратных метров, то и там уютом не пахнет. А почему?  Потому  что  они
странники и дом им ни к чему. Так же как и женщины. Женщина  привязывает
к месту, а это плохо. Их жизнь  в  движении,  одно  приключение  сменяет
другое, и так до самой смерти. Женщина здесь может существовать лишь как
нечто  временное  или  недосягаемое,  например,   как   мечта.   Женатый
странствующий рыцарь это нонсенс,  оттого  и  ребятишки  наши  холостые,
смысла нет заводить семью, если завтра снова в путь. А коли женятся, так
ничего хорошего из этого,  как  правило,  не  получается.  Далее,  идеал
мужской дружбы: брат, братан  и  все  такое.  Это  своеобразный  вариант
рыцарских  орденов,  устав  заменили  "понятия",  неписаные  правила   и
ритуалы. Вот нам смешно, что дюжие парни лобзаются и виснут друг у друга
на шее, а ведь все это  имеет  глубокие  корни.  Даже  специфика  языка,
манера одеваться, короткие стрижки - это ведь все опознавательные знаки,
сигнал для своих: "я из вашего братства". Нет, если вникнуть,  окажется,
что наша братва в самом деле последние оставшиеся  на  земле  романтики.
Жизнь их, как свеча на ветру, оттого и живут  недолго,  летят  навстречу
судьбе и своей смерти. - Я покосилась на  Женьку,  подозревая,  что  она
роняет горькие слезы, но подружка радостно ухмылялась. -  Может,  статью
забацать на тему бандитского счастья?
   - Забацай, - кивнула я. - Может, найдутся дураки, спасибо скажут.
   - Почему же дураки? - обиделась подружка.
   - По кочану.
   - Когда человек не может аргументированно возражать, а  переходит  на
оскорбления...
   - На самом деле, -  перебила  я,  -  все,  что  ты  здесь  наболтала,
доказывает  только  одно:  любому  дерьму  можно  при  желании   создать
романтический  ореол.  "Свеча   на   ветру,   навстречу   судьбе..."   -
передразнила я. - Мне Ромка про эти свечи рассказывал. Романтикой там  и
не пахнет. На самом деле это постоянные стрессы. Человек изо дня в  день
ходит не под тюрьмой, так под пулей, а  стресс  русский  человек  привык
снимать одним способом, отсюда кромешное пьянство и дикий разгул.  Когда
здорово забирает, уже не страшно, а с утра  сразу  в  опохмелку.  Так  и
живут с мозгами, водкой разбавленными. А дом им действительно ни к чему,
к дому привыкаешь. А уходить из него страшно, когда не знаешь наверняка,
сможешь ли вернуться. И с бабами беда, потому  что  любая  женщина  ищет
стабильность, ей родить надо и ребенка вырастить. Оттого-то в подругах у
них либо "отмороженные", у которых дети и семья  вызывают  нервный  тик,
либо женщины, подсознательно настраивающие  себя  на  вдовство,  к  мужу
привязываться не спешат, а торопятся бабки прикопить на черный  день.  А
кому приятно, что тебя уже  хоронят.  Вот  и  скандалят  ребятишки.  Про
братство вообще говорить смешно, какое, к черту, братство, если на  деле
человек лишен собственного мнения, вынужден жить по понятиям и поступать
по понятиям, даже если ему это поперек  души.  Стая  индивидуалистов  не
выносит, стоит лишь заявить о собственном мнении, тебя  либо  вышвырнут,
либо сожрут, а в одиночку страшно, коли привык гуртом бегать и не  очень
на свои силы рассчитываешь. Вот тебе и романтика.
   - Вечно ты все опошлишь, - вздохнула Женька. - Ведь как  все  красиво
получалось... А с чего это мы о братках заговорили?
   - Мы о Руслане заговорили, - недовольно напомнила я.
   - Ну, этот точно в стае бегать не будет, гонору много.
   - Это у него с нами гонору много, а...
   - Я рада, - заявила Женька.
   - Чему? - нахмурилась я.
   - Парень напрасно старался. Любовь к Роману Андреевичу творит чудеса.
   - Так ты что, проверку мне устраивала?
   - Я проявляла беспокойство.
   - Женя, ты дура, - заявила я, отвернулась и закрыла глаза.
   Проспали мы  дольше  обычного  и  едва  не  опоздали  к  завтраку.  Я
направилась в  кухню  с  намерением  попросить  горячего  молока.  После
вчерашнего гостевания в подземелье у меня побаливало  горло.  Подходя  к
дверям, я услышала грозный рык Олимпиады.
   - Прекрати болтать глупости, - выговаривала  она.  -  Чтоб  я  больше
этого не слышала. Только посмей еще раз рот открыть...
   - Но ведь я, Олимпиада Назаровна, правда слышала...
   - Замолчи, мерзавка, не то я тебе поганый язык-то вырву...
   Я  тяжко  вздохнула:  во-первых,  было  жалко  Наташу   (воспитывали,
конечно, ее), во-вторых,  стало  ясно,  с  молоком  придется  подождать,
потому что в разгар таких увещеваний входить неудобно.
   Мысленно чертыхаясь, я пошла в столовую и у ее дверей  столкнулась  с
Женькой.
   - Как молоко?
   - Никак, - отмахнулась я. - Старая ведьма Наташу воспитывает.
   - У девчонки жизнь не сахар. Надо бы с ней поговорить об Олимпиаде  и
местных нравах. Сдается мне, мы узнаем много любопытного.
   - Я бы еще в деревне поспрашивала, - кивнула я. - Да боюсь, придется,
как вчера, везде ходить с сопровождением.
   В коридоре появился Руслан, и мы замолчали. Он обнял меня за плечи  и
поцеловал куда-то в  ухо,  я  хотела  возмутиться,  но  Женька  отчаянно
замотала головой, и я только нахмурилась. Несмотря на то что Руслан влез
на третий этаж и принес розу в зубах,  после  приключения  в  подвале  я
испытывала к нему неприязнь, а если честно,  то  и  побаивалась.  Такому
типу ничего не стоит... в общем, Женька, конечно, права, лучше с ним  не
конфликтовать.
   Следом за Русланом явился Олег. Не  успели  мы  сесть  за  стол,  как
Олимпиада возвестила, что вернулся наш хозяин. Катер только что прибыл к
пристани. Мы решили отложить завтрак  и  все  вместе  вышли  на  крыльцо
встретить Льва Николаевича. Он выглядел осунувшимся и усталым, точно  не
спал всю ночь. Завтракал без всякого аппетита, говорил мало. Извинившись
перед Женькой, что работу придется перенести  на  послеобеденное  время,
заперся  в  своем  кабинете  с  Русланом,  Олегом  и  прибывшим  с   ним
Мстиславом. Последний, кстати, за столом не появлялся, что нас с Женькой
насторожило.
   Когда мужчины удалились, мы с подружкой отправились искать Наташу, но
она словно сквозь землю провалилась. В холле Люба мыла полы, и я  решила
узнать у нее, в чем дело.
   - Приболела Наташа, - ответила женщина. - Ушла домой.
   - А что случилось? С утра она больной не выглядела.
   - Не знаю. Кажется, живот прихватило.
   - Давно она ушла?
   - Минут сорок назад.
   За столом подавала Люба. Я поначалу не  придала  этому  значения,  но
теперь вдруг испугалась. Моя тревога передалась Женьке.
   - Давай-ка в деревню, - нахмурилась она. - Пока мужики совет  держат,
нас не хватятся.
   Мы спешно покинули дом и направились в деревню. Шли по тропинке вдоль
озера, оказалось, что деревушка расположена не так близко. Мы  потратили
не меньше получаса, прежде чем выбрались  к  дому,  где  жила  Люба.  На
высоком крыльце сидел молодой мужчина  и  возился  с  каким-то  странным
приспособлением, его  назначение  так  и  осталось  для  меня  загадкой.
Услышав наши шаги, он поднял голову и принялся нас разглядывать.
   - Здравствуйте, - громко сказала Женька. Он молча  кивнул  и  смотрел
нам вслед, пока мы не достигли соседнего дома.
   - Почему он так смотрит? - испуганно спросила я.
   - Любопытство, - равнодушно пожала плечами подружка.
   - Вдруг здесь не любят чужаков?
   - А где их любят?
   - Тогда, может, с нами и разговаривать-то никто не захочет?
   - Для Наташи мы не чужаки. Надо узнать, где она живет.
   Я огляделась и на скамейке возле третьего дома  увидела  женщину  лет
пятидесяти,  она  держала  на  руках   рыжего   котенка.   Мы   опасливо
приблизились и дружно поздоровались.
   - Здравствуйте, - ответила женщина,  отпуская  котенка,  тот,  смешно
переставляя лапы, направился в палисадник.
   - Простите, мы ищем Наташу, она работает в доме, что на  той  стороне
острова, - жалобно сказала я, указывая  рукой  в  направлении  дурацкого
замка.
   - А вот ее дом, -  кивнула  женщина  на  соседние  хоромы.  -  Т